анными мускулами и нервами. Рана на его сердце все еще была открытой и незажившей. Кровь, подобно воде из крошечного источника, слегка пузырилась с каждым мучительным вдохом. Вся его плоть была синей от гниения. Я наблюдал, как он чистит рану на своей ноге. Белый и жирный червь выпал из нее. Паша раздавил его пальцами и вытер руку о скалу.
     - Вы видите, милорд, в какое произведение красоты вы превратили меня?
     - Мне очень жаль,- произнес я наконец.- Я думал, что убил вас.
     Паша расхохотался и закашлялся, когда кровь пеной выступила на его губах. Он сплюнул, и кровь запачкала его подбородок.
     - Вы хотите мести,- сказал паша.- Ну так смотрите, чего вы достигли. Вот ужас, который намного страшнее любой смерти.
     Наступило долгое молчание.
     - Еще раз повторяю,- сказал я.- Мне очень жаль. Я не хотел этого.
     - Такая боль,- паша пристально смотрел на меня,- такая боль пронзает мое сердце в том месте, где прошла ваша сабля. Такая боль, милорд.
     - Вы казались мертвым. Когда я оставил вас там, в ущелье, мне казалось, что вы умерли.
     - Это было почти так, милорд.- Он помолчал.- Но вы даже представить себе не могли, насколько я могущественнее вас.
     Я нахмурился.
     - Что вы имеете в виду?
     - Таких величайших вампиров, милорд, как я,- он опять помолчал,- и вы, не так-то легко убить.
     Я так сильно сжал пистолет, что суставы моих пальцев побелели.
     - Но есть ли выход?
     Паша попытался улыбнуться. Его усилия разрушила гримаса боли. Когда он заговорил снова, это не было ответом на мой вопрос.
     - Долгие годы, милорд, я лежал в могиле. Моя плоть смешалась с грязью, мои пальцы обвили черви, всякие ползучие твари земли оставили на моем лице липкие следы грязи. Я не мог пошевелиться, так велика была тяжесть земли, сковавшая мои руки и ноги, она преградила мне путь к живительному свету луны и ко всем тем живым существам, чья кровь могла бы воскресить меня. О да, милорд, рана, которую вы мне нанесли оказалась тяжелой и мучительной. Долгое время она сковывала меня, не давая восстановить силы и вырваться из объятий могилы. И даже теперь, вы видите,- он указал на себя,- как много мне предстоит претерпеть.
     Он сжал свое сердце. Кровь, пузырясь, потекла по его руке.
     - Рана, которую вы мне нанесли, милорд, все еще кровоточит.
     Я стоял, похолодев от ужаса. Пистолет, казалось, растворился в моей руке.
     - Так вы поправляетесь? - спросил я. Паша слегка склонил голову.
     - И вы в конце концов вновь обретете свой прежний вид?
     - В конце концов да,- Паша улыбнулся.- Если только способ, о котором я упомянул...
     Его голос затих. Я все еще не двигался. Паша потянулся ко мне, чтобы взять меня за руку. Я не сопротивлялся. Медленно я наклонился и встал на колени. Он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
     - Вы все еще прекрасны,- прошептал он,- после всех этих лет.
     Его губы искривились в усмешке.
     - Хотя постарели. Вы, наверное, отдали бы все, чтобы восстановить свою прежнюю красоту?
     - Я бы отдал все, чтобы вновь стать смертным. Паша улыбнулся. Видимо, мой ответ поразил его, потому что в его глазах я увидел боль печали.
     - Мне жаль,- прошептал он,- но это невозможно.
     - Почему? - воскликнул я с внезапной яростью.- Почему я? Почему именно меня вы выбрали для своего, своего...
     - Для своей любви.
     - Для своего проклятия.
     И вновь он улыбнулся. И вновь я увидел печаль и сожаление в его взгляде.
     - Потому что, милорд...
     Паша потянулся, чтобы дотронуться до моей щеки. Это усилие заставило все его тело содрогнуться. Я почувствовал его окровавленный палец на своей коже.
     - Потому что, милорд,- он запнулся, и вдруг его лицо словно осветилось страстью и надеждой,- потому что я увидел ваше величие.
     Он судорожно дышал, но даже боль не могла заглушить эту внезапную вспышку страсти.
     - Когда мы впервые встретились, уже тогда я понял, кем вы можете стать. Моя вера была оправданной, вы - создание более могущественное, чем я, без сомнения, величайшее из всего нашего рода. Мои ожидания оправдались. У меня есть преемник, готовый взвалить на себя тяжкую ношу и продолжать поиск. И там, где я потерпел поражение, милорд, именно вы сможете достичь успеха.
