Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
улице, все движение останавливалось. А ты говоришь, у меня
красные! Вот еще! Стану я плакать из-за какой-то маленькой пичужки!
- Глупое, глупое чудище! Глупое, глупое чудище!
Тут отовсюду сбежались ребята посмотреть, где прячется чудо-юдо. А
чудище взяло маленькую пичужку и положило ее осторожно в кроватку из
мягкого мха.
- Ах, если бы я могла оживить ее! - сказало чудище, глубоко вздыхая.
Потом оно издало страшное рычание:
- Сейчас я сварю вас на ужин!
И дети с веселым воем побежали прятаться в кусты.
Одна девочка из этого класса, ее звали Улла, жила недалеко от Леса
чудес. Ее мама обещала ей пригласить фрекен, весь класс и, конечно, Пип-
пи на угощение в саду. И после того как дети наигрались вволю с чудищем,
полазали по горам, повозились с лодочками из коры, пуская их по большой
луже, и насмотрелись на смельчаков, отважившихся прыгать с высокого кам-
ня, Улла решила, что пришло время позвать детей к себе домой пить сок. И
фрекен, успевшая прочитать книгу от корки до корки, согласилась с ней.
Она собрала детей в кучу, и они ушли из Леса чудес.
По дороге на телеге, груженной мешками, ехал человек. Мешков было
много, и все они были тяжелые. А лошадь была старая и усталая. Вдруг од-
но колесо съехало с колеи и застряло в канаве. Человек, которого звали
Блумстерлунд, разозлился до ужаса. Решив, что виновата лошадь, он достал
кнут и стал нещадно хлестать ее по спине. Лошадь надрывалась, изо всех
сил пытаясь вытянуть телегу на дорогу, но ничего не получалось. Блумс-
терлунд разозлился еще больше и стал еще сильней хлестать лошадь. Увидев
это, фрекен ужасно расстроилась, ей было очень жаль бедную лошадь.
- Как вы можете так жестоко обращаться с животным? - спросила она
Блумстерлунда.
Блумстерлунд на минуту отложил хлыст, сплюнул и ответил:
- Не лезьте туда, где вас не спрашивают, - сказал он, - а не то может
статься, что я и вас угощу кнутом.
Он сплюнул еще раз и снова взялся за кнут. Бедная скотина дрожала
всем телом. И вдруг ктото молнией пролетел сквозь толпу ребят. Это была
Пиппи. Нос у нее сильно побелел. А Томми с Анникой знали, что если нос у
Пиппи побелел, она точно сильно разозлилась. Она бросилась на Блумстер-
лунда, схватила его поперек туловища и швырнула в воздух. Когда он па-
дал, она поймала его и снова подбросила. И так он взлетал в воздух пять
или шесть раз. Блумстерлунд не мог понять, что с ним стряслось.
- Помогите! Помогите! - кричал он, ошалев от страха. Под конец он с
шумом плюхнулся на дорогу. Кнут он потерял. Пиппи встала напротив него,
подбоченясь.
- Ты не смеешь больше хлестать лошадь! - решительно сказала она. - Не
смеешь, ясно тебе? Один раз я встретила в Капстадене человека, который
тоже избивал свою лошадь. На нем была такая нарядная и красивая форма. А
я сказала ему, что если он еще посмеет бить свою лошадь, то я обдеру его
так, что от его парадной формы не останется ни одной ниточки! И подумать
только, через неделю он опять отхлестал свою лошадь! Не правда ли, жаль
его красивую форму?
Блумстерлунд продолжал сидеть на дороге, ничего не понимая.
- Куда ты везешь воз? - спросила его Пиппи.
Блумстерлунд испуганно показал на дом, стоявший неподалеку.
- Туда, домой, - сказал он.
Тогда Пиппи распрягла лошадь, все еще дрожавшую от усталости и стра-
ха.
- Не бойся, лошадка, - успокоила она ее. - Сейчас ты увидишь что-то
новенькое.
Она подняла лошадь сильными руками и отнесла ее в конюшню. Лошадь бы-
ла удивлена не меньше Блумстерлунда.
Дети и фрекен стояли на дороге и ждали Пиппи. А Блумстерлунд, стоя
возле своей телеги с поклажей, почесывал затылок. Он не знал, как довез-
ти ее домой. Но тут вернулась Пиппи. Она взяла один из больших тяжелых
мешков и взвалила его Блумстерлунду на спину.
