с  такой
работой вполне может справиться упряжка ослов.  Лишь бы  их было побольше.
Святая Мария из гипса весит всего пятьдесят пять кило.
     - Ослы?  -  воскликнул мэр  и  брезгливо наморщил нос.  -  Стыдитесь,
Кармела!
     - А чего мне стыдиться?  -  огрызнулась хозяйка таверны.  - Раскройте
священное писание.  Там сказано черным по белому:  Христос только и делал,
что ездил на ослах.  А  что прилично Иисусу Христу,  годится и  для любого
другого святого, будь это даже сама дева Мария.
     Мэр  подал  ответную реплику.  Падре тоже  выкрикнул какую-то  фразу.
Кармела опять не осталась в долгу. Ввязались в спор и остальные.
     Павел Коржов и его шеф -  Баррера -  шли мимо и задержались у церкви,
привлеченные шумом.  Оба  были  мрачны.  Каждый свой день Коржов начинал с
того,  что  из  арендованного сарая выкатывал на  волю десяток вездеходов,
вытирал с них пыль, запускал двигатели. Баррера пристроил в сарае динамики
с  усилителями.  На торговой площадке с  утра и до вечера гремела музыка -
исполнялись самые модные пасодобли,  танго и  блюзы.  Но  все было тщетно.
Покупатели не появлялись. За две недели не был продан ни один автомобиль.
     - Пошли, - сказал Баррера, прислушиваясь к голосам спорщиков. - Идем,
Павлито. Это у них надолго, будут орать до утра.
     Когда  стемнело,  началось  факельное шествие.  Процессия,  в  центре
которой несли святую деву Марию,  направлялась к таверне Кармелы. Все были
веселы.  Еще бы, у мэра вырвали обещание, что в ближайшие дни он закажет в
соседнем городе трактор на гусеничном ходу и завершит операцию по доставке
статуи на положенное ей место.  Победу следовало отметить. Поэтому Кармела
всех позвала в  свое заведение,  объявив,  что  участникам шествия сделает
скидку - они будут платить только половину стоимости заказа.
     Статую  оставили на  площади  -  прислонили к  стволу  старого  вяза,
росшего в десяти шагах от входа в таверну.
     В  двенадцатом часу  ночи,  когда  Луиза  подъезжала к  дому  матери,
веселье пошло на убыль, и люди расходились по домам.
     Проводив  последнего  посетителя,   хозяйка  таверны  вышла  глотнуть
свежего воздуха. Статуя была там, где ее оставили.
     - Доброй ночи, святая дева Мария, - сказала Кармела.
     Затем она зевнула и вернулась в таверну, заперев дверь на засов.
     ...Луиза неторопливо ехала по темным пустынным улицам. Мрак сгущался,
как это бывает перед рассветом.
     Вот и площадь перед таверной.  Машина остановилась.  Девушка вылезла,
постучала в  дверь.  Постучала снова.  Ответа не  было.  В  тишине спящего
города  раздался крик  петуха.  Тотчас  отозвался второй  петух.  Началась
перекличка горластых глашатаев рассвета. Луизе трудно было стоять у двери:
все  сильнее наваливалась усталость.  Отчаянно хотелось раздеться,  лечь в
постель. Она постучала в третий раз, сильнее.
     Наконец послышались шаги.
     - Кто? - прозвучал сонный голос Кармелы.
     Луиза назвала себя.
     В   ответ   раздался   радостный  вопль.   Загремели  засовы.   Дверь
распахнулась.
     Кармела  кричала,  тискала  девушку в  объятиях,  целовала.  И  вдруг
отшатнулась.  В глазах у нее был испуг.  Пальцем она показывала куда-то за
спину Луизы. Та обернулась.
     А  трактирщица уже мчалась к вязу,  одиноко росшему в десяти шагах от
входа в таверну.
     - Горе мне, - кричала она, обегая вокруг дерева, - горе, горе!
     Луиза  удивленно глядела на  трактирщицу.  Распустив волосы,  Кармела
царапала себе лицо и  причитала.  Из ее бессвязных слов можно было понять,
что  только недавно здесь была  статуя святой девы Марии и  вот  теперь ее
нет.
     В  следующую минуту Кармела устремилась к  церкви,  крича,  что  надо
звонить  в  колокола  и  поднимать  народ  на  поиски  исчезнувшей  святой
покровительницы города.
     Луиза глядела ей вслед. Она все еще ничего не понимала.
