в", пусть зачистит все, что
можно.
     - Я уже дал команду, но  боюсь,  что  поздно.  В  инцидент  впуталось
множество посторонних людей.
     Лицо Винцента Аркадьевича стало твердым и злым.
     -  "Зачистить"  всех!  Подставьте   кого-нибудь,   свалите   все   на
какую-нибудь банду, показательно уничтожьте ее, подготовьте  свидетелей...
короче, не  мне  тебя  учить,  как  это  делать."Объект  No2"  практически
исчерпал свои возможности, но  мы  еще  не  готовы  свернуть  все  работы,
перебазировать его и ликвидировать следы деятельности. Займись этим сам.
     - Хорошо, - меланхолически согласился Мстислав Калинович.
     - А кого ты имел в  виду  под  уголовниками?  Якобы  у  нас  работают
уголовники...
     - Я имел в виду зятя Юрия Тарасовича.
     - Сватова, майора охраны объекта? Какой же он уголовник?
     - Он сидел, а это уже характеристика. Все его приятели  -  бандиты  и
уголовники, и  связи  остались,  и  действует  он,  никого  не  признавая,
бандитскими методами. По сути  он  и  допустил  утечку  информации,  глядя
сквозь пальцы на "шалости" своих дебильных мальчиков.
     - Я этого не знал. Но Юрий Тарасович не стал бы...
     - Он директор Проекта, ему  наплевать  на  проблемы  охраны  тайны  и
защиты территории, и слушать меня он не станет.
     - Хорошо, я поговорю с ним. А пока готовься к легализации Легиона.  -
Валягин встал. - Пошли, посидим в парилке еще раз.
     Мстислав Калинович с недоумением посмотрел на председателя РВС.
     - Не понял. О какой легализации речь? Легион - часть системы...
     - Рано или поздно о его создании станет  известно  не  только  Совету
безопасности и первому вицепремьеру...
     - Которому мы заткнули рот взяткой.
     - К сожалению, не каждого политика можно купить за леньги.
     - Что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.
     - Лебедева ты не купишь, а профессионал он ушлый и команда помощников
у него грамотная. Так вот, прежде, чем о Легионе  узнает  оппозиция,  надо
его проверить в деле и порекомендовать  президенту,  как  боевую  единицу,
способную решать л_ю_б_ы_е проблемы. Что не так уж и далеко от истины.
     Валягин вышел. Мстислав Калинович вынужден был присоединиться к  нему
в парной, температуру которой - сто с лишним градусов  по  Цельсию  -  мог
выдержать далеко не каждый здоровый человек.
     - Я считал, что дело Легиона - поддержка РВС...
     - Расслабься, Калиныч, дыши через нос. Легион был и останется в твоем
подчинении, в качестве стратегического резерва РВС, хотя это действительно
военная основа Реввоенсовета. Что касается первых вицепремьеров и  лидеров
оппозиции, то у нас родилась идея испытать  один  из  "ЗГ"  на  них.  Если
испытания пройдут успешно, получим мощных сторонников, которые помогут нам
в "час икс" реализовать революционную ситуацию.
     - Вицепремьера можно отправить  в  отставку  с  помощью  стандартного
приема: сформировать "джентльменский набор" улик - взятка, злоупотребление
властью и служебным положением, употребление наркотиков, женщины...  Проще
и надежней.
     - Но дольше и дороже, дорогой  генерал.  С  "ЗГ"  это  будет  намного
быстрее и дешевле: наставил аппаратик, - ты же видел "удав"?  -  похож  на
пистолет, - нажал на курок - и человечек твой,  со  всеми  его  амбициями,
идеями, идеалами и связями. Никакой крови, никаких угроз.
     Мстислав Калинович попытался подрегулировать деятельность  внутренних
органов секреции, чтобы выдавить из себя как можно больше  пота,  очистить
организм от шлаков, но это у него не  получилось,  сказывалось  отсутствие
постоянного тренинга, соблюдения режима. Надо заняться собой, подумал  он,
дыша, как рыба на берегу.
     - Что замолчал? - покосился на собеседника мокрый,  могучий  Валягин,
разрисованный ручьями пота. - Или припас еще одну неразрешимую проблему?
     - Да нет, думаю...
     -  Думай,  думай,  это  полезно.  Хочешь  историю?  Мне  ее   Ицкович
рассказал. У него сын работает редактором какого-то военного  журнальчика,
и решили они объявить конкурс на рассказ из пятисот слов на военную  тему.
Первое место  у  них  занял  рассказ  некоего  Киселева:  "Сержант  Иванов
приказал  построить  себе  индивидуальный   сортир,   которым   потихоньку
пользовались солдаты. Однажды он застукал в туалете одного, влетело  всему
взводу. Солдаты обиделись и подпилили  стойки.  Здесь  двадцать  пять  или
шесть, не помню, слов, остальные четыреста семьдесят пять, недостающих  до
пятисот по условию конкурса, произнес сержант Иванов, вылезая из выгребной
ямы.
     Валягин захохотал.
     Улыбнулся и Мстислав Калинович, хотя советника председателя РВС  Пашу
Ицковича не любил и его истории не слушал. Из парилки  Джехангир  выбрался
первым, организм уже не выносил таких перегрузок.



