енях церкви?
     - Да полно таких. Поверь мне.
     - Не понимаю,  -  вмешался  третий.  -  Похоже,  что  от  нас  многое
скрывают.
     - Это не в первый раз.
     - И не в последний.
     Два гроба медленно опускались в могилы, и священник  простер  к  небу
руки. Среди скорбящих выделялась стоящая в стороне пара. Она была окружена
телохранителями и переодетыми  полицейскими,  которые  тайком  осматривали
толпу. Статный мужчина имел величественный вид, рядом с ним стояла женщина
в черном и держала за руку четырехлетнего мальчика. Его вторая  рука  была
забинтована и висела у груди.
     - Провожая Джереми и Катерину Торн в мир вечного покоя,  -  продолжал
священник, - мы обращаем свой дозор к их ребенку  Дэмьену,  последнему  из
живых в этой великой семье. Ребенок сейчас переходит в другую семью. Пусть
он процветает в любви, которую получит от своих новых родителей, пусть  он
примет наследство отца и станет вождем всего человечества.
     Дэмьен стоял рядом и наблюдал, как опускаются гробы.  Он  вцепился  в
руку женщины.
     - И наконец, пусть тебе, Дэмьен Торн, - выразительно простирая к небу
руки, говорил священник, - Бог  дарует  свое  благословение  и  милость...
Пусть дарует Христос тебе свою вечную любовь.
     Из глубин безоблачного неба  послышался  отдаленный  рокот  грома,  и
толпа начала  понемногу  расходиться.  Новые  родители  Дэмьена  терпеливо
ждали, пока все разойдутся, потом подошли к могилам, и  ребенок  склонился
над ними, шепча молитву. Люди оглянулись и застыли на месте. Многие из них
разрыдались.  Наконец  ребенок  поднялся  и  медленно  отошел  со   своими
приемными родителями от могил. Телохранители окружили их со всех сторон  и
проводили до президентского лимузина.
     Четверо полицейских  на  мотоциклах  сопровождали  автомобиль  сквозь
толпу репортеров,  снимавших  ребенка.  Дэмьен  сидел  на  заднем  сиденье
лимузина и пристально глядел на  них  сквозь  заднее  стекло.  Однако  все
фотографии оказались испорченными. На них явно выделялось  пятно,  видимо,
эмульсионный брак на пленке. Пятно своими размытыми  контурами  напоминало
дымку.
     Эта дымка неумолимо зависала над президентским лимузином.


ОМЕН IV
АРМАГЕДДОН 2000

Гордон МАКГИЛ



ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.org.ru


ПРЕДИСЛОВИЕ

   Вот уже шесть недель ученики по пятам ходили за женщиной. Они и ночью
не спускали глаз с ее дома, следили за каждым шагом этой особы, пока  та
добиралась на работу, а когда ей взбредало в голову наведаться в  гости,
- терпеливо поджидали ее.  С  тех  пор,  как  погиб  учитель,  число  их
значительно поубавилось. Одни свели счеты  с  жизнью,  другие  предались
отчаянью и не покидали более своих жилищ. Но преодолевшие депрессию,  до
мозга костей прониклись чувством мести и от этого стали еще сильнее.
   В тот раз, когда женщина посетила врача, двое учеников последовали за
ней в приемную и уселись рядом. Они обратили внимание на  неестественное
напряжение, охватившее ее лицо. Очевидно, женщину терзала  боль,  и  они
торжествовали про себя, догадываясь о ее мучениях.
   - Мисс Рейнолдс, - раздался из кабинета голос  С  трудом  поднявшись,
Кейт медленной походкой калеки двинулась через комнату и толкнула дверь.
И тут же  от  неожиданности  застыла  на  пороге,  заморгав  в  смятении
ресницами. На нее  смотрел  совершенно  незнакомый,  молодой  и  пышущий
здоровьем врач. Он улыбался.
   - Доктор Джонстон больше не практикует, - начал было врач  и  тут  же
сам себя перебил: - Вы не присядете?
   Кейт притворила за собой дверь и опустилась на стул подле стола.
   - Острая, пронизывающая боль вот тут, - выговорила она,  указывая  на
нижнюю часть живота. - Как будто там что-то раздулось. Кейт  закашлялась
и извинилась.
   Осторожно придерживая женщину, врач подвел ее к кушетке  и  тщательно
осмотрел. Затем, вписав в  рецепт  адрес  и  фамилию  Кейт,  вручил  его
женщине.
   - Это мой коллега. Он специалист по такого  рода  делам.  Думаю,  вам
стоит навестить его. - Молодой врач помедлил. - И побыстрее.
   Кент молча уставилась на него, будто ища поддержки.
   - Я совершенно уверен, что вам не о  чем  беспокоиться,  -  попытался
приободрить ее врач.
   Поднявшись с кушетки, Кейт сморщилась от боли. - А  вы  не  могли  бы
прописать мне что-нибудь...
   - Извините, - резко перебил ее врач. - Но на  этой  стадии  я  бы  не
рекомендовал болеутоляющее.
   Он внимательно наблюдал за  Кейт,  когда  она  покидала  приемную  и,
заметив двух мужчин, поспешивших за ней к выходу, закрыл  дверь  и  снял
телефонную трубку.
   - Соедините меня с Чикаго, - потребовал он. На лице молодого человека
играла торжествующая улыбка.
   - Посреди смерти зарождается жизнь, - про себя заметил он.

