ротив собственной страны.  А  здесь ваша
служба бессильна.  -  Показал на  экран,  где еще светились слова "Девочка
подарила мне белые хризантемы": - Даже попугаем сделал ее я, а не вы!
     Схватив котелок и саквояж, он пошел к двери. У выхода обернулся:
     - Вы еще прибежите ко мне. Долго будете просить, чтобы я снова влез в
игру!
     За  Медиком затворилась дверь.  Данлоп  так  рванул рычаг  выключения
экрана, что затрясся пульт. Надпись на экране исчезла.
     - Дай мне сигарету!
     Мерфи  поспешно достал пачку,  поднес зажигалку.  Рубин в  ее  крышке
вызвал новый прилив ярости Данлопа.
     - Вы  что,  сговорились?!  -  прорычал  он.  Несколько  успокоившись,
поинтересовался: - Куда девали недоноска?
     Поняв, кого имел в виду Данлоп, Мерфи сказал, что Брызгалов в комнате
Евы Нортон. Просится к жене, хочет быть возле нее.
     - Он что, спятил?
     - Кто его знает.  -  Мерфи помолчал. - А вообще говоря, Брызгалов уже
не нужен...
     - Не слишком ли торопишься?
     - По  мне  -  куда  опаснее опоздать.  Проявляет активность -  рвется
давать интервью,  выступать по телевидению.  Сказать по чести, побаиваюсь:
вдруг сболтнет лишнее?.. Может, пришло время поставить точку?..
     Данлоп медлил с ответом.  Он тоже понимал,  что Брызгалов сделал, что
требовалось,  и  теперь не  помощник,  а  обуза.  На ум пришло сравнение с
ракетой.  Отработанную ступень сбрасывают,  чтобы не тормозился полет всей
системы...
     - Ты говорил, у него страсть к автомобилям?
     - Мечтает о "ягуаре".
     - Вот чего захотел? - Данлоп пожевал губами. - А может, купишь ему?..
     - Сам купит.  Давно припас денежки.  А  я помог перевезти их сюда,  -
Мерфи ухмыльнулся.
     - Ладно,  не возражаю.  Только не влипни, как с зажигалкой. Во второй
раз не прощу.
     Мерфи вздохнул, потер переносицу.
     - Знаешь,  мне жаль женщину,  -  вдруг сказал он. - Держится здорово!
Что ни говори, а такие вызывают уважение.
     - Признаться,  я  подумал о  том же.  И  что только связало ее с этим
ничтожеством?..  Не сердись,  что накричал на тебя. Старею, нервы не те...
Нет,  ты  поработал!  Только сейчас можно оценить,  сколько вложено труда,
чтобы соединить этих столь разных людей!
     - Я не то еще сделал,  -  Мерфи хитро прищурил глаз.  -  Скажу, когда
окончательно все прояснится. Да и ждать недолго - полчаса или час.
     Наступило молчание.  Некоторое время оба сосредоточенно курили. Потом
Мерфи потянулся к  телефону.  Пока  Медик хлопотал возле Анны Брызгаловой,
Мерфи  дважды  справлялся  у  Евы  Нортон,  не  вернулась  ли  сотрудница,
посланная с поручением. Сейчас собирался сделать это еще раз.
     Но  тут  телефон зазвонил сам.  Говорила та  самая сотрудница.  Мерфи
слушал, время от времени чуть наклоняя голову.
     - Погодите!  - Он обернулся к Данлопу: - Кэтрин Янг работала по моему
заданию, вернулась с интересными результатами.
     - Пусть войдет.
     - Идите сюда, Кэтрин, - сказал Мерфи и положил трубку.
     Кэтрин  Янг  оказалась "сборщицей налогов",  навещавшей Лаврова утром
этого дня.  Сейчас она выглядела отнюдь не  простушкой -  уверенно вошла в
кабинет, кивнула начальникам, бросила в кресло сумочку и берет.
