зен?
     - Матер и Холлоран, к  сэру  Виктору  Пенлоку.  Назначено  на  девять
часов.
     Мужчина за конторкой даже бровью не повел; если он и был удивлен тем,
что  двое  незнакомцев,  стоящих  перед  ним,  так  запросто  объявляют  о
назначенном приеме у самого президента Корпорации, то по  его  лицу  этого
никак не было заметно.
     - Организация? - спросил он все так же холодно.
     - Думаю, что эта информация не столь необходима. Вы согласны со мной?
- ответил ему Матер.
     Секретарь, очень молодой юноша в очках, с  абсолютно  невыразительной
внешностью,  сел  за  свой  столик  и  забарабанил  пальцами  по  клавишам
компьютера. Зеленые полоски набранного текста  отразились  в  стеклах  его
очков. Очень скоро лицо секретаря приняло менее  строгое  выражение,  хотя
его манеры остались столь же сдержанными, а тон - холодным и официальным.
     - Вам потребуются идентификационные карточки, - произнес он  и  нажал
на кнопки какого-то механизма, расположенного под его конторкой  и  потому
скрытого от глаз посетителей. Несколько мгновений спустя он уже выкладывал
на стол две желтых полоски: на одной из  них  в  верхнем  углу  заглавными
буквами было напечатано имя Маттера, а на другой - Холлорана. Он сунул  их
в два пластмассовых клипса и подтолкнул к посетителям:
     - Прикрепите их на лацканы  ваших  пиджаков,  пожалуйста.  Вам  нужно
подняться на девятнадцатый этаж. Вы можете добраться до двенадцатого этажа
на внешнем подъемнике, а  затем  пересесть  на  внутренний  лифт,  который
доставит  вас  на  девятнадцатый   этаж.   Либо   можете   воспользоваться
экспресс-лифтом - как вам будет удобнее,  -  он  показал  рукой  на  двери
лифтов, расположенных позади его конторки.
     - Мне больше нравится внешний подъемник, - весело объявил Матер. -  А
вы что скажете, Лайам?
     Холлоран улыбнулся, вешая свой значок на грудь:
     - Ничего не имею против.
     Они пошли сквозь толпу на первом этаже, гудящую, словно пчелиный  рой
в  улье;  Матер  радовался,  как  ребенок,  которого  впервые   взяли   на
праздничную ярмарку. В это  время  из  спустившегося  сверху  лифта  вышло
несколько пассажиров. Матер и Холлоран  направились  к  свободной  кабине.
Войдя в нее, Матер  быстро  нажал  на  кнопку  двенадцатого  этажа,  чтобы
остаться лишь вдвоем с Холлораном в полупрозрачной капсуле подъемника.
     Как только автоматические двери за  ними  закрылись,  выражение  лица
старого Плановика резко  изменилось  -  оно  стало  чересчур  серьезным  и
сосредоточенным. Лифт плавно поднимался вверх,  и  сквозь  толстые  стекла
кабины взгляду открывались знакомые пейзажи.
     - Что же случилось, Лайам? - тихо спросил Матер.
     Холлоран не отрываясь  смотрел  на  суматошную  толчею  на  городских
улицах, постепенно уплывающих  вниз,  уменьшаясь  в  размерах,  уступающих
место широкой панораме города.
     - По моим подсчетам, наш клиент умер в момент  похищения  или  вскоре
после этого. Мы знали, что  у  него  было  слабое  сердце.  В  медицинской
справке,  полученной  от  их  компании,  упоминалось,   что   он   перенес
микроинфаркт около двух лет тому назад.
     - Но вы не знали, что он мертв, пока не явились к ним с деньгами.
     Холлоран кивнул. В это время за стеклом кабины  открывался  роскошный
вид: воды Темзы сверкали, серебрились под солнечными  лучами.  На  востоке
возвышался величественный собор св. Петра, а на западе  -  Тауэр;  вдалеке
начинали смутно вырисовываться серые  очертания  башен,  шпилей  и  мостов
старого Лондона.
     - У меня было предчувствие. Они не разрешили мне связаться с клиентом
по телефону - сказали, что я должен поверить им  на  слово,  и  что  он  в
полном порядке. Мне не приходилось выбирать...
     - Убийцы, - произнес Матер. - Кровожадные ирландские разбойники.
     - Они считают себя солдатами. Они ведут войну.
     - Похищение людей и убийства? Беспорядочные поджоги?  Очень  странная
война.
