ов,  велел  поднять группу  и  вести  в
помещение на десять минут раньше до открытия слета.
     В школе  группу встретил тот  же пожилой  старшина. Он сегодня  уже  не
улыбается и голос звучит куда четче и тверже, чем вчера:
     -- Идите в ту дверь! Зайдете в правую комнату. Быстрей!
     Когда зашли в комнату, другие две группы уже стояли в две шеренги.  Тут
же вошел майор Попель и встал во главе группы 179-й.
     --  Равняйсь! Смирно! -- Раздалась команда. -- На право! В одну колонну
шагом марш!
     В коридоре  на скамейках уже  сидели приглашенные  и курсанты.  Колонна
участников двинулась между скамейками. Перед сценой, где за столом, накрытым
красным  кумачом, сидели  генерал  и  несколько старших офицеров, фронтовики
повернули направо, а курсанты  налево. Как только повернулись лицом к сцене,
из  узкого коридора,  ведущего к выходу,  появился полковник и  отработанным
голосом отдал команду:
     -- Смирно! Равнение на середину!
     Строевой шаг полковника, его рапорт  о том, что сводный взвод снайперов
43-й армии готов к  слету, солидный голос генерала, вставшего  из-за  стола,
заставили  всех  подтянуться.  Федор вытянулся, подобно  тетиве  лука.  Этот
настрой  не прошел и тогда, когда  участники  слета  сели  на  скамейки: два
доклада в течение полутора часов Федор выслушал, затаив дыхание.
     -- Снайперы -- наша  гордость, -- начал  первым майор Анохин. -- В этом
зале собрались самые  лучшие из них.  Старшина Кузьма Филиппович  Вакула. Он
истребил 138 фашистов.
     Зал встретил имя знатного снайпера дружными рукоплесканиями.
     -- Донской казак  младший  сержант Гурий Алексеевич Борисов и  якутский
колхозник Федор Матвеевич Охлопков. Они уничтожили по 133 фашиста.
     Федор, когда услышал свою фамилию, от волнения слегка кашлянул.
     -- Грузин,  младший сержант Василий Шалвович Квачантирадзе. Он истребил
128 фашистов.
     Квачантирадзе сидит, хлопает вместе со всеми, будто и не о нем говорят.
     -- Ефрейтор Николай Иванович Карама. Его боевой счет дошел до 114.
     Молодой  человек слыл  не  по летам спокойным, сдержанным,  а тут  явно
заволновался: щеки зарделись, сам застенчиво улыбается.
     За Карамой последовали фамилии старших сержантов Чирикова, Подольского,
Ташева,  Тихонова.  Каждый из них имел также внушительный счет  --  по 70-80
уничтоженных фашистов.
     После  чествования воинов  "с зорким  глазом"  и  "с твердыми  руками",
показавших образцы верного служения народу и Родине, майор Антошин и капитан
Федоров подробно, до мельчайших деталей рассказали об опыте снайперов армии,
о тактике немецких мастеров меткого огня,  о том, какими приборами и оружием
они пользуются.
     От  фронтовых снайперов первым  выступил  Гурий Борисов.  Этот  пожилой
человек с  рано поседевшими  волосами  и  внушительной внешностью  вышел  на
трибуну неторопливым, уверенным шагом.
     -- Фашисты долго оскверняли своим  присутствием  мою родную станицу. --
Начал он свое выступление.  -- Недавно мою  станицу освободили части Красной
Армии. Но я еще не знаю о судьбе своей семьи.
     Борисов  -- донской казак из  Цимлянска -- до войны  работал заведующим
коневодческой  фермой.  С  немцами  воевал  еще в первую империалистическую.
Имеет два ранения, но в госпиталях не был.
     --  Когда  воюешь  с  немчурой, и раны  быстрее  заживают,  --  говорил
Борисов. --  Я буду  мстить  им,  покуда  на нашей земле не будет  уничтожен
последний фашист!
     Гурий  Алексеевич  в подтверждение своей клятвы призвал всех  снайперов
каждый день уничтожать не менее одного фашиста.
     Затем  выступили  сержант  Чириков,  сержант Ташев,  капитан  Соловьев,
старшие сержанты  Тихонов, Колосов, сержант  Никитин.  Чириков, оказывается,
предпочитает действовать в засаде с напарником. Он  сначала с Гусевым, потом
с Рабковским  в  течение трех  месяцев  уничтожил 140 фашистов. С напарником
хорошо:   быстро   делается  маскировка  и  самое  главное,  легко  обмануть
противника. Чириков своего 95-го фашиста уничтожил, приманив того на чучело.
Чучело "приподняло"  винтовку  и, как  дернули за веревку,  оно  "произвело"
выстрел. Тут же с  той стороны ответил пулемет, храбро "сражаясь" с чучелом.
Вражескому  наблюдателю,  видимо,  надо  было удостовериться,  как ловко  он
уничтожил русского сверхметкого стрелка -- высунулся с биноклем из траншеи и
был сражен пулей Чирикова.  Тихонов же в обороне предпочитает находиться  на
флангах. Он никогда не действует напрямик.  Везде и всюду осторожность, в то
же время работа без осечек -- вот золотое правило снайпера. Нарзулахан Ташев
рассказал, за что получил орден Боевого Красного Знамени, и заверил, что он,
сын узбекского народа, готов бить врага покуда "глаза видят фашиста" и "руки
держат винтовку".
     --  Был случай, который никак не могу забыть,  -- с  грустью  продолжал
Нарзулахан. -- Теперь, наверняка, так бы не поступил...



