ей записку, я проведу вас к ней в гримерную.
     Элиот склонил голову:
     - Было бы весьма любезно с вашей стороны
     Он поднялся и последовал за мной по лестницам и узким коридорам театра.
     - Пришлось потрудиться, чтобы найти мисс Рутвен, - заметил он. - Мне сообщили, что юридически она подопечная сэра Джорджа Моуберли. Однако выяснилось, что она у него вроде как не проживает.
     - Не проживает, - согласился я. - Но поймите, она стала подопечной сэра Джорджа после печальной кончины ее брата. Вы, может быть, слышали об убийстве этого бедного джентльмена?
     - Да-да! - торопливо закивал Элиот, словно не желая обсуждать эту тему. - Но разве не странно, что мисс Рутвен сейчас не живет у сэра Джорджа? Сколько ей лет?
     - Полагаю, всего восемнадцать.
     - Тогда вы правы, действительно молоденькая... Я навестил семью Моуберли вчера вечером. И мне показалось, что при упоминании о мисс Рутвен леди Моуберли как-то похолодела... Боюсь, между ними возникла какая-то неприязнь.
     Это было сказано с вопрошающей интонацией в голосе, и я кивнул в ответ:
     - Думаю, вы правы... Вероятно, леди Моуберли не одобряет намерения мисс Рутвен выступать на сцене.
     - Признаюсь, я и сам был слегка удивлен. Видите ли, я хорошо знал ее брата. Они из очень хорошей семьи.
     - Да, - нахмурился я, - и поэтому она играет здесь, в "Лицеуме", где мистер Ирвинг столько сделал для поднятия престижа актерской профессии.
     - Прошу вас, - торопливо заговорил он, - не сочтите за оскорбление, но признайте, мистер Стокер, редко у девушек ее происхождения возникает желание играть на сцене.
     - Не уверен, доктор Элиот. Хотят многие. Немногие отваживаются осуществить такое желание.
     Он поразмыслил над сказанным.
     - Да, - промолвил он наконец. - Возможно, вы правы.
     - Доктор Элиот, мисс Рутвен - девушка с крепким характером и большой целеустремленностью. У нее, если можно так выразиться, мужской ум, но сердце и природная чистота женщины. Она украшает сцену, как украсит имя своего рода. Не бойтесь за нее, доктор Элиот. Она - личность замечательная во всех отношениях.
     Элиот медленно покивал головой. Я вновь покраснел, поперхнулся и заторопился дальше по коридору. Элиот молча шел за мной до самых гримерных.
     - Вот мы и пришли, - заключил я, доставая из кармана ключи. И тут заметил, что дверь в комнату мисс Рутвен слегка приоткрыта.
     - Вам повезло, - повернулся я к Элиоту. - Она уже пришла.
     - Странно, - удивился он, - что она сидит в темноте.
     И он оказался совершенно прав - в комнате действительно было темно. Почему-то мы оба несколько замешкались у двери. Меня охватило какое-то странное предчувствие, чего - не могу сказать... Не страх, а какая-то, вроде, неуверенность, и, переговорив позднее со своим спутником, я узнал, что и он испытал нечто подобное. Я заметил, что его впалые щеки слегка вспыхнули. Он взглянул на меня и слегка нажал на дверь.
     - Люси! - позвал он, тихо стучась. - Люси!
     Медленно он распахнул дверь, и я вслед за ним вошел в гримерную.
     Элиот потянулся к лампе, чиркнула спичка, и комната озарилась мягким оранжевым светом. Высоко подняв лампу, Элиот всмотрелся во что-то позади меня. Лицо его потемнело. Я обернулся и отшатнулся, ибо там, в кресле, возлежал какой-то мужчина.
     Это был молодой человек очень привлекательной наружности с тонкими чертами лица и курчавыми черными волосами. Глаза его были закрыты, и сидел он столь неподвижно, щеки его были столь бледны, что я счел бы его трупом, если бы не легкое трепетание ноздрей, словно он принюхивался к какому-то изысканному аромату. Молодой человек медленно открыл глаза, и они засверкали. Меня загипнотизировал его взгляд, он напомнил мне чем-то взгляд Генри Ирвинга, но был холоднее и какой-то нерешительный, как будто выражал великое отчаяние и гордость, которые не смог бы сыграть актер. Молодой человек заметил мое смущение, ибо по полным красным губам его пробежала легкая улыбка, и он тяжело поднялся на ноги. Он был в дорогой, отличного покроя, одежде под длинным плащом.
