! - восклицает царица, - это даст мне
силы преодолеть мою застенчивость".

     "Увенчайтесь земным благом небесными венцами во пути с вами" (1 декабря
1914г.).

     "Крепость духа - буду на днях у вас, переговорим обо всем" (разговор по
телефону 16 декабря 1914г.).

     "Что вас смущает, не бойтесь, покров Матери Божией над вами - ездите во
славу больницам, врачи пугают, верьте" (6 сентября 1915 г.).

     "Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас" (8
сентября 1915 г.).

     "Не опоздайте в испытании прославит Господь своим явлением".

     Распутин еще на первых встречах с дядей царя  Великим  князем  Николаем
Николаевичем по  тону  разговоров,  которые  велись в  его окружении, понял,
какой замысел он скрывает в своей душе. Дело в том, что часть Дома Романовых
считала Николая  Второго  слабым  царем,  полагая,  что  укрепить  положение
династии  может  только  отречение  его  от престола  и  возведение  на него
Великого   князя  Николая  Николаевича   (Николая  Большого).  Первоначально
поднимался вопрос о коронации Николая Николаевича  на царствование в  Польше
или  Галиции.  Распутин пишет  царице,  опасается,  что  царь пойдет на это.
"Григорий  ревниво   любит  тебя,  и  для  него  невыносимо,  чтобы  Николай
(Николаевич. - О.П.) играл какую-либо роль" (письмо от 20 сентября 1914 г.).
Неоднократно  Распутин напоминает царю об  этой опасности, усугубленной тем,
что назначенный верховным главнокомандующим, Николай Николаевич сосредоточил
в своих руках огромную власть, минуя царя, стал приглашать в свою ставку для
отчета министров, требовать  назначения на посты министров своих кандидатов.
В  этом  намерении  Николая  Николаевича  поддерживают  не только  некоторые
представители Дома  Романовых, но и часть высших чиновников государственного
аппарата и  высшего духовенства.  10 сентября 1915 года  царица пишет  царю:
"Когда в  эти три постных  дня читались  молитвы за тебя, то перед Казанским
собором от синода было роздано  1000 портретов Николая Николаевича.  Что это
значит? Они  замыслили совершенно  иную  игру. Наш  Друг вовремя раскрыл  их
карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. (Николая Николаевича. -  О.П.)
и принять на себя командование".

     Смещение Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего было
неожиданным и спутало  все  планы  заговорщиков. Реакция  министров  на  его
отставку (они  даже написали письмо  царю с просьбой изменить  свое решение)
показала, насколько  велико было влияние Николая Николаевича  и насколько он
был близок к цели в 1914-1915 годах.

     Незадолго до своей смерти Распутин говорил царице, и это она передавала
царю в  письме от 8 декабря 1916 года.  "Наш Друг говорит, что пришла смута,
которая  должна была быть в России во время или после войны, и если наш (ты)
не взял бы места Николая Николаевича, то летел бы с престола теперь".

     Распутин   безоговорочно  не  одобряет  либеральную,  масонскую  струю,
которую вносил в Дом  Романовых Великий князь Николай Михайлович,  известный
как историк. В разговоре с царицей Распутин о нем однажды сказал так:

     "Не проглянуло нигде милости Божией, ни в  одной  черте письма,  а одно
зло -  как  брат Милюков,  как  все  братья зла...", "Человек  он ничтожный,
добра-то он делает, а милости Божией и на делах нет, никто его не слушает, а
потом убедись  на нем". В то время эти слова могли быть  смело  отнесены  ко
всему российскому либерализму.

     Безусловно, царь прислушивался к советам Григория. Из царской переписки
видно, что  царь со вниманием выслушивал  предложения  Распутина  и  нередко
принимал  их.  Особенно  это  касалось  кандидатур  на  посты  руководителей
Святейшего Синода  и передвижения епископов  в  различные епархии,  хотя  на
последнем  этапе  своей  жизни  Григорий  принимает  участие  и  в   подборе
кандидатур на посты министров и губернаторов.  Во всех случаях он высказывал
только свое мнение. Влияние его на царя  было чисто духовным. А царь ждал от
Григория высших духовных откровений, как бы санкций Божественной власти.

