в  лесную  чащу,
где ей не будет грозить всеобщее осуждение. Она расплакалась, ибо не  желала
покидать родителей, не желала она и оставлять всякую надежду вновь увидеться
со своим возлюбленным. В конце концов, хотя и не совсем поняв мой совет, она
послушалась, и больше я ее никогда не видел".
   Я повернулся было, чтобы уйти, но он поднял руку и остановил меня.
   "Постой. Это еще не все. Взглянув на нее, я сразу же понял,  что  она  на
сносях. Лишь по наивности своей не замечала она этого факта. Так вот,  когда
ее встревоженная семья организовала поиски и в результате этих поисков  было
обнаружено тело девушки,  погибшей  от  холода  и  голода  на  опушке  леса,
обнаружились и признаки того, что она родила, но  следов  ребенка  никто  не
нашел. Вот и вся моя история".
   Я разрыдался. Но что-то меня тревожило. Внезапно  я  понял  причину  моей
тревоги - тот знакомый запах паленого. Дрались мы отчаянно (он выцарапал мне
глаз), но в конце концов  я  не  сумел  его  удержать  (ибо  джинн  способен
ускользать из обличья в обличье), и он не долго думая  отказался  от  лживой
маски сантона, дабы вырваться из моих рук.
   Я погрузился в раздумья. Она  умерла,  если  джинн  говорил  правду,  но,
возможно, жив был мой ребенок.  "Лишь  найдя  свое  дитя,  смогу  я  придать
какой-то смысл тому, что было до сих пор бессмысленной жизнью". И все  же  я
был растерян, не зная, как вести поиски.  Наконец  я  вспомнил  о  тех,  кто
заботился обо мне в младенчестве. Я вернулся  к  обезьянам  и  обратился  за
помощью и советом к своим приемным  родителям.  Они  ответили,  что  сначала
должны узнать мнение своих старейшин.
 
 
   (- В чем же, интересно, - как бы в скобках вставил Йолл,  -  состоит  все
очарование историй о говорящих животных? Возможно, все дело в ребенке, что в
нас сидит. Дети рождаются в силу  некоего  животного  магнетизма  и  придают
любви облик пушистого медведя, а страху - громадного насекомого.)
 
 
   Полагаю, те, кто не был удостоен чести жить  среди  обезьян,  как  я,  не
сумеют ясно понять, что в обезьяньем обществе царят порядок и иерархия и что
важные решения принимаются советом старейшин. Несколько дней я  ждал,  когда
соберется совет, и еще неделю - прежде чем мне сообщили решение, и ответ  их
был довольно краток. Они дали мне загадку и  велели  не  прекращать  поиски,
пока не найду того, кто сумеет ее отгадать. Загадка была такая:
 
 
   Спрошу тебя о семерых, уже имеющих названья.
   Они не заплутают, не вылетят из памяти, и каждый стар и нов.
   Всяк, кто живет в них, живет как в жизни, так и в смерти.
 
 
   И вот, сирота и чужак, вечно скитаюсь я  по  земле,  загадывая  всем  эту
загадку и разыскивая свое дитя".
 
 
   Джинн закончил чтение.
   "Теперь я сожалею о том, что убил его, - сказал мальчик.- И все же ничего
не понимаю. Почему он разгневался и почему вылил воду?"
   "На другом листе бумаги, который я тебе дал и который ты показал ему, был
ответ на загадку. Вот почему он разгневался, и вот почему письмописец, когда
смекнул, в чем дело, велел камнями прогнать тебя из деревни"
   "Не понимаю. Совсем ничего не понимаю".
   Тогда джинн, забрав и второй документ,  поведал  ему  ответ  на  загадку,
повернулся на другой бок и притворился спящим.
   Разгадка ничего не  прояснила,  и  волчий  выкормыш  пребывал  в  крайнем
недоумении, но этим ему и пришлось довольствоваться. В глубокой задумчивости
он повернул обратно и отыскал королевскую дорогу,  которая  вела  ко  дворцу
султана. Там он рассказал свою историю султану и его придворным почти  столь
же подробно, как я рассказал ее вам. Было много вопросов и споров.
   "Вот уж воистину головоломка и чудо! - воскликнул султан Рукнабада.-  Что
все это значит?"
   "Это  значит,  -  сказал  мудрейший  из  придворных,  единственный,   кто
внимательно следил за всем происходящим, - что  мальчик  сей  -  идиот,  сын
идиота и внук идиота.- Затем, помолчав, он добавил: - Разве  сумел  он  хоть
что-то узнать?"
   Мнение этого придворного было решающим,  и  волчьего  выкормыша  навсегда
изгнали из султанова дворца и владений.
   - Я совершенно сбит с толку, - сказал принц,  решив,  что  носильщик  уже
закончил.- К чему все это имеет отношение?
   - Вы нетерпеливы, - ответил носильщик. Дослушайте до конца. А  конец  сей
истории  таков,  что  после  многочисленных  приключений   и   неприятностей
изгнанный юноша обосновался в Багдаде и стал там  трудиться  носильщиком.  А
теперь должен сказать вам, что юношей тем был я.
   - У вас увлекательная и яркая жизнь, - признал принц и  задумался.  Через
некоторое время он вновь заговорил:  -  Теперь,  выслушав  вашу  историю,  я
понял, что вы все время знали и загадку, и разгадку  -  даже  до  того,  как
встретились с Вашо  и  волшебником-христианином,  и  задолго  до  того,  как
встретились с дамой в саду.
   - Да, это так, - улыбаясь, согласился носильщик.
   - Но ничего по этому поводу не предприняли?
   - Это верно. Мне и в голову не приходило, что я должен  что-то  по  этому
поводу предпринять.
   - Вы и вправду идиот, - заключил  принц.-  Такой  идиот,  что  не  только
протекции от меня не дождетесь, но и рады будете убраться подобру-поздорову.