     - Боюсь, я удивил вас, - сказал он. - Разрешите извиниться.
     Голос у него был очень музыкальный и такой же гипнотический, как взгляд.
     - Приехал навестить кузину, двоюродную сестру, - продолжал он, протягивая руку. - Меня зовут Рутвен, лорд Рутвен.
     Я пожал ему руку. Она была холодна, как лед.
     - Очень приятно, - поклонился Элиот, в свою очередь пожимая руку лорда Рутвена. - Я был другом Артура, вашего старшего двоюродного брата.
     По лицу лорда Рутвена пробежала тень.
     - Я его никогда не знал, - проговорил он. - Он ведь умер, не так ли?
     - При весьма прискорбных обстоятельствах, - ответил Элиот.
     - Да, я слышал об этом, - признался лорд Рутвен. Глаза его сузились и слегка моргнули. - Я всю жизнь прожил за границей и лишь недавно вернулся в Англию. В число привилегий настоящего путешественника входит то, что родственники мало значат для него. Но иногда... даже родственники могут удивить. Например, - он взял конверт со столика, - оказалось, что у нас в семье появилась актриса. Это более чем удивительно. Это романтично!
     Он вскрыл конверт и вынул театральную программу с гербом театра "Лицеум". Лорд Рутвен передал мне программу, и я увидел, что фамилия мисс Рутвен в ней подчеркнута красным.
     - Мне ее прислали сегодня.
     Элиот оторвал взгляд от листка, который изучал из-за моего плеча.
     - Ах, вот как, - нахмурился он. - А кто?
     - Подписи не было.
     - А конверт? На нем было что-нибудь написано?
     Лорд Рутвен поднял брови:
     - Нет... Его оставили для меня в клу6е. - Он слегка улыбнулся. - А почему вас это интересует, сэр?
     Элиот пожал плечами:
     - Просто интересно было бы знать, кто послал его, вот и все.
     - О, тут, должно быть, нет никакой тайны. Несомненно, послала письмо сама милейшая мисс Рутвен... Вот почему я жду тут. Я решил придти на представление сегодня вечером, и мне нужна отдельная ложа. Раз уж моя кузина до сих пор не объявилась, может быть, вы мне поможете?
     - Боюсь, милорд, ваша просьба невыполнима, - признался я. - Помилуйте, открытие сезона, свободных лож просто нет.
     - Разве? - произнес он спокойным тоном, в голосе его не было никакой угрозы, но, несмотря на это, не знаю почему, меня вдруг охватил страх.
     Человек я крупный, сильный и не трус, однако я вдруг почувствовал, что дрожу как лист. Красота лорда Рутвена казалась ослепительной и в то же время отталкивающей. Красота змеи, смертельной и жестокой. Он высасывал из меня всю силу - я отер выступивший на лбу пот.
     - Однако, - тихо пробормотал я, - какие-то места наверняка найдутся.
     - Отлично, - приятным голосом промолвил лорд Рутвен, встал, и мое чувство ужаса куда-то улетучилось. Он подошел к двери. - Где вы оставите для меня билет?
     - На служебном входе, милорд. - Я оглянулся на Элиота, который сидел за столом и что-то писал. - Вы можете попросить мисс Рутвен оставить для вас записку там же, доктор Элиот.
     - Доктор Элиот? - На бледном лице лорда Рутвена промелькнула искра интереса.
     - Вас так зовут?
     - Да, - наморщил лоб Элиот. - А что, мое имя вам что-то говорит?
     Лорд Рутвен не ответил. Он улыбнулся и, пожав плечами, отвернулся. А поворачиваясь, задел один из костюмов мисс Рутвен. К моему удивлению, лицо его вдруг ожило - на щеках заиграл румянец, глаза вспыхнули огнем, а ноздри вновь начали раздуваться, словно он вдохнул какое-то благовоние, но, когда он вышел, я поднес костюм к носу, нюхнул и ничего не почувствовал.
     - Сумасшедший какой-то! - заметил я, обращаясь к Элиоту.
     Элиот ничего не сказал, уставившись на дверной проем, за которым только что исчез лорд Рутвен. Затем он обвел взглядом гримерную мисс Рутвен, нахмурился и вернулся к своим записям, а я не хотел ему мешать, ибо мне надо было спешить обратно, в свой кабинет. Элиот недолго писал записку. Закончив, он поднял ее и подержал перед светом, словно изучая, после чего оставил ее прислоненной к настольной лампе. Мы вернулись в коридор и в полном молчании пошли обратно через театр. Я показал Элиоту, где служебный вход, и расстался с ним.