     Его рука бессильно упала. Все его тело вновь затряслось словно от боли, которую причиняла ему его речь. Я с изумлением посмотрел на пашу.
     - Поиск? - переспросил я.- Какой поиск?
     - Вы говорили о проклятии. Да Вы правы. Мы прокляты. Наша потребность, наша жажда - это то, что делает нас существами отвратительными, вызывающими страх. И все же, милорд, я верю,- он перевел дыхание,- в нас есть величие... Если только... Если только...
     Он снова начал задыхаться, кровь брызнула ему на бороду.
     Я посмотрел на темно-красные пятна и кивнул.
     - Если только,- прошептал я, продолжая его фразу,- если только мы не будем испытывать жажду. Я вспомнил Шелли и закрыл глаза.
     - Чего мы сможем достигнуть, не испытывая жажды?
     Я почувствовал, как паша сжал мою руку.
     - Ловлас говорил мне, что к вам приходил Агасфер.
     - Да.- Я посмотрел на него с внезапным удивлением- Вы знаете его?
     - У него есть множество имен. Вечный Жид - это человек, который насмехался над Христом во время его пути на Голгофу. И за это он был обречен на вечное скитание. Но Агасфер и тогда был древним, когда Иисус подвергся поруганию. Агасфер был древним и вечным, как весь его род.
     - Его род?
     - Род бессмертных, милорд. Не как мы, не вампиры... Настоящие бессмертные.
     - А что значит "настоящее бессмертие"? Глаза паши загорелись еще ярче.
     - Свобода, милорд, свобода от необходимости пить кровь.
     - И она существует?
     - Мы должны верить в это.
     - Так вы никогда не встречали этих бессмертных?
     - Подобно вам - нет. Я нахмурился.
     - Тогда откуда вы знаете, что они действительно существуют?
     - Имеются доказательства, слабые, порой сомнительные, но тем не менее доказательства существования нечто. Тысячу двести лет, милорд, я искал их. Мы должны верить. Мы должны. Разве есть у нас другой выбор или надежда?
     Я вспомнил Агасфера, как он явился ко мне, его странные речи. Я покачал головой и поднялся.
     - Он сказал, что для нас нет надежды,- сказал я,- нет выхода.
     - Он солгал.
     - Откуда вы знаете?
     - Потому что он должен был открыть секрет. Паша попытался приподняться.
     - Неужели вы не понимаете? - страстно воскликнул он.
     - Существует какой-то способ достичь бессмертия. Истинного бессмертия. Разве стал бы я тратить на это долгие годы, если бы у меня не было надежды? Оно существует, милорд. И у вашего паломничества, возможно, будет конец.
     - У моего, но почему не у вашего? Паша улыбнулся, лихорадочное возбуждение вновь зажглось в его глазах.
     - Моего? - переспросил он.- У моего пути тоже есть шанс завершиться.
     Он взял меня за руку и притянул к себе.
     - Я устал,- прошептал он.- На меня слишком долго возлагались надежды всего рода Он крепче сжал мою руку.
     - Примите эту ношу, милорд. Я столетиями ждал такого, как вы. Сделайте то, о чем я вас попрошу, освободите меня. Отпустите меня с миром.
     Я осторожно провел рукой по его лбу.
     - Так это правда,- прошептал я,- и я могу даровать вам смерть?
     - Да, милорд. Я был могущественным властелином среди повелителей Смерти. Таким вампирам, как вы и я, невозможно умереть, так я думал долгое время. Но не такую жизнь я искал эти долгие годы. Смерть тоже имеет свои секреты. В библиотеках, в развалинах древних городов, в таинственных храмах и забытых гробницах я искал их.
     Я пристально посмотрел на него.
     - Так скажите мне,- неторопливо произнес я,- что же вы нашли? Паша улыбнулся.
     - Способ.
     - Какой?
     - Это должны быть вы, милорд. Вы, и никто другой.
     - Я?
     - Это может быть только тот, кого я сделал вампиром. Только мое творение.
     Паша кивком головы подозвал меня. Я приблизил ухо к его губам.
     - Чтобы положить этому конец,- прошептал он.- Чтобы освободить меня...
     - Нет! - почти закричала Ребекка. Лорд Байрон сощурил глаза
     - Не говорите это. Пожалуйста Прошу вас Жестокая усмешка исказила его губы.
