метила Маргарет.
   - Расскажи мне все, пожалуйста.
   - Да что тут особенно рассказывать-то. Ты разбил машину. Тебя нашли в
тот момент, когда ты - весь окровавленный, бродил и...
   - А младенца спасли?
   -  И  у  тебя  до  сих  пор  продолжаются  галлюцинации.  -  Маргарет
улыбалась, как улыбаются обычно маленьким детишкам: - Но голова твоя так
сильно пострадала,  что  удивляться  этому  не  приходится.  Жена  снова
погладила его по щеке: - Ладно, поспи лучше. Уже все хорошо.
   И она вышла из спальни, виляя бедрами, словно уличная девка.
   А Филипп вдруг вспомнил, что она даже  не  поинтересовалась,  как  он
себя чувствует. Будто это ее вообще не волновало. Бреннан  закрыл  глаза
и, проваливаясь в сон, молил Бога, чтобы ребенка спасли.

Глава 15

   Пожалуй, впервые за все годы  секретарша  посла  не  находила  нужных
слов.  Наблюдая,  как  ее  шеф  собирает  свою   дорожную   сумку,   она
переминалась с ноги на ногу и теребила волосы.
   - Но почему именно в Рим? - решилась, наконец, она задать вопрос. - И
почему так внезапно?
   - Пожалуйста, посмотрите, положил ли я зубную пасту и  бритву,  -  не
слыша секретаршу, попросил посол.
   - Но, господин посол, вас же сегодня  ждут  в  Уайтхолле.  Вы  же  не
можете вот так...
   -  Пусть  едет  Гарри,  -  Бреннан  застегнул  на  сумке  молнию.   -
Извинитесь. Ведь именно затем вы здесь и сидите. И отлично со всем  этим
справляетесь. Завтра к обеду я уже вернусь.
   - Но, может быть, вы хотя бы скажете мне, куда и к кому вы летите?
   - Если я открою вам, что у меня назначена встреча с одним сумасшедшим
монахом, вы мне поверите, а? - улыбнулся Бреннан.
   А его секретарша подумала  о  том,  что  судя  по  его  поведению  за
последнее время, так оно все, видимо, и есть на самом  деле.  Удивляться
тут нечему. Она вполне поверила Бреннану.
   - До завтра, - бросил на прощание посол и вышел  из  кабинета.  Через
плечо у него болталась сумка, темные очки скрывали синяки под глазами, а
на лбу была повязка.  Да,  видочек,  что  надо,  мелькнуло  в  голове  у
секретарши.
   Она  смотрела  вслед  Бреннану,  затем  мельком  взглянула  на   герб
Соединенных Штатов и, коснувшись рукой телефона, вслух заметила:
   - Господи, Боже мой, я-то что из кожи вон лезу? Мне-то что  до  всего
этого?
   Она была всего-навсего прекрасным солдатом, выполняющим любой  приказ
своего генерала - и все тут. Спрос с нее невелик.
   И секретарша посла вернулась к своему письменному столу,  чтобы,  как
всегда,  отвечать  на  телефонные  звонки  и  усердно   выполнять   свои
обязанности.

***

   Небольшой самолет взял курс  на  юго-восток  через  Францию.  Сидя  в
салоне, Бреннан то и дело дотрагивался до повязки и  даже  мог  нащупать
хирургические швы на лбу. Врач заверил его, что небольшие шрамы все-таки
останутся, но они не обезобразят его  лица.  Но  вот  кто  сотрет  шрам,
появившийся в его душе, хотел бы он знать?
   В который раз перечитывал Бреннан мятую  телеграмму,  извлеченную  из
брючного кармана. Он  не  мог  уловить  в  этом  послании  и  намека  на
проявление эмоций. Здесь холодно сообщалось  о  том,  что  священник  на
смертном одре пожелал увидеть его - Бреннана - по весьма  важному  делу.
Посол еще раз прочел адрес госпиталя. Наверное, найти  его  можно  будет
без труда.
   Бреннан выглянул в иллюминатор. Внезапно он поймал себя на мысли, что
летит тем же маршрутом, которым следовали и его предшественники:  Роберт
Торн, и Дулан, и Финн.
   Он вызвал стюардессу и заказал виски.
   - Ничего, я еще пока живехонек, - пробубнил он себе под нос.
   - Сэр? - не поняла стюардесса.
   - Ничего, ничего, - улыбнулся Бреннан. - Решил испытать судьбу.