     - Мистер Данлоп, знакомо ли вам такое имя: доктор Алексей Лавров.
     - Русский  по  происхождению,  -  подсказал  Мерфи,  -  в  войну  был
освобожден американцами из немецкого лагеря.  Натурализовался у нас...  Да
вы слышали о нем: крупный ученый.
     - Громкое имя в науке, шеф! - воскликнула Янг. - Конечно, вы читали о
его опытах на гориллах!
     - Так в чем дело?
     Янг достала из сумочки снимок:
     - Это  фотография  Анны  Брызгаловой,   сделанная  сегодня.   А   вот
репродукция с портрета девушки.  Сравните снимки, шеф. Вам не кажется, что
на обоих - одно и то же лицо?
     - Пожалуй. Но что дальше?
     - Портрет девушки висит в домашнем кабинете доктора Лаврова.
     - Висит уже много лет,  -  подхватил Мерфи. - Скажу больше: профессор
Лавров - сам автор портрета.
     - Эта  девушка -  его первая любовь,  -  вставила Кэтрин Янг.  -  Они
поклялись друг  другу в  верности,  когда Лавров уходил воевать.  А  потом
что-то произошло...  Он утверждает, что потерял веру в нее. Но я по глазам
его видела,  когда он  глядел на  этот портрет:  он и  сейчас не забыл эту
особу!
     - Полагаете, любит ее и поныне?
     - Кто  знает?!  Но  учтите,  профессор до  сих пор не  женат!  -  Янг
взволнованно потерла ладони одну о другую.  - Этот факт кое о чем говорит,
не так ли?
     - Вот как бывает в жизни, - пробормотал Данлоп.
     Он  по  достоинству оценил важность того,  что  сделали Мерфи  и  его
помощница. Судя по всему, Анну Брызгалову трудно сломить. Так, может быть,
есть  иной путь?  В  самом деле,  русский эмигрант,  ставший здесь большим
ученым, хорошо устроенный и богатый, - это ли не пример для других!..
     - Кто-то  должен лечить Анну Брызгалову,  -  тихо сказал Мерфи.  -  А
профессор Лавров занимается врачебной практикой... Пусть и лечит ее. Вдруг
нам удастся свести их в постели!..
     Данлоп включил транслятор:
     - Ева,  срочный запрос на досье русского эмигранта профессора Алексея
Лаврова!
     - Досье у меня,  шеф,  -  сказала Ева Нортон. - Мистер Мерфи запросил
его еще два дня назад.
     - Так несите его!  - Данлоп ухмыльнулся, ткнул Мерфи кулаком в бок: -
Дин, ты поразил меня!
     Мерфи курил и счастливо улыбался.
     - Фирма! - сказал он и скромно добавил: - Стараемся...


                               Шестая глава

                                    1

     Лаврову позвонил человек,  назвался представителем благотворительного
общества русских в  эмиграции и  попросил о приеме.  Лавров назначил время
встречи.  Представитель прибыл точно  в  срок  и  сразу приступил к  делу.
Задачей общества,  сказал он,  является моральная поддержка и материальное
воспомоществование эмигрантам из  России.  Никакой агитации или  политики.
Только помощь попавшим в беду людям.
     - Зачем же "попавшим в беду"? - Лавров все еще держал в руке визитную
карточку посетителя, в которой значилось: "Федор Н. Орехов, исполнительный
директор". - Их что, гнали с родных мест?
     - Здесь  они  попали в  беду,  -  с  надрывом сказал Орехов.  -  Овны
господни, сирые и гонимые!..
     С той минуты,  когда Орехов переступил порог дома,  Лаврову не давали
покоя  его  вкрадчивые манеры  и  особый стиль  речи.  "Овны  господни..."
Конечно же перед ним был священник!
     - И много в вашем обществе этих самых... сирых?
     Орехов стал выкладывать на стол бумаги из портфеля.