     Вскоре я совсем забыл о нем, ибо не успели мы расстаться, как начал подниматься прилив того, что называется открытием сезона, и вскоре волны его унесли меня. У меня не было времени размышлять о странных сегодняшних событиях. Проходя мимо мисс Рутвен, я задумался, к какому соглашению она пришла с Элиотом, но спросить не остановился. Одно мне стало известно - Элиота на спектакле не будет. Когда я его спросил об этом, он сказал, что он не большой любитель театра и вообще всего выдуманного.
     Но то, как давали "Фауста" в вечер открытия сезона, захватило бы даже Элиота. Это был ошеломляющий триумф, и главные аплодисменты достались, как всегда, мистеру Генри Ирвингу и мисс Эллен Терри. Впрочем, те, что снискала мисс Люси Рутвен, отстали ненамного. Она стала открытием, если не для меня, то для публики, и после спектакля все говорили только о ней. У служебного входа я увидел лорда Рутвена и поинтересовался, что он думает об игре своей кузины. Он беседовал с Оскаром Уайльдом, но прервал разговор, когда я к ним подошел, и слегка улыбнулся.
     - Брэм! - позвал Уайльд, тоже заметив меня. - Брэм, дорогой! Ваша юная актриса мисс Рутвен... слышал, это ее первая ведущая роль? Отказываюсь поверить! Только годы репетиций и старания режиссера могли научить ее выглядеть столь триумфально неиспорченной!
     Я склонил голову:
     - А вы, лорд Рутвен? Вам понравилась игра вашей двоюродной сестры?
     - О, необычайно! - Глаза его заблестели. - Она была очаровательна! Однако я совершенно не согласен с вами, мистер Уайльд. У нее тот редкий тип свежести, который не назовешь позой. Она, конечно, увянет, ибо девушка такой красоты и явной смышлености быстро поймет, что стиль превыше истины, но пока, - глаза его вновь блеснули, - это было восхитительное зрелище...
     Он прервался и посмотрел мне за плечо.
     - Кстати о Люси, - пробормотал он,- вон идет еще один поклонник.
     Я обернулся и обнаружил, что по лестнице поднимается Элиот.
     - Поклонник? - переспросил я.
     - Я так понял, - улыбнулся лорд Рутвен. - Иначе зачем еще мужчины навещают актрис?
     Я нахмурился, еще раз оглянувшись на Элиота. Он уже поднялся и задержался явно в нерешительности, не зная, в какую дверь войти. Я извинился перед лордом Рутвеном и Уайльдом и протолкался сквозь толпу к Элиоту. Увидев меня, он направился мне навстречу.
     - Мистер Стокер, - спросил он, - как бы мне пройти?..
     - В гримерную мисс Рутвен? - уточнил я. - Сюда. Через сцену.
     - Мне не нужны сопровождающие. Я помню дорогу.
     - Нет-нет, - промолвил я, - меня нисколько не затруднит пройти с вами.
     - Что ж, весьма признателен.
     Я провел его к сцене.
     - Вы пропустили замечательный спектакль! - заметил я, думая о том, как сказать то, что я собирался сказать.
     - Да, говорят, - ответил он. - Вроде у мисс Рутвен большой триумф?
     - Да, - коротко отрубил я.
     Элиот улыбнулся:
     - Вроде она стала любимицей?
     - Да, - повторил я еще более отрывисто, резко остановился и повернулся к нему. - Доктор Элиот...
     - Да?
     - Я должен вам сказать...
     - Что именно?
     - Должен вам сказать... э-э... мисс Рутвен... ее сердце... буду откровенен... уже принадлежит другому.
     Он уставился на меня, и постепенно хмурое выражение его лица сменилось удивленной улыбкой:
     - Дорогой мой, - заговорил он, расхаживая по сцене, - вы заблуждаетесь относительно сути моего интереса к мисс Рутвен.
     - Разве?
     - Да, уверяю вас, - подавил он смешок - Мозг мой открыт лишь для размышлений и подсчетов Его никогда не занимал слабый пол. По сути дела, это машина. Будьте уверены, мистер Стокер, я никому не соперник.
     В глазах его все еще вспыхивали искорки, словно он увидел нечто забавное.
     - Но скажите, кто этот счастливец?
     - Какое у вас дело к мисс Рутвен? - в ответ спросил я. - Вы хотите помочь ей?
