л  лучше  других  и   предлагал
"бесовское" наваждение изгнать, а  как это делалось - свидетельствовали  два
приговора сельской управы, которые,  в промежутке месяцев  трех, поступили в
канцелярию тобольского епископа Евсевия.

     Первый приговор гласил, что женой  Григория  Распутина были затребованы
понятые для проверки, что поделывает  ее  муж в бане, куда он водит гостей -
барынек из  Питера. Сход  выделил этих  понятых,  и понятые  привели на сход
Григория Распутина  и  княжну  X.  Когда  сход  узнал,  что в предбаннике  у
Распутина сделан целый  иконостас из икон,  перед которыми он  и приезжая из
Питера барынька молятся на коленях, потом раздеваются и идут  в баню "делать
грех", то  для острастки сход постановил: провести по улице села Покровского
голыми греховодников и  просить  архиерея  принять  меры, чтобы барыньки  не
ездили и баб деревенских разврату бы не учили.

     Во  втором приговоре  сообщалось и  просилось  о  том  же,  с  той лишь
разницей, что вместо княжны называлась графиня.

     "Изгон  беса  с  молитвой и повторением магической  формулы "бес  блуде
изыди  вон!". Совершавший  акт  с  редкой  в  природе мощью, Распутин  давал
испытать такой женщине - и неоднократно за один "сеанс" - такое исступленное
половое удовлетворение, что, кончив "процедуру", она уже не ощущала обычного
состояния похотливости:  бес  блуда,  ясно,  покидал  ее. Женщина,  конечно,
делилась радостью "находки"  святого изгонителя беса со своей подругой и так
по цепочке обслужены были все болевшие блудом особы из окружения государевой
тетки в  Киеве... и это послужило поводом "выдвижения" Григория Распутина ко
двору в Питер".

     Вот  такая  история  была сочинена  Юрьевским.  В  ней  нет  ни  одного
реального  факта.  Сельских сходов  и  их  приговоров о развратном поведении
Распутина не  было, потому  что,  выражаясь юридическим языком, отсутствовал
факт такого деяния. Не  было ни одного случая,  когда бы поведение Распутина
обсуждалось  на  сходе,  тем  более  по  жалобе  жены.  Естественно,  и  нет
документов, подтверждающих это, в бумагах Покровской волости.

     Юрьевский один из первых придумывает фантастическую процедуру "изгнания
беса" путем половых  сношений,  которую активно  приписывали  Распутину.  Не
исключено,  что  именно  Юрьевский, а не  Илиодор (Сергей  Труфанов)  первый
придумал эту  подробность, которая  впоследствии  была  "творчески  развита"
Сергеем   Труфановым.   И   которая   на   полном  серьезе   обсуждалась   в
интеллигентских кругах и в широкой печати.

     Кто был заказчиком этой истории - сегодня мы можем только предполагать.
Но  одно  определенно  ясно:  она  сильно  способствовала  развитию  мифа  о
Распутине,  внеся  в него  множество  новых,  неприличных  деталей,  ставших
объектом самого широкого обсуждения. Следующим  шагом  в развитии этого мифа
был переход  от приписывания Распутину разврата на религиозной (хлыстовской)
основе к  разврату бытовому.  Но это  стали делать  уже  позднее, после 1914
года. Общественное  сознание  должно было привыкнуть  к  чудовищным  деталям
неслыханного разврата.

     Можно понять  реакцию Владыки Алексия  на  эти фантастические  выдумки.
Внимательно изучив их,  собрав  достоверные  сведения и даже сам  выехав  на
место,   Владыко  Алексий  убедился,  что  доклад  Юрьевского   носит  чисто
клеветнический характер.

     И когда Юрьевский  пришел к  епископу Алексию, тот ему спокойно сказал:
"А я, батюшка, тобой сочиненное дело в печь бросил, и оно сгорело".

     Чтобы прекратить  клеветнические  слухи,  Алексий  лично взялся  за это
дело,  изучил материалы,  затребовал сведения от причта  Покровской  церкви,
неоднократно беседовал  с  самим  Распутиным.  По результатам  этого  нового
расследования было  подготовлено заключение Тобольской духовной консистории,
разосланное   многим   высокопоставленным   лицам   и  некоторым   депутатам
Государственной думы



     Вот это заключение"34

     "Заключение Тобольской духовной консистории о принадлежности  Распутина
к секте хлыстов. 29 ноября 1912 г.