     - Вот,  -  бормотал он, показывая какие-то списки, - вот скольких уже
облагодетельствовали.
     - Деньги откуда берете?
     - Пожертвования доброхотов, уважаемый господин Лавров.
     Лаврову вдруг стало жалко посетителя. Этакий фанатик, одержимый идеей
благотворительности.
     - Вы откуда происходите, господин Орехов?
     - Из одних с вами мест, уважаемый. Долго мытарствовал. Все же выбился
в люди. С божьей помощью, разумеется.
     - И семья у вас была... там?
     - Была, - Орехов вздохнул. - Но и думать забыл о ней. - Он помолчал и
вдруг сказал: - Я здесь дом купил - восемнадцать комнат.
     - Куда вам столько?
     - А сдаю комнатки-то!..  Дайте срок,  и второй дом куплю.  Дома - это
верный доход.  -  Орехов запнулся от внезапно пришедшей мысли: - А сами не
желаете?
     - Нет, не желаю, - у Лаврова вдруг упало настроение. - И денег вашему
обществу не дам.
     - Настоятельно прошу  подумать,  господин Лавров.  Нам  ведь  немного
надо.  Важно ваше имя в списке пожертвователей. Отказ вызовет недовольство
многих важных особ...
     - Нету денег. Да и некогда мне. Готовлюсь к отъезду.
     - Смею спросить - куда? - Орехов переменил тон, теперь говорил резко,
с вызовом. - Уж не в Россию ли собрались?
     - А вот и нет.  За океан уезжаю,  в Америку.  -  Лавров встал,  давая
понять, что разговор окончен.
     - Ладно,   денег   не   даете,   так   хоть   помогите  одной   нашей
соотечественнице. Сильно занемогла, - будто спохватился Орехов.
     - Кто такая?
     На стол легла газета.  Со снимка в  центре первой страницы на Лаврова
смотрела женщина в  белом халате и белой шапочке.  Она стояла на кафедре -
вероятно,  читала лекцию.  Под  снимком было крупно набрано:  "Профессор и
доктор Анна Брызгалова: "Я выбираю жизнь в свободном мире!"
     Лавров сразу узнал сфотографированную,  хотя  расстался с  ней  более
четверти века назад. В ту пору на вокзале, при проводах воинского эшелона,
она выглядела совсем девочкой...
     - Что с ней? - спросил Лавров, стараясь говорить спокойно.
     - Тяжко хворает.  Едва ли не при смерти. Большевики охотятся за ней и
за супругом. У нее - нервное потрясение.
     - Чего же ее не лечат?
     - Всякого врача разве пригласишь? Вдруг станет болтать, слух дойдет и
до советского посольства.
     - Ну и что, если дойдет? Чепуха все это!
     - Не  чепуха!  -  строго сказал Орехов.  -  Свидетельствую факт,  что
серьезно больна Анна Максимовна.
     - И где же она находится?
     - В доме одного моего приятеля.  -  Орехов перекрестился:  -  Христом
богом молю, спасите бедняжку от гибели!
     - Джоан!
     Гибсон показалась на верхней площадке лестницы.
     - Мой саквояж. Он в шкафу, уже упакован. Я еду к больной.


     На  улице  Орехов  распахнул дверцу черного "плимута".  Лавров сел  в
кабину.
     - Минуту!  -  сказал Орехов.  - Я только позвоню: пусть знают, что мы
едем.
     Он вошел в телефонную будку и набрал номер.
     Ответил Мерфи.
     - Мы уже на улице, - сказал Орехов. - Едем к ней...


                                    2

     Мерфи придвинул аппарат и набрал номер квартиры Лаврова.
     - Джоан Гибсон? - спросил он, услышав женский голос.
     - Да, это я.
     - В таком случае должен представиться: я Стивен...
     - Поняла... Слушаю, Стивен.
     - Нам надо встретиться. Я недалеко от вас. И знаю: его нет дома.