     - Если смогу. А почему вы решили, что ей требуется моя помощь?
     - Потому что, - со вздохом произнес я, - последнее время ее что-то гнетет, доктор Элиот. Она боится.
     - И сейчас? - На щеках его появился румянец интереса - Думаете, это связано с ее любовными делами?
     - Я бы не сказал.
     - Не сказали, но подумали... Что ж, если это имеет отношение к делу, мисс Рутвен, вне сомнений, сама мне обо всем расскажет. А мое дело - узнать.
     К этому времени мы подошли к гримерной мисс Рутвен. Дверь была распахнута настежь. Элиот постучал и вошел.
     - Люси? - позвал он. - Надеюсь, не помешал?
     Она подняла голову. Сидела она у зеркала, почти скрытая большими букетами цветов, и поправляла шляпку на собранных в косу золотых кудрях. В лице девушки было еще столько детского, что ее голубые глаза вначале показались нервными, как у фавна, но когда она признала нас, ее свеженькое личико просияло от счастья.
     - Джек Элиот... - прошептала она. - Это вы, Джек?
     Она протянула руки вперед.
     Доктор Элиот поцеловал кончики ее пальцев, затянутых в белые перчатки.
     - Замечательно, что мы опять встретились, - засмеялась она, - после... ух... стольких лет! - Она отступила и присела в элегантном книксене. - Ну как, я выросла, милый Джек?
     - Да уж, вымахала, - согласился доктор Элиот. - Ты теперь настоящая дама!
     Мисс Рутвен рассмеялась и повернулась ко мне:
     - Видите ли, мистер Стокер, он и глаз на меня не поднимал с тех пор, как я заплетала косички, играла в куклы и маялась скверными зубами.
     Элиот покачал головой.
     - Ну же, Люси, не самоуничижайтесь! Она и ребенком была столь же прекрасна, сколь мила сейчас.
     - Ах, вы, оказывается, льстец, Джек Элиот! Но я все помню! Он всегда был холодный, как рыба, мистер Стокер. Женщин он считал слишком ветреными.
     Элиот слегка улыбнулся:
     - Я вам это говорил?
     - Да, и весьма торжественно, а мне было тогда всего двенадцать. Вы знаете, что Артур... - Улыбка слетела с ее губ, - Артур, мой брат, мистер Стокер... - Она собралась с духом, и легкий румянец вновь прилил к ее щекам. - Артур называл Джека счетами.
     - Очень лестно! - поклонился Элиот.
     - И вы все еще сохранили ваши способности к подсчетам, а, Джек?
     Элиот пристально взглянул на нее. Голос ее вдруг прозвучал отдаленно и странно. Она мягко дотронулась до ожерелья на шее. С него свешивалась подвеска, и, поглаживая ее, словно амулет, она смотрела не мигая на Элиота. Глаза ее были глубокие и большие.
     - Джек, - прошептала она, - Джек... Надеюсь, ваша сила осталась при вас. Потому что она нужна нам. Боюсь, происходит нечто ужасное.
     Лицо Элиота оставалось бесстрастным, а затем он медленно приподнял бровь.
     - Нам? - уточнил он.
     - Да, нам, - прошептала мисс Рутвен и протянула руку. - Нэд! - позвала она, и из-за двери, из-за стены цветов, вышел молодой человек - очень молодой, такого же возраста, как мисс Рутвен, и столь же привлекательный, как она, с тонкими чертами лица и вьющимися черными волосами.
     - Джек, мистер Стокер... - Мисс Рутвен улыбнулась, и взяла молодого человека под руку. - Позвольте мне представить Эдварда Весткота, самого милого юношу на свете. Должна вам сказать - в этом уже нет секрета. Мы поженились, дорогие друзья! И живем вместе как муж и жена.
     Признаюсь, я был ошеломлен и на мгновение даже растерялся, не зная, что сказать. Элиот же, похоже, не был удивлен и выглядел так, словно он ожидал услышать нечто подобное.
     - Мои поздравления, госпожа Весткот, - произнес он.
     Он поцеловал (я теперь не могу называть ее мисс Рутвен, пусть дальше она будет просто Люси), поцеловал Люси в обе щеки и пожал руку Весткоту.
     - Поздравляю! - эхом отозвался я.
     - Мистер Стокер, - окликнула Люси, - надеюсь, вы не сердитесь?
     - Ну что вы, - сказал я. - Крайне рад за вас. Просто... удивляюсь, что вы скрыли это от меня.
     - Но, дорогой мистер Стокер, никто же не знал.