     "Наш Друг желает, - писала царица супругу (25 августа 1915 г.), - чтобы
Орловский был назначен губернатором. Он теперь  председатель казенной палаты
в  Перми.  Помнишь, он  поднес тебе книгу, написанную им  про  Чердынь,  где
похоронен один из Романовых, которого они почитают как святого?" И Орловский
был назначен Тобольским губернатором.

     Советы Распутина касались  не  только  назначения министров. Бывало ему
ночью во сне явление, и он пересказывал  его царю. Так, 15 ноября  1915 года
царица  пишет супругу:  "Теперь, чтоб  не забыть,  я  должна  передать  тебе
поручение  нашего  Друга,  вызванное его  ночным видением.  Он  просит  тебя
приказать начать  наступление возле Риги,  говорит, что это необходимо, а то
германцы там твердо засядут  на  всю зиму,  что будет  стоить много крови, и
трудно  будет заставить  их уйти.  Теперь  же  мы  застигнем  их врасплох  и
добьемся того, что отступят. Он говорит, что именно теперь это самое важное,
и  настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать.  Он говорит,
что мы должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать".

     Кстати  говоря,  многие  военные советы  Распутина,  как это кому-то ни
покажется  странным,  были,  как правило,  очень удачны.  Принятие  Николаем
Вторым верховного  командования военными  действиями  на себя  и ряд удачных
операций позволили  остановить  наступление немцев  и стабилизировать фронт.
Как справедливо отмечал У. Черчилль, не произойди революция, победа  русской
армии, возглавляемой царем, была бы обеспечена.

     Распутин дает царю советы и по продовольственному вопросу. Он понимает,
насколько серьезно этот  вопрос может быть обыгран враждебными  антирусскими
силами. В  феврале  1915  года  царица  пишет  супругу: "Григорий  несколько
расстроен "мясным" вопросом -  купцы  не  хотят  понизить цены на мясо, хотя
правительство этого требует, и было даже  нечто вроде мясной забастовки. Наш
Друг думает, что один из министров должен был бы призвать к себе  нескольких
главных купцов и объяснить им, что преступно в такое тяжелое время  повышать
цены, и устыдить их".

     В октябре 1915 года вопрос  с  продовольствием обострился еще  сильнее.
Провинция  была полна различных  продуктов, а  в главных  городах не хватало
самого  насущного.  И вот  Григорий  начинает  выдвигать  идею необходимости
обеспечения  первоочередного подвоза вагонов  с  мукой, маслом, сахаром. Ему
ночью,  рассказывал  он своим  поклонникам,  было  видение  -  "все  города,
железные дороги  и  т. д.,  трудно передать". Распутин предлагает,  чтобы  в
течение трех дней приходили исключительно вагоны с мукой,  маслом и сахаром.
"Это  в данную минуту, - утверждал он,  - более необходимо, чем снаряды  или
мясо". Распутин  считает, что 40 человек старых солдат могут нагружать в час
по  одному  поезду, которые можно  отправлять один за  другим, но не  все  к
одному месту  - этого тоже не следует делать, а  к Петрограду  и Москве. Для
этого надо сократить пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти дни
и вместо них прицепить вагоны с  мукой и мясом  из Сибири. Только  так можно
избегнуть продовольственных беспорядков.

     Или  однажды Григорий  со  своими  близкими обсуждает,  а  впоследствии
предлагает царю способ, каким образом уменьшить очереди за продовольствием в
Петрограде. Осенью 1916  года,  когда  были  сильные  перебои  в  снабжении,
Распутин предлагает, чтобы продовольствие: мука,  масло,  хлеб,  сахар - все
предварительно развешивать  в  лавках, и тогда каждый покупатель  получал бы
свою  покупку гораздо быстрее, и бесконечные  хвосты  были бы ликвидированы.
Многие предложения Распутина были приняты царем.

     Только не надо считать Николая послушным исполнителем указов Распутина.
То, что  он советовался с  Григорием, вовсе не означало, что он исполнял все
его советы. При решении абсолютного большинства вопросов Николай не ставил в
известность  ни Распутина, ни даже Императрицу.  О многих  его решениях  они
узнавали уже  из  газет  или  других источников. В  одном  из  писем к своей
супруге Николай достаточно твердо и даже жестко говорит: "Только  прошу тебя
не  вмешивать  нашего  Друга. Ответственность  несу я  и поэтому желаю  быть
свободным в своем выборе" (10 ноября 1916 г.).

