Гранквиста -
нашего приятеля с выцветшими бровями.  Он  не  стал  мешкать  и  взлетел  по
лестнице как чемпион по пятиборью. На  бегу,  направляясь  прямо  ко  мне  в
объятия, она споткнулась и упала на одно колено. Она не успела  встать,  как
Гранквист уже настиг ее.
   К моему удивлению, она оказала  ему  сопротивление.  Он  был  всего  лишь
беднягой-легавым при исполнении служебных  обязанностей,  но  она  дала  ему
такой отпор, который в куда более критической  ситуации  не  дала  мне.  Она
отдубасила и расцарапала его так, что двум здоровенным полицейским  пришлось
прийти к нему на помощь, после чего им все-таки удалось ее утихомирить.
   Я был поглощен развернувшимся на моих глазах сражением, при этом стараясь
держаться вне их поля зрения - а они находились всего в нескольких шагах  от
меня,  -  и  я  не  видел,  что  происходило  внизу.  Теперь  же,  когда  Лу
препроводили в вестибюль, я заметил там  знакомую  фигуру.  Мужчины  в  этой
стране ухитряются вырасти, не толстея. Тот же, кого я увидел,  был  высок  и
широк. Он один заполнил собой весь вестибюль.
   - Ну, вижу, вы ее взяли! - сказал он по-английски Гранквисту.
   - Да, герр Веллингтон, - ответил блондин, прикладывая  носовой  платок  к
расцарапанному лицу. - Мы взяли ее. Но  в  следующий  раз,  когда  мы  будем
проводить  совместную  операцию  на  благо  наших  государств,  могу  я  вас
попросить, чтобы женщин брали вы.
   Веллингтон расхохотался.
   - Я же предупреждал вас, что это тигрица, - он махнул рукой на дверь. - У
нас все прошло как по маслу. Мы его взяли - фотопленки при нем, так что  все
чисто и в полном соответствии  с  законом.  Герр  Гранквист,  позвольте  вам
представить герра Каселиуса.
   Я устремил взгляд на входную дверь. Плотная маленькая фигурка была  почти
незаметна в помещении, где столпилось столько высоких  мужчин:  но  я  сразу
вспомнил пустынный проселок  за  городом  к  летающую  трехгранную  пику.  В
отличие от Лу, коротышка явно сдался  без  сопротивления.  Он  стоял,  такой
щеголеватый и важный, между двумя охранниками, и булавка его галстука играла
всеми цветами радуги.
   - Возможно, тут произошла какая-то ошибка, - сказал он  спокойно.  -  Мое
имя Карлссон. Рауль Карлссон, из торгового дома "Карлссон и Леклер".
   Что же, я получил ответ на свой вопрос и успокоился. Я вернулся к себе  в
номер. Скоро и за мной придут, но,  возможно,  сперва  мне  удастся  немного
поспать.

Глава 23

   В четыре часа утра начали ломать дверь. Во всяком случае,  так  могло  бы
показаться любому человеку, которого подобный грохот вырвал из  глубин  сна.
Вообще-то ни у кого никогда не возникало проблем с проникновением ко  мне  в
гостиничные номера, в каком бы городе я ни останавливался. Так что  я  никак
не мог понять, отчего эти шутники решили устроить столь шумный спектакль.
   - Это полиция, - раздался голос Гранквиста. - Откройте дверь, герр Хелм.
   - Иду! - отозвался я.
   Я включил свет и взглянул на  свой  нож,  лежащий  на  тумбочке.  Я  могу
назвать сотни имен людей, отправившихся  на  тот  свет  только  потому,  что
открыли дверь псевдополицейским. Но голос я узнал, и  к  тому  же  в  глазах
местных  законников  мне  хотелось  выглядеть   добропорядочным   и   мирным
иностранцем. Моя работа в одной театральной труппе завершилась, и теперь мне
предстояло сыграть новую роль. Я сунул нож в  карман  брюк,  повесил  их  на
стул, зевнул, взглянул на часы - вот тогда-то я и  узнал,  что  было  четыре
утра, - и босиком пошел им открывать.
   Я повернул ключ в замке. Дверь распахнулась, едва не  сбив  меня  с  ног.
Краешком глаза я заметил  массивный  силуэт  Веллингтона,  потом  его  кулак
врезал "не в челюсть: я отлетел в сторону и рухнул на пол.
   Как я уже говорил, сам я кулаками  не  могу  многого  добиться,  но  есть
ребята, которые, в отличие от меня, могут.