     Где-то в центральной части площади Кармела резко остановилась,  будто
наткнулась на  препятствие,  рухнула на  колени и  простерла руки  к  горе
Святого Франциска.
     - Чудо! - завопила она. - Чудо, чудо!
     Луиза посмотрела на гору Святого Франциска и  увидела у  ее основания
остренький лучик -  он  замер,  высветив статую на макушке горы:  святую в
молитвенном облачении, с простертыми в стороны руками.
     А Кармела продолжала кричать.
     В соседних домах стали зажигаться огни.  За окнами заметались тени. И
вот уже первые горожане выбежали на  площадь.  Увидев сверкающую статую на
горе, тоже стали кричать, падать на колени, креститься.
     Город просыпался.  К  площади перед таверной спешили все новые группы
людей. И никто не заметил, как погас прожектор у подножия горы. Впрочем, в
нем  уже не  было нужды.  Наступило утро.  Первый луч солнца озарил гору и
раскрашенную деву Марию на ее вершине.
     Как же вознеслась туда покровительница города?
     Все выяснилось в  тот же день.  В таверне Кармелы снова было тесно от
посетителей -  на  этот  раз  по  причине чудесного вознесения святой девы
Марии.  В  разгар веселья в  зал  вошел шеф  местной полиции дон  Мачадо и
направился к столику, который занимали Баррера и Коржов.
     - Что  это такое?  -  он  положил на  стол пластмассовый слепок следа
автомобильной шины, сделанный по всем правилам криминалистической техники.
- Отвечайте же!
     Сидящие за столиком переглянулись.  В  глазах у них запрыгали веселые
искорки.
     - Молчите?   -   проговорил  капитан.  -  Тогда  скажу  я.  Это  след
протектора.
     В зале притихли. Кармела выключила музыкальный автомат и приблизилась
к полицейскому офицеру.
     - След протектора,  -  простодушно сказал дон Баррера.  - Ну и что из
этого?
     Дон Мачадо обернулся к находившимся в зале.  Ближе всех была Кармела.
К ней он и обратился с требованием объяснить, по какому поводу сегодняшнее
веселье.
     - Странный  вопрос!  -  трактирщица досадливо повела  плечом.  -  Все
вокруг только и  говорят о том,  что произошло.  А вы делаете вид,  словно
ничего  не  знаете.  Да  будет  вам  известно,  провидение вознесло статую
покровительницы города на вершину горы Святого Франциска!
     - Очень хорошо,  -  ответил дон Мачадо.  -  А  каким образом это было
сделано -  по воздуху или,  скажем,  в автомобиле? Не знаете? Что ж, тогда
отвечу я.  Два  часа назад я  был  на  этой горе и  там почти на  самой ее
вершине обнаружил след  колеса  автомобиля.  -  Мачадо поднял над  головой
пластмассовый слепок:  -  Я держу в руке отпечаток этого следа.  В течение
последнего часа мои  люди ездили по  городу и  примеряли слепок к  колесам
"фордов",  "крайслеров", "фольксвагенов", "мерседесов"... Все было тщетно.
У шин тех автомобилей совсем другие рисунки.  Разгадка была найдена, когда
старшему  инспектору  нашей   службы   пришло  в   голову  приложить  этот
пластмассовый отпечаток следа к  шине  одного из  вездеходов дона Барреры.
Все сошлось в точности.
     Отворилась дверь.  В  таверну вошли падре и женщина -  та самая,  что
недавно появилась в  городе и  собиралась открыть новую  кондитерскую.  Их
приход придал новую силу  красноречию полицейского офицера.  Торжественным
тоном он заявил, что статуя осквернена.
     - Почему?  -  выкрикнул дон Баррера.  - Мы хотели сделать как лучше -
быстро,  без  проволочек преподнести городу  подарок.  Разве  нам  это  не
удалось?
     - Нам? - переспросил полицейский. - Кого вы имеете в виду кроме себя?
     - Моего друга,  -  Баррера тронул за плечо Павла Коржова.  -  Мы были
вдвоем в  маленьком русском вездеходе и  управились с  делом меньше чем за
час. Что, мы плохо сделали эту работу? И почему вы утверждаете, что статуя
осквернена?
     - Потому что к ней прикасались руки безбожника,  -  при  этих  словах
Мачадо показал на Коржова.
     Баррера мгновенно нашелся.