     - Почему вы не хотите знать? - спросил он.
     - Потому что...
     Ребекка начала жестикулировать руками, поскольку не могла говорить.
     - Неужели вы не понимаете? Она откинулась на спинку кресла
     - Знание может оказаться опасной вещью.
     - Да, может.- Лорд Байрон насмешливо кивнул.- Конечно, может. Но ведь таким образом вы отказываете себе в праве на мысль. Не сметь, не искать, а закоснеть и гнить?
     Ребекка перевела дух. Темный страх и надежда смешались в ее рассудке. Ее горло, казалось, пересохло от сомнения.
     - Так вы сделали это? - спросила она наконец.- Вы сделали то, что он просил?
     Прошло много времени, прежде чем лорд Байрон ответил.
     - Я обещал ему, что сделаю это,- произнес он.- Паша поблагодарил меня - просто, но с учтивостью. Затем он улыбнулся.
     - В обмен на это,- сказал паша,- я кое-что приберег для вас.
     - Он рассказал мне о своем наследии: бумагах, рукописях, результатах тысячелетней работы. Он спрятал их для меня на Ахероне.
     - На Ахероне? В замке паши? Лорд Байрон кивнул.
     - Почему там? Почему он сразу не отдал их вам?
     - Я задал ему тот же вопрос.
     - И?
     - Он ничего не ответил.
     - Почему?
     Лорд Байрон замолк. Он снова посмотрел на тени за креслом Ребекки.
     - Он спросил меня, помню ли я подземную гробницу. Я, конечно, помнил ее.
     - Там,- сказал он мне,- вы найдете мой прощальный дар. Остатки замка были погребены под землей. Но гробница никогда не может быть разрушена. Ступайте, милорд, и найдите то, что я для вас оставил.
     Я снова спросил его, почему он не принес бумаги с собой. Паша улыбнулся мне в ответ и покачал головой. Он взял меня за руку.
     - Обещайте,- прошептал он.
     Я кивнул в знак согласия. Он снова улыбнулся и повернулся лицом к стене пещеры. Какое-то время он молча лежал. Наконец, он повернулся и посмотрел на меня.
     - Я готов,- прошептал он.
     - Еще не слишком поздно,- сказал я.- Вы можете поправиться и продолжить свои поиски вместе со мной.
     Но паша покачал головой.
     - Я решился,- произнес он. Он взял мою руку и прижал ее к своему обнаженному сердцу.
     - Я готов,- прошептал он мне на ухо. Лорд Байрон замолк. Он улыбнулся Ребекке.
     - Я убил его,- сказал он, наклоняясь вперед.- Хотите знать как? Ребекка молчала
     - Это тайна Смертельная тайна.
     Лорд Байрон расхохотался. Похолодевшей от ужаса Ребекке показалось, что он говорит это не ей, а кому-то другому.
     - Я раскроил его череп, разорвал грудь на части. И затем...
     Он сделал паузу. Ребекка прислушалась. Она была уверена, что слышала шум - тот самый скрежет, который раздавался раньше; он исходил из темноты за ее креслом. Она попыталась подняться, но взгляд лорда Байрона был устремлен на нее, она сидела, словно парализованная. Вся комната снова погрузилась в тишину. Ребекка не слышала ни звука, кроме биения собственного сердца.
     - Я съел его сердце и мозг. Все оказалось так просто.
     Лорд Байрон пристально смотрел во тьму.
     - Паша умер без единого стона. Вид его разбитого черепа был отвратителен, но его лицо под коркой запекшейся крови было спокойным и умиротворенным. Я подозвал Ловласа Мы встретились у входа в пещеру. Он был поражен, увидев меня. Затем он улыбнулся и погладил меня по лицу.
     - О Байрон,- сказал он,- как я рад. Да ты вновь стал красавцем! Я нахмурился.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил я.
     - То, что ты прекрасен. Прекрасен и молод, как прежде.
     Я дотронулся до щек.
     - Нет.
     Они были гладкими, без единой морщины.
     - Нет, этого не может быть. Ловлас усмехнулся.
     - Но это так. Ты такой же красивый, как и при первой нашей встрече.
     - Но...
     Я улыбнулся, поймав усмешку Ловласа, затем расхохотался, охваченный внезапным восторгом.
     - Я не понимаю... как? - Я вновь расхохотался.- Как?
     Я задыхался и не верил произошедшему. И вдруг я все понял. Я обернулся и посмотрел в глубину пещеры на истерзанное тело паши.