***

   Самолет приземлился на одной из самых  отдаленных  посадочных  полос,
однако Бреннан  очень  быстро  прошел  таможенный  контроль  и  прямиком
направился к поджидавшему его такси. Секретарша заранее заказала  машину
и все устроила как надо. Единственное, что  Бреннана  сейчас  волновало,
так это отношение римских властей к его анонимному визиту. Скорее  всего
они не обратят на это никакого внимания. Ведь они по горло  сыты  своими
собственными проблемами. А  тут  еще  ворочать  мозгами,  с  какого  это
перепугу  дипломату  приспичило  заявиться  частным  порядком,  то  бишь
инкогнито.
   Поездка на восток заняла более двух часов. Наконец они  добрались  до
той деревушки. Больница располагалась в  укромном  уголке,  подальше  от
людских глаз.
   Бреннан взглянул на вывеску и застонал. Боже, ему ведь и в голову  не
приходило, что это может  оказаться  госпиталь  для  душевнобольных.  Он
притормозил у ворот и,  на  мгновение  откинувшись  на  спинку  сиденья,
глубоко и тяжело вздохнул. Похоже, он зря  потратил  время.  Воображение
рисовало ему совсем иную картину: вот он стоит возле постели  умирающего
и беседует с этим достойным и благородным стариком, и тот  благословляет
его. Тут же непременно должны  стоять  в  вазах  прекрасные  итальянские
букеты цветов. И, конечно  же,  нежный,  ласковый  ветерок,  какой  дует
только в Италии. А вместо этого Бреннану предстояла встреча  с  выжившим
из ума беднягой. О, Господи!
   Это было небольшое одноэтажное здание с  крошечными  оконцами.  Войдя
внутрь, Бреннан внезапно почувствовал панический страх. Страх, тем более
сильный, что появился тот неожиданно и без видимых причин.  А  что  если
его - Бреннана - сейчас повяжут здесь, в этом доме? Ведь никто,  никогда
не найдет его. Ибо ни одна живая душа в Лондоне не  ведала,  где  сейчас
находится американский посол...
   Бреннан отогнал прочь эти глупые мысли и, заметив за столом дежурного
- живого и вполне нормального человека,  заставил  себя  улыбнуться.  Он
представился и попросил о свидании со священником.  Бреннану  предложили
чуточку подождать. Спустя минуту в одном из коридоров показался  молодой
человек. Посол сразу же узнал Френсиса- Вина перед этим  монахом  тяжким
грузом легла  на  его  плечи.  Ведь  если  бы  тогда,  в  Риме,  Бреннан
прислушался к словам этого монаха, несколько человеческих жизней были бы
спасены...
   - Спасибо, что приехали, - молодой человек протянул  для  приветствия
руку, затем вдруг прижал Бреннана к себе, обнял  его  за  плечи.  Только
теперь посол увидел, что лицо Френсиса залито слезами.
   - Как он? - нерешительно осведомился Бреннан.
   - Скоро душа его освободится, - грустно и со  спокойным  достоинством
сообщил брат Френсис. Протянув Бреннану руку,  он  увлек  того  вниз  по
коридору.
   - Но почему он все-таки именно в этой больнице? Для... - язык его  не
поворачивался произнести эти слова "для умалишенных".
   - Почему в больнице для душевнобольных? - подсказал монах. - Говорят,
что он довел себя до крайнего нервного истощения. Он постоянно твердил о
конце света, то и дело повторяя, что нужно срочно послать кого-нибудь  в
ту самую английскую деревушку. Мы убеждали их, что сами сможем ухаживать
за ним в монастыре, но они настояли...
   Бреннану не терпелось узнать, кто такие "они", но он сдержался. Молча
следовал он за монахом, всем своим нутром ощущая, что находится сейчас в