- Вот так-то будет лучше, - сказала она. - Хлестать лошадь ты умеешь
здорово, а теперь поглядим, умеешь ли ты таскать мешки.
Она взяла хлыст.
- Вообще-то надо бы хлестнуть тебя разок, раз ты сам так любишь хлес-
тать. Но кнут твой, я вижу, совсем хилый, - сказала она и отломила кусок
кнутовища. - Вовсе никуда не годится, вот жалость-то.
И она поломала кнутовище на маленькие кусочки.
Блумстерлунд поплелся по дороге, не говоря ни слова. Он только пых-
тел. А Пиппи взялась за оглобли и потащила телегу к дому Блумстерлунда.
- Вот тебе, пожалуйста, платить не надо, - сказала она, поставив те-
легу возле конюшни Блумстерлунда. - Рада стараться. Полеты в воздух тоже
обошлись тебе бесплатно.
И она ушла. Блумстерлунд долго стоял и смотрел ей вслед.
- Да здравствует Пиппи! - закричали дети, когда она вернулась.
Фрекен тоже была довольна и похвалила Пиппи.
- Ты правильно поступила, - сказала она. - Нужно быть доброй к живот-
ным. И к людям, конечно, тоже.
Довольная Пиппи уселась на лошадь.
- Да уж, с Блумстерлундом я была куда как добра! Еще бы, полетать
столько раз и совсем бесплатно!
- Для того мы и появились на свет, - продолжала фрекен, - чтобы быть
добрыми и приветливыми к другим людям.
Пиппи, стоя на голове на спине лошади, болтала ногами.
- Ха-ха! - воскликнула она. - А для чего тогда появились на свет дру-
гие люди?
В саду у Уллы накрыли большой стол. На нем было столько бутылочек и
печенья, что у всех ребят потекли слюнки, и они поскорее расселись вок-
руг стола. Во главе стола уселась Пиппи. Она разом запихала в рот две
булочки и стала похожа на церковного ангела с круглыми, как два шара,
щеками.
- Пиппи, нужно подождать, пока не начнут угощать, - с упреком замети-
ла фрекен.
- Не бешпокойтесь обо мне, - промямлила Пиппи с набитым ртом, - я
привыкла вешти себя прошто, беж фашонов.
И как раз в этот момент к ней подошла мама Уллы. В одной руке у нее
был кувшин с соком, в другой термос с шоколадом.
- Тебе сок или шоколад? - спросила она.
- Шок и шоколад, - ответила Пиппи. - Шоком буду запивать одну булоч-
ку, а шоколадом другую.
Она безо всякого стеснения взяла у мамы Уллы кувшин с соком и термос
с шоколадом и отпила несколько глотков того и другого.
- Она всю свою жизнь провела на море, - шепнула фрекен удивленной ма-
ме Уллы.
- Понимаю, - кивнула мама Уллы. Она решила не обращать внимания на
плохое поведение Пиппи.
- Хочешь печенья? - спросила она и протянула Пиппи блюдо.
- Кажется, хочу, - ответила Пиппи и весело засмеялась своей шутке. -
Оно у вас получилось не очень-то красивое, но, надеюсь, все же вкусное,
- сказала она и набрала целую пригоршню.
Потом она увидела на противоположном конце стола блюдо с красивым ро-
зовым печеньем. Она дернула господина Нильссона за хвост и попросила
его:
- Послушай-ка, господин Нильссон, сбегай-ка да принеси мне вон тех
розовых завитушек. Возьми лучше штуки три.
Господин Нильссон поскакал по столу с такой прытью, что сок в стака-
нах расплескался.
- Надеюсь, ты теперь сыта? - спросила мама Уллы, когда Пиппи подошла
к ней, чтобы сказать "спасибо".
- Ну, наесться я не наелась, но пить хочу, - ответила Пиппи и почеса-
ла у себя за ухом.
- Да, угощения у нас было не очень много, - сказала мама Уллы.
- Даже меньше того, - любезно ответила Пиппи.
Тут фрекен решила поговорить с Пиппи о том, как надо себя вести.
- Послушай, милая Пиппи, - ласково сказала она, - ведь ты хочешь
стать настоящей дамой, когда вырастешь?
- Ты хочешь сказать, с такой вуалью на носу и тремя подбородками?
- Я хочу сказать, дамой, умеющей себя вести, всегда вежливой. Настоя-
щей дамой. Хочешь быть такой?
- Я об этом еще успею подумать. Знаешь, фрекен, я вообще-то собираюсь
стать морской разбойницей, когда вырасту.