     Ловлас впервые увидел то, что я сделал. Он подошел к телу и с ркасом посмотрел на него.
     - Неужели он мертв? - спросил он.- Действительно мертв?
     Я кивнул. Ловлас содрогнулся.
     - Но как?
     Я погладил его по голове.
     - Не спрашивай,- ответил я. Я поцеловал его долгим поцелуем:
     - Ты не захочешь об этом знать. Ловлас кивнул. Он наклонился над трупом и с удивлением посмотрел на него.
     - Что теперь? - произнес он, взглянув на меня.- Мы сожжем тело или предадим его земле?
     - Ни то и ни другое.
     - Байрон, он был мудрым и могущественным, ты не можешь оставить его здесь.
     - Я не собираюсь это делать.
     - Тогда что? Я улыбнулся.
     - Ты возьмешь тело в Миссолунги. Греки должны получить своего мученика. А я...
     Я прошел к выходу. Черные тучи набежали на звезды. Я потянул носом воздух. Надвигалась буря. Я повернулся к Ловласу.
     - Мне нужна моя свобода. Лорд Байрон умер. Умер в Миссолунги. Пусть эта новость разнесется по всей Греции и всему миру.
     - Ты хочешь,- Ловлас показал на тело,- чтобы его тело приняли за твое? Я кивнул.
     - Но как?
     Я похлопал по его кошельку с монетами.
     - Греки, как никто на свете, поддаются на подкуп. Ловлас неторопливо улыбнулся. Он склонил голову.
     - Хорошо,- ответил он,- если ты так желаешь.
     - Да, я так желаю.
     Я поцеловал его, затем вышел из пещеры и отвязал лошадь. Ловлас наблюдал за мной.
     - Что ты собираешься делать? - спросил он. Я рассмеялся и вскочил на лошадь.
     - Мне нужно кое-что разыскать,- сказал я. Ловлас нахмурился.
     - Разыскать?
     - Последний дар, если хочешь знать. Я пришпорил лошадь.
     - Прощай, Ловлас. Я буду ждать, когда грянут пушки по всей Греции, возвещая о моей смерти.
     Ловлас снял шляпу и изящно поклонился. Я помахал ему рукой, развернул лошадь и галопом помчался вниз с холма. Вскоре пещера исчезла за скалами и рощами. Буря застигла меня на янинской дороге. Я остановился в таверне. Греки, находившиеся в ней, ворчали, что никогда еще не слышали подобного грома.
     - Наверное, великий человек ушел от нас,- соглашались они друг с другом.
     - Кто бы это мог быть? - поинтересовался я. Один из них, бандит, судя по пистолетам за поясом, перекрестился.
     - Молитесь Богу, чтобы это был не лордос Байронос,- сказал он.
     Его товарищи согласно закивали. Я улыбнулся. Там, в Миссолунги, я знал, что солдаты на улицах, должно быть, причитают и оплакивают меня.
     Я подождал, пока стихнет буря. Я скакал всю ночь и весь день. К сумеркам я добрался до дороги на Ахерон. У моста я встретил крестьянина. Он закричал, когда я затащил его к себе на лошадь:
     - Вурдалак! Вурдалак вернулся!
     Я перегрыз ему горло, напился крови и сбросил его тело в реку, ниже по течению. Луна ярко светила на небе. Я пришпорил лошадь и поскакал через ущелья и овраги.
     Арка, посвященная повелителю Смерти, стояла, как и прежде. Я проскакал под ней, миновав утес, и затем, обогнув мыс, поскакал к деревне и замку паши, который возвышался на скале. Я миновал деревню. От нее ничего не осталось, сохранились лишь могильные холмы из булыжников и сорной травы, а когда я приблизился к стенам замка, то обнаружил, что их словно поглотили скалы, будто их никогда и не было. Но как только я достиг вершины, где находился замок, я замер от удивления. Странные вывороченные камни мерцали в лазурном мраке, будто покрытые плесенью. Я медленно спустился. От бывшего здесь когда-то могучего величавого сооружения не осталось и следа. Кипарисы, плющ и сорная трава разрослись на заброшенных руинах. Я задавал себе вопрос, неужели это я разрушил замок, неужели я навлек на него проклятие, вонзив саблю в сердце его господина.