     - Стойте,  сеньор Мачадо!  -  крикнул он.  - Павлито не притронулся к
статуе святой девы Марии.  Я сам втащил ее в автомобиль,  я же придерживал
святую деву,  пока мы  везли ее.  И  вот этими руками сам установил ее  на
место. А я добрый католик, это все знают. Впрочем, если полицейский офицер
будет продолжать свои обвинения,  я  спущу деву Марию с  горы на то место,
откуда мы ее взяли. И пусть тогда он сам повторит эту операцию на одном из
своих автомобилей.  Он хотел,  чтобы было много народу?  Я убежден: в этом
случае соберется весь  город.  И  все  будут смеяться над  жалкой попыткой
капитана повторить то, что сделали мы с моим другом Павлито.
     Баррера схватил Коржова за руку и сделал вид,  будто хочет немедленно
ехать за статуей. Поднялся шум. Все повскакали с мест.
     - Нет! - крикнула Кармела, загородив дверь. - Пусть все останется как
есть.  Падре,  вы обещали освятить статую, как только ее установят. За чем
же задержка? Сделайте это сегодня. Тем более что нынче воскресенье.
     Баррера сказал, обращаясь к священнику:
     - Мы  посовещались с  Павлито  и  предлагаем  отвезти  вас  на  гору.
Путешествие займет четверть часа.  -  Он  повысил голос:  -  В  автомобиле
четыре места.  Открываю запись желающих прокатиться к  святой деве  Марии.
Первый рейс совершаем бесплатно!
     Раздвигая столпившихся людей  широким плечом,  к  столику протиснулся
дон  Альварес.  Увидев  его,  полицейский  офицер  насторожился:  что  еще
приготовил этот извечный насмешник? Но Альварес будто и не замечал Мачадо.
Внимание его было сосредоточено на доне Баррере.
     - Вы действительно поднялись на гору Святого Франциска в своем джипе?
- спросил он.
     Баррера не удостоил его ответом.
     Тогда  Альварес принудил отвечать на  вопросы  Коржова.  Вот  что  он
узнал. На горе Святого Франциска русский механик впервые побывал несколько
дней назад -  просто так,  из любопытства. Стоял на ее вершине и любовался
видом на город,  его окрестности и побережье.  О статуе не думал,  даже не
знал, что она существует. Мысль о том, что статую можно поднять на вершину
горы в автомобиле,  пришла ему в голову вчера на митинге,  где они с доном
Баррерой оказались,  когда вечером шли  мимо церкви.  Такое решение нельзя
отнести к разряду случайных.  В юности он увлекался мотоциклетным спортом.
Особенно  любил  упражнение,  которое  называлось "подъем  на  холм".  Оно
заключалось   в   том,    что   гонщики   на   специально   подготовленных
мотоциклах-одиночках взлетали на холм, куда более крутой, чем гора Святого
Франциска...  Как  практически осуществлялась операция по  транспортировке
статуи на вершину горы?  Машина шла задом:  в коробке скоростей автомобиля
передача  заднего  хода  -   самая  мощная.  Конечно,  на  джипе  укрепили
специальную фару -  она освещала дорогу.  Что касается груза,  то вездеход
вез двух человек и  статую -  в общей сложности около двухсот килограммов.
Мог бы поднять еще столько же.
     Альварес хлопнул  Коржова по  плечу,  вынул  чековую книжку  и  перо,
заполнил бланк, вырвал его и протянул Баррере.
     - Что это? - спросил тот.
     - Чек. Я беру несколько ваших букашек.
     - Не пойдет, - сказал Баррера, взглянув на чек.
     - Почему?  Вчера вы  предлагали свои вездеходы по  цене тысяча двести
долларов за штуку.  Я  покупаю шесть машин.  Здесь ровно семь тысяч двести
долларов! - и Альварес помахал чеком перед лицом Барреры.
     - То было вчера, - вздохнул Баррера. - Увы, время так быстротечно! Не
успеешь  оглянуться,  как  возникает  новая  ситуация.  И  вот  результат:
сегодняшняя цена русского вездехода уже тысяча пятьсот долларов.
     - Но что могло произойти за истекшие сутки!
     - Вас действительно интересует, почему стоимость машины подскочила на
300 долларов? - Баррера ласково посмотрел на собеседника. - Так вот, вчера
статуя святой девы Марии стояла здесь,  возле таверны.  Теперь же  она  на
вершине горы Святого Франциска.  И  вознес ее  туда один из моих маленьких
джипов.
     - Но мне кажется...
     - Вот видите,  вы продолжаете спорить!.. А время не ждет. Промедление
допустимо  в   чем  угодно,   только  не  в   коммерции.   Она  не  терпит
медлительности,  тем более -  опоздания.  А вы опаздываете,  дон Альварес!
