богу!"

        "34"
     Худо доням вышло, худо
     В этой битве знаменитой;
     В этот день морские чуда
     Нажрались их трупов сыто,

        "35"
     И ладей в своем просторе
     Опрокинутых немало
     Почервоневшее море
     Вверх полозьями качало.

        "36"
     Генрик Лев, идущий смело
     На Волын к потехе ратной,
     Услыхав про это дело,
     В Брунзовик пошел обратно.

        "37"
     И от бодричей до Ретры,
     От Осны  до Дубовика,
     Всюду весть разносят ветры
     О победе той великой.

        "38"
     Шумом полн Волын веселым,
     Вкруг Перуновой божницы
     Хороводным ходят колом
     Дев поморских вереницы;

        "39"
     А в Роскильдовском соборе
     Собираются монахи,
     Восклицают: "Горе, горе!"
     И молебны служат в страхе,

        "40"
     И епископ с клирной силой,
     На коленях в церкви стоя,
     Молит: "Боже, нас помилуй!
     Защити от Боривоя!"

     Лето 1870


        "РУГЕВИТ"

        "1"
     Над древними подъемляся дубами,
     Он остров наш от недругов стерег;
     В войну и мир равно честимый нами,
     Он зорко вкруг глядел семью главами,
     Наш Ругевит, непобедимый бог.

        "2"
     Курился дым ему от благовоний,
     Его алтарь был зеленью обвит,
     И много раз на кучах вражьих броней
     У ног своих закланных видел доней
     Наш грозный бог, наш славный Ругевит.

        "3"
     В годину бурь, крушенья избегая,
     Шли корабли под сень его меча;
     Он для своих защита был святая,
     И ласточек доверчивая стая
     В его брадах гнездилась, щебеча.

        "4"
     И мнили мы: "Жрецы твердят недаром,
     Что если враг попрет его порог,
     Он оживет, и вспыхнет взор пожаром,
     И семь мечей подымет в гневе яром
     Наш Ругевит, наш оскорбленный бог".

        "5"
     Так мнили мы,- но роковая сила
     Уж обрекла нас участи иной;
     Мы помним день: заря едва всходила,
     Нежданные к нам близились ветрила,
     Могучий враг на Ругу шел войной.

        "6"
     То русского шел правнук Мономаха,
     Владимир шел в главе своих дружин,
     На ругичан он первый шел без страха,
     Король Владимир, правнук Мономаха,
     Варягов князь и доней властелин.

        "7"
     Мы помним бой, где мы не устояли,
     Где Яромир Владимиром разбит;
     Мы помним день, где наши боги пали,
     И затрещал под звоном вражьей стали,
     И рухнулся на землю Ругевит.

        "8"
     Четырнадцать волов, привычных к плугу,
     Дубовый вес стащить едва могли;
     Рога склонив, дымяся от натугу,
     Под свист бичей они его по лугу
     При громких криках доней волокли.

        "9"
     И, на него взошед с крестом в деснице,
     Держась за свой вонзенный в бога меч,
     Епископ Свен, как вождь на колеснице,
     Так от ворот разрушенной божницы
     До волн морских себя заставил влечь.

        "10"
     И к берегу, рыдая, все бежали,
     Мужи и старцы, женщины с детьми;
     Был вой кругом. В неслыханной печали:
     "Встань, Ругевит!- мы вслед ему кричали,-
     Воспрянь, наш бог, и доней разгроми!"

        "11"
     Но он не встал. Где об утес громадный
     Дробясь, кипит и пенится прибой,
     Он с крутизны низвергнут беспощадно;
     Всплеснув, валы его схватили жадно
     И унесли, крутя перед собой.

        "12"
     Так поплыл прочь от нашего он края
     И отомстить врагам своим не мог,
     Дивились мы, друг друга вопрошая:
     "Где ж мощь его? Где власть его святая?
     Наш Ругевит ужели был не бог?"

        "13"
     И, пробудясь от первого испугу,
     Мы не нашли былой к нему любви
     И разошлись в раздумии по лугу,
     Сказав: "Плыви, в беде не спасший Ругу,
     Дубовый бог, плыви себе, плыви!"