совершенно ином измерении. В мире несчастных и обездоленных  людей.  Ему
нестерпимо захотелось выбраться отсюда на волю, на воздух - в обычный  и
суетный мир. Словно прочитав его  мысли,  монах  еще  крепче  сжал  руку
Бреннана.
   Они спустились по лестнице в  полуподвальное  помещение.  Здесь  было
сумрачно и значительно прохладней,  чем  наверху.  Как  будто  этот  мир
старались упрятать подальше от постороннего взгляда.
   Френсис постучал в самую крайнюю дверь. Она распахнулась.  На  пороге
стоял санитар в зеленом форменном  халате.  Он  кивнул  и  пропустил  их
внутрь. В нос резко ударил запах карболки.
   Они оказались в крошечной комнатенке, напоминавшей скорее  келью.  Из
мебели  здесь  виднелась  одна-единственная  железная  койка,  стул,  да
умывальник, на котором стоял большой кувшин.
   Невольно Бреннан взглянул на оконце: нет, оно не  было  зарешеченным,
однако величина этого "кошка не позволяла протиснуться в него и ребенку.
   Старик пошевелился на кровати, пытаясь приподнять руку.
   - Господин Бреннан! - раздался немощный голос, в  котором  послышался
вопрос.
   Бреннан склонился над койкой и пожал худую старческую руку. В лице де
Карло не было ни кровинки: кожа, как пергамент, обтягивала впалые  щеки,
рот ввалился. Прикоснувшись к ледяной руке де Карло, Бреннан  вздрогнул.
Перед  ним  лежал  человек,  пытавшийся  спасти  мир  от  гибели,   этот
несчастный безумец добровольно взваливший на плечи  свой  крест.  И  вот
награда - смерть в одиночестве. Да еще и в сумасшедшем доме.
   - Садитесь, господин посол. Бреннан присел  на  краешек  стула  возле
постели.
   - Очень жаль, что вы не совсем здоровы, - промямлил Бреннан.
   Мягко улыбнувшись, де Карло покачал головой.
   - Спасибо, господин посол, но пусть вокруг да около ходит тот, кто  в
этом нуждается.
   Несколько мгновений мужчины молча всматривались друг в друга.
   Неожиданно де Карло прервал возникшую паузу:
   - Вы ведь человек не религиозный, господин Бреннан?
   Бреннан кивнул.
   -  Тогда  зачем  вы  все-таки  прилетели  из  Англии?  Посол   слегка
растерялся.
   - Я прочел ваши записи и те два письма. Конечно, они лишены смысла...
   Священник оборвал его:
   - А мы здесь не для того, чтобы рассуждать о вещах привычных.
   - Но простите, - возразил Бреннан, - я  точно  также  не  верю  ни  в
черта, ни в дьявола.
   - Но зачем тогда вы здесь?
   - Сам не знаю. Может быть,  из  сострадания.  Де  Карло  отрицательно
покачал головой.
   - Однако, возможно, просто из любопытства. Теперь де Карло  улыбался.
И Бреннан был вынужден признаться себе, что привело  его  сюда  не  одно
только  чувство  сострадания.  Здесь  крылась  какая-то   непонятная   и
необъяснимая причина. Бреннан сидел уставившись себе под ноги. Он не мог
вымолвить ни слова. И вдруг пошел напролом:
   - Мне кажется, что я  сошел  с  ума.  Произнеся  эти  слова,  Бреннан
почувствовал, будто тяжелая ноша свалилась с его плеч.
   - Пожалуйста, посмотрите мне  в  глаза,  -  попросил  его  де  Карло.
Бреннан повиновался, и в голове у него мелькнула мысль о нелепости  всей
этой ситуации: он признается в безумии человеку из "психушки".
   - Почему вы так думаете? - поинтересовался де Карло.
   И Бреннан скороговоркой, боясь, что его прервут,  рассказал  о  своих
ночных кошмарах, о ребенке на кресте, о  другом  младенце  -  мерзком  и
