ости передние зубы
вырастали острыми, приспособленными для разрывания,  а коренные -- широкими,
годными для перемалывания пищи, так как  не ради этого они  возникли, но это
совпало  [случайно]?  Так  же  и  относительно  прочих  частей,  в  которых,
по-видимому, наличествует "ради чего". Где все [части] сошлись так, как если
бы  это  произошло  ради  определенной  цели,  то  эти  сами  собой  выгодно
составившиеся  (существа]  сохранились, те же, у  которых  получилось иначе,
погибли  и  погибают, как  те  "быкорожденные мужеликие", о которых  говорит
Эмпедокл.
     Рассуждения,  которыми пытаются преодолеть затруднения,  таковы, а если
какие-либо другие, то  в том же роде; однако невозможно, чтобы дело обстояло
таким образом.  Все упомянутое,  так  же  как  все  природные [образования],
возникает или всегда одинаково, или по большей части, но это никак [не может
быть]  с  теми,  которые   образуются  случайно  или  самопроизвольно.  Ведь
считается,  что не случайно и не вследствие простого  совпадения идут частые
дожди  зимой, но [это  будет иметь место,] если [они пойдут] под знаком Пса;
так же [не случайна]  жара  под знаком Пса, но [она будет  случайна]  зимой.
Если, таким образом,  что-нибудь существует, как нам кажется, или вследствие
[случайного]  совпадения, или ради  чего-нибудь,  но  ни по  совпадению,  ни
самопроизвольно ему быть  невозможно, то оно будет ради чего-нибудь. Но ведь
все  такие  [явления]  существуют  по  природе,  как  признают  это  и  сами
рассуждающие о них;  следовательно, имеется [причина] "ради чего" в том, что
возникает и существует по природе.
     Далее, там, где есть какая-нибудь цель,  ради нее делается  и первое, и
последующее. Итак, как делается  [каждая вещь], такова она и есть по [своей]
природе, и, какова она по [своей] природе, так и делается, если  что-либо не
помешает.  Делается  же  ради  чего-нибудь,  следовательно,  и  по   природе
существует ради  этого.  Например,  если  бы  дом  был  из  числа  природных
предметов, он  возникал бы так же, как теперь [создается] искусством; а если
бы  природные  [тела] возникали не только благодаря природе,  но и с помощью
искусства,   они  возникали  бы  так,  как  им   присуще  быть  по  природе.
Следовательно, одно [возникает] ради  другого. Вообще же искусство  в  одних
случаях завершает  то, что природа не в  состоянии  произвести, в других  же
подражает  ей. Если, таким образом, [вещи], созданные  искусством, возникают
ради чего-нибудь,  то, очевидно,  что и  существующие по природе,  ибо  и  в
созданных   искусством  и  в  существующих  по  природе   [вещах]  отношение
последующего к предшествующему одинаково.
     Яснее всего  это  выступает  у прочих живых существ, которые производят
[вещи]  без помощи  искусства, не исследуя и  не советуясь, почему некоторые
недоумевают,   работают  ли  пауки,   муравьи  и   подобные   им   существа,
руководствуясь разумом или чем-нибудь другим. Если постепенно идти в этом же
направлении,  то  мы обнаружим,  что  и  в  растениях  полезные  [им  части]
возникают с какой-то целью,  например листья ради защиты плода. Так что если
по природе и ради чего-нибудь ласточка строит гнездо, а  паук [ткет] паутину
и  растения производят  листья ради плодов, а корни растут не вверх,  а вниз
ради питания, то ясно, что имеется подобная причина в [вещах], возникающих и
существующих  по природе. А так  как природа двояка: с одной  стороны,  [она
выступает] как  материя,  с  другой -- как форма, она же  цель, а  ради цели
существует все остальное, то она, [форма], и будет причиной "ради чего".