     Историк  С.  С.  Ольденбург  специально  проследил,   как   выполнялись
политические советы Распутина. Оказалось следующее:

     *  Распутин  (6.04.1915)  не  советует  Государю  ехать  в  Галицию  до
окончания войны: поездка состоялась.

     * Р. (17.04.1915) не советует созывать Г. Думу: Дума созывается.

     *  Р. советует  (15.11.1915) "начать наступление около  Риги". Нечего и
говорить, что никакого наступления не происходит.

     * Р. (15 и 29.11.1915), наоборот, убеждает созвать Г. Думу: "Теперь все
желают  работать,   нужно   оказать  им   немного  доверия"   -  Созыв  Думы
откладывается на февраль.

     *  Р.  умоляет (12.10.1916) "остановить  бесполезное  кровопролитие"  -
атаки  на  Ковельском  направлении;  в этом  он сходился  с  весьма широкими
кругами,  включая  деятелей  "блока";  на  военных  операциях  эти  "мольбы"
опять-таки не отразились никак.

     * Р. "предлагает" в  министры  финансов гр.  Татищева  (19.12.1915),  в
военные министры - ген. Иванова (29.01.1916), в  мин. путей сообщения - инж.
Валуева (10.11.1916); Государь просто игнорирует эти  "предложения". Он даже
не отвечает на  них  Государыне.  Ген. Н.  И. Иванов,  кстати, около того же
времени увольняется с должности командующего юго-западным фронтом...

     *Р. просит: не  назначать  Самарина (16.06.1915); не назначать  Маркова
(23.05 1916). Такое же игнорирование со стороны Государя.

     *  Р. предлагает в товарищи министра к Протопопову  кн.  Оболенского  и
"недолюбливает" Курлова; фактически назначается именно Курлов.

     Как отмечает  Ольденбург, все эти  советы Государь отвергает молчаливо,
не  желая задеть чувства  Государыни. Иногда  у него, однако,  прорывается и
некоторое  раздражение.  "Мнения нашего  Друга о  людях  бывают иногда очень
странными, как ты сама это знаешь" (9.11.1916).

     (С. С. Ольденбург. Царствование Императора Николая II. М. 1992. С.568).

     Царь  и царица ужасно страдали  от той кампании лжи и  клеветы, которая
организованно  велась  против  Распутина, а на самом деле против них  самих.
После газетной  кампании по поводу  очередного сфабрикованного  дела  против
Григория (о кутеже в ресторане "Яр") царица написала царю (22 июня 1915 г.):
"Если мы дадим преследовать  нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за
это.  - Год  тому назад  уже было покушение  на него,  и его  уже достаточно
оклеветали. Как будто бы не могли призвать полицию немедленно и схватить его
на  месте  преступления  -  какой  ужас! (царица  имеет  в  виду,  что  дело
основывалось  только на слухах, протоколы были  сфабрикованы задним числом -
об этом деле мы еще расскажем. - О.П.).

     ...Я так разбита, такие  боли  в сердце от всего  этого! - Я больна  от
мысли, что опять закидывают  грязью человека, которого мы все уважаем, - это
более чем ужасно".

     Эта мысль,  что они не могут защитить близкого  им человека, все  время
тревожит царскую чету, как и мысль, что он страдает  за них. 26 февраля 1917
года  царица  пишет  мужу после посещения могилы Распутина: "Я ощущала такое
спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас".



     Слово Григорию Распутину: великие торжества в Киеве

     Что  поразило  встрепенуться  и  возрадоваться  Киевскому  граду? Какие
радости! Боже!  Велик Батюшка-Государь!  Так  трепещет весь простой народ, и
аристократия, и неверующие! У  неверующих страх, а у  верующих и  в лицах их
отражается  свет души! И украшенные сердца их наполнены любовью  к Родине. И
служит приезд  Государя  к  обновлению Родины.  И солдатики  чувствуют  себя
светозарными и сильными. И в эти дни на всю жизнь готовы и заразились  силой
благодатной и храброй воинов. Никто не может дать обновления,  как посещение
Самого  Батюшки  Царя.  Никто не  может  поведать:  как?  почему?  -  у всех
торжественная сила от Батюшки Царя!

