яться над этой шуткой?
     Ах! Первый приступ боли! Но слабый, очень слабый. Интересно, от  чего
я умру - истеку  ли  кровью,  или  не  вынесу  ужасного  страдания,  когда
кончится действие наркотика?
     По крайней мере, я не один в своей подземной гробнице. Меня  окружают
мои слуги - так же, как твои верные священники, погребенные вместе с тобой
в тайном склепе: они добровольно пошли на смерть, чтобы войти  с  тобой  в
вечность. Но мои слуги были не столь преданными. Они расстались  с  жизнью
не по своей воле. Все же их упрямые души теперь со мной. Ты  слышишь,  как
они оплакивают свою утрату.
     Ты пробыл в своей  гробнице  несколько  тысячелетий,  о  Князь  Тьмы,
прежде чем нашли твое тело. Неужели я тоже  должен  буду  ждать  столь  же
долго? Мой последний приют столь же хорошо спрятан  от  посторонних  глаз,
как и твоя усыпальница. А у меня нет  сил,  чтобы  позвать  на  помощь.  Я
совсем обессилел,  и  к  тому  же  Холлоран  наверняка  надежно  закрыл  и
замаскировал вход в  подземелье.  Никто  не  услышит  меня,  даже  если  я
закричу.
     А-а-а-а! Больно!
     Темнеет. Это свечи догорают? И лежать мне на  этом  алтаре  в  полной
тьме - слепому, прикованному к своему ложу...
     Избавь меня от этой боли, о Господи, прошу тебя. Возьми меня  прежде,
чем кончится действие опиума. Прости меня за все мои ошибки. Пощади.
     Стоит повернуть голову -  и  я  вижу  нож,  которым  он  отрезал  мои
конечности. Лезвие испачкано моей кровью. Если  бы  я  мог  дотянуться  до
ножа, я прервал бы свои мучения, приблизил бы смерть. Но что это? Не  одна
ли из моих рук лежит в той темной луже на полу? Вторая должна быть  где-то
рядом. А мои ноги...  Интересно,  где  они?  Впрочем,  это  уже  не  имеет
никакого значения.
     Будет ли мне отпущен иной срок, о Господи?
     Нет. Конечно, нет.
     Какой прок тебе от моего обезображенного тела,  от  души,  осужденной
вечно томиться в живой гробнице - жалком обрубке того,  что  некогда  было
человеком? Прости меня.
     Стало еще темнее. И туман застилает глаза. Но  я  еще  вижу  огромные
немигающие глаза, глядящие на меня из тени. Они  будут  смотреть  на  меня
целую вечность.
     Даже когда подземелье погрузится в беспросветный мрак, они все  равно
будут здесь.
     Созерцая..."