                        ЖУКОВСКИЙ РАЙОН. ВОРОБЬЕВ

     Ночевал Панкрат в Жуковке, в гостинице "Услада",  предприняв  конечно
все  меры  предосторожности.  Ночь  прошла  нормально,   никто   приезжими
"коммерсантами из Тулы", как они себя представили, не интересовался, и все
же Панкрат чувствовал какой-то внутренний дискомфорт, который  в  принципе
можно  было  передать  всего   двумя   словами:   идет   гроза.   Интуиция
подсказывала, что впереди "мстителей" ждут нелегкие времена.
     В семь утра, после зарядки и водных процедур, Панкрат  разбудил  Мишу
Ларина, бывшего десантникаафганца, и связался с Барковым, который за сутки
дважды выходил на связь с командиром, но ничего  существенного  рассказать
не мог. Зона за колючей проволокой выглядела мертвой, безлюдной,  если  не
считать бдительно вышагивающих по  периметру  часовых,  да  выехавшего  из
ворот одинокого мотоциклиста.
     - Ждите, - приказал  Воробьев,  -  не  высовывайтесь,  обнюхайте  там
каждое дерево, каждую кочку. В зону идти пока рано.
     - О,кей, - коротко отозвался  Барков,  на  что  Панкрат  с  усмешкой,
больше ради  психологической  поддержки  полковника,  нежели  ради  шутки,
произнес:
     - Ты  своим  "океем"  напоминаешь  одного  мужика-пивохлеба,  который
заказал пиво бармену: пиво энд омары... это ничего, что я по-английски?..
     Барков понял, засмеялся и отключил рацию.
     Связь с другой группой разведчиков -  Родионом  и  Толиком  Зеленовым
также не принесла особо важной информации. Ребята проверили воинскую часть
недалеко от Фошни,  определили,  что  она  настоящая  -  радиобатальон  со
стационарным базированием, и Панкрат послал их в Ковали, чтобы понаблюдать
за домом Крутова и выяснить обстановку в деревне после нападения бандитов.
Сам  же  Воробьев  начал  прикидывать  план  освобождения  полковника   из
Жуковского СИЗО.
     -  Пошли,  погуляем  по  центру,  -  сказал  он  Ларину,  сухонькому,
низкорослому, невзрачному на вид, но великолепному самбисту.
     Они переоделись по местной  моде:  брюки  местной  фабрики  "Выгода",
ковбойки, кроссовки, - и направились из гостиницы мимо  школы  к  вокзалу,
ничем не отличаясь от редких пешеходов. Обошли здание милиции,  двор,  где
стоял серый барак СИЗО, осмотрели подходы и  подъезды  к  нему,  прикинули
высоту забора и его прочность. Потом Панкрат проглодался, и они  завернули
в кафе возле рынка, почти пустое по причине летней жары и раннего времени.
     Ларин был неразговорчив по натуре, поэтому Панкрат обращался  к  нему
редко, но видел, что парня гложет  какая-то  мысль  и  настроение  у  него
далеко не радужное.
     - Ты не заболел? - спросил он Михаила, допивая кофе.  Тот,  почти  не
притронувшись к завтраку, который можно было охарактеризовать  словами:  я
вас умоляю! - отрицательно качнул головой.
     - Тогда в чем дело? Хочешь уехать?
     Еще один отрицательный жест.
     - Тогда почему такой смурной?
     - У меня мама заболела... - пробормотал Ларин. - Позвонить бы...
     - Что тебе мешает? - удивился Панкрат. - Пошли вместе, мне тоже  надо
позвонить коекому. Потом поедем в Фошню,  проведаем  родственников  нашего
бравого полковника и заберем ребят из Ковалей.
     Слегка  вспотев  от  выпитого  кофе,  называемого  здесь   "фирменным
напитком "Голливуд", "мстители" вышли из кафе в жаркое летнее утро  и,  не
спеша, побрели к  главпочтамту,  где  находился  центральный  переговорный
пункт. Михаил скрылся в одной кабинке междугородного телефона, Воробьев  в
другой, набрал  номер  МУРа  и  через  минуту  услышал  голос  заместителя