     - Что ж, приходите.
     Положив трубку,  Джоан задумалась.  Она не ждала этого звонка.  Более
того,  никогда прежде  не  видела "Стивена".  Но  обязана была  вступить в
контакт с человеком, который назовет это имя.
     Несколько минут спустя Мерфи позвонил у двери и был впущен в дом.
     - У  профессора очень мило,  -  проговорил он,  оказавшись в кабинете
Лаврова.  Затем оценивающе оглядел Джоан:  -  И  хозяйка вполне под  стать
убранству.
     Джоан стояла и  ждала.  Казалось,  она  никак не  реагирует на  слова
посетителя.
     - Итак,  вас  можно поздравить с  успехом?  -  продолжал Мерфи тем же
тоном. - Ведь вы уезжаете?
     - Да...
     - Что ж,  все получилось предельно ловко.  А  как  же  муж-миллионер,
который отправился в Париж, чтобы купить там газету, а затем поедет дальше
- в Ирак или куда-то еще?
     - Вот оно что!  -  Джоан будто прорвало.  -  А  я  все думаю:  что за
каналья утыкала дом "клопами"?  - Сунув руку в карман халата, выбросила на
крышку  стола  пригоршню миниатюрных микрофонов с  торчащими проводами:  -
Глядите,  сколько их было! И все - ваша работа? Последний я отыскала всего
час назад -  в ванной.  Оказывается,  вот вы какой, Стивен! Или мне уже не
доверяют?
     Мерфи пошевелил пальцем приборчики:
     - Их разместили задолго до вашего приезда...  Я контролирую Лаврова и
вас. Кто-то контролирует меня... На этом держится мир, миссис Гибсон. - Он
зажег сигарету.  -  Хотелось бы знать: дом во Флориде и полсотни обезьян -
не болтовня?
     - Все это будет.  Спросили б  меня,  так я  бы дворец построила этому
человеку.
     - Еще бы, перекупить такого ученого.
     - Вы хорошо представляете,  чем занимается доктор Лавров?  Думаю,  не
очень отчетливо. А он самый что ни на есть...
     - Я все знаю о нем,  -  перебил Мерфи.  -  Сколько вам обещали за его
голову? Надеюсь, порядочно?
     - Больше, чем заработала за всю жизнь.
     - Что ж... Вы возитесь с ним столько лет! Позавидуешь вашей выдержке.
Но ведь дело стоит того, а? Значит, закончите - и можно на отдых?
     - Мечтаю об отдыхе.
     - Зря мечтаете. И до конца еще далеко.
     - Почему вы так думаете?  -  встревоженно спросила Гибсон. - Возникли
новые обстоятельства?..
     - Нет,  не возникли. - Внезапно Мерфи расхохотался: - Сцена ревности,
которую вы закатили ему у портрета русской девушки,  - это было гениально!
Вы  прирожденная актриса.  И  дьявольски терпеливы  -  убить  на  старичка
столько лет!
     - Он еще далеко не старик.  И вообще, легче на поворотах, Стивен, или
как там вас!
     - Ого, кошечка выпустила коготки!
     - И учтите, они у меня острые!
     - Верно,  иначе бы  вас не  держали на  этой работе.  Мне ведь многое
известно.
     - Что, например?
     - Знаю,  кого вам уже удалось передать в Штаты...  К чему я клоню? Вы
клад и для моей службы. Хотите ко мне?
     Гибсон заложила нога за ногу, сильно затянулась сигаретой:
     - Опоздали. Поздно, дружок. Я ухожу.
     - Куда же?
     - Собираюсь замуж!
     - Вон  как!..  Если объект еще  не  подыскан,  возьмите меня.  Чем не
жених?  Денег,  правда,  негусто,  но глядите,  какой мужчина! - дурачась,
Мерфи согнул руку в локте, потрогал бицепс.
     А Гибсон вдруг закрыла лицо руками и стала всхлипывать.