***

   Кейт лежала на операционном столе, две медсестры, держали ее за руки.
Голени auee крепко привязаны. Кожа на разбухшем  животе  вздулась.  Тело
сотрясалось в ритмичных  конвульсиях.  Кейт  тяжело  дышала,  ее  полные
мольбы глаза остановились на одной из сестер.
   - Это скоро кончится, - попыталась та успокоить Кейт.
   Дикая  боль  вновь  пронзила   ее   тело,   и   женщина   зашлась   в
душераздирающем вопле, чуть было не задохнувшись.  Хирург  потянулся  за
скальпелем.
   - Я сделал небольшой надрез, - проговорил он, - давить будет  не  так
сильно.
   Но только он склонялся  над  Кейт,  та,  опять  закричала,  и  сестра
прикрыла ей, лицо салфеткой.
   Тело Кейт билось в конвульсиях.
   - Идет, - крикнул хирург, - держите, ее.
   Спина Кейт выгнулась,  голова  резко  откинулась  назад  в  очередном
вопле, в истошном протесте против того, что с ней происходило.
   И тут оно вышло нее.
   Расслабленное   тело   Кейт   дернулось,   словно   рыба,    внезапно
пригвожденная ножом. Хирург передал акушерке шевелящийся комочек,  будто
в молитве глянул себе  под  ноги  и  направился  к  двери.  Он  даже  не
сполоснул руки Медленно двинулся по коридору. Сестра последовала за ним,
наблюдая,  как  хирург  подошел  к  пожилой  паре,  расположившейся   на
скамейке. Сестра услышала знакомые и жесткие слова: "Мы сделали все, что
было в наших силах". Старушка упала на грудь мужа и разрыдалась.
   - Опухоль оказалась просто гигантской, - констатировал врач.
   Медсестра закрыла за собой дверь, повернулась и  приняла  комочек  из
рук акушерки Взглянула на него. Это был мальчик. Медсестра непроизвольно
перекрестилась, а затем, внезапно услышав постукивание  собачьих  когтей
по кафельному полу, оглянулась. Огромный черный пес с тяжелыми челюстями
подбежал к ней. Сестра опустила  ребенка  на  пол,  и  собака  принялась
вылизывать мальчика Маленькие ручки  потянулись  к  чудовищу;  крошечные
пальчики вцепились в собачью  шерсть.  Сестре  вдруг  почудилось,  будто
мальчик причмокивает. Она взглянула на мертвую женщину и  устремилась  к
операционному столу, чтобы накрыть тело. Лицо  медсестры  сморщилось  от
отвращения, но когда она вновь перевела взгляд на ребенка, на  губах  ее
заиграла улыбка - Это плоть от плоти дьявола, - с  гордостью  произнесла
медсестра.
   В квартирах, особняках, конторах и на заводях шептали ученики  в  эти
минуты благодарные молитвы. Отчаявшиеся  вновь  обретали  надежду,  А  в
самом сердце Италии, в монастыре, священник по имени де Карло  сидел  на
узкой койке. Все тело его было покрыто холодным липким потом.  Очнувшись
от ночного кошмара, де Карло знал теперь наверняка: он проиграл и  самое
худшее еще впереди.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1