гнусно пахнущем. Когда посол, наконец, закончил свою исповедь, де Карло,
преодолевая боль в разбитом теле,  приподнялся  в  постели  и  с  трудом
оперся на локоть. Он ласково дотронулся до руки посла:
   - Как по-английски называется ощущение, когда человеку кажется, будто
его кошмары оживают?
   - Галлюцинации, - подсказал Бреннан.
   - Да, да, верно, - подхватил де Карло. - Власть злых сил безгранична.
И расстояние для них - не помеха. Зло разрушает человеческую способность
к  воображению.  Сила  Антихриста  способна   изуродовать   человеческое
сознание и ум. Антихрист имеет власть и над людьми, и над животными. Его
сила сводит человека с  ума.  Вспомните  вашего  предшественника,  посла
Доила.
   - Да, - механически подтвердил Бреннан, - он сам себе вышиб мозги.
   - Разумеется,  Дэмьену  Торну  во  что  бы  то  ни  стало  надо  было
избавиться от этого человека. Вот он и  добился  своего:  тот  сам  себя
убил. И никто так и не узнал, почему.
   - Верно, - пробормотал Бреннан, - тех, кого богам угодно  уничтожить,
они просто сводят с ума. Де Карло резко возразил:
   - Нет, сын мой, не боги. Не боги.
   На пороге возник  молодой  монах.  Де  Карло  поднял  дрожащую  руку,
которая почему-то напомнила Бреннану  трепыхающиеся  крылышки  умирающей
птахи. Священник кивнул монаху, и тот  вытащил  из-под  сутаны  кожаный,
потертый кошель. Де Карло извлек из него кинжал:
   - Мне больше не позволяют держать их при себе, - пояснил он. - Теперь
о них заботится брат Френсис. Бреннан посмотрел  на  фигурку  Христа  на
рукоятке.
   - Вот этим кинжалом была уничтожена физическая жизнь Дэмьена Торна, -
объяснил де Карло. -  Необходимо  вновь  использовать  его.  -  С  этими
словами" старик протянул Бреннану кинжал, держа его за  лезвие.  Бреннан
сжал  рукоятку  и  почувствовал,  как  его  вновь   начинает   одолевать
мучительный страх.
   - Держитесь за Христово тело, и Он поможет вам, - зайдясь в  приступе
кашля, де Карло обессилел и упал в постель. Затем тихо продолжал:
   - Вы знаете, что надо делать. Времени осталось в обрез. Полчища людей
испокон веков  уничтожали  и  уничтожают  друг  друга,  но  скоро  этому
наступит конец. - Де Карло прикрыл глаза и перешел  на  шепот.  Бреннану
пришлось склонится к самым губам священника, чтобы расслышать его слова:
   - В Откровении сказано:
   "И виделъ я выходящих изъ устъ дракона, и изъ устъ зверя, и изъ  устъ
лжепророка трехъ духовъ нечистыхъ... Это суть  бесовские  духи,  .,  они
выходятъ къ  царямъ  земли  и  всей  Вселенной,  чтобы  собрать  ихъ  на
брань..."
   Де Карло открыл глаза.
   ...на брань... - еле  слышно  повторил  он.  -  Вы,  господин  посол,
положите этому конец. Набирайтесь силы от Христова тела в ваших руках...
   Глаза де Карло затуманились, рукопожатие ослабло.
   Бреннан поднялся со стула, и, пошатываясь, побрел к двери.
   - У меня нет такой веры, как у вас, святой отец, - пробормотал он.  -
Но я желаю вам Мира.
   - Теперь все в ваших руках. Бреннан стоял уже на пороге.
   - И помните, - вновь раздался слабый голос священника, - ваши  ночные
кошмары - это все происки дьявола. Но восставший  Христос  вам  поможет.
Доверьтесь Ему и положитесь на Него.
   Бреннан покинул комнату и пошел следом за Френсисом. Дверь  закрылась
за ними, но еще долго из-за нее доносился сухой кашель старика.
   Бреннан же думал только о том, чтобы поскорее покинуть это место.