начальника оперативно-розыскной бригады:
     - Губарев.
     - Привет, Михаил Сергеевич, - сказал Панкрат. - Рад слышать. Не  чаял
застать на работе, ты же собирался ложиться на обследование.
     - Некогда, дел невпроворот. Откуда звонишь?
     - Из Брянской области, городок Жуковка. Слушай,  Сергеич,  у  меня  к
тебе просьба: проверь-ка по своим каналам...
     - Остынь, Воробьев,  -  перебил  Панкрата  подполковник,  -  на  тебя
началась настоящая охота! Очевидно, ты кого-то тронул  там,  на  Брянщине,
раз вопрос о ликвидации "преступной группы" "Час" стоял даже  на  повестке
дня совещания у министра. Что ты натворил?
     - Да ничего особенного, - озадаченно дернул себя за  ухо  Панкрат.  -
Нашел базу мотобанды, троих достал... но никого не замочил,  один  из  них
пришил своего же. Я поэтому и  звоню.  Эти  бандиты  сидят  на  территории
какой-то секретной воинской части...
     - Брось это дело и немедленно  сматывайся  оттуда!  Ты  в  разработке
нашего управления, я ничем не смогу тебе помочь.
     - Сможешь, если захочешь. Мне и надо всего-то выяснить, что  за  база
здесь дислоцируется, в шести километрах от села Фошня.
     - Откуда ты, говоришь, звонишь?
     - Из Жуковки, с переговорного пункта...
     - Совсем ошалел! Звони с какой-нибудь квартиры, завтра.
     - Ты узнаешь?
     - Попробую. - Тихий щелчок в  трубке  -  отбой  скремблера  и  гудки.
Панкрат  посмотрел  на  трубку,  внезапно  осознавая,  что   линия   может
прослушиваться, и обозвал себя идиотом. Он расслабился, чего не имел права
делать. Телефон Губарева имел кодирующезащитное  устройство  и  определить
его номер  и  владельца  было  невозможно,  но  если  линия  действительно
прослушивалась, слухачам станет известно, что некто из  Жуковки  звонил  в
Московский уголовный розыск, и руководитель местных крутых  ребят  сделает
надлежащие выводы.
     Ларин говорил дольше и когда вышел из кабины, вид у него был  уже  не
такой хмурый.
     - Пока все нормально, готовят к операции...
     - Что с ней?
     - Камни в почках.
     - Ну, это легкая операция, лазером чик - и готово!
     - Ультразвуком.
     - Ну, ультразвуком. Теперь можно и ехать, хотя вести  тревожные.  Над
нами, кажется, начинают сгущаться тучи.
     Они вернулись к гостинице, чтобы забрать  вещи  в  номере,  и  тут  у
Панкрата сработала  интуиция.  У  здания  стояла  белая  "волга"  с  двумя
пассажирами, разглядывающими вход, а по  тротуару  напротив  прогуливалась
тройка  крепких  ребят,  делая  вид,  что  интересуются  проходящими  мимо
девушками.
     - Стоп! - негромко сказал Панкрат, нагибаясь, чтобы  завязать  шнурок
на кроссовке. - Мне идти туда не хочется.
     -  Мне  тоже,  -  отозвался  Михаил,  закуривая.   -   Здесь   пахнет
"дипломатическим" приемом. Те трое не похожи на гуляющих мальчиков.
     - Я тоже так думаю. Хорошо, что у нас здесь только куртки остались да
предметы туалета, хотя, конечно, все равно жалко. Пошли потихоньку.
     Они миновали гостиницу и у Дома культуры напротив  парка  присели  на
скамеечку в окружении кустов черемухи.
     - По наши души? - вопросительно глянул на командира Ларин.
     -  Не  знаю,  -  буркнул  Панкрат,  -  но   свободу   нашу   начинают
ограничивать. - Он достал из карман брюк рацию, вызвал Баркова.  -  Что  у
вас, Витя?
     - Порядок, - донесся тихий голос  полковника.  -  Во-первых,  в  зону
заехал рефрижератор. Знаешь, такие громадные фуры  величиной  с  вагон,  с
синей полосой и огромными цифрами "200" по борту.
     - "Груз 200"*, что ли? - хмыкнул Панкрат.
________________________

