Полидори дрожал, судорожно глотая воздух. Мы вновь погрузились в тишину. Он не проронил ни слова, пока экипаж не остановился для ночлега. Выходя из него, Полидори обернулся ко мне.
     - Почему именно вы стали императором? - спросил он.- Почему солдаты приветствовали вас?
     Чувства обиды и зависти омрачили его лицо. Он отвернулся и побежал в гостиницу.
     Я не останавливал его. Мне нравились его вопросы. Леди Мельбурн называла меня преемником паши, а сам паша был кем-то вроде короля. Я не желал подобной власти, времена королей прошли, и, хотя я был вампиром, я все еще дорожил свободой. Но те мертвецы на поле Ватерлоо, что боготворили меня, были ли они заколдованы, словно в насмешку надо мной? Но кем? Самим пашой? Но он был мертв, в этом я был уверен, я сам пронзил его сердце. Я почувствовал, что он мертв, я знал, что я это почувствовал.
     Это не могло быть его лицо - в таком случае чье лицо я видел на Пикадилли и чью мертвенно-бледную маску наблюдал на фоне неба над Ватерлоо? Я стал ограждать свои мысли, не позволяя им вновь удивлять себя. Если какое-то существо за пределами этого мира собирается помериться со мной силами, что ж, пусть, но я сомневался, что оно обладает силой, равной моей.
     Мы продолжали путешествие и вскоре пересекли границу Швейцарии. Заснеженные и величественные Альпы возвышались над нами. Все это время я не видел ничего необычного. Ничто не вторгалось в мои сны. То существо, кем бы оно ни было, оставалось в тени. Я был доволен, но не удивлен. Мне вспомнилось, как я хлестал его лицо на поле Ватерлоо. Было бы глупо осмелиться бороться со мной дальше. Когда мы прибыли в Женеву, я стал понемногу успокаиваться... Что, как оказалось, было непростительной ошибкой.
     Байрон замолчал и задумался.
     Ребекка ждала
     - Паша? - спросила она наконец.
     - Нет, нет.- Лорд Байрон покачал головой.- Нет, это было другого рода потрясение. Мы прибыли в отель "Англетер". Я вышел из экипажа и направился в холл. И тут я ощутил запах. Это был до боли знакомый, непреодолимый смертельный запах. Я похолодел от ужаса, затем огляделся по сторонам, предполагая увидеть Августу. Но возле меня был только Полидори и персонал отеля. В оцепенении я заполнил журнал для прибывающих. Добравшись до графы "Возраст", я ощутил ужасное, давящее отчаяние. "Сто лет" - написал я. Я поднялся в свою комнату, стараясь ни о чем не думать, но это было невозможно. Везде висел резкий аромат золотистой крови.
     Спустя час я получил записку. Разорвав конверт, я прочел: "Любимый, мне жаль, что ты так постарел, хотя мне показалось, что прошло целых двести лет за время твоего долгого путешествия. Я здесь с Мэри и Шелли. Надеюсь, мы скоро увидимся. Я так много хочу тебе сказать. Но сейчас пусть небеса пошлют тебе сладкие сны, я так счастлива".
     Письмо было подписано просто: "Клер".
     - Плохие новости? - спросил Полидори с обычной тактичностью.
     - Да,- медленно произнес я.- Можно сказать так.
     Полидори ухмыльнулся.
     - О Господи,- сказал он.
     В течение двух дней я ухитрялся избегать Клер. Но она докучала мне своими записками, и я знал, что в конце концов она доберется до меня. Ведь она пересекла пол-Европы, чтобы оказаться рядом со мной, поэтому не приходилось сомневаться в ее безумии. Однажды утром она нашла меня, когда я совершал прогулку в лодке по озеру вместе с Полидори. Она стояла на берегу вместе с двумя спутниками, ожидая меня. Я оказался в западне. Приближаясь к ней, я ощущал запах все сильнее и сильнее. Я выбрался из лодки и медленно подошел к ней. Она протянула мне руку, и я неохотно поцеловал ее. И тут от жажды у меня закружилась голова. Я решительно отпустил руку Клер и повернулся к ней спиной - к ней и к нашему еще не родившемуся ребенку.
     - Лорд Байрон?
     Один из спутников Клер вышел вперед, чтобы поприветствовать меня. Я пристально посмотрел ему в лицо. Оно было тонким и нежным в обрамлении длинных золотистых волос - лицо поэта, подумал я, почти лицо вампира.