     Лето 1870


        "УШКУЙНИК"

     Одолела сила-удаль меня, молодца,
     Не чужая, своя удаль богатырская!
     А и в сердце тая удаль-то не вместится,
     А и сердце-то от удали разорвется!

     Пойду к батюшке на удаль горько плакаться,
     Пойду к матушке на силу в ноги кланяться:
     Отпустите свое детище дроченое,
     Новгородским-то порядкам неученое,

     Отпустите поиграти игры детские:
     Те ль обозы бить низовые, купецкие,
     Багрить на море кораблики урманские,
     Да на Волге жечь остроги басурманские!

     Осень 1870


        "ПОТОК-БОГАТЫРЬ"

        "1"
     Зачинается песня от древних затей,
          От веселых пиров и обедов,
     И от русых от кос, и от черных кудрей,
          И от тех ли от ласковых дедов,
     Что с потехой охотно мешали дела;
     От их времени песня теперь повела,
          От того ль старорусского краю,
          А чем кончится песня - не знаю.

        "2"
     У Владимира Солнышка праздник идет,
          Пированье идет, ликованье,
     С молодицами гридни ведут хоровод,
          Гуслей звон и кимвалов бряцанье.
     Молодицы что светлые звезды горят,
     И под топот подошв, и под песенный лад,
          Изгибаяся, ходят красиво,
          Молодцы выступают на диво.

        "3"
     Но Поток-богатырь всех других превзошел:
          Взглянет-искрами словно обмечет:
     Повернется направо- что сизый орел,
          Повернется налево - что кречет;
     Подвигается мерно и взад и вперед,
     То притопнет ногою, то шапкой махнет,
          То вдруг станет, тряхнувши кудрями,
          Пожимает на месте плечами.

        "4"
     И дивится Владимир на стройную стать,
          И дивится на светлое око:
     "Никому,- говорит,- на Руси не плясать
          Супротив молодого Потока!"
     Но уж поздно, встает со княгинею князь,
     На три стороны в пояс гостям поклонясь,
          Всем желает довольным остаться -
          Это значит: пора расставаться.

        "5"
     И с поклонами гости уходят домой,
          И Владимир княгиню уводит,
     Лишь один остается Поток молодой,
          Подбочася, по-прежнему ходит,
     То притопнет ногою, то шапкой махнет,
     Не заметил он, как отошел хоровод,
          Не слыхал он Владимира ласку,
          Продолжает по-прежнему пляску.

        "6"
     Вот уж месяц из-за лесу кажет рога,
          И туманом подернулись балки,
     Вот и в ступе поехала баба-яга,
          И в Днепре заплескались русалки,
     В Заднепровье послышался лешего вой,
     По конюшням дозором пошел домовой,
          На трубе ведьма пологом машет,
          А Поток себе пляшет да пляшет.

        "7"
     Сквозь царьградские окна в хоромную сень
          Смотрят светлые звезды, дивяся,
     Kaк по белым стенам богатырская тень
          Ходит взад и вперед, подбочася.
     Перед самой зарей утомился Поток,
     Под собой уже резвых не чувствует ног,
          На мостницы как сноп упадает,
          На полтысячи лет засыпает.

        "8"
     Много снов ему снится в полтысячи лет:
          Видит славные схватки и сечи,
     Красных девиц внимает радушный привет
          И с боярами судит на вече;
     Или видит Владимира вежливый двор,
     За ковшами веселый ведет разговор,
          Иль на ловле со князем гуторит,
          Иль в совете настойчиво спорит.

        "9"
     Пробудился Поток на Москве на реке,
          Пред собой видит терем дубовый;
     Под узорным окном, в закутнбм цветнике,
          Распускается розан махровый;
     Полюбился Потоку красивый цветок,
     И понюхать его норовится Поток,
          Как в окне показалась царевна,
          На Потока накинулась гневно:

        "10"
     "Шеромыжник, болван, неученый холоп!
          Чтоб тебя в турий рог искривило!
     Поросенок, теленок, свинья, эфиоп,
          Чертов сын, неумытое рыло!
     Кабы только не этот мой девичий стыд,
     Что иного словца мне сказать не велит,
          Я тебя, прощелыгу, нахала,
          И не так бы еще обругала!"