***

   Машина мчалась на  север  Италии.  Сидя  за  рулем  Бреннан  вдруг  с
любопытством обнаружил, что окончательно успокоился, и  страх,  наконец,
покинул  его.  Бреннан  взглянул  на  кинжал,  лежавший  подле  него  на
автомобильном сиденье. Один вид этого оружия странным образом успокаивал
посла. Значит, он пока все-таки не свихнулся. И его  кошмары  -  происки
нечистой силы. Все непостижимым образом становилось на  свои  места.  Во
всем появлялся некий, ранее скрытый от него - Бреннана - смысл. И  вдруг
посла опять на какое-то мгновение одолело сомнение: ведь  если  все  это
имеет смысл, значит, он-таки свихнулся? Да кто же, как только  не  псих,
может в это поверить?.. Бреннан взглянул в  зеркальце  заднего  вида.  И
увидел свою собственную, улыбающуюся физиономию.

Глава 16

   Точно так же,  как  ранее  представитель  Би-Би-Си,  Кеннет  Эванс  -
помощник начальника полицейского управления - был  крайне  заинтригован,
получив из американского посольства приглашение на ланч.
   И действительно, сколько Эванс ни прокручивал в мозгу  все  варианты,
видимых причин для подобного приглашения, похоже, не находилось.
   Как-то раз Эванс уже встречался с послом, но  совершенно  официально.
Бреннан нравился Эвансу. Посол производил хорошее впечатление,  и,  даже
если,  подобно   всем   политикам,   что-то   и   скрывал   под   маской
"добропорядочного гражданина", то  делал  это  весьма  искусно.  Вот  об
этом-то и размышлял Кеннет Эванс, направляясь в посольство.
   Бреннан  поднялся  из-за  своего  массивного  письменного  стола   и,
поздоровавшись с Эвансом, извинился за свой довольно плачевный вид после
автомобильной катастрофы.
   - Ну, сэр, - нарочито строго пожурил  его  Кеннет,  -  если  вы  и  в
следующий раз не пристегнетесь ремнем...
   - Ясно, - в тон ему подхватил Бреннан, - намек понял.
   В  кабинет  вкатили  сервировочный  столик  с  закусками,  и  мужчины
приступили к ланчу.
   О чем они только ни болтали: и  о  последних  публичных  выступлениях
отдельных политиков, и об ужасной трагедии на Трафальгарской площади,  и
об американском футболе, по части которого Эванс был просто дока.
   Полицейский  уже  начал  было  подумывать,  зачем  его  вообще   сюда
пригласили. Они пили кофе. И тут Бреннан обратился,  наконец,  со  своей
просьбой к Кеннету.
   Эванс нахмурился:
   - Вы сказали, пять кинжалов?
   - Да, совершенно одинаковых. Я полагаю,  они  хранятся  в  вашем  так
называемом музее Ужасов. Дело в том, что  их  обнаружили  несколько  лет
назад в Чикаго, и наш Чикагский музей с удовольствием бы их выставил  на
короткое время. Разумеется, по  окончании  этого  срока  мы  их  тут  же
вернем. - Даже не знаю... - промямлил Эванс.
   - Насколько я понимаю, вся информация, поступающая к вам, хранится  в
делах, так? Ну, я имею в виду отпечатки пальцев и все такое?
   Эванс кивнул.
   - Так значит, эти кинжалы могут понадобиться, если вдруг  преступника
опознают?
   - Точно так.
   - Не хочу показаться назойливым, но, похоже, в  ближайшее  время  это
маловероятно? - с улыбкой заметил Бреннан.
   - Согласен, - улыбнулся в ответ Кеннет.
   - Так вот, в любой момент, как только вам понадобятся кинжалы, мы  их
вам тут же возвращаем.
   - Однако в таком случае я буду  вынужден  настаивать,  чтобы  кинжалы
находились под надежной охраной.
   - В этом можете не сомневаться.
   - Ну, тогда не вижу причин, чтобы...
   - Отлично! Спасибо. Огромное спасибо. Чикагский музей будет просто  в
восторге от этой новости.
   Они снова перешли на тему об американском футболе, и Эванс просидел у
посла еще минут двадцать.  Где-то  в  глубине  сознания  у  полицейского
затаилось любопытство: зачем все-таки американскому  послу  понадобились
эти древние кинжалы?
   Усаживаясь в автомобиль, Кеннет, не сдержавшись, произнес:
   - В конце концов, не наше собачье дело знать на кой черт Бреннану эти
штуковины.
   И, действительно,  важен  был  результат:  теперь  посол  США  обязан
Кеннету,  а  помощнику  шефа  Главного   полицейского   управления   это
непременно рано или поздно пригодится.
   Сегодня Кеннет Эванс был вполне доволен собой.