     Ошибки бывают  и  в  том, что создано искусством:  неправильно  написал
грамотный [человек],  неправильно врач составил лекарство; поэтому ясно, что
они  могут быть и  в творениях  природы.  Если существуют некоторые  [вещи],
созданные искусством,  в  которых  "ради чего" [достигается]  правильно, а в
ошибочных  "ради  чего"  намечается,  но  не достигается,  то  это  же самое
возможно и в творениях природы, и уродства суть ошибки в отношении такого же
"ради чего". И в  первоначальном строении  животных если  "быкорожденные" не
были способны дойти  до  какого-нибудь предела или цели, то  это  произошло,
вероятно, вследствие  повреждения  какого-нибудь начала, как  теперь [бывает
вследствие  повреждения]  семени.  Необходимо,  далее, чтобы прежде возникло
семя,  а  не  сразу  животное  и  "первые цельноприродные"  [существа]  были
семенем.
     Далее, и в растениях имеется "ради чего", хотя и не так  отчетливо; что
же, и у них, следовательно, наподобие "быкорожденных  мужеликих",  возникали
"лозорожденные масличноликие" или нет? Ведь это нелепо, а должно  было быть,
раз было у  животных. Кроме  того,  в  таком  случае из  семени  должно было
вырастать всему, что придется.
     Вообще,  утверждающий  это  отвергает  природные  существа   и  [самое]
природу, ибо природные существа -- это те, которые,  двигаясь непрерывно под
воздействием  какого-то  начала  в  них самих, достигают некоторой  цели. От
каждого начала получается не  одно и то же для каждых [двух существ], однако
и не первое попавшееся, но всегда [движение направлено] к одному и тому  же,
если  ничто  не помешает. "Ради  чего"  и "ради  этого" могут оказаться и  в
случайном; например, мы говорим, что случайно пришел чужестранец и, заплатив
выкуп, ушел, когда  он поступил так, как будто для этого пришел, а пришел он
не ради этого. И это  произошло  по совпадению, так как случай принадлежит к
числу  причин  по  совпадению,  как  мы сказали  раньше.  Но когда  подобное
происходит всегда или по большей части, то нет ни совпадения, ни случайного,
а в природных [вещах] всегда происходит так, если ничто не помешает. Странно
ведь не  предполагать  возникновения ради  чего-нибудь,  если не видишь, что
движущее [начало] обсудило решение. Однако ведь даже искусство не обсуждает,
и, если бы искусство кораблестроения находилось в дереве, оно действовало бы
подобно  природе,  так  что  если в  искусстве имеется  "ради  чего", то и в
природе. В наибольшей степени это очевидно, когда кто-то лечит  самого себя:
именно на такого человека похожа природа.
     Итак,  что природа есть причина, и притом в смысле "ради чего", --  это
ясно.

        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     А  то, что  [существует]  по  необходимости, необходимо ли  оно  в силу
условия,  или  просто  само  по  себе?   В  настоящее  время  полагают,  что
[существование] по необходимости заключено в [самом] возникновении, как если
бы кто-нибудь вообразил, что стена возникла в силу необходимости потому, что
тяжелые  [предметы]  по  своей  природе  стремятся  вниз,  а  легкие  --  на
поверхность, в результате чего камни и  основание оказались  внизу, земля по
своей легкости -- наверху,  а на поверхности  -- преимущественно дерево, как
самое легкое. Конечно, стена возникла  не  без этих материалов,  однако и не
благодаря им -- разве только с их материальной стороны, -- но ради укрытия и
охраны. То же и во  всем прочем, где имеется "ради чего": [возникает] оно не
без [вещей], заключающих в себе необходимую природу, но и не благодаря им --
если только не брать их как материю, -- а ради чего-нибудь. Например, почему
пила так  сделана? Чтобы она была такой-то и  ради  такой-то  [цели]. Но то,
ради чего она [сделана], не может осуществиться, если она не будет железной,
следовательно, ей необходимо быть  железной, если должны существовать пила и
ее работа. Итак,  необходимость [здесь] существует в силу условия, а  не как
цель, ибо необходимость заключена в материи, а "ради чего" -- в определении.