Пока что -  на сутки.  Не поручусь, что завтра не придется вновь увеличить
цену на автомобили!..
     Альварес,  вздохнув, выписал чек на недостающую сумму, а Баррера взял
оба чека и небрежно сунул их себе в жилетный карман.
     Коржов, наблюдавший за этой сценой, едва сдерживал смех.
     - Павлито,  -  состроив скорбную мину, сказал Баррера, - придется нам
расстаться с  шестью вездеходами.  Они проданы этому сеньору.  Подготовьте
машины и сдайте их новому владельцу.
     В  три  часа  пополудни  состоялось  торжественное  освящение  статуи
покровительницы города святой девы Марии.
     В четыре часа все спустились с горы Святого Франциска и направились в
заведение Кармелы, чтобы отметить это событие.
     В  таверне  сразу  сделалось  тесно  и  шумно.  Грохотал  музыкальный
автомат. Посетители стучали по столикам и звали слуг. Те метались по залу,
разнося выпивку и еду. Очень быстро помещение окутал синий табачный туман.
     У  входа  в  кухню  неподвижно  стояла  Кармела,  зорко  наблюдая  за
происходящим. Ее помощники знали свое дело, и она почти не вмешивалась. Но
вот  хозяйка  остановила служителя,  несшего  поднос  с  кружками рома,  и
показала на  столик,  за  которым сидели Падре,  Баррера и  Сизова.  Слуга
помчался туда.
     И  в  этот  момент  падре  увидел Луизу  -  она  только что  вошла  и
остановилась возле двери.
     - Смотрите!  -  он  тронул  Сизову за  руку.  -  Вернулась наша  юная
путешественница!..
     - А,  та  самая  медичка!  -  Сизова  пододвинула к  себе  тарелку  с
закуской. - Падре, да вы не сводите глаз с девицы... Так позовите ее, если
вам этого хочется!
     - Я как раз собирался просить... Дон Баррера, вы же знаете ее?
     - Владелицу "лендровера"?
     - Да. Ступайте и пригласите ее за наш стол.
     Через минуту Луиза сидела за столом и подробно описывала день за днем
путешествие.   Особое  место  заняло  повествование  о  якобы  случившемся
нападении зеленой древесной змеи,  которую в последний момент убил один из
спутников Луизы.
     Все слушали с напряженным вниманием.
     - Хорошо,  -  сказал падре,  когда рассказ Луизы был окончен, - очень
хорошо. Мы все восхищены вашей выдержкой и отвагой. Но кто были люди, ради
которых вы предприняли столь опасное путешествие?
     - Обыкновенные чиклеро. Ведь вам известно, кто это такие?
     - Конечно...  У них должны быть налажены связи с лесными индейцами...
- Сказав это, падре испытующе посмотрел на собеседницу.
     - Не знаю,  -  Луиза пожала плечами.  -  Может, и есть у них знакомые
индейцы,  но я их не видела.  Очень странная картина:  богатый тропический
лес,  много всякого зверья и нет людей. Ну ни единого человека, кроме тех,
с кем я шла из города.
     - Действительно странно,  - сказал падре. - И никаких следов человека
- скажем, покинутых хижин, деревень?..
     - Следы были... - Луиза осеклась, посмотрела на падре, казалось бы, с
испугом.
     - Что такое? - сказал он.
     - Падре, я не совсем права. Я... видела индейцев!
     - Где? Когда?
     - На  обратном  пути.  Я  уже  добрела  до  места,  где  был  спрятан
"лендровер".  Распрощалась с провожавшими меня сыновьями раненого старика.
Проехала миль сорок по направлению к городу...
     Падре привстал со стула и тут же опустился на место. Достал карандаш,
повертел его в пальцах. Это были явные признаки нетерпения.
     - Продолжайте,  -  сказал он.  -  Что  за  индейцы вам повстречались?
Сколько их было?
     - Много! - Луиза быстро взглянула на Сизову. - Целое племя.
     - Вот как?!  -  руки падре снова задвигались, ощупывая карандаш. - Вы
сказали, что встретили их, когда ехали назад?
     - Да, на обратном пути.
     - Опишите это место.
     - Лес,  берег реки... - Луиза напрягла воображение. - Мой "лендровер"
пробирался вдоль реки.  А они вдруг появились на другом берегу. Как сейчас
помню: из сельвы выходят женщины, дети...
     - И мужчины?