* "Груз 200" - трупы, перевозка мертвецов.
________________________

     - Ну, рентгена у нас с  собой  нет,  просветить  рефрижератор  нечем,
может, и "двести". Хотя с какой стати воинской части нужны трупы?  Это  же
не кладбище.
     - Вспомни курган.
     - Да, о курганах. Мы тут неподалеку обнаружили еще  один  и  тоже  со
свежим раскопом. Если не возражаешь, мы там покопаемся слегка.
     - Только осторожно, с подстраховкой.
     - Командир, что с тобой? Мы не дети, как  говорится,  не  первый  раз
замужем.
     - Эдик и Тагир тоже не дети, но их все-таки взяли! И  не  бандиты,  а
профессионалы.
     - Хорошо, - после некоторой паузы сказал Барков. - Будем работать  по
полному профилю.
     - У тебя все?
     -  Да,  в  общем-то...  комбинезончик  у  шофера   рефрижератора   мы
разглядели  интересный,  когда  он  вылезал,  черно-желтый,  с   необычной
эмблемой в виде шестилучевой звезды.
     - Пентакль?
     - Что?
     - Эту звезду называют пентаклем, печатью Соломона.
     - А-а... может быть. А между зубчиков шесть букв: Ф, У, М, Б, Э и П.
     - ФУМБЭП?
     - Да их можно прочитать и так, и сяк, но если предположить, что буквы
Ф и У означают Федеральное управление... ты не знаешь организации с  такой
аббревиатурой? Управление чего? Малых и больших электрических приводов?
     - Их. Полковник, из тебя вышел бы отличный дешифровальщик. Я  свяжусь
с вами через пару часов. - Воробьев спрятал  рацию.  -  Поехали,  Михайла,
пора работать.
     Машину они еще вечером оставили не на платной стоянке у гостиницы,  а
на окраине Жуковки, возле лесочка, рядом с добротным  кирпичным  домом,  и
теперь весьма  порадовались  своей  предусмотрительности.  Джип  стоял  на
прежнем месте, будто принадлежал хозяину  дома,  и  никто  возле  него  не
слонялся.
     Из Жуковки выехали без каких-либо происшествий. Либо местная  ГАИ  не
получала еще приказа проверять машины с чужими номерами, либо  не  спешила
его выполнять, либо не имела сил и средств.
     В Фошню приехали в половине одиннадцатого утра.
     У здания больницы, построенного по  английскому  проекту  из  стекла,
бетона и стали, на  которое  после  сдачи  его  в  эксплуатацию  приезжали
посмотреть чуть ли не со всей области, Панкрат  машину  ставить  не  стал,
загнал в тупичок переулка  с  обыкновенными  сельскими  домами  и  полчаса
наблюдал за входом и автостоянкой напротив, где вместе с  двумя  десятками
запыленных  мотоциклов,  стареньких  "запорожцев",  "жигулей",   "нив"   и
"газонов",  парковались  красавцы  "форды",  "БМВ",  "ауди"  и  даже  один
"мерседес". Больница принимала всех - и старых, и новых русских.
     Интуиция голоса не подавала, поэтому Панкрат приказал  Михаилу  ждать
его возле больницы и  направился  к  приемному  покою.  Узнав,  где  лежит
раненый дед  Осип  из  деревни  Ковали,  он  взял  в  раздевалке  халат  и
прошествовал  на  третий  этаж  в  первое  хирургическое  отделение,   где
располагалась палата Осипа.
     Дядя Егора Крутова выглядел почти здоровым. Панкрата он не узнал и на
"привет от племянника" сначала прореагировал, как на шутку, и лишь  потом,
после  короткого  рассказа  о  происшествии  с  племянником,  заговорил  с
Панкратом серьезно.
     - За что же его забрали, сукины дети?  Он  же  сам  военный  человек,
ничего дурного не замышлял.
     - Поэтому я и пришел к вам, - сказал Воробьев.  -  Хочу  понять,  что
случилось. Егор действительно хороший человек, в тюрьме ему не место, надо
выручать.
     - А ты адвокат али еще кто?
     - Еще кто, - усмехнулся Панкрат. - Друзья мы и делаем одно дело.
     - Ясно, - усмехнулся и Осип. - Лихой ты человек, я гляжу, пролаз*. Но
верить можно. Егор с каждым дружить не стал бы. Лишь бы твои планы хинью**
не пошли. Чего знать-то хочешь?
     В палате находились еще  трое  больных,  посматривающих  на  гостя  с
любопытством, и Панкрат понизил голос:
     - До того, как Егор приехал, у  вас  в  округе  ничего  странного  не
происходило?
     - А что у нас должно происходить? Тишь да гладь, да Божья  благодать.
Разве что вот корова у кума пропала, месяц искал -  не  нашел.  Машка  еще
Спиркина ногу сломала, за брагой в погреб лазила... вот и все чудеса.
     - А чужие люди в деревню не заглядывали?
     Глаза Осипа остро блеснули. Старик понимал больше, чем прикидывался.
     - Как же, чуть ли не каженную неделю ватага  варнаков  налетает...  в
баню помыться к Гришанкам. Но тихо гуляют,  без  вытребенек.  Да  вот  еще
ономнясь*** каженик приходил, - оживился старик.
________________________

* Пролаз - проныра, плут, хитрец.