     - Почему бы и нет? Я был бы не против.
     Легкая тень пробежала по лицу Весткота.
     - Вы - да, - согласился он, пожимая руку жене, - но были и другие, мистер Стокер.
     - Ах так? - удивился Элиот. Он не мигая посмотрел на Весткота, затем на Люси. - Не могу поверить, что Артур стал бы возражать.
     - Он и не возражал, - ответила Люси.
     - Тогда почему такая секретность?
     - Помните, мистер Стокер, некоторое время тому назад несколько месяцев я сильно болела.
     - Да. Вы как раз у нас начинали. Жаль, что это отсрочило вашу карьеру.
     - И все же я пробыла тут достаточно долго, чтобы познакомиться с Нэдом. - Она очаровательно покраснела. - Когда я заболела, он стал моей сиделкой. Мое решение выйти за него замуж выковалось в эти долгие месяцы уединения. Мой брат... Вы совершенно правы, Джек, Артур не возражал.
     - Тогда отказываюсь понимать, в чем проблема.
     - Артура убили, Джек. Его убили еще до объявления о нашей помолвке.
     - Сожалею, Люси... Очень сожалею...
     - Знаю, Джек. - Вновь она погладила подвеску, свисающую с ее ожерелья, другой рукой крепче обнимая мужа. - После его смерти, как вы знаете, моим опекуном стал Джордж Моуберли.
     - Но все же... я не понимаю. Джордж всегда терпимо относился к мужчинам и обожал вас. Он бы тоже не возражал.
     - Нет... Но леди Моуберли возражала бы...
     - А, - кивнул Элиот. - Я мог бы догадаться... Но почему?
     - Почему она ненавидит меня? - с неожиданной страстностью прервала его Люси. - Не знаю, Джек, но это так. Вначале она была очень добра, она относится с добротой почти ко всем окружающим, но потом, когда я заболела, она даже не навестила меня - ни разу за все время, что я была больна. А когда я поправилась и она узнала о Нэде, Розамунда сильно охладела ко мне, даже рассердилась на меня. Она отказалась принимать его у себя в доме.
     - Что у нее было против вас? - спросил Элиот у Весткота.
     - Не знаю, - ответил тот. - Я никогда ее даже не видел.
     - Она враждебно относилась не к Нэду, а ко мне, - покачала головой Люси.
     - Очень странно, - задумчиво пробормотал Элиот. - Леди Моуберли произвела на меня впечатление очаровательной женщины.
     - Такое впечатление она производит на всех.
     Элиот нахмурился еще больше, смотря на юную пару, пожимающую друг другу руки.
     - Что ж, ее отпор расстроил вас обоих. Но имело ли это значение? Ведь опекуном был Джордж...
     - А богатой - леди Моуберли. И у нее в руках тесемки от кошелька. Джек, Джордж всегда был по уши в долгах, - легко улыбнулась Люси. - Он не стал бы рисковать всем и идти наперекор жене.
     - Что ж, - задумался Элиот. - Звучит разумно.
     - Угу, звучит, - согласилась Люси. - Как видите, выбора у нас не было. Нам надо было втайне пожениться. Мы ждали почти два года. И так любили друг друга, что не могли ждать больше ни дня.
     - Ну, конечно же! - Элиот взглянул на Весткота. - А как насчет вас, сэр? Вашим родителям известно?
     - Мой отец в Индии, - сказал Весткот, помедлив. - Пока не было возможности известить его. Но придет время, и я его извещу.
     Элиот склонил голову набок и стал похож на коршуна, наблюдающего за полевой мышью.
     - А ваша мать? - медленно поинтересовался он.
     Весткот поперхнулся.
     - Мать моя... - начал он, но голос его сорвался, и он прокашлялся. - Мать моя, к сожалению, умерла.
     Люси придвинулась к нему и сжала его руку. Весткот уставился прямо перед собой.
     - Она исчезла примерно два года тому назад. Их в Гималаях похитили туземные племена. Тело моей сестры так и не нашли, а мать бросили непогребенной на горной дороге. Она была совершенно обескровлена, и горло ее было перерезано. Ужасно, доктор Элиот. Ужасно!
     - Сожалею, - проговорил Элиот. - Простите меня за расспросы. Мне не следовало лезть не в свое дело.
     - Вы не могли этого знать.
     - Да, - сказал Элиот. - Не мог.
     - Вообще, - продолжал Весткот, глядя в глаза жены, - именно боль моей потери сблизила меня