     Необходимость в  математике  и  в  вещах,  возникающих  по  природе,  в
некотором  отношении очень сходны, а именно: если прямая линия есть вот это,
то треугольник необходимо имеет углы, равные двум прямым. Но нельзя сказать,
что если последнее [положение правильно], то [правильно] и первое, а только:
если оно неправильно, не будет [правильно и определение] прямой. Там же, где
происходит  возникновение  ради  чего-нибудь,  наоборот:   если  цель  будет
поставлена или уже имеется, то и  предшествующее  будет существовать или уже
имеется; если же [предшествующего]  не  будет, то,  как там, [в математике],
отсутствие следствия снимает начало, так  и  здесь  [снимается] цель и "ради
чего".  Они,  [(цель  и "ради  чего")], ведь также  начало,  но [начало]  не
действия, а рассуждения (а там, [в  математике],  начало только рассуждения,
так как  действия  нет). Таким образом,  если должен  быть дом,  то  чему-то
необходимо  произойти,  или  наличествовать,  или  быть, и вообще необходима
материя для того-то, например  кирпичи и  камни,  если [речь  идет] о  доме;
конечно, не  благодаря  им  имеется  [определенная]  цель:  они,  [кирпичи и
камни], нужны [только] как материя -- и не благодаря им  будет  существовать
[дом]. Однако, если их вообще не будет,  не будет ни дома, ни пилы: дома  --
если не  будет камней, пилы -- если  железа; и там, [в математике], не будет
начал, если треугольник не будет [иметь углов, равных) двум прямым.
     Ясно,  таким образом, что в  природных [явлениях] необходимость --  это
так называемая материя и ее движения. И  физику надлежит говорить о причинах
обоего   рода,  больше   же  о  [причине]  "ради  чего",   ибо  она  причина
[определенной] материи, а не материя -- причина  цели.  И цель, ради которой
[чтонибудь происходит], и  начало исходят  из определения и рассуждения, так
же как и в [вещах], созданных искусством: раз дом [должен быть] такой, то по
необходимости должно  произойти и быть в наличии то-то, а если здоровье есть
то-то, необходимо произойти и быть тому-то. Так же, если человек есть то-то,
тогда [должно произойти] то и то, а если [будет] то и то, то [в свою очередь
потребуется] то-то. Может быть, и в самом определении имеется необходимость.
Предположим, что  распиливание определено как некоторого рода разделение, но
последнее не произойдет, если пила не будет иметь зубьев такого-то качества,
а  эти  зубья  не  будут такими, если их  не  сделать железными.  И  в самом
определении некоторые части суть как бы его материя.


         * КНИГА ТРЕТЬЯ (Г) * 

        ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Так  как природа  есть  начало  движения и изменения, а  предмет нашего
исследования  --  природа,  то  нельзя  оставлять  невыясненным,  что  такое
движение:  ведь  незнание  движения  необходимо  влечет  за  собой  незнание
природы. Определив то,  что относится  к  движению,  надо попытаться подойти
таким  же  образом и к последующему. Так  вот, движение, по  всей видимости,
есть  [нечто]  непрерывное,  а  бесконечное  проявляется  прежде   всего   в
непрерывном;  поэтому, определяя непрерывное, приходится часто  пользоваться
понятием бесконечного,  так как  непрерывное бесконечно делимо. Кроме  того,
движение невозможно без места, пустоты и времени. Ясно, что поэтому, а также
потому, что они общи всему и причастны всякой [вещи], следует предварительно
рассмотреть каждое из них, так  как  изучение частного  должно  следовать за
изучением того,  что  обще  всему.  И прежде  всего, как  мы сказали,  [речь
пойдет] о движении.