   Молодой человек вот  уже  битый  час  слонялся  по  одному  из  залов
ожидания в аэропорту Хитроу. Он то глядел на взлетные полосы, то шатался
возле бара, раздумывая не пропустить ли стаканчик-другой, но каждый  раз
отказывался-таки от этого соблазна Молодой  человек  то  и  дело  бросал
взгляд на часы. Время от времени он засовывал руки в карман  и  извлекал
лист с напечатанным рядом цифр, пытаясь, видимо, их  запомнить.  Никогда
он не встречал  этого  старика,  но  знал,  что  обязан  иметь  в  своем
распоряжении железные факты, ибо Поль Бухер просто  на  дух  не  выносил
дураков. Из громкоговорителя  донесся  треск:  "Самолет  компании  "Торн
Корпорейшн" рейсом из Чикаго только что совершил  посадку!"  У  молодого
человека перехватило дыхание.
   "Пассажир Бухер прибудет в зал  ожидания  через  минуту.  Спасибо  за
внимание".
   Молодой человек подтянул  манжеты  и  поправил  галстук  Председатель
компании "Торн Корпорейшн" и владелец львиной доли ее акций - Поль Бухер
- являлся самым могущественным и влиятельным лицом в Западном регионе, а
это означало, что и во всем мире. Идеи этого человека тридцать лет назад
превратили   промышленный   гигант   в   крупнейший   на   земном   шаре
транснациональный  комплекс.  Простейшая  мысль  озарила  тогда  Бухера,
который осознал, что именно пища должна стать  наиважнейшим  товаром  на
планете.  И  теперь  "Торн  Корпорейшн"  представляла  собой  гигантский
производитель удобрений и сои, экспортируемых в страны третьего мира.
   Сколько раз молодой человек ошеломлял девушек или  сотрудников  одной
только фразой, принадлежащей Бухеру и ставшей уже притчей на языках:  "В
основе нашего процветания лежит голод".
   Да, Бухер слыл кем-то вроде героя, живой  легендой.  Молодой  человек
взглянул на взлетную полосу, отыскивая глазами самолет компании.  В  это
время дверь распахнулась, и в зал вошел Бухер - высокий старик  с  очень
прямой спиной и резкими чертами лица. Его седые и вьющиеся  волосы  были
аккуратно уложены.
   - Мистер Бухер, - начал молодой человек, - моя фамилия Хэррис.  Добро
пожаловать в Лондон. Меньше всего ему  хотелось  походить  на  гида,  но
слова вылетели сами собой.
   - Спасибо, Хэррис, - поблагодарил Бухер. - Спасибо, что встретили.
   Хэррису  оставалось  только  надеяться,  что  он  не   покраснел   от
удовольствия.
   -  Машина  в  вашем  распоряжении  -  Конечно,  -   проронил   Бухер.
"Назойливый, мелкий негодяйчик", - тут же решил он про себя.

***

   Автомобиль мчался по шоссе.  Хэррис  открыл  дверцу  бара,  но  Бухер
отрицательно покачал головой.
   - Из Ливии есть какие-нибудь новости?
   - Никаких, сэр, - сообщил Хэррис. Бухер кивнул.
   -  Ладно.  Расширяйте  производство  в  течение  еще  трех  недель  и
поднимите ставки на полтора пункта. Хэррис в недоумении заморгал.
   - Но они могут возражать, сэр.
   - Они могут возражать сколько им заблагорассудится.  Разбудите  меня,
когда мы приедем.
   Бухер прикрыл глаза, а Хэррис задумался над тем, не  совершил  ли  он
только что роковую ошибку.