     - Война всегда никогда не бывает нормальной.
     Старик искоса взглянул на Холлорана, оторвавшись от созерцания красот
пейзажа за окном:
     - Я слишком хорошо знаю вас, чтобы подозревать в каких-либо связях  с
ИРА.
     Холлоран  следил  за  медленным  полетом  геликоптера,  похожего   на
огромную  стрекозу.  Вертолет  направлялся  в  аэропорт  Батерси,   строго
придерживаясь определенного маршрута над рекой, повторяя все  ее  петли  и
изгибы, - очевидно, на тот случай, если произойдет  неожиданная  авария  в
воздухе, чтобы причинить как можно меньше ущерба людям, зданиям и машинам.
     - Я читал ваш рапорт, - вновь заговорил Матер. -  Почему  вы  выбрали
именно "Хекклер и Кох"? Ведь "Ингрем" компактнее, его легче спрятать.
     - Одному из наших людей нужно было осмотреть клиента, и я должен  был
быть уверен, что его не зацепит. К тому же я не  знал,  сколько  их  будет
против меня одного, поэтому я взял оружие,  которое  можно  переключить  с
одиночных выстрелов на автоматическую стрельбу. Не повезло им,  однако,  с
заложником. Напрасная жертва. Окажись он покрепче, их организация стала бы
гораздо богаче.
     - Как жаль, что его компания долгое время использовала нас только как
посредников, не разрешая выходить за рамки этой роли. Если бы мы с  самого
начала контролировали ситуацию, - готов поспорить на что угодно, его бы не
похитили. - Матер печально опустил голову. Потом  добавил:  -  По  крайней
мере, нам удалось избежать огласки.
     Холлоран  мрачно  усмехнулся.  "Ахиллесов  Щит"  был   меньше   всего
заинтересован в том, чтобы привлекать к себе  внимание  прессы  и  широкой
общественности; его агенты всегда предпочитали  оставаться  "невидимками",
анонимными исполнителями только им одним известных ролей.  Слишком  многие
члены Парламента выступали за то, чтобы издать  законопроект,  запрещающий
деятельность подобных организаций, связанную  с  защитой  частных  лиц  от
покушений, с посредничеством  при  выкупе  заложников  и  прочими  делами,
относящимися к сфере полицейского контроля, мотивируя это тем, что частное
предпринимательство  в  этой  области  скорее  поощряет,  чем   сдерживает
преступников. Он увез  тело  клиента  подальше  от  места,  где  произошла
перестрелка с ирландцами,  и  оставил  его  на  обочине  дороги  в  другом
графстве, чтобы труп обнаружили какие-нибудь случайные прохожие. Благодаря
этому два криминальных происшествия - вооруженная стычка с преступниками и
мертвец, найденный возле шоссе - никак не были связаны между  собой  -  по
крайней мере, в глазах публики. Местные власти, с которыми  у  "Ахиллесова
Щита" сохранились давние  связи  еще  с  тех  пор,  когда  агентам  "Щита"
пришлось участвовать в нескольких  операциях  по  освобождению  заложников
вместе с полицейскими, закрыли на все глаза (хотя  администрация  графства
Гарда, естественно, вряд ли  была  довольна  тем,  что  на  ее  территории
произошло по меньшей мере три убийства).
     - Вот мы и приехали, - сказал Матер,  когда  подъемник  начал  плавно
замедлять ход, чтобы остановиться на площадке  двенадцатого  этажа.  Двери
открылись, и двое мужчин вышли из кабины.
     Они очутились в холле, выглядевшем гораздо скромнее  громадного  фойе
первого этажа, и куда  менее  шумном.  Справа  от  них  сквозь  прозрачные
оконные стекла была видна открытая терраса, заставленная белыми стульями и
столиками. В этом месте стены здания отступали назад, освобождая место для
смотровой площадки, откуда открывалось эффектное зрелище - вся южная часть
Лондона лежала перед наблюдателями как на ладони.  Однако  сейчас  терраса
была пуста: солнце грело  еще  слишком  слабо,  и  холодный  пронизывающий
ветер, царящий на такой высоте, сразу прогнал бы людей в теплое помещение.
     Несколько человек одиноко сидели в креслах, расставленных возле  окон
- очевидно, они ждали кого-то; иногда в холле появлялись служащие "Магмы":
некоторые держали в руках папки с документами, другие собирали посетителей
офиса в небольшие группы, чтобы проводить их к  лифтам  следующей  секции,
доставляющим пассажиров на более высокие этажи, или же увести всю группу в
один из длинных коридоров, разбегавшихся во все  стороны  от  центрального
лифтового холла двенадцатого этажа.