     Я искал большой зал. Не осталось и следа от колонн и лестниц, повсюду валялись обломки, и я ощутил все возрастающее чувство безнадежности. Как раз в тот миг, когда я был близок к отчаянию, я узнал фрагмент камня, скрытого сорной травой. Он был почти уничтожен, но я различил решетку, украшенную узором Она обрамляла беседку, ведущую в храм Смерти. Я вырубил сорняки, и моему взору открылась зияющая тьма. Я стал вглядываться в нее. Там были ступени, ведущие вниз. Вход был почти полностью разрушен. Я удалил остатки плюща и стал спускаться в глубь подземелья.
     Я спускался все ниже и ниже. В темноте вспыхнули факелы. Когда их пламя стало ярче и сильнее, я различил фрески на стенах, те самые, которые видел здесь, спустившись сюда впервые столько лет назад. Я остановился у входа. Там, в глубине, по-прежнему стоял алтарь. Я вдохнул тяжелый спертый воздух. И вдруг замер. Я почувствовал запах другого вампира. Что подобному существу нужно здесь? Меня охватило волнение. Осторожно я вошел внутрь.
     Фигура в черном плаще стояла напротив огня. Она повернулась ко мне и подняла капюшон, закрывавший ее лицо.
     - Так, значит, ты убил его,- сказала Гайдэ.
     Я, казалось, молчал целую вечность, отрешенно вглядываясь в ее лицо. Оно было сухим и изборожденным морщинами, преждевременно постаревшим. И только глаза сохранили ту живость, которую я помнил. Но это была она. Это была она! Я сделал шаг вперед, протягивая к ней руки. Я рассмеялся с облегчением, радостью и любовью. Но Гайдэ, взглянув на меня, отвернулась.
     - Гайдэ!
     Она вновь обернулась.
     - Пожалуйста,- прошептал я. Она не отвечала. Я замолчал.
     - Пожалуйста,- произнес я снова.- Позволь мне обнять тебя. Я думал, что ты умерла
     - А разве нет? - спросила она тихим голосом Я покачал головой.
     - Мы те, кто мы есть.
     - Разве? - возразила она, снова посмотрев на меня.- О Байрон,- прошептала она,- Байрон...
     Слезы брызнули из ее глаз. Я никогда раньше не видел, чтобы вампир плакал. Я подошел к ней, и на этот раз она позволила обнять себя. Она начала рыдать и целовать меня, ее пересохшие губы почти с отчаянием прижимались ко мне; все еще всхлипывая, она начала бить меня в грудь кулаками.
     - Байрон, Байрон, ты чувствуешь, чувствуешь, что позволил ему победить. Байрон...
     Ее тело начало содрогаться от злости и рыданий, затем она вновь поцеловала меня, более настойчиво, чем раньше, и обняла меня так, словно никогда не позволила бы мне покинуть ее. Она все еще дрожала и прижималась ко мне.
     Я погладил ее волосы, посеребренные сединой.
     - Как ты узнала, что я буду здесь? Гайдэ смахнула слезы.
     - Он рассказал мне о своих намерениях.
     - Так, значит, он изначально собирался прислать меня сюда?
     Гайдэ кивнула.
     - Он мертв? Действительно мертв?
     -Да.
     Гайдэ взглянула мне в глаза.
     - О да, я вижу, что это так,- прошептала она.- Ты прекрасен и юн, как и прежде.
     - А ты,- спросил я,- он тоже оставил тебе свой Дар?
     Она кивнула.
     - Ты можешь поступить так же, как я. Ты можешь вернуть...
     - Свою прежнюю красоту? - Она горько рассмеялась.- Свою юность?
     Я ничего не ответил, лишь склонил голову. Гайдэ отступила
     - Я стараюсь не пить человеческую кровь,- сказала она.
     Я нахмурился и с недоверием посмотрел на нее. Гайдэ улыбнулась мне. Она распахнула свой плащ. Это было сморщенное, иссохшее тело старухи, местами почерневшее.
     - Иногда,- сказала она,- я пила кровь ящериц и других животных. Однажды это был турок, который пытался убить меня. Но других...
     Я с ужасом посмотрел на нее.
     - Гайдэ...
     - Нет! - внезапно выкрикнула она.- Нет! Я не вурдалак! Я не вампир!
     Она задрожала и сжала грудь, словно желая разорвать свою плоть. Я попытался прикоснуться к ней, но она отстранилась.
     - Нет, нет, нет...
     Ее голос затих, но в горящих глазах не было ни слезинки.
     - Но паша,- прошептал я,- он был убийцей, он был турок.
     Гайдэ расхохоталась ужасным, раздирающим душу смехом.
     - Не