     Генерал-майор  Соколов  Н.А.Николай Александрович  в  1941  -1942 годах
командовал 375-й стрелковой дивизией. Умер в госпитале от раны, полученной в
боях под Ржевом. Похоронен на одной из площадей г.Твери.
     Номер фронтовой газеты  "Защитник  Отечества", выпущенный в январе 1943
года перед слетом снайперов 43-й армии.


     Старший батальонный  комиссар,  начальник политотдела  375-й стрелковой
дивизии Сагит Хусаинович Айнутдинов.


     Номер фронтовой  газеты  "Защитник  Отечества",  выпущенный в дни слета
снайперов 43-й армии вянваре 1943 года. Плакат-колонка, посвященный снайперу
сержанту Федору Охлопкову.





     Ф. М. Охлопков во время  слета  снайперов 43-й  армии, состоявшегося  в
январе   1943   года.   Снимок   нам   отправлен   в   1973   году   военным
фотокорреспондентом  тех  лет  Калестином  Степановичем  Коробициным  из  г.
Архангельска. По его воспоминаниям была опубликована статья В. Коряева о  Ф.
М. Охлопкове в газете "Социалистическая Якутия" за 11 октября 1973 года.


     Боевой  друг  Ф.  М.  Охлопкова   известный  снайпер  и   прославленный
минометчик,  кавалер трех орденов Боевого Красного  Знамени Борис Васильевич
Сухов. В 1966 году управляющий в одном из совхозов Башкирии.

     Ф. М. Охлопков выступает  перед бойцами, идущими в  очередную атаку  во
время сражений в районе шоссе Сураж -Витебск. Ноябрь 1943года. Снимок майора
Д. Ф. Попеля






     Ф. М. Охлопков.  Этот снимок с фронта его семья получила в  начале 1944
года.


     Эту фотографию  Ф. М.  Охлопкову дал  один из его боевых  командиров  с
надписью: "На  долгую  память  об Отечественной  войне. Федору Охлопкову  от
майора  Власова  С.  Я.  4.11.44 г".  Справа  от командира батальона  майора
Власова стоит командир роты капитан Ровное Павел Трофимович.


     Плакат,  выпущенный издательством газеты "Защитник  Отечества" в апреле
1944 года. Автор стихотворения "Слава снайперу!" --  Сергей Кузьмич  Баренц,
советский поэт, в годы войны служивший корреспондентом армейской газеты.


     Герои  Советского  Союза  Ф.М.Охлопков  и В.Ш.Квачантирадзе.  Лето 1944
года. 7 июня 1944 года они оба были представлены к присвоению  звания  Героя
Советского Союза. Снимок майора Д. Ф. Пепеля.
     Депутат Верховного Совета  СССР  второго  созыва Ф.М.Охлопков.  Москва.
1946 год.




     Во  время поездки по  местам  былых боев  в  1966  году Ф.М.Охлопков  в
Белоруссии встретился с командиром соседнего 1-го батальона капитаном Иваном
Егоровичем Барановым, который в 1944  году 23 января на него  написал боевую
характеристику. Фото М. Шмерлин-


     Встреча  с  Героем  Советского  Союза  Туснолобовой-Марченко  Зинаи-дой
Михайловной состоялась также в 1966 году в ее родном городе Полоцке.  Она  в
1944  году обратилась к  воинам отомстить за ее муки и страдания. В движении
"За девушку из Полоцка" приняли участие и снайперы группы Ф. М. Охлопкова;
     Федор  Матвеевич  и Анна Николаевна  Охлопковы  со своими  детьми. Анне
Николаевне звание матери-героини было присвоено в 1964 году.