Она подумала немного.
- А что, фрекен, нельзя быть и морской разбойницей и настоящей дамой
вместе? А то я бы...
Фрекен считала, что нельзя.
- Ой-ой-ой! - огорчилась Пиппи. - Что же мне тогда выбрать?
Фрекен объяснила ей, что, какой бы путь в жизни она ни выбрала, нау-
читься хорошо вести себя не повредит. Так, как Пиппи только что вела се-
бя за столом, никуда не годится.
- Это так трудно знать, как надо себя вести, - вздохнула Пиппи. - Не
можешь ли ты объяснить мне главные правила?
Фрекен изо всех сил постаралась объяснить это Пиппи. Она рассказыва-
ла, а Пиппи с интересом слушала. Нельзя ничего брать со стола, пока тебе
не предложат, нельзя брать больше, чем по одному печенью зараз, нельзя
есть с ножа, нельзя стоять и почесываться, когда разговариваешь с
людьми, нельзя делать то, нельзя делать это... Пиппи задумчиво кивнула:
- Я буду вставать каждое утро на час раньше и репетировать, чтобы на-
учиться всем этим штучкам, если решу не быть морской разбойницей.
Чуть поодаль на траве сидела Анника. Она о чем-то задумалась и ковы-
ряла в носу.
- Анника! - строго крикнула Пиппи. - Что это с тобой? Запомни, что
настоящая воспитанная дама ковыряет в носу, когда ее никтошеньки не ви-
дит!
Но тут фрекен сказала, что пора уходить, и велела всем идти домой
строем. Дети построились по двое, и только одна Пиппи продолжала сидеть
на траве. Выражение лица у нее было задумчивое, казалось, будто она к
чему-то прислушивается.
- Что с тобой, Пиппи? - спросила фрекен.
- А скажи, фрекен, может ли у настоящей дамы урчать в животе?
Она посидела еще немножко, прислушиваясь.
- Потому что если это нельзя, то мне придется решить стать морской
разбойницей.
ПИППИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЯРМАРКУ
В этом маленьком-премаленьком городке наступило время ярмарки. Ярмар-
ку устраивали раз в году, и каждый раз все дети в городке были без ума
от радости в ожидании чего-то необыкновенного. Городок выглядел в это
время совсем не так, как всегда. Повсюду толпились люди, были подняты
флаги, а на площади стояли прилавки и можно было купить уйму замеча-
тельных вещей. Словом, царило такое оживление, что удовольствием было
хотя бы просто пройтись по улицам. А лучше всего было то, что возле та-
можни устроили большой луна-парк с каруселями, тиром, театром и всевоз-
можными прочими развлечениями. А еще там был зверинец. Настоящий звери-
нец со всеми дикими зверями на свете: тиграми и удавами, обезьянами и
морскими львами. Можно было постоять около зверинца, послушать удиви-
тельное рычание и рев, какого ты никогда не слышал за всю жизнь. А тот,
у кого были деньги, мог, ясное дело, даже войти внутрь и поглядеть на
зверей.
Неудивительно, что, когда Анника в день открытия ярмарки стояла на-
рядно одетая и готовая идти, бант у нее на голове дрожал, а Томми второ-
пях разом проглотил целый бутерброд с сыром. Мама Томми и Анники спроси-
ла детей, хотят ли они пойти на ярмарку вместе с ней. Но тут Томми и Ан-
ника замялись и сказали, что, мол, если мама не возражает, они лучше
пойдут с Пиппи.
- Ведь ты знаешь, - объяснил Томми Аннике, когда они проскользнули в
калитку сада Виллы Вверхтормашками, - если идти с Пиппи, будет больше
всяких приключений.
И Анника была с ним согласна.
Пиппи стояла в кухне наготове, поджидая их. Она нашла наконец свою
шляпу, похожую на мельничное колесо. Шляпа лежала в дровяном ларе.
- Я и забыла, что недавно носила дрова, - сказала она и надвинула
шляпу на глаза. - Ну, как я выгляжу, хорошо?
Томми и Анника не могли не согласиться с ней. Она накрасила брови уг-
лем, а губы и ногти - красной краской, надела длинное бальное платье. На
спинке платья был большой вырез, так что виднелся красный лифчик. Из-под
подола торчали большие черные туфли, к которым Пиппи привязала зеленые
бантики, что делала только в торжественных случаях.
- Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, нужно выглядеть как настоя-
щая дама, - сказала она и засеменила по дороге настолько элегантно, нас-
колько ей позволяли огромные туфли.
