начальства, будто
справиться об  итогах работы за  день.  На  деле же  -  чтобы взглянуть на
подопечную и  убедиться,  что с ней все в порядке.  Обычно это делал Лотар
Лашке, а если он отсутствовал, визит наносила Аннели Райс.
     Сегодня пришел малознакомый мужчина -  Брызгалова иной раз видела его
в обществе хозяев острова.
     - Здравствуйте,  -  сказал он,  -  мое  имя Грегор Хауг.  Вот пришел,
чтобы...  -  Хауг не  закончил фразу и  остался стоять у  двери,  смущенно
улыбаясь.
     Брызгалова молча ждала.
     - А у вас очень мило, - посетитель оглядел комнату.
     Брызгалова смотрела на  гостя  и  гадала:  почему  явился  именно он?
Знала,  что Лашке и  Ловетти отсутствуют -  куда-то уехали.  Но где Аннели
Райс?
     Как все на острове,  Хауг носил тропическую одежду:  рубаху из тонкой
фланели с короткими рукавами и шорты.  Выглядел моложе Лашке и Ловетти, но
все равно был в возрасте.
     - Пришел к вам,  получив такое указание моих патронов,  -  сказал он,
как бы извиняясь за вторжение.
     - Ну и выполняйте это указание,  -  Брызгалова вскинула голову. - Что
от меня требуется?
     - Ровным счетом ничего,  - поспешно проговорил Хауг. Он все еще стоял
возле двери.
     - Можете сесть,  -  хозяйка показала на кресло.  -  Неприятно,  когда
человек разговаривает стоя.  И почему явились именно вы? Уж не заболела ли
фрау Аннели?
     - Ее нет на острове.  -  Хауг помолчал,  будто собирался с мыслями. -
Вот я и подумал...
     - Что вы подумали?
     - Подумал, что могу пригласить вас к себе...
     - Куда пригласить? И зачем?
     - Идемте, это займет час или полтора. Объясню по пути.
     Некоторое время посетитель и  Брызгалова глядели друг другу в  глаза,
потом женщина пошла к выходу. Ощущала за спиной напряженное дыхание немца.
Не  могла  бы  объяснить,  почему приняла такое решение -  идти  в  дом  к
незнакомому человеку.  Просто посмотрела ему в  глаза и...  почувствовала,
что должна это сделать.
     Хауг  занимал уютный домик  с  двумя комнатами внизу и  еще  одной на
втором этаже.
     Можно было предположить,  что Брызгалову ждут в  этом  доме  какие-то
развлечения.  Она укрепилась в своем мнении,  когда увидела кинопроектор и
экран на стене.  Не говоря ни слова,  Хауг выключил свет.  И вот на экране
возник  уже знакомый читателю трагический эпизод,  когда молодому человеку
вручают револьвер для убийства брата...
     После  окончания одной  ленты Хауг  показал вторую -  ту,  в  которой
убивали  прокурора  на  городской  площади,   возле  бистро  с  полосатыми
маркизами.
     И   вот  третий  фильм.   Объектив  камеры  следил  за  автомобильной
процессией:  несколько  лимузинов  мчались  по  автостраде,  приближаясь к
большому городу.  Город как бы  надвигался на  машины,  затем поглотил их,
когда автомобили нырнули в  тоннель.  Съемка возобновилась с другой точки.
Ощущение было такое,  будто камеры передают процессию друг другу. На одном
из  закруглений маршрута машины  снизили  скорость,  и  солнце,  светившее
сбоку,  заглянуло в  кабины.  И  тогда  во  втором  автомобиле можно  было
рассмотреть мужчину с  характерным профилем -  президента Франции Шарля де
Голля.
     В этот миг с тротуара выскочил на мостовую прохожий,  взмахнул рукой,
собираясь бросить в автомобиль президента некий предмет.  Но ему помешали.
Двое мужчин навалились на неизвестного, стали выкручивать ему руки.
     Грегор Хауг  включил свет и  вынес проектор из  комнаты.  Вернувшись,
налил оранжада, с жадностью выпил.
     - Ваши впечатления? - спросил он.
     Хауг сидел сбоку. Чтобы увидеть его, Брызгаловой пришлось выпрямиться
на стуле и повернуть голову.
     Она  не  ответила.  Решила ждать,  как развернутся события.  Сидела и
смотрела на  Хауга.  У  него  было худое асимметричное лицо -  длинный нос
искривлен,  правое ухо выше левого.  А  рот прямой:  плотно сведенные губы
составляли ровную линию -  такой рот считают упрямым или злым.  Ко  всему,
маленькие темные  глазки,  глубоко ушедшие под  массивные надбровные дуги.