     Ф.М.Охлопков умер 28мая  1968года в своем  родном селе Крест -Хальджай.
Там на могиле установлен этот памятник.

     Они  шли  с   разведки.   Наткнувшись   на  невесть   откуда  взявшуюся
зондеркоманду и вынужденно ввязавшись в перестрелку,  рассыпались  кто куда.
Нарзулахан  тогда  с  непривычки  боялся  один  ходить  по  лесу.  И  он, не
углубляясь в лес, шел вдоль тихой, чистенькой речки. Вдруг  на повороте, где
она расширялась, увидел немецкого офицера, приближающегося к берегу с дамой.
Куда тут денешься --  мгновенно бросился в кусты. А офицер стал раздеваться.
То  ли  у  него была привычка купаться в холодной  воде, то ли просто  хотел
показать свою удаль,  он, резко помахав руками и ногами, с  берега прыгнул в
воду.  Тут Нарзулахана  зло  взяло: "Ишь,  как  свободно себя ведет на нашей
земле".  И  он,  недолго  думая,  взял  нахала  "на  мушку"... Тогда впервые
Нарзулахан шел  один по глухому лесу, пока не вышел к своим.  В расположении
разведроты пришел  последним. Один  из  разведчиков  так  и  не  вернулся. И
Нарзулахан долго мучился: может, это его опрометчивый поступок стал причиной
гибели товарища?
     Из выступления капитана Соловьева, инструктора снайперских курсов Федор
уловил   очень  интересный  для  него  момент   взаимодействия  снайперов  с
минометчиками  и   артиллеристами.  В   учебном   батальоне  артиллеристы  и
минометчики  бьют  по  блиндажам  противника,  а снайперы щелкают  фашистов,
выскочивших от взрывов... Здорово!
     На  трибуну выходит  член  военного совета  43-й  армии  генерал С.  И.
Шабалов.
     -- Правильно говорят  товарищи, что снайперы -- наша гордость, наш щит,
наша надежда, --  начал генерал. -- Но их нельзя  называть людьми из сказки,
людьми, родившимися в счастливой сорочке.
     Насчет  "счастливой  сорочки"  Федор  не  знает.  Что касается  мнения,
дескать,  снайперами  могут  стать лишь стрелки-спортсмены или одаренные  от
природы  люди -- неверно. Генерал точно говорит:  фронт не такое место,  где
люди  упражняются бить пули об острие ножа, или пробивать спичечную коробку,
или разбить одним выстрелом горлышко бутылки.
     Фронт --  это огненный полигон,  где решается  вопрос  жизни  и  смерти
каждого человека,  всего  советского  народа.  Здесь нужны  тысячи и  тысячи
мастеров меткой стрельбы. Стрелок-спортсмен  еще не снайпер. Снайпер -- тот,
кто умеет  бить  врага. Снайпером может  и должен стать  любой,  кто с лютой
ненавистью, не считаясь ни с  усталостью, ни с зимней стужей и летним зноем,
бьет врага много и наповал.
     Это тоже верно. Снайперское движение должно стать массовым. Если ты сам
хорошо стреляешь, этого мало. Надо,  чтобы  каждый, кто рядом с тобой,  умел
стрелять так же метко,  как  и  ты.  Словом, ты учишь других, а твои ученики
свое умение,  в  свою  очередь, передают  третьим.  Это  и  есть  массовость
снайперского движения.  Таких инструкторов,  как  капитан Соловьев, единицы.
Поэтому  основное место  обучения метких стрелков  -- это окоп,  засада.  Их
учителями  должны  стать  сами снайперы.  Таким  путем,  говорит  генерал, в
осажденном Ленинграде обучено четыре с лишним тысяч снайперов. Из них десять
человек за особые заслуги в распространении снайперского  движения удостоены
звания  Героя  Советского Союза. Они не были стрелками-спортсменами. Все они
рабочие, студенты, служащие  и не проходили  специального военного обучения.
Вдобавок они действуют в трудных условиях блокады.
     -- Вы сегодня, наверняка, читали в  газетах указ, -- продолжал генерал.
--  Так  вот, все они  снайперами ста  ли на  фронте  и каждый из них обучил
меткой стрельбе  десятки бойцов. Это очень  важно.  Вы  должны  следовать их
примеру: что умеешь, не  держи в себе, а передай. Это будет распространением
вашего опыта.
     Что  такое  опыт  снайпера?  И  тут, оказывается, все  просто. Все, что
помогает быстро и верно уничтожить врага, и  есть  новое в снайперском деле.