Она слегка подобрала подол платья и время от времени повторяла ка-
ким-то не своим голосом:
- Очаровательно! Очаровательно!
- А что это у тебя очаровательное? - спросила Анника.
- Я сама, - ответила Пиппи, вполне довольная собой.
Томми и Аннике в день ярмарки все казалось очаровательным. Очарова-
тельно было проталкиваться сквозь уличную толпу, ходить по площади от
прилавка к прилавку и рассматривать разложенные на продажу вещи. Пиппи
сделала им ярмарочные подарки: Аннике она подарила красный шелковый пла-
ток, а Томми - шапочку с козырьком, о которой он всегда мечтал и которую
мама ему не соглашалась купить.
У другого прилавка Пиппи купила для них два стеклянных колокольчика,
наполненных крошечными розовыми и белыми сахарными цыплятами.
- Ах, какая ты добрая, Пиппи! - воскликнула Анника, зажав в руке свой
колокольчик.
- О да, я очаровательная! - сказала Пиппи, приподняв двумя руками по-
дол своего платья.
В сторону таможни двигался целый поток людей. Пиппи, Томми и Анника
тоже направились туда.
- Вот это веселье! - в восторге крикнул Томми.
Шарманка играла, карусель кружилась, люди шумели и смеялись. Метание
стрел и разбивание фарфора шло полным ходом. Возле тира толпились люби-
тели показать свое искусство стрельбы по мишеням.
- А вот на это я хочу посмотреть поближе, - сказала Пиппи и потянула
за собой в тир Томми и Аннику. В тот момент народу в тире не было, и у
дамы, продававшей билеты и выдававшей ружья, вид был кислый. Трое детей
- какие уж это клиенты! Она не обращала на них вовсе никакого внимания.
Пиппи с интересом разглядывала мишень. Она представляла собой картонного
человечка в синем пиджаке и с круглым, как шар, лицом. Посередине лица
был намалеван ярко-красный нос. Как раз в него-то и нужно было попасть.
Во всяком случае, попасть куда-нибудь поблизости. Если не попадешь в ли-
цо, считай, что промазал.
Наконец даме надоело, что дети так долго не уходят. Она ждала клиен-
тов, которые умеют стрелять и готовы за это платить.
- Долго вы еще будете здесь болтаться? - спросила она со злостью.
- Мы не болтаемся, - серьезно ответила Пиппи, - сидим на площади и
щелкаем орешки.
- Ну что уставились? - спросила дама еще злее. - Ждете, чтобы кто-ни-
будь пришел и начал стрелять?
- Не-а, - сказала ей Пиппи в ответ, - мы ждем, когда вы начнете ку-
выркаться через голову.
И в эту минуту клиент все-таки вошел. Это был важный господин с золо-
той цепочкой на животе. Он взял ружье и взвесил его на руке.
- Сделать, что ли, пяток выстрелов? - сказал он. - Только для того,
чтобы показать вам, как это делается!
Он оглянулся, чтобы убедиться, есть ли публика. Но, кроме Пиппи, Том-
ми и Анники, в тире никого не было.
- Смотрите, дети, - сказал он, - пусть это будет ваш первый урок по
искусству стрельбы. Нужно делать вот так!
Он приложил ружье к щеке. Прозвучал первый выстрел - промах, второй -
тоже мимо. Третий и четвертый - мимо и мимо. Пятый задел край подбородка
картонного человечка.
- Препаршивое ружье! - сказал с досадой важный господин и швырнул его
на прилавок.
Пиппи взяла ружье и зарядила его.
- О, как ты здорово стреляешь, дядя! - воскликнула она. - В следующий
раз я сделаю точно как ты нас научил. А не так вот!
Пиф-паф-пиф-паф-пиф! Пять выстрелов, и все пришлись картонному чело-
вечку прямо в нос.
Пиппи протянула даме из тира золотую монетку, и они ушли.
Карусель была такая прекрасная, что при виде нее у Томми и Анники ды-
хание перехватило от восторга.
У черных, белых и коричневых лошадей были настоящие белые гривы, и
сами они выглядели почти что живыми. Седла и упряжь у них тоже были.
Можно было выбирать любую лошадь. Пиппи купила билеты на целую золотую
монету. Билетов ей дали столько, что они едва уместились в ее большом
кошельке.
- Если бы я дала еще одну монетку, я закупила бы всю эту крутилку, -
сказала Пиппи ожидавшим ее Томми и Аннике.