     В стенной нише помещалась небольшая  секретарская  конторка.  За  ней
сидели двое молодых людей, одетых все в ту же  светлую  голубую  униформу.
Возле конторки стояла молодая женщина, о чем-то беседуя с  одним  из  них.
Заметив Матера и Холлорана, выходивших из лифта, она  тотчас  же  прервала
разговор и поспешила к ним навстречу.
     - Господин Чарльз Матер? - спросила она, обаятельно улыбаясь.
     Старик поднял руку.
     - А  это  господин  Холлоран,  -  произнес  он,  указывая  на  своего
спутника.
     - Я Кора Редмайл. Сэр Виктор послал меня вниз, чтобы я провела вас  к
нему, - сказала девушка, пожимая руки обоим мужчинам.
     Она была стройной, темноволосой, а цвет ее глаз казался  то  зеленым,
то карим - в зависимости от освещения и от того, были  ли  слегка  опущены
или, наоборот, подняты ее длинные ресницы. На вид ей за двадцать,  но  нет
еще тридцати, решил Холлоран. Когда девушка взглянула на него,  ее  улыбка
стала чуть-чуть озорной.
     - Как вам понравилось небольшое путешествие  на  внешнем  подъемнике?
Некоторые посетители чувствуют  себя  совсем  плохо,  когда  лифт  наконец
добирается до двенадцатого этажа.
     Холлоран лишь улыбнулся ей в ответ, и она слегка смутилась -  ресницы
чуть вздрогнули, опускаясь.
     - Просто великолепно, моя дорогая, - ответил  Матер.  -  Такой  ясный
день - как раз для того, чтобы шпионить за всем округом. Вам следовало  бы
брать плату за подобное удовольствие.
     Она хихикнула, как девчонка:
     - Вы льстите "Магме". Если  вам  будет  угодно  пройти  со  мной,  мы
поднимемся на девятнадцатый этаж. Господин Квинн-Риц ожидает  вас  у  Сэра
Виктора.
     - Наверх, в орлиное гнездо! Замечательно! - заключил Матер.
     Девушка повернулась, и они пошли  следом  за  нею  через  весь  холл.
Легкая улыбка не сходила с ее губ. По пути к лифту и внутри  кабины  Матер
не прекращал оживленно болтать со своей очаровательной спутницей:
     - Вы личный секретарь сэра Виктора, как я полагаю.
     - Нет, не сэра Виктора, - ответила  она,  воздержавшись,  однако,  от
дополнительных пояснений.
     - А, -  протянул  Матер,  как  будто  ее  реплика  рассеяла  все  его
сомнения.
     Холлоран прислонился спиной к  стене,  чувствуя  соленый  привкус  на
губах: лифт поднимался с головокружительной скоростью.  Он  поймал  взгляд
девушки, устремленный на него -  она  тут  же  отвела  глаза,  как  только
заметила, что Холлоран смотрит на нее.
     -  Силы  небесные!  -  воскликнул  в  это  время  Матер.  -  Вот  это
действительно едем так едем!
     - Я могу снизить скорость, если  вам  угодно,  -  озабоченно  сказала
Кора, потянувшись к кнопке на панели.
     - Нет-нет, зачем же! Я люблю острые ощущения.
     Она улыбнулась шуткам Матера, снимая руку с кнопки. Ее  взгляд  снова
задержался на Холлоране. В темном твидовом пиджаке с  кожаными  заплатками
на  локтях,  в  клетчатых  брюках  и  вязаном  галстуке  он  выглядел  как
провинциальный  помещик;  но  его  манеры  резко   отличались   от   манер
йоркширского сквайра. И еще в его глазах  иногда  проскальзывало  странное
выражение, которому сразу нельзя было подобрать подходящего названия... Он
был похож  на  человека,  не  раз  в  своей  жизни  совершавшего  жестокие
поступки. Но в то же время он был так спокоен,  сдержан  и  мягок...  Кора
была озадачена. И заинтригована.
     - Сколько охранников в здании?
     Вопрос Холлорана застал ее  врасплох,  когда  она  предавалась  своим
мыслям. Она заметила, что он смягчает звонкие согласные  -  в  его  голосе
чувствовался еле  заметный  акцент.  Житель  восточных  провинций?..  Нет,
скорее ирландец. С такой фамилией - Холлоран -  он  вполне  мог  оказаться
ирландцем.