Это верно. А тут по  привычке норовят говорить: бить  фашиста  в  глаз, лоб,
сердце...   Генерал   же   это   называл  краснобайством.   Такая  меткость,
оказывается, вовсе  не  нужна.  Как можно больше уничтожать врага -- вот что
важно.
     -- Смерть фашистским оккупантам!
     Как показалось  Федору,  даже  эти  слова,  так часто  употребляемые на
фронте, прозвучали в устах генерала с особым смыслом.
     Федор  с  одобрением слушал текст  обращения слета ко  всем бойцам 43-й
армии. Ясно и понятно: кто с винтовкой, тот может и должен  бить врага метко
и вести свой счет мести. Как можно больше уничтожать врага! Как можно больше
снайперов!
     После  обеда   снайперам  показали  выставку   стрелкового  оружия.  На
скамейках и на стенах  они увидели снайперские винтовки, оптические приборы,
патроны  самого  различного назначения.  Федор  долго  простоял перед  новой
моделью  оптики  марки "ZF-41"  и  универсальным  пулеметом, который  дается
пехоте  или устанавливается на танке. Прибор "ZF-41" -- восьмикратный,  рота
может иметь всего 1 -- 2 штуки. Стрельба с помощью перископа показалась тоже
диковинкой.  Винтовку,  оказывается,  ставят  на  бруствер  с  помощью  двух
треножек. Стрелок, лежа в окопе или траншее, должен прицеливаться с  помощью
этого перископа. Федор так  и не  уловил сути  этого  хитроумного приема. Из
представленных  патронов  его  заинтересовали  патроны  с  трассирующими   и
разрывными пулями. Немецкий снайпер разрывными пулями обычно стреляет, чтобы
скрыть  свое  местонахождение.  Разрывная,  как  ударится  об мерзлый грунт,
камень  или любой твердый  предмет, издает  такой треск, что  и  не  поймешь
откуда стреляют.
     После выставки снайперов повели на вечер знакомств. Молодые, собравшись
небольшими кучками вокруг  своих старших товарищей, все спрашивали. У Федора
допытывались,  что  за у  него  оружие,  какой  прибор,  долго  ли  ходит  в
снайперах? Кто-то проронил  неодобрительные слова про его винтовку и прибор,
на что другой ответил шуткой, мол, охотник даже из ружья с кривым стволом не
промахивается.  Третий  поразился  тому, что  Охлопков  находится на  фронте
больше года:
     -- А я-то пробыл  месяц и два дня. И то  кажется, что  целая  вечность.
Сколько  раз  ранены?  Пять раз?  Понят  но. Так,  не  вылезал,  значит,  из
госпиталей? Всего дней двадцать? Н-да!_
     Так  ребята что-то спрашивали  у Федора и тут же  начинали спорить  меж
собой.
     -- Слыхал? За три месяца у него счет перевалил за 130!  Он почти догнал
Вежливцева и Пчелинцева!
     -- Тогда ему дадут?
     -- Вряд ли. Те-то в блокаде, у каждого учеников уйма.
     Точно, у него же, говорят, всего один...
     Ну  и что? Откуда вам  знать?! Вот увидите, скоро из нашей армии выйдет
три-четыре Героя! Вот увидите!
     Федор понял,  что вокруг него стоят почти одни курсанты. Многие из них,
видимо,  еще и не нюхали  пороха. Кто-то  даже спросил, знает ли он порошок,
оберегающий от мороза. Правда ли, что снайперам нельзя есть ничего соленого.
Говорят, у  немцев снайперы  не  едят  даже копченой колбасы.  Обо всем этом
Федор слышит впервые и, к  неудовольствию своих  молодых  собеседников, лишь
пожал плечами.
     Молодые  люди вскоре исчезли также  быстро,  как собрались. Федор  тоже
собрался было  уходить,  но  тут  увидел, как  к  нему  приближается мужчина
средних лет. Плотный и степенный такой.
     --  Кузьмой  зовут,  -- улыбаясь,  подал руку.  --  Фамилия  Вакула, по
отчеству Филиппыч.  Если  будешь звать Кузьмой  Филиппычем, не ошибешься. --
Когда Охлопков тоже назвал  себя, он пожал руку еще крепче. -- Вот какой ты!
А я-то  думал,  встречу богатыря. Ха-ха-ха! Давай-ка сядем,  --  Вакула взял
Федора под руку и по вел к  скамейке. -- Ну, рассказывай. Откуда ты? Есть ли
семья?
     Вакула  и  Охлопков сели  на  скамейку, каждый достал свой кисет,  свою
трубку  и, затягиваясь  табачным дымом, начали  обстоятельный,  неторопливый
разговор. Вакула, оказывается,  с Урала. У  него  сын и дочка.  Жена,  Ирина