     Из существующего одно существует только в действительности, другое -- в
возможности и действительности;  одно есть определенный  предмет,  другое --
количество,  третье  --  качество;  то  же относится и  к прочим  категориям
сущего.  В категории  отношения  об  одном  говорится  в  смысле  избытка  и
недостатка, о другом  -- как  о действующем  и претерпевающем и вообще как о
движущем и  подвижном, ибо  движущее есть  движущее  [лишь]  по  отношению к
подвижному, а подвижное  таково [лишь] по отношению к движущему. Но движения
помимо вещей  не существует:  ведь  все  меняющееся  меняется  всегда  или в
отношении сущности, или [в отношении] количества, или качества, или места, а
ничего общего,  как мы сказали, нельзя усмотреть в вещах, что  не было бы ни
определенным предметом, ни количеством, ни качеством,  ни  какой-либо другой
категорией. Так что если, кроме указанного, нет ничего сущего, то и движение
и изменение ничему иному не присущи, кроме как указанному. Каждый же из этих
[родов  сущего)  присущ   всему  двояким  образом,  например:  определенному
предмету,  с  одной стороны, как форма  его, с другой  --  как лишенность; в
отношении  качества  --  одно  есть белое,  а  другое  черное;  в  отношении
количества -- одно завершенное,  другое -- незавершенное; равным образом и в
отношении перемещения --  одно вверх,  другое вниз или  одно легкое,  другое
тяжелое.  Таким  образом,  видов  движения и изменения имеется  столько  же,
сколько и [родов] сущего.
     А так как  в каждом роде мы различали [существующее) в действительности
и  в  возможности,   то  движение  есть   действительность  существующего  в
возможности,  поскольку  [последнее]  таково;  например,  [действительность]
могущего качественно изменяться, поскольку оно способно к такому  изменению,
есть  качественное  изменение;  (действительность]  способного к росту  и  к
противолежащему -- убыли (ибо общего имени для того и другого нет) есть рост
и   убыль;   [действительность]  способного  возникать   и  уничтожаться  --
возникновение и уничтожение, способного перемещаться -- перемещение.
     А  то, что  все это есть движение,  ясно из следующего [примера]. Когда
то, что может  строиться,  поскольку  мы  называем  его таковым,  становится
действительностью, оно строится, и это есть строительство; то же относится и
к  обучению,  лечению,  катанию,  прыганию,  созреванию, старению.  Так  как
некоторые [вещи] существуют и в возможности, и в действительности, только не
одновременно  и не  в отношении одного  и того  же (как, например, теплое  в
возможности,  но  холодное в  действительности), то  многие  [из  них] будут
действовать друг на друга и испытывать воздействия друг от друга, ибо каждая
такая вещь будет действующей и вместе  с тем испытывающей воздействие. Таким
образом, движущее физически [всегда] подвижно, ибо  все  подобное приводит в
движение,  будучи  и само  движимым.  Некоторым  кажется,  что  все (вообще)
движущее движется,  но,  как обстоит в этом  отношении  дело, будет  ясно из
других  [книг], ибо существует нечто  движущее,  что остается неподвижным; а
действительность   существующего  в  возможности,   когда   [оно]  проявляет
деятельность, но  не само по себе,  а  поскольку способно к движению, и есть
движение.  Я говорю  "поскольку"  вот  в  каком  смысле.  Медь есть статуя в
возможности,  однако действительность меди,  поскольку  она  медь,  не  есть
движение: ведь не  одно  и  то же  быть медью  и быть в  возможности  чем-то
способным к движению, так как, если бы это было прямо и по определению то же
самое, то действительность меди как таковой была  бы  движением, но это, как
сказано, не то же самое. (Это  ясно из рассмотрения противоположностей: ведь
возможность быть здоровым и возможность быть больным -- [вещи] разные, иначе
болеть и здравствовать было бы одно и то же; а  то, что лежит в  основе, что
выздоравливает и заболевает, будь то влага или кровь, тождественно и едино.)
А  так  как  они,  [действительность  какой-либо  вещи  и  ее  способность к
движению], не  одно и то  же,  как не одно и  то  же  цвет и  способное быть
видимым,  то  очевидно,  что  движение   есть  действительность  возможного,
поскольку оно возможно.
     Итак, что  именно это есть движение и  что состояние движения наступает
тогда,  когда действительность будет  [именно] такой -- ни раньше, ни позже,
-- это ясно. Ведь каждая [вещь] иногда может проявить деятельность, а иногда
нет. Например,  то,  что  может  строиться,  и деятельность того, что  может
строиться, поскольку оно может  строиться, есть строительство. В самом деле,
деятельность того, что может строиться, есть либо строительство, либо [само]
строение. Но когда есть строение, уже нет того, что может строиться: то, что
может  строиться,  построено. Следовательно, необходимо, чтобы деятельностью
[того,  что может  строиться],  было  строительство. Строительство  же  есть
некоторое движение.