        "11"
     Испугался Поток, не на шутку струхнул:
          "Поскорей унести бы мне ноги!"
     Вдруг гремят тулумбасы; идет караул,
          Гонит палками встречных с дороги;
     Едет царь на коне, в зипуне из парчи,
     А кругом с топорами идут палачи,-
          Его милость сбираются тешить,
          Там кого-то рубить или вешать.

        "12"
     И во гневе за меч ухватился Поток:
          "Что за хан на Руси своеволит?"
     Но вдруг слышит слова: "То земной едет бог,
          То отец наш казнить нас изволит!"
     И на улице, сколько там было толпы,
     Воеводы, бояре, монахи, попы,
          Мужики, старики и старухи -
          Все пред ним повалились на брюхи.

        "13"
     Удивляется притче Поток молодой:
          "Если князь он, иль царь напоследок,
     Что ж метут они землю пред ним бородой?
          Мы честили князей, но не эдак!
     Да и полно, уж вправду ли я на Руси?
     От земного нас бога господь упаси!
          Нам Писанием ведено строго
          Признавать лишь небесного бога!"

        "14"
     И пытает у встречного он молодца:
          "Где здесь, дядя, сбирается вече?"
     Но на том от испугу не видно лица:
          "Чур меня,- говорит,- человече!"
     И пустился бежать от Потока бегом;
     У того ж голова заходила кругом,
          Он на землю как сноп упадает,
          Лет на триста еще засыпает.

        "15"
     Пробудился Поток на другой на реке,
          На какой? не припомнит преданье.
     Погуляв себе взад и вперед в холодке,
          Входит он во просторное зданье,
     Видит: судьи сидят, и торжественно тут
     Над преступником гласный свершается суд.
          Несомненны и тяжки улики,
          Преступленья ж довольно велики:

        "16"
     Он отца отравил, пару теток убил,
          Взял подлогом чужое именье
     Да двух братьев и трех дочерей задушил -
          Ожидают присяжных решенья.
     И присяжные входят с довольным лицом:
     "Хоть убил,- говорят,- не виновен ни в чем!"
          Тут платками им слева и справа
          Машут барыни с криками: браво!

        "17"
     И промолвил Поток: "Со присяжными суд
          Был обычен и нашему миру,
     Но когда бы такой подвернулся нам шут,
          В триста кун заплатил бы он виру!"
     А соседи, косясь на него, говорят:
     "Вишь, какой затесался сюда ретроград!
          Отсталой он, то видно по платью,
          Притеснять хочет меньшую братью!"

        "18"
     Но Поток из их слов ничего не поймет,
          И в другое он здание входит;
     Там какой-то аптекарь, не то патриот,
          Пред толпою ученье проводит:
     Что, мол, нету души, а одна только плоть
     И что если и впрямь существует господь,
          То он только есть вид кислорода,
          Вся же суть в безначалье народа.

        "19"
     И, увидя Потока, к нему свысока
          Патриот обратился сурово:
     "Говори, уважаешь ли ты мужика?"
          Но Поток вопрошает: "Какого?"
     "Мужика вообще, что смиреньем велик!"
     Но Поток говорит: "Есть мужик и мужик:
          Если он не пропьет урожаю,
          Я тогда мужика уважаю!"

        "20"
     "Феодал!- закричал на него патриот,-
          Знай, что только в народе спасенье!"
     Но Поток говорит: "Я ведь тоже народ,
          Так за что ж для меня исключенье?"
     Но к нему патриот: "Ты народ, да не тот!
     Править Русью призван только черный народ!
          То по старой системе всяк равен,
          А по нашей лишь он полноправен!"

        "21"
     Тут все подняли крик, словно дернул их бес,
          Угрожают Потоку бедою.
     Слышно: почва, гуманность, коммуна, прогресс,
          И что кто-то заеден средою.
     Меж собой вперерыв, наподобье галчат,
     Все об общем каком-то о деле кричат,
          И Потока с язвительным тоном
          Называют остзейским бароном.