     - Мистер Шелли? - осведомился я.- Я рад встретиться с вами,- сказал я, беря его за руку.
     Я пожал ее, затем взглянул на третьего спутника Шелли, проследив за моим взглядом, взял девушку за руку и подвел ко мне.
     - Я полагаю, вы уже встречались с Мэри, сестрой Клер?
     Я улыбнулся и кивнул.
     - Да, я уже встречался с вашей женой.
     - Она мне не жена.
     Я с удивлением посмотрел на Шелли.
     - О, простите, я полагал...
     - Шелли не верит в брак,- просто сказала Мэри. Шелли застенчиво улыбнулся, глядя на меня.
     - Я слышал, у вас самого мало находится времени для исполнения супружеского долга.
     Я рассмеялся, лед между нами был растоплен. Клер подбежала ко мне, сердясь на то, что ее оставили одну. Она пыталась взять меня за руку, но я отстранил ее.
     - Приходите ко мне на ужин,- прошептал я на ухо Мэри.- Но не берите с собой Клер.
     Затем, поклонившись двум сестрам, я сел обратно в лодку.
     Шелли действительно пришел тем вечером, и пришел один. Мы проговорили до рассвета. Его речи очаровали меня. Он был неисправимым бунтовщиком. Он проклинал не только брак, он проклинал священников, тиранов и самого Господа Бога.
     - Это зима мира,- сказал он мне.- Все кажется серым и скованным.
     Но эти выводы все же не вызывали в нем отчаяния, напротив, его вера в будущее разгоралась подобно пламени, и я, тот, который забыл, что такое страстная надежда, слушал его с восторгом. Шелли верил в человека, честно, верил, что он достигнет высот. Я, конечно, насмехался над ним, над многими его идеями, так как он говорил о вещах, которые не мог знать. Я был также заинтригован, когда услышал, что его разум открыт космосу и что его ощущения натянуты подобно струнам лиры, так что его воображаемые чувства могут бесконечно расширяться и обогащаться.
     - В мире существуют странные силы,- поведал он мне,- невидимые для нас, но такие же реальные, как вы и я.
     Я улыбнулся.
     - Каким образом вы собираетесь войти с ними в контакт? - спросил я.
     - С помощью страха,- тотчас ответил Шелли.- Ужаса и секса. Оба эти чувства могут помочь открыть нам мир неизведанного.
     Я снова улыбнулся и пристально посмотрел в глаза Шелли. И снова подумал, какой красивый вампир получился бы из него.
     Я решил остаться в Швейцарии. Шелли и его родственницы уже обосновались в доме на берегу озера. Я снял виллу приблизительно в двухстах ярдах от них, на этом расстоянии запах, исходящий из чрева Клер, был не таким сильным. Сама Клер все еще продолжала вести себя назойливо, и бывали времена, когда она отказывалась оставаться в стороне. Но в основном я успешно избегал ее и ту пытку, которую она носила в своем чреве. С Шелли, конечно, я виделся все это время. Мы катались на лодке, ездили верхом и вели беседы до поздней ночи.
     После нескольких недель, проведенных здесь, погода стала заметно ухудшаться. Стоял бесконечный туман, не прекращались шторм и проливной дождь. Мы все дни и ночи проводили на моей вилле, вечерами собирались в гостиной. Огонь мерцал в огромном камине, пока за окном ревел на озере ветер, ударяя в стекла балконных дверей. Мы часто стояли у окон и смотрели на молнии над пиками заснеженных гор. Эти картины заставляли меня снова задуматься о вопросах гальванизма, электричества и принципах жизни. Шелли также интересовали подобные спорные вопросы, и в Оксфорде, как оказалось, он даже ставил какие-то эксперименты.
     - И успешные? - спросил я. Шелли рассмеялся и покачал головой.
     - Но я все еще верю, что возможно воссоздать жизнь,- сказал он.- Вернуть мертвое тело к жизни.
     - О да,- заявил Полидори, вмешиваясь в наш разговор.- Лорд Байрон знает об этом все, не так ли, милорд?
     Его лицо стало подергиваться.
     - Император мертвецов,- прошипел он.
     Я слабо улыбнулся и пропустил его слова мимо ушей. Полидори ревновал меня к Шелли. И у него были на то причины. Мы с Шелли продолжали беседу. После нескольких попыток вмешаться в наш разговор Полидори выругался и в негодовании удалился.