     Поймите силу вышних властей - Небесных творцов, - то и земной Творец, и
Управитель наш,  и  Создатель охраны на земле нас хранит и милует; поэтому и
радость,  и  ликованье  у всех  верующих. Такая радость,  что всяк не  может
православный христианин сказать случившегося с ним от радости, увидя Батюшку
Царя! А  у злых и неверующих такая злоба бывает, они  хотят,  но  у них сила
ничто, потому сильные радости у толпы народа: и  злые, и завистники не могут
принести зла - их, злых,  толпа тает, как снег от жары, потому что радость и
"ура" как гром и молния. Как  гром грянет, то мы крестимся,  а "ура" - сила.
Злые бессильны и "ура" бегут, как бес - молитвы; противники Родины трепещут,
и бегут, и скрываются. И столкновение публики не что  иное - тысячи толпы, и
все обновлены  духом, -  как волны на  море плещут. И народ  от  украшения и
ожидания  напряжения не  может  равнодушно говорить о дивном приезде. Что ни
приезд, а будто  с небес -  ожидание как  Самого Господа. Толпа двигается по
Киеву, и народ от радости не может усидеть, всего трепещет и веселится;  и в
сердцах у  них  более  чем  иллюминации; а  иллюминацию нельзя простым огнем
назвать, т.е. вещи  заставляют  радоваться.  Что  же  скажешь? Украшен Киев!
Боже! Боже!  Всевозможными цветами, и гирляндами, и  флагами;  они стараются
украсить и  убрать.  Несметным счетом  флагов испестрен весь -  для дорогого
гостя нашей Родины. И все чувствуют силы в себе -  поддержать свой град Киев
- и спешно  приносят  в жертву силы и чтут дорогого гостя Родины  и Земли. И
ничто, нет сравненья, как был очевидцем и видел, что  турки  ожидали  своего
султана. Народ, начальство - да, ожидает, а простой вот ничего уж; еще видел
и другие  нации, тоже одно начальство, а  простой народ -  будто  нет. А чем
объясните? Тем,  что  велика православная  вера, и в ней  явился Избранник и
Помазанник Божий. А слов на это совсем нет и сравнивать  нельзя. Господи, мы
счастливы!  А  о  маленьких  потешных  и  сказать  нельзя. О их,  во-первых,
успехах:  как ангелы, между херувимами, как они занимаются!  Ведь не верится
себе:  такие крошки, а сами  в деле как и нужно. Так радуешься!  - смотришь,
вот  и видишь в юношах, как  они показывают себе будущую  защиту  всех  нас.
Только бы в них сохранить веру. Эти потешные - это стена каменная, где мы за
ней спрячемся. И вся армия стоит и трепещет,  Боже! Как дисциплина  - в  ней
нет в то время ни зависти,  ни коварства, поэтому и  назвались христолюбивые
воины до смерти.

     Что же более изукрашен?  Вокзал. Чувства живые и поражающие,  как в раю
слово говоришь,  что все  ожидает: вся природа и  все украшения. Врата Киева
привет воздают дорогому Гостю, Батюшке-Утешителю нас.

     Вот Его поездка будит  всех  спящих. Наверно, ежели бы Он  стал  почаще
ездить, то Он бы увидел, как Его ждут и любят,  и  светом любви освещают.  А
Им,  говорят,  не высказывали своих нужд; это мне говорили из Союза Русского
народа, - им не велели. А почему не  высказать правду Отцу Родины? Жаль, что
запретили сказать дорогому Батюшке. Ведь мужичок перед Царем врать не будет:
"что-то озабочен", кто запретил говорить ему. Давай, Божинька, благополучия!
Батюшка наш проехал с радостью и потом еще  раз за  разом поселил  оживление
своим посещением.  Господи, яви милость Свою  на нас! Давай мужества Батюшке
Царю, чтобы  Он  нас более  и более посещал все Свое - посаженный  рассадник
земли.