Наумовна, работает  на военном  заводе.  Стахановка. Кузьма  не без гордости
достал письмо  жены  и зачитал то  место, где говорилось о том, что она, его
Ирина, сменную норму выполняет на 170 -- 200 процентов.
     -- Да,  брат, вот какие  дела.  -- Вакула положил письмо жены обратно в
карман гимнастерки. -- Когда дома все в порядке и мне легче здесь.
     Это точно. Я тоже так.
     Да, Федор, далеко ты забрался. Ой, далеко...
     Сказал тоже. До твоего Урала близко что ли?
     Так  то оно так.  Но я сегодня впервые  узнал, что есть  такой народ --
якуты. Русский, узбек, татарин, казах,  якут -- они все здесь! Не  в этом ли
сила России, а?! -- Вакула опять разразился своим переливчатым смехом.
     Второй  день  слета  для  Охлопкова  начался  сразу с  двух  сюрпризов.
Проснувшись, увидел на одеяле газету. На первой же странице крупными буквами
было написано  о нем: "Слава сержанту Охлопкову!"  Как только  умылся, зашел
майор Попель и, достав из шубы новенький оптический прибор, протянул ему.
     Когда группа  снайперов 179-й  пришла  на  полигон, все  были  в сборе.
Федору показалось, что все о нем и говорят. Кто кивком, кто,  поднимая руку,
приветствуют   его.   Из  вчерашних   курсантов  капитана   Соловьева   трое
приветствовали     под    козырек:    "Здравствуйте,    Федор    Матвеевич!"
Фотокорреспондент -- небольшого роста, юркий человек -- успел заснять его.
     Скажите, вы колхозник или рабочий? -- Спросил фотокорреспондент, щелкая
своей "лейкой".
     Колхозник.
     А в газете сказано, что у тебя твердая шахтерская рука. Как понять это?
     Года полтора я и на самом деле работал в шахте.
     Понятно. Ну, будь здоров. Еще приду. Сниму тебя на огневой позиции.
     Вакула, Борисов, Карама поздоровались за руку и поздравили. Когда майор
Попель  объяснял  порядок  соревнований, еще кто-то  пришел, но  старшина не
пропустил его.
     --  Федор, ты  только  не волнуйся,  -- говорит  Попель и улыбается. --
Смотри, угодишь в "молочные братья".
     Здесь так называют  тех  курсантов, которые  попадают вне черного круга
мишени,  то есть в  "молоко". Все курсанты сегодня должны  быть здесь. Иначе
кому же обслуживать стрельбище, как не им?
     Соревнование началось со стрельбы на 200 метров по головной мишени. Все
три команды на огневой рубеж  вышли одновременно. Федор дважды попал в 8-ку,
раз  в  9-ку  и в своей группе занял  первое место.  Но в тех двух группах у
Климачева, худощавого молодого бойца и у сержанта Никитина сумма очков  была
больше --  27. За фронтовиками стали стрелять две команды курсантов. Капитан
Соловьев  набрал  29,  по 27 набрали сразу два курсанта, третий -- 26. Таким
образом   результат   Федора  оказался  шестым.   В   следующем  упражнении,
заключавшемся в том,  чтоб  за 1 минуту  произвести 5  выстрелов с  того  же
расстояния  по   тем   же  мишеням,  он  занял   пятое  место.  Затем  стали
соревноваться  по движущимся мишеням. Бюст фашиста,  которого  высовывали  с
разных  мест из траншеи на  10 секунд, нащелкал все  пять раз без промаха. В
этом упражнении фронтовики Иван Карама и Федор, набрав одинаковое количество
очков разделили  с капитаном  Соловьевым  первое -- третье места.  Затем над
траншеями  показались  профили  бегущих  фашистов.  Стрелок  за  1  минуту с
расстояния 200 метров должен был  поразить все 4 фигуры. По четыре попаданий
было  у  Никитина,  Карамы,  Охлопкова  и  у  того  же  капитана-инструктора
Соловьева. Квачантирадзе и трое из двух дивизий попали по три раза.
     Курсанты в этом упражнении сильно отстали. По итогам четырех упражнений
капитан  Соловьев  занял   первое  место.   Федор   с  Никитиным   разделили
второе-третье места.
     Призы и подарки роздал сам  генерал. Капитан Соловьев удостоился премии
пять раз. В числе наград ему вручили и золотые часы. Караме  и Никитину дали
восьмикратный  оптический прибор. Охлопкову достались жилет  из овчины и две
коробки  молотого табака. Ген