лыми желтоватыми глазами и приплюснутым  носом.  Губы  на  этом  лице,
какие-то бесформенные и безвольные,  казались  лишними,  занимая  чересчур
много места. Однако характер полковника безвольным  назвать  было  нельзя.
Обладая  природной  хваткой,  изворотливостью  и  хитростью,   он   всегда
добивался поставленной цели. Джехангир не зря обратил на него  внимание  и
сделал своей правой рукой.
     Карьеру молодой Игорь Эдуардович начинал прапорщиком хозчасти  "Белый
орел" в Афганистане. Вернулся оттуда живым и  невредимым,  закончил  курсы
комсостава в Туле, отличился на поприще борьбы с коррупцией в  собственной
части, где  сменил  три  должности,  пока  не  стал  командиром  в/ч  2111
спецвойск МВД. Служил в Подмосковье, в Петрозаводске, на Алате, в Брянске,
где  и  получил  звание  подполковника  и   должность   командира   особой
мотострелковой части быстрого реагирования. Полковником он стал  в  тысяча
девятьсот девяносто шестом году с подачи Джехангира, встретившегося с  ним
для отбора резерва Легиона  и  вербовки  командного  состава.  Уговаривать
Игоря Эдуардовича, тогда еще подполковника, долго не  пришлось,  он  сразу
понял цели РЛ и проникся важностью стоящих перед ним задач.
     Ранним утром первого августа Игорь Эдуардович  выехал  из  Брянска  в
Жуковку в  сопровождении  двух  машин  охраны,  предварительно  согласовав
поездку с командующим округом. Целью поездки была  проверка  боеготовности
воинских частей Жуковского района  и  подготовка  к  предстоящим  в  конце
августа учениям.  Однако  у  полковника  были  и  другие  цели,  диктуемые
деятельностью РВС  и  личным  приказом  Джехангира.  Дубневичу  предстояло
выявить агента военной  контрразведки,  подбиравшегося  к  сверхсекретному
"Объекту No 2", и ликвидировать  наметившуюся  утечку  информации,  как  о
деятельности объекта, так и о деятельности бригады Легиона.
     В начале девятого утра Дубневич высадил свой  "десант"  в  Жуковке  и
после завтрака в местном кафе "Десна"  нанес  визит  начальнику  Жуковской
милиции, обнаружив стоящий перед  зданием  ОВД  рефрижератор  со  знакомой
голубой полосой по борту. У полковника скнуло сердце:  фургон  принадлежал
транспортной сети РВС и никак не должен был  находиться  здесь,  в  центре
Жуковки, а тем более рядом со зданием милиции.
     Его встретили у входа двое парней в камуфляже, но разглядев внушающую
уважение свиту, отступили в  сторону.  Дубневич  покосился  на  парней,  и
предчувствие беды у него усилилось: парни в камуфляже также не должны были
разгуливать по райцентру с оружием в руках.
     В кабинете  начальника  милиции  Игоря  Эдуардовича  ждал  не  только
капитан Казанов, но и майор Сватов собственной персоной, начальник  охраны
"Объекта No 2". Оба были, что называется, захвачены врасплох: ни  тот,  ни
другой увидеть полковника не ожидали.
     Дубневич глянул на их лица: растерянно-испуганное у  красавцакапитана
и хмурообреченное у майора, - сел за стол.
     -  Ну-с,  господа  офицеры,  какой  сюрприз  на  этот  раз   вы   мне
приготовили? Почему на площади торчит белый фургон?
     - Да я... мы тут... кофе  хотите?  -  засуетился  Казанов.  -  Сейчас
прикажу принести...
     - Отставить! Итак, я вас слушаю, господа.
     - В районе объявилась  группа  дорожных  "мстителей",  как  они  себя
называют, - проговорил Сватов, отводя глаза.
     - Это я знаю. Дальше.
     - Они перехватили  фургон  и  доставили  зачем-то  сюда.  Водитель  и
сопровождающий груза... мертвы.
     - Убиты?
     Сватов посмотрел на медленно багровеющего полковника  и  снова  отвел
глаза.
     - Нет. Вероятно,  их  допрашивали,  и  у  обоих  сработала  программа
самоликвидации.
     - Груз?
     - В фургоне, не тронут. Но гарантий, что его не вскрывали, нет.
     Дубневич ослабил галстук и, цедя слова, страшно выругался. В кабинете
наступила гулкая тишина.  Казанов  вообще  перестал  дышать  и  готов  был
провалиться сквозь пол, Сватов, на все случаи жизни имевший  цивилькураж*,
полковника не боялся, но понимал, что допустил непростительный  промах,  и
размышлял теперь о том, как этот промах квалифицирует начальство. К визиту
Дубневича он не был готов, надеясь до того, как тот узнает о  случившемся,
исправить положение, теперь же приходилось выкручиваться на ходу.
________________________

* Цивилькураж - способность открыто выражать свое мнение.
________________________

     Полковник достал громадный носовой платок, вытер гладкую, как плафон,
голову, посидел с минуту, отходя, достал  было  мобильный  телефон,  чтобы
позвонить, но передумал.