 
   Иол выпалил эти последние слова и умолк.
 
 
 
   18
   ОКОНЧАНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ ОКОНЧАНИЯ ИНТЕРЛЮДИИ
 
   Скандал, да и только. Похоже, я окончательно все запутал. Меня  мутит  от
стыда и усталости, и слава Богу,  что  при  этом  не  присутствует  ни  один
конкурирующий специалист из касасиунов. Хорошо бы Бэльян не  задавал  больше
вопросов. Я должен быть вежлив, но, уверен, при этом он подает дурной пример
остальным. Попытаюсь  сделать  последнее  усилие.  Боюсь,  следующий  эпизод
окончится для меня не совсем благополучно...
 
 
   Воцарилась тишина. Затем:
   - Но я совсем  ничего  не  понимаю,  Йолл.  В  истории,  которую  вы  нам
рассказали, не  объясняется,  откуда  мартышки  знали  ответ  на  загадку  о
"семерых, уже имеющих названья".
   Это был Бэльян.
   Его поддержал монах:
   - Да, в ней лишь еще раз подтверждается, что загадка им была известна.
   - А каким образом получилось так, что  ту  же  самую  загадку  христианин
загадал девочке в саду?
   На сей раз Йолл принялся бить себя по лбу кулаками:
   - Ох, позор мне, дураку набитому! Я  же  упустил  самое  главное!  Ладно,
вернемся немного назад.
   Йолл умолк, дабы собраться с  мыслями.  Он  обслюнявился,  и  одна  капля
докатилась до края  подбородка,  где  и  повисла,  дрожа.  Потом,  когда  он
заговорил, она упала.
   -  Напомню,  что,  когда  человек,  который  рос  среди  обезьян,   начал
разыскивать своего сына, он обратился за помощью к обезьяньему совету. Что я
должен был сделать, так это объяснить, к кому и  при  каких  обстоятельствах
обратились, в свою очередь, за  помощью  обезьяны.  Постараюсь  сделать  это
сейчас.
   Напомню также, что ранее я пытался рассказать "Повесть о  двух  карликах,
которые отправились на поиски сокровищ", но меня отговорили,  сославшись  на
чрезмерную затянутость сей истории.
   - "Повесть о двух карликах" совсем не похожа на остальные ваши истории  -
короткие и простые. Она непомерно длинна и сложна. Ее также  называют  "Язык
лабиринта". Прошу вас, не надо ее сейчас рассказывать.
   - Я и не  собираюсь,  -  ответил  Йолл.-  Мне  только  хотелось  обратить
внимание на длительность этой истории, дабы вы поняли, почему,  когда  Иблис
рассказывал ее в пустыне христианину,  был  сделан  перерыв  для  обсуждения
некоторых ее тем. Будучи существами, склонными к подобного рода вещам, Иблис
с христианином вскоре перешли к обсуждению богословских вопросов.  Во  время
этого обмена мнениями Иблис и заявил христианину, что мир и все, находящееся
внутри и снаружи, сотворил он.
   "Я вас сотворил, а не Бог, - похвалялся Иблис.- Я радею за человека и все
дела его. Я - всеведущий и всемогущий".
   Христианин поставил это заявление под  сомнение,  и  последовавшая  затем
дискуссия кончилась тем, что Иблис потребовал, чтобы  христианин  задал  ему
загадку или головоломку, которую он не сумеет решить, в противном же  случае
христианину придется по всей форме признать всеведение Иблиса  и  сотворение
мира нечистой силой. Как только вызов был принят, Иблис продолжил  прерваную
"Повесть о  двух  карликах".  Думаю,  все  же  следует  дать  вам  некоторое
представление об этой истории, поскольку...
   - Нет, Йолл! - Бульбулево "нет" прозвучало почти как рычание.
   - Ладно, как бы то  ни  было,  когда  повесть  была  наконец  рассказана,
христианин вновь принялся играть тремя желаниями (способом, о котором я  уже
рассказывал), дарованными ему Иблисом. О чем я не рассказал  -  в  интересах
простоты повествования (всегда имеющей для меня первостепенное значение),  -