     - О, я думаю, что сэр Виктор уже подготовил все эти  подробности  для
вас, - ответила девушка, понимая, что, растерявшись, она немного запоздала
со своим ироничным ответом.
     Холлоран спокойно посмотрел на нее, долго не отводя взгляда.
     - Вы знаете, зачем мы здесь?
     Фраза была произнесена твердым  тоном,  и  слабый  ирландский  акцент
бесследно исчез; теперь она уже не была уверена в том, что  он  ей  просто
послышался.
     - Да. Я буду помогать вам.
     Матер удивленно поднял брови, глядя на Холлорана.
     Послышался  слабый  щелчок,  и   лифт   остановился.   Двери   плавно
раскрылись, как занавес в театре, и показалось  роскошное  фойе:  на  полу
лежал толстый ковер насыщенного лилового  цвета,  гессенские  стенки  были
окрашены в нежные бледно-зеленые тона. На  потолке  были  проделаны  узкие
окна, застекленные цветными витражами, из которых лился мягкий  рассеянный
свет; в полутемных коридорах, расходившихся направо и налево от холла,  на
паркете лежали разноцветные световые пятна. Недостаток естественного света
возмещали  настенные  светильники  -  их  размещение  в   было   тщательно
продумано,  чтобы  не  нарушить  гармоничного  стиля  помещения.   Широкая
секретарская конторка, сверкающая хромом и стеклом, стояла прямо  напротив
лифта; и как только Кора,  Матер  и  Холлоран  ступили  на  пышный  ковер,
навстречу им из-за конторки поднялась миловидная девушка.
     - Доброе утро. Сэр Виктор готов принять вас. Прикажете подать вам чай
или кофе?
     - Чай, будьте так любезны, - сказал Матер.
     - Какой вы предпочитаете?
     - Я оставлю выбор сорта чая на ваше  усмотрение,  моя  дорогая,  хотя
лично я очень люблю марку "Эрл Грей".
     - Я подам "Эрл Грей". - Она перевела взгляд на Холлорана. Тот сказал:
     - Черный кофе. Сорт не имеет значения.
     - Идите за мной, пожалуйста, - сказала Кора  и  повела  их  в  темный
коридор за конторкой.
     В этом коридоре не  было  боковых  дверей,  но  на  стенах  по  обеим
сторонам висели огромные  цветные  фотографии  и  схемы,  нарисованные  на
матовом, подсвеченном изнутри стекле. Все  они  были  посвящены  лидерству
"Магмы" в мировой индустрии и добыче полезных ископаемых; краткие  подписи
под фотографиями позволяли определить, в какой части света, в какой стране
находился тот или иной объект, принадлежащий "Магме" или управляемый  этой
корпорацией:  обширный  каньон,  где  велась  разработка  боратов,   -   в
Моравийской пустыне; завод, производящий фтористоводородную кислоту,  -  в
Великобритании; добыча серого колчедана - в Испании;  серебряные  рудники,
золотые прииски и изумрудные залежи - в Зимбабве; открытый медный рудник -
в Южной Африке; нефтяные и газовые скважины - в Великобритании и  во  всех
остальных странах мира. Были еще и другие богатства: олово, уран,  алмазы,
каменный уголь, руды различных минералов, в том числе  драгоценных,  среди
которых попадались настолько редкие, что двое мужчин, видевшие их  впервые
за всю свою жизнь, с интересом разглядывали цветные  фотографии.  В  конце
коридора  на  матовом  стекле  светилась  огромная  карта  мира;  красными
кружками  на  ней  были  обозначены  территории,  на  которых   Корпорация
проводила разведку полезных  ископаемых.  Карта  пестрела  этими  красными
пятнышками, разбросанными по всей ее поверхности.
     Матер и Холлоран почувствовали что-то вроде облегчения,  когда  после
темного коридора они вышли  в  просторный  зал,  залитый  ярким  солнечным
светом. У них создалось такое впечатление, словно только  что  закончилась
долгая обзорная экскурсия по геологическому музею. Если всем  посетителям,
направляющимся к президенту корпорации, нужно было  внушить  благоговейный
страх перед могуществом и силой "Магмы", то, пожалуй, лучшего средства для
запугивания "противника", чем этот своеобразный музей в длинном  коридоре,
нельзя было придумать.
     - В умении выставлять себя напоказ им, кажется, нет равных среди нас,
- вполголоса пробормотал Матер, обращаясь к Холлорану.