***

   Резиденция Британского филиала  "Торн  Корпорейшн"  располагалась  на
южном берегу Темзы. Здание было сооружено в  виде  буквы  "Т"  и  являло
собой меньшую по размерам копию штаб-квартиры компании в Чикаго.
   Из  своего  кабинета  на   верхнем   этаже   Бухер   мог   любоваться
раскинувшимися на противоположном берегу  зданием  Английского  банка  и
другими городскими сооружениями. А слева открывался великолепный вид  на
дворцы Парламента.  Постепенно  в  привычку  председателя  прочно  вошло
разглядывать эти прекрасные строения во  время  телефонных  переговоров.
Очутившись в своем кабинете, Бухер  попросил  принести  все  телексы  за
последние два дня и велел не беспокоить его в течение часа Служащие  тем
временем   постепенно    собирались    в    приемной.    Они    спокойно
переговаривались,  то  и  дело  приветствуя   кивками   вновь   входящих
сотрудников. За час приемная основательно наполнилась людьми.
   Секретарша Бухера посмотрела на часы, постучала в дверь и заглянула в
кабинет.
   - С днем рождения, сэр, -  поздравила  она.  Бухер  улыбнулся,  затем
обвел взглядом своих подчиненных.
   - Спасибо, - поблагодарил он, вставая и кивком приглашая их войти.
   Заходили в его кабинет, безукоризненно  придерживаясь  установленного
этикета: сначала три вице-президента со  словами:  "Поздравляем,  Поль",
следом за ними управляющие департаментов, затем исполнительные директора
компании, чьи лица были знакомы Бухеру лишь смутно  и  кто  обратился  к
тему  непременно  "сэр",  Когда,  наконец,  отзвучали  все  приветствия,
собравшиеся подались в  сторону,  пропуская  вперед  мальчика.  Тот  нес
выпеченный в форме буквы "Т" торт с зажженными свечами Мальчик  поставил
торт  на  стол  перед  Буфером  и  отступил  назад.   Бухер   улыбнулся,
поблагодарил его и подул на свечи. Лишь с третьей попытки он загасил их.
В изнеможении Бухер оперся о письменный стол.
   На пороге  появился  официант,  вкативший  в  приемную  сервировочный
столик.
   - Шампанского? - осведомилась секретарша.
   - Обязательно, - воскликнул Бухер.
   Официант принялся откупоривать бутылку. Бухер поднял фужер,  принимая
поздравления своих сотрудников. -  Позволь  заметить,  Поль,  ты  никоим
образом не выглядишь на свои годы.
   - Ты хочешь сказать, что я неплохо сохранился?
   - Ну, такое я бы не ляпнул, но...
   - Сэр, вы сегодня празднуете?
   - Нет.
   - ..сэр, надеюсь, этот год будет таким же успешным, как и предыдущий.
   - Хочется надеяться, что он будет более успешным.
   - Конечно, конечно.
   Бухер разглядывал присутствующих и в уме пытался прикинуть, кто же ив
них в состоянии занять его место. Похоже, ни один из  собравшихся  здесь
не способен, заменить его - Бухера. Никто  из  них.  Да,  пожалуй,  и  в
Чикаго тоже. Бухеру был нужен он сам, только сорокалетний.
   - За ваши семьдесят.
   Бухер резко  оглянулся  и  увидел  Хэрриса,  поднявшего  бокал.  Лицо
молодого человека раскраснелось io шампанского.
   Бухер нахмурился.
   - За  ваши  семьдесят!  -  повторял  Хэррис,  скривившись  в  попытке
улыбнуться.
   Бухер  вздрогнул  и  отошел  в  сторону.  Рядом  тут   же   появилась
секретарша. Улыбаясь, она взяла под руку Хэрриса.
   - Я что-то не то сказал? - смутился, тот.
   - Выведите его отсюда, - мягко приказал  Бухер.  Секретарша,  увлекла
Харриса к двери, и присутствующие тут же отвернулись от них.
   - Да что же а сделал такого? - взвизгнул Хэррис, когда Бухер, подойдя
к своему креслу, тяжело опустился в него и прикрыл глаза.  Когда  он  их
вновь открыл, возле кресла в одиночестве стояла, его секретарша.
   - Извините, господин Бухер...
   Бухер покачал головой.
   - Все в порядке - Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
   - Разве что добавить еще лет тридцать жизни, - отозвался Бухер.
   Улыбнувшись, женщина вышла из кабинета, размышляя про  себя,  смертен
ли вообще Поль Бухер.
   В аду ночь Бухер спал беспокойно, он то и дело  вздрагивал  и  что-то
бормотал. Женщина приподнялась на локтях и  взглянула  на  него.  Впалая
грудь, выступающие ребра, правая рука подрагивает. Женщина ласково взяла
ее в свои руки и погладила ладонь.  Бухер  нахмурился  во  сне  и  опять
что-то невнятно пробормотал.
   Женщина улыбнулась, тронула  его  за  мизинец  и  слегка  пощекотала.
Мизинец тут же обвился вокруг ее пальца, как младенец,  ухватившийся  за
свою мать.
   Женщина вдруг почувствовала шероховатость отметины  на  пальце:  трех
девяток, если рассматривать их под одним углем, или  же  трех  шестерок,
если глядеть под другим. Верхушки шестерок соединялись в виде клеверного
листочка.
   Женщина почувствовала, как цифры пылают, обжигая ее собственную кожу.
   Бухер метался по постели, взмахивая свободной рукой, как будто  плыл.
Губы его шевелились.
   - Что ты сказал? - прошептала женщина, еще ниже склоняясь над ним.
   - Трижды двадцать и десять, - едва слышно пробормотал Бухер.
   - Шш-ш-ш... - женщина крепко сжимала его руку, сам же он так вцепился
в ее палец, что отметина оцарапала его. Женщина вскрикнула и  попыталась
выдернуть руку, но Бухер не отпускал ее.
   - Поль, - взмолилась она.
   - Трижды двадцать и десять, - выдохнул Бухер. В  годину  Армагеддона.
Семьдесят лет.
   Женщина освободила, наконец, свою руку и отодвинулась от  него.  Губы
Бухера продолжали шевелиться, но теперь беззвучно. Женщина взглянула  на
свою ладонь и заметила, что его родимое пятно отпечаталось на ее пальце,
как будто  выжженное  огнем.  Некоторое  время  она  неподвижно  лежала,
уставившись на этот знак, затем приложила палец к губам и  лизнула  его,
почувствовав под языком  три  шестерки.  Женщина  повернулась,  чмокнула
Бухера в щеку и, пробормотав благодарность, уснула глубоким и счастливым
сном.