     - Устали,  -  сочувственно сказал Мерфи.  - Теперь вижу - да, устали.
Говоря по чести, я тоже как выжатый лимон. Есть предел всему.
     - Вы сказали:  "прирожденная актриса", - тихо произнесла женщина. - А
ведь я была на сцене. И манекенщицей. Многое было...
     - Преуспели только  теперь?  -  Мерфи  достал зажигалку,  полюбовался
рубином,  сунул зажигалку в карман. - Только ошибаетесь, если думаете, что
профессор Лавров -  последняя ваша забота.  Что, непонятно? Сейчас поясню.
Так вот,  он должен перебраться в Штаты не один. И вы не в счет. Речь идет
о другой.
     - О ком же?
     - О другой,  - повторил Мерфи. - Ведь портрет девушки все еще висит у
него в кабинете? Вот эта особа и составит компанию доктору Лаврову.
     - Но она осталась в России.
     - Она  здесь.  И  это  отнюдь не  рыхлая баба  с  сальными волосами и
потными ладонями.
     - Бросьте шутить!
     - Я не шучу. Ее имя Анна Брызгалова.
     Джоан глядела на Мерфи и видела, что тот вполне серьезен.
     - Сегодня я наконец свел их, - сказал Мерфи.
     - Но Лавров отправился к больному!
     - Поехал к  ней.  И заметьте,  с моим человеком...  Не очень понятно?
Ладно,  с вами надо начистоту. Ведь мы тянем одну повозку... Я, видите ли,
не тот,  за кого меня здесь принимают. Я американец, как и вы. После войны
удачно внедрен в секретную службу этой страны: мы должны знать, что делают
не только враги,  но и  друзья.  С тех пор и тружусь здесь на пользу обеих
служб. Хотя бывает, что их интересы сталкиваются.
     - Брызгалова - тот самый случай?
     - Тот самый.  Несколько лет назад меня нацелили на нее, как вот вас -
на  Лаврова.  Я  не  смог  сразу заполучить ее  за  океан.  Поэтому работу
разделил  на  два  этапа.   Женщина  доставлена  сюда,   значит,   удалось
осуществить первый этап. Теперь предстоит решить второй - главный.
     - Она может отказаться от переезда в Америку.
     - Не  считайте меня простаком.  Я  устроил так,  что  ей  пристегнули
обвинение в  воровстве и  махинациях с валютой.  И я же сделал,  чтобы она
разгадала эту игру. - Мерфи вновь достал зажигалку. - Видите камушек? Этот
рубин подействовал на  нее,  как  красная тряпка на  быка.  Поняв,  как ее
одурачили,  она взвилась от  бешенства и  дала хорошую оплеуху муженьку...
Нет,  у  нее  характер!  Она не  останется в  стране,  которая столь дурно
обошлась со своей гостьей.  А  в Россию ее не пустят -  дело зашло слишком
далеко. Таким образом, у нее один путь - к нам. Нужен лишь толчок, который
поможет ей сделать решающий шаг.  И  здесь вся моя надежда -  на вас.  Вот
почему я откровенен.
     - А... вдруг я не захочу?
     - Как?  -  опешил Мерфи.  -  Вы получите за нее вдвое больше,  чем за
Лаврова.
     - И все же?
     - Не советую.  Это пошло бы вразрез с  правилами.  А  вы знаете,  что
бывает с теми, кто нарушает правила.
     Долго длилась пауза. Наконец Гибсон подняла голову:
     - Что я должна делать?
     - Анне  Брызгаловой надо внушить,  что  в  перспективе у  нее  суд  и
тюрьма.  Что даже если случится чудо и она вернется домой,  то и там ее не
ждет ничего хорошего...  Кстати,  во  все  это она начинает верить.  Пусть
укрепится во мнении,  что единственный для нее выход -  бегство за океан с
доктором Лавровым... Но вижу, вас что-то смущает?