   Он не дал мне опомниться. Как только я встал на четвереньки,  он  оседлал
меня. Он ревел как медведь. Насколько я мог судить, что-то его  взбесило.  Я
почти сразу безошибочно догадался - что именно. Он ударил меня по затылку, и
я снова обмяк и распластался по полу. У меня хватило соображения  откатиться
в сторону, ибо я знал, что сейчас последует новый удар. Его кулак попал  мне
в ребра - я врезался в стену. Ну хватит! Я съежился и изобразил опоссума. Он
смазал мне еще раз по спине, потом наподдал ногой  и  пару  раз  хлопнул  по
лицу, но бить парня, который  уже  не  чувствует  ударов,  -  какое  в  этом
удовольствие! Он отпустил меня, я артистично съехал на пол и остался  лежать
с закрытыми глазами, раздумывая, что наступит день - и я  уж  с  ним  отведу
душу. Люблю я этих здоровяков, которые  мутузят  меня  от  души.  Последнего
такого похоронили, не извлекая пяти пуль, которые я всадил ему в брюхо.
   - Ах ты, грязный предатель! -  хрипел  Веллингтон.  -  Ах  ты,  ничтожный
слизняк, который имеет наглость называть себя американцем...
   Я не обращал внимания на его слова. Его слова не имели никакого значения.
Он явно не собирался прикончить меня на  месте  -  в  этом  и  состояла  его
ошибка. Он вступил в пререкания с Гранквистом, которому показалось,  что  он
немного перестарался.
   - Здесь я командир, герр Веллингтон, - недовольно заявил Гранквист. -  Мы
ценим вашу помощь, но если вы не возьмете себя в руки, я вызову своих  людей
и вас силой  выпроводят  из  номера.  Нет  никакой  необходимости  применять
насилие.
   - Ну ладно, ладно,  -  кисло  ответил  Веллингтон,  -  я  буду  послушным
мальчиком. Просто мне страшно захотелось навесить ему пару  хороших,  прежде
чем вы  его  увезете.  Сколько  мы  потратили  времени  и  усилий  -  и  все
разлетелось к черту только из-за одного подонка...
   - Прошу вас, герр Веллингтон! - Гранквист присел  надо  мной.  -  ,  Герр
Хелм!
   Он перевернул меня на спину. Я  изобразил  приход  в  сознание,  медленно
открыл глаза и посмотрел на его вытянутое скандинавское лицо. Я сел и  молча
потер ушибленную челюсть. Гранквист казался смущенным.
   - Вы в порядке, сэр? Вы можете встать? - он помог мне подняться. - Боюсь,
это моя вина. Я недооценил силу чувств герра Веллингтона.
   -  Это  не  единственная  особенность  герра  Веллингтона,   которую   вы
недооценили. Господи! -  Я  бросил  взгляд  на  верзилу-американца  и  снова
посмотрел на Гранквиста. - Что эта горилла имеет против меня?
   Гранквист нахмурился.
   - И вы еще спрашиваете?
   - Конечно, спрашиваю! Я всего только несчастный американский фотограф. Я,
конечно, иностранец и все такое, но мне казалось, что Швеция  миролюбивая  и
законопослушная страна. А полиция будит меня среди ночи, я открываю дверь, и
тут какой-то спятивший великан посылает меня  в  нокаут  и  раскатывает  как
тесто по полу.
   Веллингтон шагнул ко мне.
   - Послушай, Хелм, эта невинная болтовня тебе не поможет!
   - Мистер Веллингтон, я настаиваю! - прервал его Гранквист, поднимая руку.
- Давайте разберемся во всем спокойно.
   Я потер избитые бока.
   - Давайте попробуем, - сказал я. - Уже давно пора. Прежде  всего  давайте
выясним личности, если не возражаете. Я знаю вас, Гранквист. По крайней мере
вы имеете какое-то отношение к полиции. Ладно.  Но  что  здесь  делает  этот
парень?  Насколько  мне  известно,  он  американский  бизнесмен  и   большой
поклонник миссис  Тейлор.  Может  быть,  мне  объяснят,  какое  право  имеет
американский бизнесмен избивать людей по поручению шведской полиции?  Что  с
вами, вы не могли найти какого-нибудь крепкого парня у себя в участке?
   - Герр Хелм... Я усилил гнев.
   - Послушайте, Гранквист, я не понимаю, что здесь происходит, но  я  точно
знаю, что американское посольство захочет узнать об этом. С какой  целью  вы
ворвались ко мне в номер? - я обернулся к Веллингтону, который уже  рылся  у
меня в чемодане. - Черт тебя побери, перестань рыться в моих вещах!
   Он  издал   торжествующий   смешок   и   потряс   в   воздухе   маленьким
"смит-вессоном".