     По вопросу о  принадлежности крестьянина слободы Покровской  Тюменского
уезда Тобольской губ. Григория Распутина-Новаго к секте хлыстов.

     Преосвященный Алексий  Епископ Тобольский, ныне почивший Экзарх Грузии,
основательно  изучил  следственное  дело  о  Григории   Новом.  Проезжая  по
Тюменскому уезду для обозрения церквей епархии, он останавливался в  слободе
Покровской и подолгу здесь  беседовал с кр.Григорием  Новым о  предметах его
веры и упования, разговаривал  о нем с людьми, его хорошо знающими,  дал ему
возможность быть дважды у себя в Тобольске и здесь испытывал его религиозные
убеждения. Из всего вышеуказанного Преосвященный  Алексий вынес впечатление,
что  дело о принадлежности  крестьянина  Григория  Распутина-Новаго  к секте
хлыстов возбуждено в свое время без достаточных к тому оснований и со  своей
стороны  считает  крестьянина  Григория  Новаго  православным  христианином,
человеком очень умным, духовно настроенным, ищущим правды Христовой, могущим
подавать при случае добрый совет тому, кто в нем нуждается.

     В дополнение  к  своим личным впечатлениям по сему  делу  Преосвященный
Алексий  предложил  причту слободы Покровской церкви  доставить  ему точные,
подробные  и  верные сведения о  жизни, деятельности и  учении кр.  Григория
Новаго. Причт донес, что ни в обстановке - домашней и усадебной, ни в образе
жизни крестьянина  Григория Новаго и  его  семьи ему, причту, не приходилось
наблюдать,   видеть   и   слышать  что-либо  такое,  что  указывало   бы  на
принадлежность крестьянина  Григория Новаго к хлыстовству. По донесению того
же  причта,  Григорий  Новый заботится  о своем приходском  храме.  Так,  он
пожертвовал 500 рублей на построение храма в слободе Покровской, пожертвовал
в  приходский  храм  серебряный, 84% золоченый  напрестольный крест,  четыре
серебряные  вызолоченные  лампады   и  приложил  к  чтимой  иконе  Спасителя
массивный настольный золотой крест.

     Передав   это   донесение  сл.Покровской  причта   Тобольской  духовной
консистории,  он,  с  сообщения своих  личных  наблюдений и  исследований  о
кр.Григории  Новом, в связи с новыми данными и доложил  консистории, которая
протокольным определением  от 29 ноября  1912 года постановила: "Принимая во
внимание,  что  вопрос  о  принадлежности  кр.   слоб.  Покровской  Григория
Распутина-Новаго к секте хлыстов внимательно рассмотрен  Его Преосвященством
Преосвященнейшим  Алексием,  Епископом  Тобольским  и  Сибирским  по  данным
следственного дела, на основании личного наблюдения кр. Григория Новаго и на
основании сведений, полученных о нем от людей, хорошо его знающих, и что  по
таким личным обследованиям этого дела Его Преосвященство считает кр.Григория
Распутина-Новаго православным христианином, человеком  духовно настроенным и
ищущим правды Христовой - дело о кр. сл. Покровской Григории Распутине-Новом
дальнейшим   производством  прекратить  и   причислить  оконченным".   Такое
определение консистории Преосвященным Алексием того же 29 ноября утверждено.



        РАСПУТИН И МЕСТНОЕ ДУХОВЕНСТВО

     Чтобы исчерпать  тему  негласного  наблюдения,  которое  установили  за
Распутиным  духовные  власти, закончившегося с  приходом  епископа Алексия*,
вернемся   на  несколько  месяцев  назад  и   откроем  некоторые  документы,
хранящиеся в Тобольском архиве и  характеризующие, какие отношения сложились
у Распутина с местным духовенством.