***

   - Маргарет! - с порога окликнул жену Бреннан. Хотя был почти  уверен,
что та еще бродит по магазинам. Но все-таки должен же он убедиться,  что
ее действительно нет дома. Бреннан вовсе не горел желанием  отвечать  на
ее вопросы, - а они, конечно, непременно возникнут. Да и ответы его вряд
ли смогут удовлетворить жену.
   Бреннан плеснул в бокал виски, в который  раз  отмечая,  что  слишком
зачастил с выпивкой,  да  черт  с  ней.  Как  только  весь  этот  кошмар
закончится, если он вообще  может  закончиться  -  дозы  спиртного  тоже
сократятся.
   - Ну, давай же побыстрее, где ты там  запропастился,  -  сквозь  зубы
ругался Бреннан, думая о посыльном из полицейского управления,  которого
Эванс обещал прислать еще к шести часам.
   Наконец, раздался звонок. Бреннан бросился к двери. Посыльный  вручил
ему пакет, и, попросив расписаться в  получении,  вежливо  откланялся  и
направился к своему мотоциклу.
   Закрыв дверь, Бреннан  кинулся  в  свой  кабинет.  Пакет  был  прочно
перевязан, и Бреннан, пытаясь  развязать  бечевку,  обложил  весь  белый
свет. Кипя от негодования, он схватил ножницы  и  перерезал  шпагат.  Из
пакета  выскользнули  кинжалы,  и  один  из  них,  падая,  задел  ладонь
Бреннана. Тот вскрикнул от боли. Из тонкого, прямого надреза заструилась
кровь.
   Кинжалы упали на пол, к каждому была прикреплена номерная бирка. Нож,
что поранил руку Бреннана, вонзился острием в паркет  и  теперь,  слегка
раскачиваясь, торчал в нем. Филипп протянул  было  руку,  чтобы  собрать
кинжалы, но кровь закапала прямо на рукоятку торчащего в  полу  стилета.
Чертыхнувшись,  Бреннан  поспешил  в  ванную,   чтобы   залепить   ранку
пластырем. Наклеивая пластырь на ладонь, он обратил внимание, что  порез
пришелся как раз на то место, которое хироманты называют линией жизни, и
пересекал названную линию в  точке