     - Корпорация "Магма" очень гордится своим участием в  делах  мирового
масштаба", - сказала Кора; в  ее  голосе  не  чувствовалось  ни  малейшего
намека на упрек или замечание.
     - Это действительно так, - ласково улыбнулся ей Матер.
     Широкие коридоры вели направо и налево из холла, и множество  комнат,
разделенных стеклянными перегородками,  располагалось  по  обеим  сторонам
этих коридоров. Шторы  на  окнах  были  подняты,  а  двери  многих  комнат
открыты, и оттуда  доносились  различные  звуки:  приглушенные  разговоры,
телефонные звонки, стук пишущих машинок... Кора быстро прошла  через  весь
зал к широкой двойной двери, настолько массивной и крепкой,  что  Холлоран
удивился, как у такой изящной  девушки  хватило  сил  открыть  ее,  слегка
толкнув рукой.
     Дверь легко, бесшумно отворилась. Кора остановилась возле нее,  чтобы
пропустить двоих мужчин вперед.
     Они очутились в приемной, где за  столиками  сидели  две  секретарши,
одна из которых словно только что сошла со страниц рекламного приложения к
журналу мод, а другая, чье лицо было наполовину скрыто за тяжелой  оправой
массивных  очков,  хорошо  смотрелась  бы  на  обложке  научно-популярного
еженедельника. Обе были  слишком  заняты  своими  делами,  чтобы  обращать
внимание на посетителей; они едва подняли  глаза  на  вошедших  в  комнату
людей.
     Еще одна  закрытая  дверь  впереди.  Кора  подошла  к  ней,  легонько
постучав, открыла и шагнула за порог. Прозвучало несколько слов  -  и  вот
она обернулась, кивком головы приглашая войти своих спутников.



                        4. НЕОБХОДИМО СОХРАНЯТЬ ТАЙНУ

     Приемная президента  "Магмы"  была  просторной  комнатой  с  высокими
потолками; дальнюю ее стену почти целиком занимало огромное  окно  с  чуть
затемненным стеклом - издалека казалось, что  стоит  сделать  неосторожный
шаг, как тут же упадешь вниз с головокружительной высоты. Широкий  дубовый
письменный  стол  президента  был  единственным   предметом   традиционной
обстановки приемных и канцелярий высокопоставленных чиновников.  Остальная
мебель, обтянутая черной кожей, имела современный вид; металлические части
мягких вертящихся стульев и полукресел сверкали хромом. Стены были  обшиты
панелями  из  темного  ясеня.  Любовь  президента  к  внешней  эффектности
обстановки была настолько очевидной, что, казалось бы, после шикарных фойе
штаб-квартиры  "Магмы",  после  всех  чудес  и  диковинок,  которые   двое
сотрудников "Ахиллесова Щита"  успели  увидеть,  больше  уже  нечему  было
удивляться. Однако сам президент произвел на  них  впечатление  ничуть  не
менее яркое, чем его роскошная резиденция.
     Сэр  Виктор   Пенлок   оказался   высоким   худощавым   человеком   с
посеребренными сединой пышными волосами. На нем был двубортный  костюм  из
добротной ткани с легким блеском, точь-в-точь  под  цвет  его  волос.  Его
фигура, стройная, прекрасно сохранившаяся, на первый взгляд казалась очень
хрупкой: ни малейших признаков излишней полноты, ни одного изъяна,  и  тем
более - расслабленных мышц живота, столь характерных для многих  мужчин  в
его возрасте. Его лицо, длинное, узкое, с  правильными  строгими  чертами,
словно застыло в маске холодной учтивости, но яркие, живые  голубые  глаза
были  полны  внутренним   светом,   свидетельствовавшим   о   незаурядном,
проницательном уме этого человека. Когда он  обменивался  приветствиями  с
обоими мужчинами, те отметили, что у президента твердая, сильная рука.
     Сперва он подошел к Матеру, затем к  Холлорану,  пожимая  им  руки  и
пристально вглядываясь в их лица. Его глаза на минуту задержались на  лице
Холлорана:
     - Как я понимаю, вы еще не встречались с господином вице-президентом,
- сказал сэр Виктор.
     Квинн-Риц выступил вперед:
     - Я, кажется, уже имел честь предупредить вас, чтобы  вы  были  одеты
соответствующим образом. Вам придется работать один на один с клиентом.
     - Мы решили... - неразборчиво произнес