так это о том, что, когда после первой встречи с Иблисом христианин  покинул
пустыню, отказавшись от  карьеры  отшельника  ради  карьеры  могущественного
чародея, он  затем  много  месяцев  размышлял,  стремясь  подыскать  вопрос,
который подтвердил бы необоснованность Иблисовых  притязаний.  Далее,  через
год он возвратился в пустыню с тем, что,  как  полагал,  было  загадкой,  на
которую невозможно дать ответа и которая отвечала его стремлениям  поставить
Иблиса в тупик. (Именно в этом заключается смысл поговорки:  "Каждый  вопрос
есть  ответ  на  вопрос,  заданный  кем-то  другим".)  Однако,  прежде   чем
рассказать вам о том, что произошло, когда христианин второй раз  встретился
с Иблисом, я должен рассказать о том, где он отыскал такую  загадку,  а  это
обязывает меня коснуться в своем рассказе истории Вашо.
   Так вот, Вашо был волшебной обезьяной, сотворенной с  помощью  магических
действий христианина. Христианин любил его и разрешал ему пользоваться почти
неограниченной свободой, но в вольной этой жизни обезьяну одолевали грустные
мысли. Вашо  знал,  что  он  сотворен  с  помощью  волшебства  и  с  помощью
волшебства  же  может  быть  уничтожен.  Существование  его  было  столь  же
мимолетным  и  иллюзорным,  как  существование  мыльного  пузыря.  Когда  он
христианину надоест, тот его  уничтожит.  Вашо  не  хотел  разделять  участь
молодого  оленя,  которого  кормят   стеклим,   или   гомункулуса,   который
рассказывает анекдоты, но какие надежды на будущее мог  питать  он,  продукт
нескольких пассов чародейской руки? Поглощенный подобными мрачными  мыслями,
он раскачивался однажды на деревьях, прыгая с  ветки  на  ветку,  как  вдруг
оказался во фруктовом саду, где никогда еще не  бывал.  Внизу,  на  лужайке,
сидела  развалясь  молодая  дама.  Завидев  обезьяну,  она  присвистнула  от
восторга и жестом велела ей спуститься. (Тут, дабы не  пробуждать  напрасных
надежд, я  должен  сказать,  что  дама  не  была  той  девочкой,  с  которой
впоследствии познакомился в саду христианин. Нет, это отнюдь не  так!)  Вашо
сделал, как было велено. Спустившись  на  лужайку,  он  низко  поклонился  и
обратился к даме с учтивыми словами.
   Дама улыбнулась.
   "Я ищу партнера  для  игры  в  шахматы,  -  сказала  она.-  По-моему,  ты
подходишь. Быть может, присядешь и, пока мы будем играть, расскажешь немного
о себе?"
   Вновь  Вашо  сделал,  как  было  ведено,  и  мигом  обнаружил,  что   уже
рассказывает ей о своих грустных раздумьях по поводу бренности существования
и о страхе исчезновения с лица земли по мановению руки волшебника.
   Дама посочувствовала ему - и помогла.
   "Тебе следует, - посоветовала она, -  попытаться  заставить  его  понять,
что, сотворив столь чудесную и умную  обезьяну,  как  ты,  он  создал  нечто
большее, чем себе представлял, нечто большее, нежели простое  отражение  его
собственного разума. Испытай его неразрешимой загадкой".
   "Я ни одной не знаю".
   "Одну я тебе подарю".
   Что и сделала.
   Обезьяну терзали сомнения, однако, придя  домой,  она  села  перед  своим
господином  на  корточки  и  заявила,  что  она,  волшебная  обезьяна  Вашо,
придумала загадку, которую господин никогда не сумеет отгадать. К  удивлению
обезьяны,  оказалось,  что  перспектива  заполучить   неразрешимую   загадку
христианина  очень  интересует.  Тотчас  же  был  заключен   договор.   Если
христианин не сумеет отгадать загадку, он обещает, что никогда не  уничтожит
обезьяну силой своего волшебства.  Таким  образом  Вашо  будет  дарован  ему
навечно. Потом обезьяна продекламировала:
 