Томми выбрал черную лошадь, а Анника - белую. Пиппи посадила господи-
на Нильссона на третью лошадь, которая казалась совсем необъезженной.
Господин Нильссон тут же начал рыться у нее в гриве, чтобы проверить,
нет ли там блох.
- А что, господин Нильссон будет тоже кататься на карусели? - удив-
ленно спросила Анника.
- Конечно! - ответила Пиппи. - Если бы я подумала об этом раньше, я
взяла бы с собой и свою лошадь. Ей ведь тоже нужно немножко повесе-
литься. А лошадь, которая едет на лошади, была бы для лошадей чем-то но-
веньким.
Сама Пиппи прыгнула в седло коричневой лошади, и секунду спустя кару-
сель завертелась, а шарманка заиграла: "Помнишь детские года, время зо-
лотое".
До чего же здорово кататься на карусели, решили Томми и Анника. Видно
было, что Пиппи это тоже понравилось. Она стояла выпрямившись на голове
на лошадиной спине. Длинное бальное платье упало ей на шею. Люди, стояв-
шие возле карусели, видели только ее красный лифчик, зеленые штанишки и
длинные тонкие ноги - одна в коричневом чулке, другая в черном, и
большие черные туфли, которые весело болтались тудасюда.
- Вот так должна вести себя настоящая дама, катаясь на карусели, -
заявила Пиппи, когда закончился первый тур.
Дети катались целый час, и под конец у Пиппи стало рябить в глазах,
вместо одной карусели она стала видеть целых три.
- Теперь мне даже трудно выбрать, на которой из них я хочу прока-
титься, - сказала она. - Пошли лучше домой!
У нее еще осталась целая куча билетов, и она раздала их стоявшим у
карусели малышам, у которых не было денег, чтобы прокатиться хоть разок.
Возле одной палатки стоял зазывала и кричал:
- Новое представление! Начало через пять минут. Пользуйтесь случаем
посмотреть исключительную драму "Убийство графини Авроры, или Кто кра-
дется в кустах? "!
- Раз кто-то крадется в кустах, нужно тут же узнать, кто это такой.
Да побыстрее! - сказала Пиппи. - Пошли!
Пиппи подошла к кассе.
- Можно мне купить билет за полцены, если я буду смотреть одним гла-
зом? - спросила она, решив вдруг быть экономной.
Но кассирша и слышать об этом не хотела.
- Я не вижу здесь никаких кустов, и никто в них не крадется, - заяви-
ла недовольная Пиппи, когда они все трое уселись в первом ряду у самого
занавеса.
- Так ведь это еще не начало, - объяснил Томми.
В тот же самый момент занавес поднялся, и они увидели графиню Аврору,
ходившую взад-вперед по сцене. Она заламывала руки и выглядела очень
опечаленной. Пиппи следила за ней с большим интересом.
- Она точно чем-то расстроена, - обратилась Пиппи к Томми и Аннике. -
А может, у нее гдето булавка расстегнулась и колет.
Но графиня Аврора в самом деле была опечалена. Она подняла глаза к
потолку и жалобно сказала:
- Есть ли на свете человек столь же несчастный, как я? Моих детей у
меня отобрали, муж исчез, я сама окружена бандитами и негодяями, которые
хотят меня убить.
- Ой, какой ужас! - воскликнула Пиппи, и глаза у нее покраснели.
- О, лучше бы мне умереть! - продолжала графиня.
Тут Пиппи ударилась в слезы.
- Миленькая, не говори так, - всхлипнула она. - Ведь все может испра-
виться. Дети вернутся, мужа ты можешь найти нового. Мало ли на свете
муж-чи-и-ин! - сказала она, икая между всхлипываниями.
Но тут подошел директор театра - это он стоял перед представлением у
палатки и зазывал зрителей - и сказал ей, что нужно сидеть тихо или не-
медленно выйти из театра.
- Я попробую, - пообещала ему Пиппи и стала тереть глаза.
Спектакль был жутко интересный. Томми так переживал, что все время
мял и вертел свою шапочку, а Анника сидела крепко стиснув руки.
Пиппи не сводила глаз с графини Авроры. Дела бедной графини шли все
хуже и хуже. Вот она брела по саду, ни о чем не подозревая. И вдруг пос-
лышался вой. Это взвыла Пиппи. Она заметила человека, очень злого на
вид, прятавшегося за деревом. Графиня Аврора явно услышала какой-то шо-
рох, потому что спрос