Словом, красавец, ничего не скажешь.
     Кто же он такой? Чего добивается?
     В  свою  очередь,   и  Грегор  Хауг  изучал  гостью,  глядел  на  нее
внимательно,  могло показаться,  даже насмешливо.  Не дождавшись ответа на
вопрос,  положил  на  стол  экземпляр парижской "Монд".  Корреспонденция в
центре первой страницы, напечатанная жирным шрифтом, была обведена красным
фломастером.
     Это был репортаж о покушении на президента Франции.
     Брызгалова,  свободно  владевшая  французским,  пробежала  сообщение,
задержала  взгляд  на  заверстанной  в  центре  корреспонденции фотографии
человека,  подозреваемого в  попытке  совершить акцию.  Невольно прищурила
глаза - хотела вспомнить облик убийцы из первого фильма.
     Грегор Хауг покачал головой:
     - Не мучьте себя. Полгода назад в Париже схватили другого человека.
     - Зачем же  все  это в  кучу -  фильмы,  газета,  если между ними нет
связи?
     - Связь существует.
     - Действовали люди, которых... воспитали здесь?
     - Нет,  если речь идет о  покушении на  де  Голля.  Верно,  президент
Франции -  наша мишень.  Но  целим в  него не  одни мы.  На этот раз бомбу
хотели взорвать другие.  -  Грегор Хауг помолчал. - Однако такие же, каких
готовят и здесь.
     - Откуда эта уверенность?  Во Франции полно своих экстремистов, взять
хотя бы пресловутую ОАС.
     - В  данном случае ОАС  ни  при  чем.  -  Хауг положил на  стол новую
газету:  -  Смотрите,  этот  номер вышел на  следующий день  после попытки
покушения. Читайте же!
     Газета  сообщала:  предполагаемый участник  покушения на  генерала де
Голля найден мертвым в своей камере -  одиночной, наглухо изолированной от
внешнего мира.  Медики не обнаружили следов насильственной смерти. Полиция
ведет расследование.
     - Увы,  оно  не  даст результата...  Кстати,  вчера все  повторилось:
неудачное покушение,  арест подозреваемого и  его смерть перед допросом...
Так спрятать концы в воду могут только наши. ОАС пока не умеет...
     - Наши?  -  переспросила Брызгалова.  -  Значит,  речь все же идет об
острове?
     - Отнюдь!  Остров,  на котором вы находитесь,  лишь звено в  цепи бог
знает какой длинной...  Не удивлюсь,  если когда-нибудь выяснится, что она
обматывает земной шар.
     Брызгалова глядела на сидящего перед ней человека и с трудом скрывала
волнение.  Чем  вызваны его  откровения?  Какая преследуется цель?  Уж  не
расставлена ли западня, которую обнаружишь, лишь когда в ней окажешься!..
     Грегор Хауг заметил состояние гостьи.
     - Хотите поужинать?  - вдруг спросил он. - Ведь вы собирались поесть,
когда я ворвался к вам.  В холодильнике бекон, масло, яйца, можете сделать
себе омлет...
     Брызгалова замотала головой.  Да,  она была голодна.  Но есть в  доме
этого человека!..
     - Ну,  как хотите,  - немец рассеянно улыбнулся. - В таком случае мой
рассказ  придется выслушать на  голодный желудок.  Итак,  вернемся к  тому
вечеру,  когда к вам заявились Лотар Лашке и Хуго Ловетти.  Напрягите свою
память.
     - Незачем   напрягать.   Я  все  помню.  Желаете  знать  какие-нибудь
подробности?
     - В этом нет нужды.  В тот вечер я совершал обход территории.  Ведь я
архитектор,  здесь  почти все  построено при  моем  участии.  И  некоторые
здания,  -  Хауг понизил голос, - некоторые здания специально оборудованы.
Человек может незаметно войти и  понаблюдать за тем,  что в  них делается.