 
   "Спрошу тебя о семерых, уже имеющих названья.
   Они не заплутают, не вылетят из памяти, и каждый стар и нов.
   Всяк, кто живет в них, живет как в жизни, так и в смерти".
   Христианин задумался.
   "Надо поразмыслить, - сказал он.- Приходи сюда каждый вечер, пока я  либо
не дам ответ, либо не сдамся. Кстати, чем ты занимаешься днем?"
   "Каждый день играю я в одном  саду  в  шахматы  с  молодой  дамой.  Более
пристойного занятия быть  не  может.  Деревья  -  и  те  подвержены  большим
страстям, чем она", - ответила обезьяна.
   Христианин рассеянно кивнул и отпустил ее.
   Каждый вечер приходила обезьяна в дом  волшебника-христианина,  и  каждый
вечер христианин прогонял  ее,  не  дав  ответа.  Так  продолжалось  неделю.
Наконец христианин признал свое поражение.
   "Сдаюсь. Каков же ответ?"
   "Понятия не имею, - созналась обезьяна (ибо ответа дама ей не сообщила).-
Я придумал загадку, а не ответ".
   "Идиот! - вскричал  волшебник.-  Любой  дурак  может  придумать  загадку,
которая не имеет решения! А я тут теряю день за днем всю неделю..."
   "Вот именно, - поспешно вставила обезьяна.- Семь дней недели".
   Вашо был спасен. Христианин, немного успокоившись, признал,  что  загадка
хорошая.
   "Я сотворил существо, которое умнее меня!" - воскликнул он.
   Тут Йолл перебил сам себя:
   - Мне непонятно его удивление, ибо кто не  слыхал  о  сказителе,  который
глупее выдуманных им историй?
   На самом-то деле он сотворил чудовище, ибо их договор означал, что, когда
христианин откажется от своих  волшебных  способностей,  а  потом  и  умрет,
обезьяна останется в живых, - и ныне она уже приобрела необычайные размеры и
силу. Что же до христианина, то немногим меньше года спустя  он  вернулся  в
пустыню и предложил  загадку  Иблису,  который  молниеносно  дал  правильный
ответ. Христианин был посрамлен и не мог не  признать  Иблисова  всеведения.
Хотя у него оставались в запасе желания, да и множество приключений ему  еще
предстояло изведать, в тот самый миг в рассудок его закралась  черная  тень.
Несмотря на то, что загадка уже дважды причинила ему только вред - Вашо с ее
помощью добился свободы, а Иблис добился  победы  в  споре,  -  христианину,
разумеется, суждено было загадать ее и в третий раз  -  даме  в  саду,  -  в
результате чего его постигла очередная неудача. Такова история  о  том,  как
обезьяна, христианин и дьявол состязались в отгадывании загадки.
   Йолл торжествующе оглядел слушателей.
   К тому времени Бэльян уже приобрел опыт в обнаружении недомолвок.
   - И все же я в недоумении. Откуда узнала эту  загадку  дама  из  сада?  И
каким образом загадка стала известна мартышкам и обезьянам?
   - Ага! Пожалуй, если вы настаиваете на  том,  чтобы  я  объяснил  все  до
мельчайших подробностей,  нам  следует  вернуться  немного  назад.  Вспомним
обезьян, обещавших помочь человеку, который разыскивал  своего  ребенка.  Их
старейшины собрались высоко в  горах  на  совет.  Было  очень  холодно,  так
холодно, что...
   Тут Бульбуль испустил нечто среднее между зевком и  стоном,  и  звук  сей
успешно заглушил следующие несколько слов.
   -  ...  и  дела  нет  до  обыкновенных  мартышек.  Вскоре  они  пришли  к
заключению, что, для того чтобы помочь приемному сыну в его, судя по  всему,
тщетных поисках, требуется более умная голова.
   Тогда  заговорила   обезьяна,   которая   много   путешествовала:   "Надо
признаться, нам недостает людских искушенности и  опыта.  Однако,  когда  я,
будучи в Багдаде, воровал в садах бананы, мне случайно попался на глаза один
из нашего племени, который, уверен, сумеет нам помочь, ибо он сидел в саду с
дамой и не только беседовал с ней, но даже играл в шахматы".
   Остальные согласились с тем, что это, должно быть, и вправду удивительная