     Он принес свою трагедию и начал вслух громко читать ее. Клер захихикала. Полидори прервался и вспыхнул. Он внимательно обвел взглядом комнату. Все молчали.
     - Вы,- внезапно сказал Полидори, указывая на Шелли.- Моя поэма. Что вы думаете о ней? Шелли молчал.
     - Вы превосходный доктор,- произнес он наконец.
     Полидори покачал головой.
     - Вы оскорбляете меня? - спросил он тихим дрожащим голосом.
     Шелли с удивлением смотрел на него.
     - Нет, я не хотел вас обидеть.- Он пожал плечами.- Но боюсь, что ваша поэма не удалась.
     Полидори с шумом бросил рукопись на пол.
     - Я требую сатисфакции,- закричал он и подбежал к Шелли.- Да, сэр, я требую сатисфакции! Шелли залился смехом.
     - Ради Бога, Полидори,- произнес я, растягивая слова,- Шелли миролюбивый человек. Если вам так хочется драться на дуэли, бросьте вызов мне.
     Полидори мельком взглянул на меня:
     - Вы насмехаетесь надо мной, милорд. Я улыбнулся:
     - Да, если вам угодно.
     Внезапно плечи Полидори поникли. Удрученный, он повернулся к Шелли.
     - В чем, как вы думаете, не удалась моя поэма? Шелли задумался. В этот момент сверкнула молния, озарив серебряным светом всю комнату.
     - Поэзия,- сказал Шелли, когда стих гром,- должна быть,- он помолчал,- должна быть вспышкой огня, электрическим разрядом, дающим жизнь этому мертвому миру, открывающим глаза, которые долго были закрыты.
     Я улыбнулся его словам.
     - Как и ужас?
     Шелли кивнул, его глаза были широко раскрыты и вдохновенны.
     - Да, Байрон, как ужас. Я поднялся.
     - У меня есть идея,- сказал я.- Давайте проверим, верна ли теория Шелли. Мэри нахмурилась.
     - Как? - спросила она.- Что вы имеете в виду? Я подошел к полке и достал книгу.
     - Я прочту вам истории о привидениях,- сказал я.- И затем каждый из нас, по очереди, расскажет свою историю.
     Я прошел по комнате, наполовину погасив свет. Шелли единственный, кто помогал мне. Полидори смотрел с презрением, в то время как Мэри и Клер выглядели неуверенными и испуганными. Я собрал всех у камина и начал. Снаружи раздался подобающий случаю раскат грома. Но я не нуждался в буре, мой голос сам по себе наводил ужас, и я знал об этом. Другим казалось, что я читаю по книге, но я не нуждался в ней - ужасная история, рассказанная мной, была моей собственной. В ту ночь я сочинил две истории. В первой любовник обнимает свою невесту, целует ее и вдруг чувствует, как она превращается в труп всех девушек, которым он изменил. А во второй...
     Лорд Байрон замолчал. Он улыбнулся Ребекке.
     - Вторая история повествует об одной семье. Ее основатель за свои грехи был обречен даровать поцелуй смерти всем своим потомкам.
     Лорд Байрон замолк.
     - Всем своим близким по крови. Да. Он кивнул, глядя на Ребекку, которая застыла в своем кресле, похолодев от ужаса.
     - Я помню, что Клер не понравилась эта история. Она начала сжимать свой живот, как это делала Белл. И тогда запах ее ужаса ободрил меня. Я рассказал им мою собственную историю, вызывающую, конечно, отвращение, историю о двух друзьях, которые путешествовали по Греции, и о том, что произошло там с одним из них. Когда я закончил, стояла гробовая тишина. Я с удовольствием заметил, какое сильное впечатление произвела она на Шелли. Его широко раскрытые глаза почти вылезли из орбит из-за судороги мышц, а его лицо напоминало маску. Его волосы, казалось, сверкали, а кожа побледнела настолько, что почти просвечивала насквозь.
     - И это... это была всего лишь выдумка? - спросил он наконец.
     Я приподнял бровь.
     - А почему вы спрашиваете?
     - То, как вы рассказали историю,- его глаза расширились еще больше,- кажется... ну... вы рассказали ее так, словно в ней заключена какая-то страшная правда.
     Я слабо улыбнулся и собрался было ответить, как Полидори прервал меня.