     14 мая 1912  года Дионисий, епископ Челябинский, управляющий Тобольской
епархии,  приказывает  Тобольской  консистории  собрать  сведения  о   жизни
Григория Распутина. И уже 25 мая 1912 года сведения представлены консистории
священником  слободы  Покровской  Петром  Остроумовым.  "Распутин,  -  пишет
Остроумов, -  совершил кратковременную поездку  в  Петербург в  марте месяце
н.г. (1912 г.  - О.П.).  С 19 числа этого месяца (мая. -  О. П.) проживает в
селе Покровском, занимаясь делами по ведению своего крестьянского хозяйства.
Религиозное  настроение Распутина, по-видимому, не меняется. На богослужение
в  церковь  он ходит по-прежнему почти  неопустительно. На последней седмице
Великого  Поста он говел,  но исповедь его была чисто формальная.  В доме  у
Распутина  с января месяца проживала петербургская генеральша  Ольга Лахтина
(она была  и гостила у Распутина и  в предшествующие  годы),  почитательница
Распутина  с  1905 года. Лахтина  на религиозной почве  пришла в  состояние,
близкое  к  невменяемому,  и  открыто называла  Распутина Богом  и  выражала
настойчивое желание, чтобы и другие верили в божественность Распутина, грозя
за неверие Божьей карой.

     Около  23  или  24 числа  апреля  Лахтина от  Распутина из  Покровского
уехала. Как  слышно  было, из-за каких-то неприятностей,  вышедших у  нее  с
женой Распутина.  Распутин  говорил, что он собирается в  мае месяце ехать в
Петербург.  Как выяснилось, в  Петербург  Распутин  не  поехал, но 17 мая на
пароходе  "Ласточка"  выехал  в  Тобольск  для  следования  на  богомолье  в
Абалакский  монастырь...  (неразборчиво)...  Вместе  с  сим...   сведения...
посланы  были брошюры,  изданные  Распутиным: 1.  "Великие  дни Торжества  в
Киеве",  которая  есть  у  Епархиального  начальства   и  2.  "Благочестивые
размышления".  Последняя  брошюра была мною получена по  усиленной просьбе и
только  в  одном  экземпляре,  каковой  я  и  предоставляю Преосвященнейшему
Евсевию - экземпляра  этой брошюры у меня на руках нет - и  пока достать  не
могу; Распутин дает ее только избранным

     1912 г. 12 мая Священник П. Остроумов.35

     За Распутиным устанавливается постоянное наблюдение.

     "Епископу Тобольскому и Сибирскому Алексию.

     Рапорт

     Во  исполнение  приказаний,  данных  бывшим  Преосвященным   Тобольским
Епископом Евсевием,  о ежемесячно предоставлении сведений (подчеркнуто мною.
-  О.П.)  о  местожительстве  и  действиях  крестьянина  слободы  Покровской
Григория  Распутина,   имею   честь  почтительно   доложить   о  нем  Вашему
Преосвященству, на основании  донесения Покровского  причта за  июнь  месяц,
следующее: в начале июня месяца Распутин был  дома в селе Покровском. 7 июня
к нему приехала на пароходе, шедшем из Тюмени, дочь "Матрона", с нею вместе:
жена  дворянина  Смоленской губ. гор. Поречье  Зинаида Леонидовна  Манштет и
крестьянская  девица  Акилина  Никитина Любчинская  (так в тексте.  - О.П.),
Могилевск.  губ., Боровского  уезда,  проживающая в  С.-Петербурге -  сестра
милосердия. Вскоре Манштет уехала, Любчинская  же  до сего  времени живет  в
доме Распутина.

     20 июня на пароходе из Тюмени к Распутину приехал Преосвященный Епископ
Каргопольский   Варнава  и  с  ним  иеромонах,  имеющий  награду  -  золотой
наперстный крест.

     Гости  эти  были  встречены  на  пароходной  пристани  Распутиным,  его
братцами  и  сестрами и всей его  семьей. Как только показались  на пароходе
Епископ и иеромонах, Распутин и вся  его семья запели Тропарь Пятидесятницы.
Встретясь  с  Распутиным,  Епископ   благословил  его  и  затем  они  трижды
облобызались, облобызался с Распутиным  и о.иеромонах. Благословив остальную
братию   Распутина,   Епископ   Варнава   и   иеромонах  сразу  же  сели  на
приготовленный  экипаж.  Епископ Варнава  в ряд  с  Распутиным, а  иеромонах
напротив - ниже  на облучок.  Уехали с  пристани  в  дом Распутина  братцы и
сестры, и семья  Распутина также торопливо села на другой экипаж и следом за
первым отправилась  с  пристани  в дом Распутина. Гости  Распутина,  Епископ
Варнава  и  его  иеромонах, ездили  и  ходили по  селу Покровскому вместе  с
Распутиным, были в  гостях у  братцев Распутина: Николая, ... (неразб.) ...,
Ильи,  Александра,  а  также  у  местных  торговцев,  у волостного  писаря и
начальника  почтового отделения. Но своей  братии  по  священству посещением
своим  Епископ  Варнава  и  иеромонах  не  удостоили.  Погостив  два  дня  у
Распутина, Епископ Варнава  и о.иеромонах 22 июня на пароходе отбыли из села
Покровского, а  с  ними  и  сел Распутин  -  в Тюмень,  а  затем и в Россию.
Провожали  его на пристани все братцы  и сестры, но без  пения.  Когда народ
отошел  от  пристани,  Епископ Варнава  вышел  на  балкон парохода,  с  него
благословлял всех,  стоявших  на  берегу реки  братцев и сестер Распутина  и
других жителей кр.слободы Покровской. Распутин, уехав с Епископом Варнавой в
Россию,  возвратился  оттуда в слободу Покровскую  7  июля, а 10 июля  снова
отправился на пароходе - до г. Тобольска.