обезьяна, и  со  всей  надлежащей  поспешностью  в  Багдад  была  отправлена
делегация. Прибывшие без труда нашли в саду обезьяну и объяснили ей  задачу.
Слушая, Вашо все больше убеждался в том, что  поиски,  которые  затеял  этот
человек, окажутся напрасными. Однако он желал показаться мудрым. Поэтому,  с
той фатальной оракульской двусмысленностью, которая уже сгубила столь многих
персонажей этой истории, он продекламировал загадку о "семерых, уже  имеющих
названья"  и  добавил:  "Велите  ему  скитаться  по  городам  и  селениям  и
загадывать эту загадку всем, кого он  повстречает.  Только  если  он  отыщет
того, кто сумеет эту загадку отгадать, следует ему  прекратить  розыски.  На
том пускай его поиски и закончатся".
   Этим Вашо хотел сказать, что человеку никогда не найти своего сына, ибо в
тот момент он как раз только что узнал загадку от дамы в саду, и как попытки
отгадать загадку, так и поиски, предстоявшие человеку,  казались  ему  равно
тщетными.
   Но обезьяны поняли его в том смысле, что отгадавший загадку и будет сыном
того человека.
   Но человек, выслушавший загадку и весть, принесенные обезьянами, понял их
в том смысле, что если он отыщет любого, кто  отгадает  загадку,  то  вполне
может оставить всякую надежду, ибо это будет свидетельствовать  о  том,  что
поиски его напрасны. По этой причине он и был  раздосадован  и  вылил  воду,
когда загадку отгадал мальчик, который рос среди волков.
   Но Иблис, который за всем этим  стоял,  затеял  это  в  том  смысле,  что
загадка будет отгадана, а сын найден лишь ценою смерти отца.
   То было смертоносное обилие смыслов.
   Позвольте мне теперь остановиться на роли  Иблиса  в  этой  истории.  Все
джинны в рассказе были разнообразными проявлениями Иблиса, ибо, хотя  именам
и обликам его несть числа, его сатанинская сущность едина. Иблис был джинном
в зубастой пещере и помощником капитана на корабле, джинном, ловившим рыбу в
пруду, и сантоном на горе - все это  Иблис.  Он  также  принял  облик  дамы,
игравшей в шахматы в саду, - дабы привести христианина к  полнейшему  краху.
Загадку же Иблис отгадал потому, что сам ее первый и задал. Вся эта  история
происходила по его коварному плану и при его участии.
   - Зачем же тогда Иблис выстроил такую цепь событий, в результате  которой
Вашо передал загадку обезьяньему совету, а тот  -  человеку,  росшему  среди
обезьян, и в то же самое время повернул  дело  так,  чтобы  волчий  выкормыш
отгадал загадку своего отца? Неужели попросту из вредности?
   - Нет, хотя это чистая правда - Иблис мучает род людской с  наслаждением.
Но ответ некоторым образом связан с  фатальностью.  Вам  доводилось  слышать
известную старую историю о человеке, который, дабы избежать смерти, уехал  в
Багдад?
   - Пожалуйста, Йолл, не надо, - поспешно вмешался Бульбуль.
   - Ну что ж,  так  или  иначе,  Иблис  желал  наглядно  продемонстрировать
превратности судьбы.
   Что такое судьба, как не схема? На взгляд Иблиса, жизнь  человеческая  не
имеет смысла. Поэтому он желал хотя бы наделить ее  схемой.  Иблис  обладает
изощренным умом, и загадка (то есть мысль, выраженная в сжатой силлогической
форме) его привлекает. Как бы то ни было, таким образом Вашо сообщил загадку
обезьяньему совету, и с тех самых пор обезьяны и мартышки бережно хранят  ее
в памяти.
   Бэльян был неугомонен.
   - Вы сказали, что это учебная история Веселых Дервишей. Какие же идеи ими
с помощью всего этого проповедуются?
   Прежде чем ответить, Йолл  запустил  пятерню  себе  в  волосы  (что  было
непросто, ибо волосы его слиплись от грязи).
   - Некоторые истолковывают мораль таким  образом,  что  в  одних  историях
наказываются те, кто задает вопрос, а в других -  те,  кто  его  не  задает.
Следовательно, ни  действие,