Глава 2

   Завтракая в  своем  кабинете,  Поль  Бухер  внимательно  просматривал
утренние газеты. Все они в один голос  восхваляли  министра  иностранных
дел,   предложившего   устроить   встречу    между    израильтянами    и
представителями арабских  государств.  Сторонники  Питера  Стивенсона  с
улицы  Флит  Стрит  на  все  лады   превозносили   его   государственную
деятельность,  а   отдельные   журналисты   делали   невероятно   смелые
предположения, будто теперь  Ближневосточная  проблема,  наконец,  будет
решена. Противники ощущали значительно меньший энтузиазм, однако,  и  им
приходилось признать, что министр предотвратил чуть ли не путч.
   Бухер улыбнулся. Подобное славословие должно пойти на  пользу  слегка
подмоченной репутации Стивенсона. Обстоятельства требовали,  чтобы  этот
человек  приобрел  определенный  кредит  доверия.  Стивенсон,   конечно,
слабак, а подобные люди, стоящие у  кормила  власти,  как  нельзя  лучше
подходили Бухеру Он взглянул на часы и включил  телевизор.  Ведущий  как
раз комментировал  заявление  министерства  иностранных  дел  по  поводу
предстоящей встречи.
   - Ближний Восток, - разъяснял  комментатор,  -  находится  с  момента
образования Израиля в 1948 году в состоянии  постоянных  конфликтов,  но
никогда  еще  кризис  не   затягивался   на   такой   длительный   срок.
Бомбардировки Тель-Авива и  Иерусалима  в  течение  последних  двух  лет
поставили Ближний Восток и весь мир на грань катастрофы.
   Бухер зевнул и вновь уткнулся в газеты, пока на  экране  не  появился
Стивенсон. Министр иностранных дел широко  улыбался.  Стивенсон  являлся
типичным представителем партии тори. Это был человек с  лицом  истинного
патриция, с благородным, чеканным профилем, о котором мог только мечтать
любой киношник.
   Бухер внимательно прислушивался к словам Стивенсона, отмечая, что тот
даже и не заикнулся о необходимом.  Ранее  они  уже  обсуждали  сценарий
выступления министра.  Сейчас  же  Стивенсон  молол  какую-то  чепуху  о
трудностях в связи с установлением диалога.  Теперь  ему  якобы  удалось
собрать людей за круглым столом и он надеется,  что  все  его  участники
прибудут на встречу непременно с конструктивными предложениями.
   Бухер снова зевнул.
   - Валяй, валяй, - пробормотал он. - Пудри им мозги. Они это до смерти
любят.
   Бухер прекрасно понимал, что означала эта намеченная  встреча.  Знали
это и Стивенсон, и участники круглого стола, - всего лишь горстка  людей
плюс бельгийская проститутка, услугами которой регулярно дважды в  месяц
пользовался министр иностранных дел.
   Однако Стивенсон ограничился лишь  сообщением  о  том,  что,  по  его
убеждению, никто не ждал от этой встречи чуда.
   - Но зато, - заметил он, -  пока  участники  переговоров  варились  в
собственном соку, никто из них не держа палец на спусковом  крючке.  Тут
министр  криво  усмехнулся  и  попрощался  с  телезрителями   -   Жалкий
мерзавчик, - сквозь  зубы  проговорил  Бухер.  Он  раздраженно  выключил
телевизор. В этот момент звякнул селектор и раздался голос секретарши.
   - К вам посол, сэр.
   Бухер удовлетворенно хмыкнул и повернулся к двери.  На  пороге  стоял
Филипп Бренная, посол США при Английском дворе. Это был высокий мужчина,
которому едва перевалило за сорок, с  мальчишеской  улыбкой,  что  равно
очаровывало как  женщин,  так  и  мужчин  и  безотказно  служило  ему  в
дипломатических кулуарах.
   Мужчины  поздоровались,   и   Бухер   предложил   кофе.   Бреннан   с
удовольствием согласился. Он кивком указал на телевизор:
   - Вы видели Стивенсона? Он что-нибудь говорил интересное?