   - Так я и думал! Вот, Гранквист.  Что  скажете  -  невинный  американский
путешественник станет прятать в своем багаже револьвер 38-го калибра?
   Он бросил револьвер через комнату. Гранквист поймал его  и  вопросительно
посмотрел на меня.
   - Ну и что? - спросил я. - Если уж подходить к делу  строго,  то  у  меня
есть разрешение на ввоз...
   - На это? - швед покачал головой.  -  Сомневаюсь,  герр  Хелм.  Мы  редко
разрешаем частным лицам ввозить в страну пистолеты.
   - Ну ладно, черт побери, - сказал я раздраженно. - У меня  есть  лицензия
на ввоз ружья и дробовика. Я и не думал,  что  кто-нибудь  забеспокоится  по
поводу этой игрушки. Я всегда ношу при себе пистолет - на Западе, там, где я
живу, мы все такие носим. Без него я как без рук.
   - Боюсь, в нашей стране это является серьезным нарушением закона.
   - Ладно, тогда арестуйте меня! - сердито заявил я. - И из-за  этого  весь
сыр-бор разгорелся? Два громилы врываются ко мне в номер и  еще  Бог  знает,
сколько ждут в вестибюле. Выбитая челюсть, сломанные ребра  -  и  все  из-за
того, что я, дурак, по привычке сунул крошечный пятизарядник 38-го калибра в
сумку с фотоаппаратом, когда паковал чемодан?
   Гранквист пристально смотрел на меня.  Я  почувствовал,  что  под  маской
официальной невозмутимости вспыхнуло беспокойство.
   - Так вы заявляете, что не знаете, почему мы здесь, герр Хелм?
   Веллингтон издал клекот.
   - Слушайте, Гранквист, не будете же вы жевать эту бюрократическую жвачку?
И так же совершенно ясно, что он в сговоре с этими...
   - Мистер, Веллингтон! - прервал его Гранквист. - Я же вас просил.
   - Чушь! - гаркнул Веллингтон. - Он знает, почему мы здесь!
   Он полез в карман  и  что-то  достал.  Что-то  мокрое,  длинное,  черное,
слипшееся. Вряд ли эта слипшаяся черная лента пошла на пользу  его  карману.
Он достал из  другого  кармана  такую  же  ленту.  Странный  способ  хранить
фотопленки. Однако после того, как я с ними поработал, эти пленки все  равно
можно было выбросить.
   - Вот! - крикнул он, бросая обе пленки на кровать. - Вот зачем мы  здесь,
Хелм! Эти две и еще куча таких же! Военная разведка только что  проявила  их
все для нас. Все засвечены! Ни кадра не сохранилось, так  что  теперь  уж  и
неизвестно, что на них было! В качестве вещественных доказательств абсолютно
бесполезны! И это после всех предпринятых нами усилий!
   Он замолчал, а я расхохотался. Он шагнул ко мне. Я резко оборвал смех.
   - Ну валяй, шкаф! Теперь я готов!
   - Джентльмены! - воскликнул Гранквист и встал между нами.
   Я повернулся к нему.
   - Уберите от меня этого футболиста! Еще  не  было  случая,  чтобы  кто-то
отдубасил меня и ему бы это сошло с рук!  Ни  единого  такого  случая  я  не
припомню. Я с ним разберусь на  днях.  Но  если  вы  не  хотите,  чтобы  это
произошло в этом самом номере, уведите его отсюда!
   - Не разбухай, Хелм, - сказал Веллингтон свирепо. - Ты себя и так выдал с
головой. Теперь ты уже не похож на невинного фотографа - в этом нет сомнений
ни у меня, ни у мистера Гранквиста.
   - Позволь мне об этом побеспокоиться, приятель, - сказал я. - Я с  давних
пор привык  сам  о  себе  заботиться,  а  побывал  я  в  куда  более  крутых
переделках. Я снимал в таких местах, где ты бы не удержал в руках аппарата -
потому как у тебя бы только и было забот, что менять обоссанные подштанники.
Так что не стоит за меня волноваться, сынок. Еще никому не удавалось дать  в
зубы Мэттью Хелму и остаться безнаказанным.  И  не  думаю,  что  ты  станешь
первым, кому это  удастся!  -  Потом,  точно  вспомнив  вдруг  о  чем-то,  я
хихикнул.
   Гранквист вытаращил глаза.
   - Что вы тут нашли смешного, герр Хелм? Я горестно покачал головой.
   - Уж не знаю, над чем вы, ребята, трудились, но мне, ей Богу, жаль,  если
я вам что-то испортил. Но хотел бы  я  посмотреть  на  физиономию  человека,
который доставал первую пленку из проявителя - он-то  надеялся  увидеть  там
тридцать шесть кадров с изображением военных объектов, а?