** Хинью - даром, без пользы, на ветер.

*** Ономнясь - недавно.
________________________

     - Кто? - не понял Панкрат.
     - Каженик, человек, которого леший обошел*. Весь  трясется,  бормочет
что-то, шарахается от всех, глаза бегают. Я с ним не  балагурил,  издалиот
посмотрел, а Ромка сполагоря** угомонил его, погутарил, домой отвел.
________________________

* По русскому поверью у человека,  которого  "обошел  леший",  наблюдается
потеря памяти, помешательство, бред, столбняк. Каженик не то  делает,  что
думает, не то говорит, что слышит, в  его  речи  нет  смысла,  печаль  его
неисходима.

** Сполагоря - легко, просто, без особого труда.
________________________

     - Ромка - это сосед ваш, Роман Евграфович?
     - Он,  Ромка  Качалин.  Дед  у  него  колдун  был,  да  баба  евоная,
Степанида, заговоры всякие знает, боль снимает. Хорошая баба,  да  все  же
посуровей моей Аксиньи, хотя, конечно, всяко бывает. Как говорится: жена в
больших количествах - яд, в малых - лекарство.
     Панкрат засмеялся.
     - Оригинальный у вас подход к жизни. А что он бормотал, каженик  этот
ваш?
     - Ромка сказывал, околесицу всякую  нес.  Что  за  ним  буд-то  черти
гонятся, с гадюками... или не, с удавами, ну тоже змея такая большая,  что
его похоронить живьем хотели, а кто он такой - не помнит.
     - Ясно, - спокойно кивнул Панкрат, у которого от  предчувствия  свело
живот. - И куда он потом делся?
     - А приехали  за  ним  из  психбольницы,  машина  такая  специальная,
желтая, сплюснутая, гладкая,  как  лепешка,  с  черной  звездой  на  заду.
Оказывается, сбежал он из больницы, псих. Ну, увезли, конечное дело.
     - А звезда на заду машины не шестиконечная была?
     - Шат его знает, не разобрал.
     Панкрат поднялся.
     - Спасибо вам, Осип... э-э, не знаю, как по батюшке.
     - Просто Осип. За что спасибо-то, мил человек?  Я  ить  и  не  сказал
ничего. И ты вот, тоже, не говори моей бабе про Егора ничего, а то  почнет
тугу* носить, хизнуть**.
________________________

* Туга - скорбь, печаль;

** хизнуть - становиться слабым, болезненным.
________________________

     - Хорошо, не буду, - пообещал Панкрат, отмечая вдруг, как  изменилось
лицо старика - расплылось в улыбке, и оглянулся.
     В палату входила  молодая,  очень  симпатичная  женщина  с  шикарными
густыми русыми волосами  по  плечи,  с  тугой  полной  грудью,  натянувшей
оранжевую блузку, с красивыми ногами. Она смотрела на Осипа  и  улыбалась,
показывая ямочки на щеках, и лицо ее  кого-то  напомнило  Панкрату.  Через
секунду он сообразил - она была похожа на Егора Крутова.
     - Лидка, - радостно зашевелился Осип, - пить принесла?
     -  Как  просил,  сколотки,  -  подняла  трехлитровый  бидон  женщина,
посмотрела на примолкшего Панкрата. - А вы кто?
     - Это друг Егорши, - представил Воробьева Осип, - Панкратом кличут. А
это сестра Егора двоюродная, Лидка, незамужняя, между  прочим,  хотя  и  с
детями. - Осип хохотнул.
     На щеках Лиды расцвел румянец.
     - Что ты говоришь, дед!
     - То и говорю, что ты у меня красавица. Вдруг сосватаю? Литр самогону
поставишь? - Он снова засмеялся. - Заходи еще, хлопче,  погутарим.  А  еще
лучше к нам в гости  в  Ковали  приезжай,  я  здесь  не  задержусь,  через
недельку сбегу.
     Панкрат поклонился, пряча в душе взгляд  Ли