     - У нее есть супруг.
     - Считайте,  что супруг не существует.  Ну что уставились на меня?  С
ним  все  решено.  Советую для  начала подбросить Лаврову мысль,  чтобы он
лечил женщину в своем доме. Я сделаю так, чтобы это не вызвало возражений.
Разумеется, приму меры безопасности: дом будет взят под наблюдение...
     - А это? - Гибсон показала на телефон.
     - Она  никуда  не  позвонит.  -  Мерфи  взглядом  проследил  проводку
телефонного кабеля по  стене  комнаты,  отворил дверь и  вышел в  холл.  -
Дайте-ка нож, - послышался оттуда его голос.
     Гибсон  принесла нож.  Получив его,  Мерфи  под  портьерой,  в  самом
укромном месте холла,  перерезал жилу телефонного кабеля, зачистил концы и
вновь их соединил.
     Он обернулся к Джоан:
     - Поняли,   в  чем  дело?  Если  надо,  чтобы  телефон  "испортился",
разъединяете в  этом  месте  проводку...  Учтите,  в  доме  все  остальные
телефоны будут отключены.
     Мерфи взял шляпу, собираясь уходить, но зазвонил телефон.
     Гибсон сняла трубку и услышала взволнованный голос консьержки:
     - Миссис,  включите скорее радио!  Это  снова о  тех  русских ученых.
Ужасное известие, миссис!
     Мерфи  был  возле радиоприемника и  тотчас нажал клавишу.  В  комнате
зазвучал  голос  репортера,  рассказывавшего об  автомобильной катастрофе.
Человек, сидевший за рулем, погиб.
     - "Что касается машины,  то она смята,  сплющена,  раздавлена.  И это
новенький  "ягуар",   только-только  покинувший  магазин!..   Итак,  погиб
перспективный ученый и  отважный борец за  свободу доктор Петр  Брызгалов.
Ценой огромных усилий он смог вырваться из лап большевизма,  но,  увы,  не
успел в полной мере вкусить сладость свободы. Полиция считает, что причина
гибели доктора Брызгалова - несчастный случай: в баке автомобиля взорвался
бензин..."
     - Бедняга!  -  вздохнув,  Мерфи выключил радиоприемник,  сунул в  рот
сигарету.
     - Мне тоже жаль этого человека.
     - Я  имел  в  виду  автомобиль.  А  человек был  порядочной скотиной.
Сутенер  торгует подружкой зачастую с  ее  согласия -  обоим  надо  как-то
сводить концы с концами. Этот же имел все, своим благополучием целиком был
обязан жене. Тем не менее предал и продал ее...
     - Что же дальше?
     - Дальше то,  что Анна Брызгалова стала вдовой, - Мерфи ухмыльнулся и
зажег сигарету.  - Теперь мы просто обязаны позаботиться о ее будущем. Как
я полагаю, кроме нас, больше некому...


                              Седьмая глава

                                    1

     Лавров  вернулся с  похорон  Брызгалова,  поставил под  вешалку зонт.
Вошла Джоан, помогла снять плащ, принесла кофейник, наполнила чашки.
     - Выпей, Алекс... Он был сильно обезображен?
     - Порядком.  Но здесь действуют правила:  покойника раскрашивают, как
восковую куклу... Ему даже губы подвели кармином!
     - Кто присутствовал на похоронах?
     - Мне   сказали:   представитель  советского   посольства,   чиновник
иммиграционного управления...  Поразительно!  Представляешь, я видел этого
человека за час-полтора до катастрофы!
     - Кого? Брызгалова?
     Лавров кивнул. Выпив кофе, попросил еще.
     - Только  что  звонили,  -  сказала Джоан,  вновь  наполняя чашку.  -
Женщину доставят уже сегодня...  Ого,  скоро четыре часа, я должна идти по
делам.
     - Но ведь ее привезут. Как же я буду один?