     - Теперь моя очередь! - сказал он, вскакивая на ноги.- Предупреждаю вас, леди,- добавил он, галантно кланяясь Мэри,- я расскажу вам леденящую кровь историю. История была, конечно, нелепая. У одной женщины по неизвестной причине вместо головы был череп. Она любила подсматривать в замочные скважины. Что-то удивительное с ней произошло, я не помню, что именно. В конце концов...
     Полидори упорно продолжал свой рассказ, он закончил дни своей героини в могиле, опять же, кпк я понял, по неизвестной причине. Этот вечер, который, казалось, был наэлектризован страхом, теперь перешел в глупое веселье.
     Внезапно в разгар нашего хохота Мэри пронзительно вскрикнула. Балконные двери распахнулись, и ветер пронесся по комнате, задув все свечи. Мэри снова вскрикнула.
     - Все в порядке! - Шелли бросился закрывать двери.- Это всего лишь буря!
     - Нет,- сказала Мэри, указывая куда-то.- Там что-то есть на балконе. Я видела его.
     Я нахмурился и вышел вместе с Шелли на балкон. Там было пусто. Мы пытались что-то разглядеть в темноте, но дождь лил на Озере стеной, мешая что-либо увидеть. Я не чувствовал никакого запаха.
     - Я видела лицо,- настаивала Мэри, когда мы начали зажигать свечи.- Отвратительное, дьявольское лицо.
     - Оно было бледным? - спросил я.- С горящими глазами?
     - Да.- Она закивала головой.- Нет. Его глаза...- она взглянула на меня,- его глаза, Байрон, были совсем как ваши.
     Шелли мельком взглянул на меня. Выражение его лица было странным. Внезапно я рассмеялся.
     - В чем дело? - спросил Шелли.
     - Ваша теория, кажется, подтверждается,- сказал я.- Посмотрите на нас. Все нервничают. Полидори, примите мои поздравления.
     Полидори улыбнулся и поклонился.
     - Ваша история не так уж и смешна, как мне показалось. У всех нас была галлюцинация.
     - Мне это не привиделось,- возразила Мэри.- Там действительно что-то было.
     Шелли подошел к ней и взял за руку, но все это время он продолжал пристально смотреть на меня. Он дрожал.
     - Я хочу спать,- сказала Клер низким голосом. Я посмотрел на нее.
     - Хорошо.
     Она поднялась, оглядела комнату и вышла.
     - Шелли? - обратился я.
     Он нахмурился. На его бледном лице выступила испарина.
     - Существует некая сила,- сказал он,- какая-то ужасная тень невидимой силы.
     Я знал, что он все глубже и глубже погружается в темноту моих глаз. Я заглянул в его мысли и увидел, какую любовь он питает к наслаждению страхом. Подобно лунному свету на поверхности моря, я отбрасывал отблеск какого-то отдаленного мира на его душу. Он задрожал, приветствуя нарастающий в себе ужас, повернулся к Мэри, пытаясь унять свой страх. Но ему было не так-то легко убежать от меня. Снова моя сила овладела его разумом. Когда Шелли взглянул на Мэри, он увидел ее обнаженной, бледной, ужасной; вместо ее сосков были закрытые глаза, внезапно они открылись, и их отблеск был подобен отблеску в глазах вампира - насмешливому, зовущему. Шелли вскрикнул и посмотрел на меня. Кожа на его лице покрылась бесчисленными морщинками, застыв в непередаваемой гримасе ужаса. Он обхватил голову руками и выбежал из комнаты. Полидори взглянул на меня и последовал за ним. Мэри также поднялась.
     - Этот вечер был слишком трудным для всех нас,- сказала она после долгой паузы. Она бросила взгляд в темноту ночи.
     - Я полагаю, мы можем спать здесь? Я кивнул.
     - Конечно. Вы можете располагаться там, где вам захочется. Но мы так и не услышали вашей истории.
     - Я знаю. Но я очень плохая выдумщица. Я попытаюсь что-нибудь придумать. Она поклонилась и вышла.
     - Мэри,- позвал я ее.
     Она обернулась и посмотрела на меня.
     - Не беспокойся о Шелли. С ним все будет в порядке.
     Мэри слабо улыбнулась. Затем, не говоря ни слова, вышла, оставив меня одного.