     Ведь как  же! Посмотрите на союзников, как они подходят, как величайшие
святые!  Да,  где  же они  будут врать? О, Господи! Все-таки они вылили свое
горе дорогому Отцу;  они воистину  слуги Церкви  и Батюшки, Великого Царя. И
собрались в Киев тысячами; идут они, как сокровища, - всех названий партии и
сплотились  единым духом. Вот для  них-то и нужно посещать Россию  по разным
городам. Когда они видят Царя, у них  единый дух; а в них громадная сила, то
евреям  и  деться  некуда  - это  оплот; кружки Архангела  Михаила  и разные
названия...; но не видят и бранятся  между собой; потому - у них сила и друг
другу покориться не могут. Эти кружки нужны для евреев; они очень их боятся.
Когда они идут по Киеву, то жиды шушукаются и трепещут; армии меньше боятся,
потому у  них дисциплина не  позволяет,  а  у "Союза  Русского  Народа"  нет
дисциплины.  Теперь как можно, надо  основывать  кружки и  не  ссориться; то
евреи и не  подумают  просить равноправия. Только надо, чтобы посреди их был
пастырь  - хороший батюшка. Так это Киев  дал  понять приезд  Батюшки  Царя.
Необходимы кружки, и начинать  с водки, и чтобы не было ее; а кто пьет,  тех
не нужно - от нее вред.

     Как отраден и поучителен приезд Хозяина Земли!

     А в  самой-то  Матушке  - Лавре  Киевской какое  ожиданье!  Боже! Какая
радость! Как  река  течет  мира, что-то  иное; большие тысячи по древам  как
птицы.  Господи!  И  служба  непрестанна; везде  переполнено!  Господи!  Это
никогда того скопления не встретишь, и все трепещут Одного лица. Хотя полные
братья, да  бегают бегом. Сколько  может дать Один Человек силы  и подумать,
что-то тут не само по себе творится. Кто-то невидимо предстоит с Тем Лицом -
дает подумать.  И для всех живущих  в  Лавре  такая неожиданная радость и не
знают как, как  встретить. Все они в поднятом духе, и убрано - уже не в духе
человека, а в духе Бога и Разум  Его. Что же скажешь о том,  почему это все?
Потому Сам Господи дал праздник! Словно Лавра переродилась!

     Великое  дело  посещать  Обитель  Царям!  В  то  время  все  молятся  с
наслаждением. Только  поболе нужно пускать богомолъцев. И на век остается их
посещение,  где  побыли, как веселилась толпа  народа  Святому  Семейству Их
Величеств.  С  энергией  высшей  степени  кричали  "ура".  Нужно,  чтобы все
общество пело "Народный Гимн" и молитвы.  И какая в толпе сила ума  и слова.
Толпы давали  знать,  что  этот  народ безопасен  и организация очень нужна;
ранее прежде не  было "Союзов",  и было  посещать Россию  опасно, - а теперь
опора в  них,  в надежде посещения. Богу  угодно,  Он  и  даст силы охранять
Святую Семью; тем более, что все в куче - все Семейство Великих сего мира.

     И  киевляне  свидетельствуют,  что прежним  тем  Царям  не  было такого
почета. Это свидетельство доказывает, что не было "Союзов",  и выписывали из
деревень встречать. А в настоящее время много и так пришло; весь народ так и
пришел  и  весь  отдался,  только  бы видеть. И  после этого вот здесь,  где
удостоились повидать всю  Семью, и все бежали в Лавру и служили  молебен. О,
святое дело! И у всех  явилось желание  и единодушие поблагодарить Господа и
всех, всех  Святых Киевских Чудотворцев: Феодосия, Антония. И крик, и  вопли
были святые и нелицемерные. Как святая Лавра была  освещена! И какие  разных
цветов огни горели. И давало понять, что это  велик день для киевлян. И вера
также  горела  у всех  разными цветами  -  у  кого более,  у  кого менее,  и
получится в разном свете: зеленый и белый свет - иллюминация,  - подъем духа
у всех верующих. Господи! Как изукрашен Киев.  Первый день приезда  Великого
Семейства прямо  сияет и сравненья подобного и не найдешь примера.  Да, есть
пример,  выше есть благочестивые люди,  которые удостоились видеть  Небесный
Чертог, и много Отцов, которые описывают  небесную  красоту в таком же духе;
но там не от рук человеков освещено. А что народу! Тысячами и толпами. Боже!
Миллионы  ходят, но настроение у всех  поднято,  и  сердятся друг на  друга,
потому что толкаются все, все  по Крещатику. Но  сердятся  не вредно, потому
что не знают друг друга.

     Какой дивный привет  Александру II памятник. Как Его чтил Сам  Госу