Кроме всего прочего на  мне лежит ответственность за пожарную безопасность
городка.  Итак,  я совершал обычный обход территории.  И увидел: к дому, в
котором содержится пленница,  идет мой  шеф  и  с  ним еще кто-то.  И  оба
взволнованы. Что же такое стряслось, если двое мужчин спешат к ней в столь
позднюю  пору?  Я  проскользнул в  дом,  занял  наблюдательный пост.  Хочу
повторить:   не  имел  никаких  планов  или  соображений.  Просто  во  мне
заговорило любопытство.  Я  ведь ничего не знал о вас.  На остров привозят
столько людей! Они появляются, исчезают, никого это не интересует... Итак,
гости вошли в вашу комнату. Уже в середине беседы я навострил уши. А когда
они  пустили  в  дело  русские  газеты,   и  вовсе  заинтересовался  вашей
личностью.  Что было дальше?  Люди покинули дом, а я остался - ждал, чтобы
они скрылись на своей вилле. Тогда мог бы уйти и я. Но не ушел - в комнате
вдруг появился еще один человек!..  Не нервничайте,  вы же знаете - моряка
до сих пор пальцем не тронули!  Значит,  все то,  что я увидел и услышал в
тот вечер, все осталось при мне. Так что делайте выводы.
     Брызгалова молчала.  Да и что она могла ответить?  Сперва в Европе, а
теперь здесь она  прошла такие испытания провокациями и  ложью,  что впору
было окончательно потерять веру в  людей.  Но вот встреча с этим немцем...
Странный человек - до сих пор не выдал ни капитана Мисуна, ни ее...
     Вдруг ее  будто осенило:  Станислав Мисун и  этот мужчина -  птицы из
одного гнезда,  действуют по прямому поручению хозяев острова: она поверит
в искренность "русского моряка" и сегодняшнего "доброжелателя",  вступит с
ними  в  контакт,   раскроется...   Но  что  тогда  произойдет?  В  голове
проносилась обрывки мыслей, предположений. Они вспыхивали и гасли, так как
все до единой были нелепы, абсурдны.
     Неожиданно для себя она коснулась руки Грегора Хауга:
     - Вы на острове добровольно?..
     Немец утвердительно наклонил голову.
     - Но почему? Нравится эта работа?
     - Я не знал,  что окажусь  наї тїаїкїоїмї острове,  когда  подписывал
контракт.
     - Не знали,  -  повторила Брызгалова. - Не знали, когда нанимались. А
теперь ведь знаете. И не уехали. Так в чем причина? Фашисты хорошо платят?
     - Очень  хорошо.  Зарабатываю впятеро больше того,  что  имел  бы  на
континенте. Поначалу это было решающим фактором. Рассуждал так: "Не сделаю
я,   сделает  другой".   И  еще:  "Я  лишь  строитель,  непосредственно  в
предосудительном не замешан".
     - А как рассуждаете теперь?
     - Прозрел после того, как на острове от тренировок перешли к делу. То
есть от подготовки убийц -  к непосредственным актам террора.  Понял, куда
это  может  завести.  Сперва негодяи били  по  случайным целям.  Отработав
"технологию" акций, повели огонь по главным объектам.
     - Но зачем это? Какая задача решается?
     - Вспомните,  кого  схватили  как убийцу президента Кеннеди?  Это был
некий Освальд. Вся желтая пресса завопила: Освальд почти три года провел в
России,  вывез оттуда жену,  он "левый" экстремист,  чуть ли не коммунист.
Вскоре выяснилось,  что человек этот с детства кровавый маньяк, мальчишкой
пытался  убить президента Эйзенхауэра,  замахивался и на других деятелей -
"левых" и правых...  Вот и тот,  кого показывали в фильмах, тоже побывал в
России.  Его послали люди,  подобные Лашке или Ловетти: пусть поживет там,
примелькается.  Легче будет навесить на него клеймо "левого"  экстремиста.
"Боже, какие изверги эти красные!" - в ужасе завопит обыватель. Откуда ему
знать,  что  по  возвращении  с  Востока  человека  подвергли  специальной
обработке, в результате которой он стал как бы живым роботом!..
     Брызгалова не могла собраться с  мыслями и по достоинству оценить то,
что  сейчас услышала.  А  Хауг продолжал говорить.  Рассказывал о  военных
годах.  Воевал  на  Восточном фронте,  заменил убитого лейтенанта и  более
суток командовал ротой.
     - А потом,  -  сказал Хауг,  -  потом я был... повешен. Нет-нет, меня
схватили свои  же,  немцы,  и  вздернули на  фонарном столбе.  Громогласно
объявили, что казнят предателя, самовольно оставившего позицию. Я же всего
час  назад последним фаустом подбил советскую самоходку и  полз  к  складу
боеприпасов, чтобы разжиться еще несколькими фаустпатронами. Это случилось
весной 1945 года,  в  ту  пору обороной района Берлина командовал Гиммлер.