     Конечно, то же рассуждение подойдет и к другим движениям.

        ГЛАВА ВТОРАЯ

     Что [все это] сказано правильно,  ясно  также из  того,  что  говорят о
движении другие, и из того, что нелегко  определить его иначе. Ведь никто не
смог  бы отнести  ни  движение, ни  изменение  к  другому  роду.  Это станет
очевидным, если рассмотреть, как представляют его некоторые они говорят, что
движение есть разнородность,  неравенство и не-сущее; однако ничему из этого
нет  необходимости  двигаться, будет ли  оно  разнородным, неравным  или  не
существующим, и изменение как в  направлении к ним, так и  от них происходит
не  в  большей  степени,  чем  от противолежащего.  Причина  же, почему  они
помещают движение  в такие  [разряды], состоит  в том, что движение  кажется
чем-то неопределенным, а начала  второго ряда -- неопределенными  вследствие
того, что основаны на лишенности: ведь ни одно из них не представляет  собой
ни  определенного предмета,  ни  качества,  ни прочих  категорий.  А  почему
движение кажется  неопределенным, это зависит от того, что его нельзя просто
отнести ни к возможности сущего, ни к  его деятельности; так, [например], ни
возможное  количество,   ни   количество   в   деятельности  не   должны   с
необходимостью двигаться. И все же движение кажется некоторой деятельностью,
хотя и незавершенной. Причина этого в том, что возможное, деятельностью чего
[является  движение],  не  завершено,  и  поэтому трудно  понять, что  такое
движение: надо ли его отнести к лишенности,  или к возможности, или просто к
деятельности,  но ничто  из  этого не  представляется допустимым.  Остается,
стало   быть,  указанный  выше  способ   [понимания]  движение   есть  некая
деятельность, [и притом] такая деятельность, которую мы описали; увидеть ее,
правда, трудно, но она тем не менее вполне допустима.
     Движется и то, что приводит  в движение, как было сказано выше,  -- [по
меньшей мере]  все,  что в возможности  подвижно и неподвижность  чего  есть
покой  (ибо, чему  присуще  движение,  для  того неподвижность  есть покой).
Воздействие на подобную [вещь], поскольку  она такова, и  есть приведение  в
движение: оно осуществляется  прикосновением,  так что одновременно  [и само
движущее]  испытывает  воздействие Поэтому  движение  есть  действительность
подвижного,   поскольку   оно  подвижно,  оно  происходит  от  прикосновения
движущего  [к  движимому],  так  что  одновременно и  [движущее]  испытывает
воздействие.  Форму же всегда  привносит движущее  --  будь то  определенный
предмет или определенное качество или количество.  И эта форма будет началом
и  причиной  движения,   когда  [движущее]   движет;  например,   человек  в
действительности создает человека из того, что было человеком в возможности.

        ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Теперь  становится  ясной и  та  [кажущаяся]  трудность,  что  движение
происходит   в   подвижном:   ведь  оно  есть  действительность  последнего,
[осуществляемая]  под   воздействием   способного  двигать.  И  деятельность
способного двигать также не есть что-либо иное: действительность должна быть
у  обоих, ибо  способное двигать  является таковым благодаря  возможности, а
[фактически] движущее --  благодаря [своей]  деятельности, но оно  оказывает
действие  на  подвижное,  так что  им  обоим  в  равной  мере  присуща  одна
деятельность --  подобно тому  как одинаков промежуток от одного к двум и от
двух  к  одному,  а  также  [расстояние]  при  подъеме  и  спуске. Ведь  они
существуют как одно,  хотя определение у них не  одно. Так же обстоит дело с
движущим и движимым.
     Здесь, однако, имеется логическая трудность. Ведь, пожалуй, необходимо,
чтобы у действующего и испытывающего воздействие  была  разная деятельность.
Ведь в одном случае имеется действи