     Вр. исполняющий обязанности благочинного

     Священник Александр Киановскнй.

     11 июля 1912 г."

     Что  ни  говорите,  а  в  донесениях   священников  о  жизни  Распутина
чувствуется неприязнь, желание найти в его поступках что-то  недозволенное и
постыдное.  Да  и  сам  Распутин,  судя  по всему,  не очень  доверяет  этим
священникам,  он  видит, что они за ним следят,  высматривают, подслушивают:
кому  это понравится?  Раздавая многим простым людям без ограничения брошюру
своего  сочинения, Распутин  без  желания  дает ее  священнику своей церкви.
Видимо, тут давняя  неприязнь. Помните, как  тот же священник Петр Остроумов
давал  показания  по сфабрикованному делу о принадлежности Распутина к секте
хлыстов,  вроде бы ничего против него  не сказал, но вместе  с тем допускает
двусмысленность  толкования,   которой,   кстати,  и   пользовался  "иезуит"
Березкин.

     Конечно, сам факт  установления негласного наблюдения  по благословению
тобольского   епископа   говорил  о  том,  что  за  спиной  у  него   стояли
высокопоставленные лица, заинтересованные в этом.



        ПРОХОДИМЕЦ ИЛИОДОР

     Начало  двадцатого  века было  богато  на аферистов и  проходимцев всех
видов  и   мастей.   Ощущение   перепутья,  в  котором  находилась   страна,
противоборство разных сил, возможность мигрировать от  одной  силы к  другой
создавали  условия  для  возникновения  самых  низких  и  подлых  личностей,
способных на  любые  преступления, подлоги  и обманы  для  достижения  своих
целей.

     Именно к таким людям и  принадлежал  Сергей  Михайлович Труфанов, более
известный для  многих  как  Илиодор.  Огромные  амбиции  и отсутствие всякой
совести, страстное  желание  быть на  виду  заставляли его  искать  средства
обогащения и делать карьеру всюду, где это можно. Монах-расстрига, отступник
от  веры,  аферист,  шантажист,  политический  заговорщик-убийца и, наконец,
сотрудник большевистской ЧК  - вот немногое из того,  чем  занимался в своей
жизни этот человек. Заглянем в его послужной список, хранящийся в Тобольском
архиве.36

     Он родился в 1881 году  на хуторе  Большой Мариинской  станицы Донского
округа в семье дьячка. Не будем рассказывать о  всех  его путях и перепутьях
до возраста 22 лет, многое  здесь противоречиво и покрыто мраком. То, что он
был  нетверд в  Православии  в самом  начале своего  пути,  позднее он и сам
признавал. Тем  не  менее  он решается делать  духовную  карьеру, но  звание
простого  священника  не  может  удовлетворить  его  безудержную  гордыню  и
болезненное самолюбие Он  хочет  стать  епископом. Но  по церковным  законам
епископом может быть только  монах, поэтому в ноябре 1903  года он принимает
монашество под именем Илиодора. В 1905 году,  после окончания  Петербургской
Духовной   Академии,  Илиодор   становится   преподавателем   гомилетики   в
Ярославской Духовной семинарии.  Однако там он ужиться не сумел, и через год
его переводят для преподавания того же предмета в Новгородскую  семинарию, а
уже  через месяц он бросает преподавание и переезжает в Почаевскую Лавру. Но
и там  он долго  не  засиживается  и уже в сентябре 1907 года переводится  в
Житомирский архиерейский дом.

     Через полгода Илиодор из Житомирской губернии переезжает в Саратовскую.