Вешали меня его люди -  на  устрашение другим солдатам.  Затянули петлю на
шее,  выбили ящик из-под ног. И тут шальной снаряд. Грохот, дым. Я очнулся
на земле.  Лежал, придавленный тем самым фонарным столбом. Вокруг валялись
убитые. Этих людей пригнали, чтобы присутствовать при экзекуции... Вот как
все было.  А теперь Отто Скорцени -  тот,  что меня вешал,  - один из моих
главных начальников. Право же, удивительные узоры раскладывает жизнь.
     - И Скорцени знает об этой вашей истории? - не выдержала Брызгалова.
     - Нет,  разумеется. Для моих шефов я убежденный наци, готовый порвать
глотку любому противнику.
     - А вы, значит, антифашист?
     - Не  знаю,  -  Грегор Хауг покрутил головой,  как бы  споря с  самим
собой. - Не знаю, скорее всего, нет.
     - Но ваши взгляды...
     - Взгляды -  одно,  дела - другое. Антифашист должен пытаться свалить
врага. Увы, на такое я не способен.
     - Зачем  же  тогда этот  разговор?  Позвали меня,  рассказали столько
важного. Зачем?
     - Вы должны все узнать о них. Узнать и решить, как быть дальше.
     - Что  же  решать?  -  Брызгалова  встала.  Уже  собралась  идти,  но
задержалась возле стола. - Не верю, что вы сказали все, что намеревались.
     Хауг сидел и смотрел в сторону.
     - Верно,  -  проговорил он после паузы,  -  верно,  не все. Вы должны
знать:  мною движет страх.  Ледяной страх охватывает меня при мысли о том,
что они намереваются свершить с человечеством!
     - Из  истории известно:  первая мировая война  привела к  образованию
Советской России, вторая - к резкому повороту "влево" ряда стран Восточной
Европы,  и не только Европы.  И в обоих случаях катастрофическое поражение
терпели империалисты -  Германия и  ее  союзники.  Что будет после третьей
мировой войны?
     - Я простой обыватель. Но убежден: эти люди не дураки. У них железная
хватка и  очень много денег.  Салазар,  Франко или  Стресснер -  не  самые
главные их покровители.
     - Кто же главные?
     - Не  знаю.  Но  уверен -  они есть!..  По вечерам я  читаю.  Недавно
закончил  жизнеописание президента  Рузвельта.  Помните,  когда  он  умер?
Меньше чем  за  месяц до  окончания войны!  Вам не  кажется странной такая
смерть?
     - Рузвельт был очень больным человеком.
     - Однако выдержал всю войну.  И  как руководил страной!  А тут взял и
умер.   Конечно,   бывают   скоропостижные  кончины.   Но...   сопоставьте
обстоятельства.  К  весне  сорок  пятого  года  у  американцев готова была
атомная бомба. Позволил бы Рузвельт сбросить ее на японские города? Думаю,
что  нет.  А  влиятельным силам  Америки атомный взрыв  был  необходим для
устрашения России.  Война  победно завершалась -  миновала необходимость в
могучем  русском  союзнике,   в  перспективе  он  превращался  в  опасного
конкурента...  Нужен был  в  этих меняющихся условиях президент Рузвельт с
его "новым курсом"?  Думаю, только мешал бы тем, кто верховодит в Америке.
Вот он и  сошел с  исторической сцены...  Некоторые исследователи приводят
такой факт:  незадолго до  кончины Рузвельта скоропостижно умер  начальник
его  охраны.  Говорят,  это  был  "цепной пес"  президента -  в  заботах о
безопасности Рузвельта доходил до того,  что пробовал кушанья,  прежде чем
разрешить прикоснуться к ним своему великому шефу.
     - Предполагаете, что президент...
     - Ничего я  не предполагаю!  -  выкрикнул Хауг.  -  Перед вами факты.
Оцените их,  сделайте выводы. Вспомните, как погиб президент Кеннеди. Нет,
я ничего не утверждаю. Мы вели разговор, только и всего.
     Они стояли возле стола и глядели друг на друга.
     - Я ухожу, - сказала Брызгалова.
     Хауг кивнул и, когда женщина пошла к выходу, двинулся следом.
     У двери они остановились.
     - Зачем  вы   все   это  рассказали?   -   спросила  Брызгалова,   не
оборачиваясь. - Хотите помочь мне?
     - Ничем не могу помочь.
     Она  ждала,  взявшись  за  ручку  застекленной двери,  выходившей  на
широкое крыльцо. Ждала, чувствуя у себя на затылке дыхание человека.
     - Вы не должны работать на них, - послышался его голос.