        "22"
     И подумал Поток: "Уж, господь борони,
          Не проснулся ли слишком я рано?
     Ведь вчера еще, лежа на брюхе, они
          Обожали московского хана,
     А сегодня велят мужика обожать!
     Мне сдается, такая потребность лежать
          То пред тем, то пред этим на брюхе
          На вчерашнем основана духе!"

        "23"
     В третий входит он дом, и объял его страх:
          Видит, в длинной палате вонючей,
     Все острижены вкруг, в сюртуках и в очках,
          Собралися красавицы кучей.
     Про какие-то женские споря права,
     Совершают они, засуча рукава,
          Пресловутое общее дело:
          Потрошат чье-то мертвое тело.

        "24"
     Ужаснулся Поток, от красавиц бежит,
          А они восклицают ехидно:
     "Ах, какой он пошляк! ах, как он неразвит!
          Современности вовсе не видно!"
     Но Поток говорит, очутясь на дворе:
     "То ж бывало у нас и на Лысой Горе,
          Только ведьмы хоть голы и босы,
          Но, по крайности, есть у них косы!"

        "25"
     И что видеть и слышать ему довелось:
          И тот суд, и о боге ученье,
     И в сиянье мужик, и девицы без кос -
          Все приводит его к заключенью:
     "Много разных бывает на свете чудес!
     Я не знаю, что значит какой-то прогресс,
          Но до здравого русского веча
          Вам еще, государи, далече!"

        "26"
     И так сделалось гадко и тошно ему,
          Что он наземь как сноп упадает
     И под слово прогресс, как в чаду и дыму,
          Лет на двести еще засыпает.
     Пробужденья его мы теперь подождем;
     Что, проснувшись, увидит, о том и споем,
          А покудова он не проспится,
          Наудачу нам петь не годится.

     Начало 1871


        "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ"

        "1"
     Под броней с простым набором,
          Хлеба кус жуя,
     В жаркий полдень едет бором
          Дедушка

        "2"
     Едет бором, только слышно,
          Как бряцает бронь,
     Топчет папоротник пышный
          Богатырский конь.

        "3"
     И ворчит Илья сердито:
          "Ну, Владимир, что ж?
     Посмотрю я, без Ильи-то
          Как ты проживешь?

        "4"
     Двор мне, княже, твой не диво!
          Не пиров держусь!
     Я мужик неприхотливый,
          Был бы хлеба кус!

        "5"
     Но обнес меня ты чарой
          В очередь мою -
     Так шагай же, мой чубарый,
          Уноси Илью!

                 б
     Без меня других довольно:
          Сядут - полон стол!
     Только лакомы уж больно,
          Любят женский пол!

        "7"
     Все твои богатыри-то,
          Значит, молодежь;
     Вот без старого Ильи-то
          Как ты проживешь!

        "8"
     Тем-то я их боле стою,
          Что забыл уж баб,
     А как тресну булавою,
          Так еще не слаб!

        "9"
     Правду молвить, для княжого
          Не гожусь двора;
     Погулять по свету снова
          Без того пора!

        "10"
     Не терплю богатых сеней,
          Мраморных тех плит;
     От царьградских от курений
          Голова болит!

        "11"
     Душно в Киеве, что в скрине,
          Только киснет кровь!
     Государыне-пустыне
          Поклонюся вновь!

        "12"
     Вновь изведаю я, старый,
          Волюшку мою -
     Ну же, ну, шагай, чубарый,
          Уноси Илью!"

        "13"
     И старик лицом суровым
          Просветлел опять,
     По нутру ему здоровым
          Воздухом дышать;

        "14"
     Снова веет воли дикой
          На него простор,
     И смолой и земляникой
          Пахнет темный бор.

     Май [?] 1871


        "x x x"

        "1"
     Порой веселой мая
     По лугу вертограда,
     Среди цветов гуляя,
     Сам-друг идут два лада.

        "2"
     Он в мурмолке червленой,
     Каменьем корзно шито,
     Тесьмою золоченой
     Вкрест голени обвиты;

        "3"
     Она же, молодая,
     Вся в ткани серебристой;
     Звенят на ней, сверкая,
     Граненые мониста,

        "4"
     Блестит венец наборный,
     А хвост ее понявы,
     Шурша фатой узорной,
     Метет за нею травы.