     - Было  всего  несколько  мужчин.   Может,  остальные  находились  на
охоте?..
     - Лес,  берег реки... - Падре сделал паузу. - В состоянии вы показать
это место на карте?..
     - Не знаю. Скорее всего, нет. Ведь я ничего не смыслю в топографии.
     - Как же быть?  Нас, пастырей, всегда интересуют новые группы жителей
сельвы.
     - Для меня легче повторить поездку к той реке, чем возиться с картой,
- сказала Луиза.
     - В самом деле могли бы повторить поездку к тому месту на реке?
     - Конечно! - Луиза рассмеялась и отпила из кружки.
     - Ну вот,  - сказала Сизова. - Кажется, договорились. Теперь я хотела
бы пожать руку отважной амазонке!  Давайте познакомимся. И я приглашаю вас
на открытие моей кондитерской. Надеюсь, вы любите пирожные?
     - А когда будет открытие?
     - Послезавтра утром.
     - Увы,  не смогу,  хотя люблю пирожные,  - Луиза постаралась, чтобы в
голосе ее звучало сожаление. - По утрам, если солнечно, буду ездить в горы
на этюды. В поездке почти не было времени рисовать. Теперь надо наверстать
упущенное.
     - Долго намерены пробыть в горах?
     - Не знаю.  Возможно,  несколько дней.  Если понравится натура,  могу
задержаться. У меня есть палатка. Прихвачу запас еды...
     Этот  диалог  Сизова  и  Луиза  обговорили заранее:  отъезд Луизы  на
"этюды" мог побудить противника к ускоренным действиям...
     Обмен репликами продолжался еще некоторое время. Затем падре взглянул
на часы.  У него спешное дело.  Впрочем,  он уйдет ненадолго,  пусть в его
отсутствие Баррера займет дам...
     В   церкви  за  алтарем  падре  вскрыл  полость  в  стене,   выдвинул
коротковолновый передатчик и  послал в  эфир сообщение.  Работа не  заняла
много времени. Через час с небольшим священник снова был в таверне.
     К  этому  времени сюда  наведались и  Альварес с  Коржовым.  Альварес
принимал купленные автомобили и  по этой причине не участвовал в церемонии
освящения статуи на  горе Святого Франциска.  Кармела,  которая все так же
дежурила на своем "командном пункте", мгновенно отдала нужные распоряжения
- слуги принесли запасной стол  и  стулья.  Столы были сдвинуты,  снабжены
новой порцией закусок.
     Луизу попросили повторить рассказ о  приключениях во  время поездки в
сельву. Когда она смолкла, Альварес поднял кружку.
     - Сеньорита,  -  сказал он, - люди за этими столами горожане, знают о
сельве лишь  по  фильмам и  комиксам,  хотя  и  живут рядом с  ней.  Разве
способны они по достоинству оценить то,  что совершили вы за эти последние
недели!  Иное  дело  я,  с  молодых  ногтей  бродяга и  охотник.  Нет,  вы
молодчина,  сеньорита. Уж не пойдете ли ко мне на службу? Для вас найдется
хорошая  работа.  Только  что  я  купил  полдюжины русских вездеходов,  на
которые можно нагрузить много славных вещей и  послать по любому маршруту.
Этот парень,  -  Альварес потрепал по плечу Коржова,  -  доказал,  что его
автомобили карабкаются по  кручам не хуже горных козлов...  Ну,  по рукам,
сеньорита?  Два года работы со  мной -  и  вы  станете невестой с  богатым
приданым.
     Луиза рассмеялась, отрицательно покачала головой.
     - Как хотите.  Сказать по чести, я и не надеялся на ваше согласие. Но
все равно с этой минуты я ваш слуга и поклонник!
     Закончив речь,  Альварес, рисуясь, поднес кружку ко рту, сомкнул зубы
и резким движением челюстей отгрыз большой кусок фаянса.
     Все  закричали,  захлопали в  ладоши.  Альварес  с  поклоном протянул
девушке кружку с откушенным боком.
     - Спасибо, - сказала Луиза, взяв кружку. - Это любопытный сувенир.
     Баррера обнял Коржова:
     - Павлито,  расскажите, как вы придумали номер со статуей святой девы
Марии. Сеньорита, вы должны знать: этот русский механик - парень что надо.
Даст фору любому, хотя и не умеет грызть глиняные кружки.
     Луиза тронула Коржова за плечо:
     - Вам было трудно все это придумать и осуществить?
     - Да  нет,  сеньора.  -  Коржов вд