     Она  резко  обернулась.  Хауг  с  безвольно опущенными руками стоял и
глядел в пол.
     - Помогите мне бежать, - сказала Брызгалова.
     - Отсюда бежать нельзя.  Остров окружен лагуной. Потом идет кольцевой
риф. Когда-то в рифе имелся проход. Его завалили бетонными блоками. Лагуна
стала замкнутой.  Очень широкая лагуна.  И в ней развели крокодилов. Много
крокодилов. Все, кто попадает сюда, обречены...
     Брызгалова глядела на немца с чувством жалости.  Трусит и не скрывает
этого.
     Он  вдруг  рванул  воротник сорочки,  обнажив  шею  и  на  ней  синий
кольцевой рубец, страшный своей глубиной и уродливостью.
     Брызгалова не  могла отвести глаз от  рубца.  Чем  же  нанесена такая
рана? Вдруг догадалась:
     - Петля была из колючей проволоки?
     Он заплакал -  ткнулся в  плечо стоявшей перед ним женщины и  зашелся
истерическими рыданиями, совсем как ребенок.
     - Не  осуждайте,  -  бормотал он,  судорожно переводя дыхание,  -  не
корите. Они сломали меня, сломали!..
     Встретившись с его глазами, она поняла: если Хауга станут допрашивать
- выложит все, что знает о капитане Мисуне и о ней самой.
     Как же быть?  Решение единственное -  действовать немедленно, пока не
вернулись главные хозяева острова!
     Она толкнула дверь,  сбежала по  ступеням крыльца.  За спиной слышала
семенящие шаги немца. На ходу обернулась:
     - Есть на острове какая-нибудь лодка?
     - Ни одной. Были когда-то, но потом их утопили в лагуне.
     - Как же бежать?
     Хауг вскрикнул, остановился.
     - Как бежать? - повторила Брызгалова. И прибавила: - Не беспокойтесь,
никто никогда не узнает о нашем разговоре.
     - Бежать нельзя.  Разве что  по  воздуху.  Но  на  острове нет сейчас
самолета.
     - Ведите меня в обезьянник.
     - Зачем?
     - Там русский моряк. Мы должны увидеться.
     - Его нет в обезьяннике.  Сейчас вечер, он у себя. Привести его к вам
в дом?
     - Да!
     - Хорошо. Но все равно побег невозможен. Погибнете, только и всего.
     - Знали вы человека по имени Бартье?
     - Какой-то француз?
     - Вот именно,  какой-то.  Это был великий человек.  Он  погиб,  но не
смирился.
     - Погиб, ничего не добившись. Что пользы от такой смерти?
     Брызгалова не ответила. Она и Хауг думали слишком по-разному.
     - Идите за моряком! Прошу вас!
     Хауг стоял, переминаясь с ноги на ногу:
     - Вы в самом деле не выдадите меня?
     Брызгалова стиснула кулаки.
     Как ни странно, это подействовало на немца. Он ушел.
     Брызгалова механически поднесла к глазам руку с часами. Из дома Хауга
вышла,  когда было  около полуночи.  Сейчас минутная стрелка уже  миновала
вертикаль.
     Итак, воскресенье позади, начался первый день новой недели.


                           Девятнадцатая глава

                                    1

     Мигель вернулся,  когда солнце уже стояло высоко. Поднимаясь на жилой
этаж дома Сизовой, вновь оценил оперативное мышление и опыт его владелицы.
Можно лишь удивляться тому, что в короткий срок она отыскала столь удобный
особняк:  два изолированных входа, да еще примыкающий к зданию разросшийся
сад, в который легко проникнуть с двух улиц!..
     Гостиная была пуста.  Он осторожно приоткрыл дверь в спальню.  Сизова
спала - одетая лежала поверх одеяла.
     Он должен был разбудить ее.  Однако стоял в дверях и медлил. Подумав,
отступил в гостиную, сел в кресло. Пусть поспит еще хотя бы десяток минут.
     Они  расстались несколько часов  назад  -  когда  Сизова вернулась из
"гостей".  Торопясь,  выложила новый план финала операции, возникший после
того,  как в городе появилась Аннели Райс.  Он слушал, и чем дальше, тем с
большим вниманием.  Закончив говорить,  Сизова вопросительно посмотрела на
собеседника.  Последнее слово было за  ним,  Мигелем...  Вскоре он покинул
дом:  до  рассвета  оставалось совсем  немного,  а  требовалось не  только
отыскать стоянку вертолета, но и успеть выбрать место для наблюдения. В