     В  феврале 1908  года двадцатисемилетний  иеромонах  Илиодор становится
заведующим архиерейским  подворьем и  одновременно миссионером-проповедником
(должности,  являющиеся   важными  ступенями   на  пути  к  столь  желаемому
епископскому званию).

     Центром деятельности Илиодора становится монастырь в г. Царицыне. Здесь
он  развивает  бурную  деятельность, стремится  стать  народным  религиозным
деятелем.  Организует  различные  службы  и  союзы,  выступает  с  речами  и
проповедями. Илиодор, в целях карьеры, пытается эксплуатировать национальные
чувства  русских,  но   делает  это  грубо  и  вульгарно  и  поэтому  только
дискредитирует   их.   Неразборчивость   в   средствах   (клевета,   шантаж,
вымогательство)  уже тогда отталкивает  от него многих сторонников,  хотя  в
течение примерно трех лет Илиодору удается сохранять свою популярность.

     Вот образец  печатной  пропаганды, которая велась Илиодором в Царицыне.
Эта листовка  распространялась с его легкой руки среди горожан. Будущий враг
царя  и чекист Илиодор  призывает:  "Нет, братцы,  не  сдавайте  Руси  врагу
лютому! Плюньте на все  посулы  царства жидовского! Идите, братцы, по стопам
Христа! Мощной  грудью  крикните,  одним  духом: "Прочь,  жидовское царство!
Долой сионизм! Долой красные знамена! Долой красную жидовскую свободу! Долой
красное жидовское равенство и братство! Мы не  желаем жидовского царства  на
Святой   Руси!  Да  здравствует   один  на  Руси  Батюшка  Царь,  наш   Царь
православный,  Царь  христианский,  самодержавный!"  А  через несколько  лет
проходимец Илиодор встанет под красные знамена,  за "свободу", "равенство" и
"братство".

     Еще   тогда   в   Царицыне  Илиодора  многие  считали   карьеристом   и
провокатором, хотя  "своим  пылким темпераментом и горячим красноречием"  он
был одно время идолом толпы, народным трибуном-демагогом.

     Знакомство  с  Распутиным  происходит  в  1908  году  в  Петербурге   у
архимандрита  Феофана, находившегося в  дружеских  отношениях с  саратовским
епископом  Гермогеном.  В 1909 - 1910 годах Григорий приезжает в  Саратов  и
Царицын, где близко знакомится с деятельностью Илиодора. В  свою  очередь, в
декабре 1909 года  Илиодор приезжал погостить к Распутину в Покровское, где,
воспользовавшись моментом, украл у него важное письмо, которое  впоследствии
будет  использовать для  шантажа. Присмотревшись к  Илиодору, увидев  в  нем
типичного карьериста и проходимца, Распутин прекращает  его поддерживать,  в
частности, отказывается дать  ему денег на своеобразную агитационную поездку
пароходом по  Волге,  а также финансировать его газету  с  громким названием
"Гром и молния".

     Илиодор оказался очень  мстительным  человеком  и примерно с  1910 года
начинает сначала исподтишка, а потом и открыто травить Распутина (распускает
о  нем  грязные слухи, тем  более  что  чувствует за  своей спиной поддержку
епископов Гермогена и Феофана).

     В конце 1910 года Илиодор уличается в лживой демагогии, распространении
клеветнических  слухов, провокации  и  карьеризме.  В  феврале 1911  года  в
Царицын командируется царский флигель-адъютант Мандрыко А.И., чтобы на месте
разобраться  в  клеветнических обвинениях,  которые  распространяются  там о
деятельности Распутина.  Разобравшись в деле, Мандрыко  рекомендует Илиодора
из  Царицына  выслать,  так  как  он   ведет  вредную  агитацию,  в  которой
затрагиваются  даже царь  и  Синод.  Открывается  интрига,  в  которой  были
завязаны  Гермоген,  Феофан  и  Илиодор.  Гермогена   ссылают  в  Жировицкий
монастырь,  Феофана понижают  в должности, Илиодора отправляют  во Флорищеву
пустынь.

     Илиодор  понимает,  что  церковная карьера его окончена.  И  в  течение
полугода из ревнителя православия он превращается в его неутомимого критика.
Илиодор поносит русскую Церковь и ее иерархов.

     За тягчайшие преступления против Церкви с него снимают сан.

     Но зачем ему нужна  Церковь, когда он в ней не может сделать карьеру?