   - Так ты признаешь! - взорвался Веллингтон. Гранквист поднял руку.
   - Вопросы здесь задаю я. Или, может, будет лучше, если герр Хелм сам  все
расскажет.
   - Рассказывать особенно нечего. Как я уже сказал, я с давних пор стараюсь
заботиться о себе сам.  Она  была  чертовски  симпатичная  девчонка,  но  ей
пришлось изрядно попотеть, чтобы вокруг нее по струнке ходили,  и  она,  вне
всякого сомнения, намеревалась получить нужные снимки нужных мест и хорошего
качества - с правильной выдержкой,  четкие  и  контрастные.  Очень  скоро  я
понял, что никакому журналу продавать эти снимки мы не будем. Это  был  даже
не журнальный материал, если хотите знать. Вы понимаете, что я имею в  виду?
Но я-то предпочел остаться в стороне. Поэтому я целый день  снимал  то,  что
она просила, а вечером вынимал отснятую пленку  из  кассеты,  держал  ее  на
свету, а потом закатывал обратно в кассету.
   - Первый раз в жизни слышу такой бред! -  рявкнул  Веллингтон.  -  Ты  же
прекрасно понимал, за чем мы охотимся, и специально засветил  пленки,  чтобы
помочь Каселиусу ускользнуть из расставленной нами ловушки.
   - Каселиус? - переспросил я. - Кто такой Каселиус?
   - Если у вас возникли подозрения, что она занимается шпионажем, -  сказал
Гранквист, - вы должны были немедленно сообщить об этом властям.
   - Мистер Гранквист, - сказал я. - При всем моем уважении к  вашей  стране
я, знаете ли, не являюсь гражданином Швеции. Моя  единственная  обязанность,
как гостя вашей страны, насколько я понимаю, - это забота о том,  чтобы  моя
фотоаппаратура и мои пленки не применялись в предосудительных целях. Ну, вот
я и позаботился об этом, разве нет?
   Швед покачал головой.
   - И все же я не вижу логики, герр Хелм. Зачем прилагать  столько  усилий,
тратить пленку и в тот же вечер ее засвечивать?
   Я вздохнул и изобразил удрученный вид.
   - Так, теперь мой черед смущаться, приятель. Она была такая симпатяшка, и
я, конечно, надеюсь, что она не вляпалась в какую-нибудь неприятную историю!
Пока она считала, что я делаю для нее снимки, она была со мной  очень  мила,
если вы понимаете, что я имею в виду. Несколько месяцев назад от  меня  ушла
жена, а вы же должны понимать, как оно бывает,  когда  мужчина  привык  к...
мм... Словом, как я уже сказал,  я  немного  смущен.  Наверное,  вы,  мистер
Гранквист, скажете, что я вел себя не как  джентльмен.  Но  ведь,  с  другой
стороны, она ведь меня дурачила, заставляя снимать для нее горные рудники  -
так что вряд ли вы и ее сочтете истинной леди! Гранквист прокашлялся.
   - Да. Теперь мне все понятно.
   Конечно, он меня  осуждал,  полагая,  что  я  расчетливый  сластолюбец  и
аморальный тип, но тот факт, что я  добровольно  выставил  перед  ним  столь
отвратительную сторону своей натуры, склонил его - как оно часто и бывает  -
безоговорочно мне поверить. Если бы я разыграл непорочного  и  благородного,
он бы тотчас упрятал меня за решетку. Помолчав, он добавил:
   - Как вы  уже,  должно  быть,  поняли,  мистер  Веллингтон  и  я,  будучи
специальными агентами, состоящими на службе  у  правительства  наших  стран,
пытались поймать  одного  весьма  опасного  иностранного  шпиона,  человека,
который иногда называет себя Каселиус. Мы предприняли немалые усилия,  чтобы
подготовить арест этого человека с поличным. К сожалению, из-за предпринятых
вами предосторожностей - из-за того, что вы засветили все  отснятые  пленки,
наши улики оказались бесполезными.  Нам  теперь  придется  освободить  этого
человека и его сообщницу и извиниться.
   - Понятно, - сказал я. - Ну, разумеется, мне  очень  жаль,  что  все  так
вышло, приятель! - Я задумался. - Конечно, это глупый вопрос, я  понимаю,  и
все же:  почему  вы  меня  сразу  не  предупредили  об  этой  операции?  Как
американский гражданин, я бы с удовольствием вам помог.
   Гранквист смутился и бросил на Веллингтона недобрый взгляд.