     Я стоял на балконе. Дождь прекратился, но буря все еще неистовствовала. Я вдыхал носом ветер, надеясь почувствовать запах того существа, которое видела Мэри. Но ничего не было. У нее, должно быть, после всех этих рассказов разыгралось воображение. Хотя странно, подумал я, что ее галлюцинация была так похожа на мою собственную. Я пожал плечами. Была странная, опьяняющая ночь. Я снова загляделся на яростную бурю. Вдалеке, подобно клыкам, мерцали горы, и луна, скрытая облаками, была полной, и я знал это. Знание собственной власти стучало в моей крови. В далекой Женеве часы пробили два. Я повернулся и закрыл балконные двери. Затем в полной тишине я прошел через всю виллу в комнату Шелли.
     Они лежали обнявшись, обнаженные и бледные.
     Мэри застонала, когда моя тень легла на нее, она повернулась во сне, Шелли тоже зашевелился и повернулся так, что его лицо и грудь обратились ко мне. Я стоял подле него. Как он был прекрасен! Подобно отцу, поглаживающему щеки спящей дочери, я пробежался по его мыслям. Они были очаровательными и странными. Мне никогда еще не доводилось встречать такого смертного. Он говорил о желании познать секрет власти, власти мира, лежащего за пределами человеческого сознания, и я знал, что Шелли достоин этого. Этим вечером внизу, в гостиной, я дал ему возможность увидеть мельком то, что лежит за пределами этой жизни. И все же я мог дать ему значительно больше, я мог создать его в собственном воображении, я мог дать ему вечную жизнь.
     Внезапно я ощутил отчаянное страдание. Как страстно я желал иметь спутника такого же, как я, которого бы любил. Да, мы были бы вампирами, это правда, отрезанными от всего остального мира, но не жалкими и одинокими, каким я был сейчас. Я склонился над спящим Шелли. И не было греха в том, чтобы сделать его таким же, как я сам. Я даровал бы ему другую жизнь, а жизнь была даром Божьим. Я положил руку ему на грудь. Его сердце билось, готовое раскрыться моему поцелую. Нет. Я бы создал не раба, не монстра, а любовника на все времена. Нет. Не ошибка, не грех. Я пробежал пальцами по груди Шелли.
     Он не пошевелился, но Мэри снова застонала, словно пытаясь пробудиться от какого-то кошмара. Я взглянул на нее, затем на Шелли и медленно отвел губы от его груди.
     Паша смотрел на меня. Он стоял у двери, закутанный в черный плащ, его бледное лицо было бесстрастным. Его глаза, подобно свету, пронзили мою душу. Он отвернулся и исчез. Я поднялся с постели Шелли и, крадучись, последовал за пашой.
     Но он исчез. Дом казался пустым, даже в воздухе не осталось запаха, свидетельствовавшего о присутствии постороннего. Хлопнула дверь, я услышал, как сквозняк промчался по коридору. Я поспешил вслед за ним. Дверь в конце коридора хлопала при порывах ветра. За ней был сад. Я вышел из дома в поисках своей жертвы. Буря не утихала, стояла непроницаемая тьма. Вдруг вспышка молнии сверкнула над вершинами, осветив чей-то темный силуэт на фоне волн озера. Я полетел вслед за ветром и опустился на берег. Когда я приблизился к призраку, он взглянул на меня. Его лицо имело тот же желтый оттенок, и все черты казались более жестокими, чем в жизни. Но это был он. Я был уверен в этом.
     - Из каких глубин ада, из какой невообразимой бездны ты вернулся?
     Паша улыбнулся, но ничего не сказал.
     - Будь ты проклят, проклят навеки! Зачем ты появился здесь?..
     Я подумал о Шелли, спящем в доме.
     - Неужели ты хочешь отказать мне в спутнике? Неужели я не могу сделать то, что сделал со мной ты?
     Улыбка паши стала шире. Его желтые зубы были отвратительны. Гнев, такой же яростный, как ветер, толкнул меня вперед. Я схватил пашу за горло.
     - Помни,- прошипел я,- что я твое создание. Всюду я вижу блаженство, недоступное мне одному. Я был человеком, а ты сделал из меня дьявола. Не смей насмехаться надо мной за то, что я страстно желаю найти счастье, и не пытайся мешать мне в этом.
     Паша продолжал ухмыляться, оскалив зубы. Я усилил хватку.
     - Оставь меня,- прошептал я,- ты мой создатель и потому - мой вечный враг.
     Шея паши затрещала под моим натиском. Его голова откинулась, и кровь из горла брызнула на мои руки. Я бросил тело на землю. Когда я взглянул на него, то увидел, что у паши лицо Шелли. Я склонился над ним. Тело медленно потянулось ко мне. Оно поцеловало меня в губы. Когда оно открыло рот, вмес