        "5"
     Ей весело, невесте,
     "О милый!- молвит другу,-
     Не лепо ли нам вместе
     В цветах идти по лугу?"

        "6"
     И взор ее он встретил,
     И стан ей обнял гибкий.
     "О милая!- ответил
     Со страстною улыбкой,-

        "7"
     Здесь рай с тобою сущий!
     Воистину все лепо!
     Но этот сад цветущий
     Засеют скоро репой!"

        "8"
     "Как быть такой невзгоде!-
     Воскликнула невеста,-
     Ужели в огороде
     Для репы нету места?"

        "9"
     А он: "Моя ты лада!
     Есть место репе, точно,
     Но сад испортить надо
     Затем, что он цветочный!"

        "10"
     Она ж к нему: "Что ж будет
     С кустами медвежины,
     Где каждым утром будит
     Нас рокот соловьиный?"

        "11"
     "Кусты те вырвать надо
     Со всеми их корнями,
     Индеек здесь, о лада,
     Хотят кормить червями!"

        "12"
     Подняв свои ресницы,
     Спросила тут невеста:
     "Ужель для этой птицы
     В курятнике нет места?"

        "13"
     "Как месту-то не быти!
     Но соловьев, о лада,
     Скорее истребити
     За бесполезность надо!"

        "14"
     "А роща, где в тени мы
     Скрываемся от жара,
     Ее, надеюсь, мимо
     Пройдет такая кара?"

        "15"
     "Ее порубят, лада,
     На здание такое,
     Где б жирные говяда
     Kормились на жаркое;

        "16"
     Иль даже выйдет проще,
     О жизнь моя, о лада,
     И будет в этой роще
     Свиней пастися стадо".

        "17"
     "О друг ты мой единый!-
     Спросила тут невеста,-
     Ужель для той скотины
     Иного нету места?"

        "18"
     "Есть много места, лада,
     Но наш приют тенистый
     Затем изгадить надо,
     Что в нем свежо и чисто!"

        "19"
     "Но кто же люди эти,-
     Воскликнула невеста,-
     Хотящие, как дети,
     Чужое гадить место?"

        "20"
     "Чужим они, о лада,
     Не многое считают:
     Когда чего им надо,
     То тащут и хватают".

        "21"
     "Иль то матерьялисты,-
     Невеста вновь спросила,-
     У коих трубочисты
     Суть выше Рафаила?"

        "22"
     "Им имена суть многи,
     Мой ангел серебристый,
     Они ж и демагоги,
     Они ж и анархисты.

        "23"
     Толпы их все грызутся,
     Лишь свой откроют форум,
     И порознь все клянутся
     In verba вожакорум.

        "24"
     В одном согласны все лишь:
     Коль у других именье
     Отымешь  и разделишь,
     Начнется вожделенье.

        "25"
     Весь мир желают сгладить
     И тем внести равенство,
     Что все хотят загадить
     Для общего блаженства!"

        "26"
     "Поведай, шуток кроме,-
     Спросила тут невеста,-
     Им в сумасшедшем доме
     Ужели нету места?"

        "27"
     "О свет ты мой желанный!
     Душа моя ты, лада!
     Уж очень им пространный
     Построить дом бы надо!

        "28"
     Вопрос: каким манером
     Такой им дом построить?
     Дозволить инженерам -
     Премного будет стоить;

        "29"
     А земству предоставить
     На их же иждивенье,
     То значило б оставить
     Постройку без движенья!"

        "30"
     "О друг, что ж делать надо,
     Чтоб не погибнуть краю?"
     "Такое средство, лада,
     Мне кажется, я знаю:

        "31"
     Чтоб русская держава
     Спаслась от их затеи,
     Повесить Станислава
     Всем вожакам на шеи!

        "32"
     Тогда пойдет все гладко
     И станет все на место!"
     "Но это средство гадко!"-
     Воскликнула невеста.

        "33"
     "Ничуть не гадко, лада,
     Напротив, превосходно:
     Народу без наклада,
     Казне ж весьма доходно".

        "34"
     "Но это средство скверно!"-
     Сказала дева в гневе.
     "Но это средство верно!"-
     Жених ответил деве.

        "35"
     "Как ты безнравствен, право!-
     В сердцах ска