   - Я предлагал, - сказал он холодно. - Мистер Веллингтон  этого  почему-то
не одобрил. - Он откашлялся. - Я прошу прощения, герр Хелм,  за  причиненное
вам беспокойство и в особенности за насилие, которому вы подверглись, за что
я лично несу всю полноту  ответственности,  поскольку  я  здесь  старший.  В
данных обстоятельствах я едва ли  должен  быть  слишком  суров  в  отношении
вашего револьвера. Однако хранение этого револьвера является  незаконным,  и
мне придется временно конфисковать у вас оружие. Оно будет вам возвращено на
границе, когда вы будете покидать страну. Вас это устраивает?
   Он смотрел на меня, я - на него. Мы поняли друг друга.  Если  я  не  буду
возникать по поводу их ночного вторжения ко мне в номер, то и  он  не  будет
возникать по поводу незаконного хранения "смит-вессона"... Потом, правда,  я
подумал, что вряд ли мне стоило выказывать такую понятливость. Он купился на
мой спектакль слишком уж легко, а ведь это было не лучшее мое выступление.
   - Вполне устроит, герр Гранквист, - сказал я. - Мне  очень  жаль,  что  я
расстроил все ваши планы.
   Он  передернул  плечами  -  это  был   жест   скорее   итальянский,   чем
скандинавский.
   - Det hander, - сказал он. - Бывает. Вы идете, герр Веллингтон?
   - Я сейчас! - отозвался Веллингтон, не спуская с меня глаз.
   Гранквист нахмурился и бросил на меня быстрый взгляд.
   - Все в порядке, - сказал я. - Как соотечественник, чьи налоги идут  ему,
видимо, на жалованье, я хочу задать мистеру Веллингтону несколько  вопросов.
Если он попытается снова напасть на меня, я позову на помощь.
   Гранквист постоял,  посмотрел  на  нас,  снова  пожал  плечами  и  вышел.
Наверное, во всем мире американцев считают немного трехнутыми.

Глава 24

   Когда за шведом закрылась  дверь,  я  встал  с  пола,  отправился  в  так
называемую ванную и принял еще две таблетки аспирина. Вернувшись, я  увидел,
что Веллингтон закуривает длинную сигару. Раньше, когда я еще сам  курил,  я
на это не обращал внимания, но сейчас меня раздражает, если кто-то  начинает
дымить в помещении, не удосужившись спросить моего разрешения. Так что он не
заставил меня любить его по-братски.
   Я надел халат и сунул ноги в тапочки. Ребра у меня страшно болели, а  дня
два зевота обещала доставлять болезненные  ощущения  -  после  его  удара  в
челюсть. Он курил и смотрел на меня. Я мотнул головой в  направлении  двери,
за которой только что скрылся Гранквист.
   - Ты, как видно, не все ему рассказал.  Во-первых,  он  считает,  что  Лу
Тейлор - верная сообщница Каселиуса, хотя в действительности она работает на
тебя.
   - Я сказал Гранквисту только то, что ему нужно было знать.
   - Ясно. Как и мне. Кстати, в какое управление ты отсылаешь свои рапорты?
   Он с готовностью  назвал  свою  организацию.  Та  же  самая,  на  которую
работала  Сара  Лундгрен.  Я  и  не  знал,  что  у  них  было  два   глубоко
законспирированных резидента в такой маленькой стране.  Впрочем,  мне  и  не
положено было знать. Хотя Вэнс это обнаружил. Это он и пытался мне  сообщить
перед смертью.
   - Вряд ли мне нужно называть себя, - сказал я.
   - Не надо. Мы все про тебя знаем. Сукин ты сын. Он был  и  впрямь  ужасно
милый субъект.
   - Ты прокололся, братишка, - сказал я. - Тебя одурачили. Ты зациклился на
мерах  безопасности  или  еще  на   чем-то,   но   не   решился   довериться
одному-единственному человеку, без которого вся  твоя  паутина  рассыпалась!
Ты-то считал, что сможешь потихоньку затянуть ее вокруг меня,  вместо  того,
чтобы просто прийти и попросить содействия.  Вы,  ребята,  вечно  совершаете
одну и ту же ошибку - не, доверяете людям.  Но  если  вы  ничего  никому  не
говорите, так чего же винить их в том, что они нарушают ваши планы?
   Он встал с кресла. Он был  не  выше  меня,  но  обладал  столь  массивной
фигурой, что казалось,  будто  он  навис  надо  мной  исполинской  горой.  Я
определил расположение нервного центра, куда намеревался нанести удар,  если
он вдруг опять вздумает шутить со мной. Говорят, если посильнее туда уд