     - Что еще?
     - В зону пытались проникнуть посторонние люди, - продолжал  майор.  -
Но были остановлены. Двое из них задержаны. - Это была  ложь,  "мстителей"
охрана объекта захватила возле кургана, но полковник этого знать не мог.
     - Кто они?
     - Те же "мстители", что напали на...
     - Ваших  молодчиков,  майор,  обнаглевших  до  предела.  Надеюсь,  вы
прекратили отпускать их "расслабляться" на дорогах области? Где  остальные
"мстители"? Кстати, вы уверены, что это не "легенда" контрразведки? Какого
черта им понадобилось искать на территории объекта?
     - Думаю, они хотели выявить, кто руководит... э-э, мотоциклистами. Но
это  не  контрразведка.  Мы  допросили  захваченных  "мстителей",  и   они
подтвердили,  что  принадлежат   к   группе   "Час",   "чистый   асфальт",
занимающейся уничтожением дорожных... э-э,  бандитов.  Но  это  мое  дело,
Игорь Эдуардович, "мстителей" я в скором времени достану, уже  есть  план.
Капитан мне поможет.
     - Конечно, нет  проблем,  -  ожил  Казанов,  -  устроим  облаву  и...
накроем...
     - Но у нас есть еще одна проблема, - перебил его Сватов. -  Все  чаще
мы натыкаемся на одного приятеля, которого вы приказали отпустить...
     - Полковника Крутова. Что значит - натыкаетесь? Он что, тоже лезет  в
зону объекта? Мешает вам работать? Следит за вами?
     - Нет, но... - майор замялся. -  Ведет  себя  до  неприличия  дерзко,
независимо. Захватил моих наблюдателей,  якшается  с  "мстителями",  вчера
заявился к омоновцам, избил двух, в том числе их командира...
     - Что?! - не сразу понял Дубневич. - Зачем?
     -  Они  при  задержании  полковника  несколько  перестарались,  -   с
готовностью пояснил Казанов, - применили силу, он обиделся...
     - Ясно. Правильно обиделся,  наверное.  Я  бы  на  его  месте  вообще
перестрелял бы всех. И что, он один справился с подразделением ОМОНа?
     - Их было человек пять, - сказал Сватов, играя ножом. - Вероятно,  те
же "мстители". Не знаю, как этот полковник  оказался  в  их  компании,  но
работают они вместе. Я даже считаю, что он и есть агент  контрразведки,  о
котором вам сообщили ваши люди.
     - Он действительно полковник ФСБ, хотя и в отставке.
     - Очень удобная  "легенда"  для  контрразведчика:  отставка,  желание
навестить родственников... Он же профессионал,  это  за  версту  видно,  и
ведет себя так, будто за спиной мощная база.  Зачем  вы  возитесь  с  ним,
затеваете какую-то сложную игру? Не проще ли захватить  и  допросить...  с
применением наших игрушек? Вряд ли он сможет выдержать разряд "глушака".
     - Займись "мстителями", -  жестко  сказал  полковник,  -  Крутова  не
трогай, за ним пойдут мои люди. Если он из контрразведки, тем более нельзя
его спугнуть, пусть  пока  работает  под  нашим  контролем.  Если  же  это
пустышка... у начальства  есть  на  него  виды.  Теперь  слушайте  приказ.
Рефрижератор перегнать в Брянск, груз уничтожить,  без  следов.  На  время
транспортные  линии   объекта   заморозить,   до   особого   распоряжения.
Засветившихся охранников... ликвидировать!
     Майор посмотрел на Дубневича, но промолчал.
     - Омоновцев отослать в Брянск. Это же  черт  знает  что,  когда  пять
человек спокойно захватывают казарму, разоружают бойцов и бьют им морду! Я
заменю их своими парнями.
     Казанов кивнул.
     - И  последнее:  срочно  установите,  с  кем  полковник  Крутов  имел
контакты. Это больше касается вас, капитан. Вы же, майор, отправляйтесь на
объект,  я  подъеду  позже,  через  часдва.  Позаботьтесь  о  своих  лихих
молодцах... в том смысле, что я уже сказал. Ваш тесть сейчас где? На  даче
или на объекте?
     - На даче.
     - Пусть приедет на объект, у меня есть к нему разговор.
     Сватов спрятал нож и вышел, не взглянув на Казанова, которого  начала
колотить нервная дрожь. Дубневич усмехнулся,  понимая  чувства  начальника
милиции.
     - Садитесь, капитан, поговорим о вас. Вам предстоит  убедить  меня  в
том, что вы умеете работать. Сколько вам  платит  мэр  Брянска  за  умение
закрывать глаза на его незаконную деятельность в Жуковском районе?
     Лицо Казанова стало серым.
     - Я... н-не понимаю...
     - Все вы отлично  понимаете.  Господин  Мокшин  занялся  строительным
бизнесом на землях, которые принадлежат государству. Мало того, эти  земли
имеют еще и культурно-историческую ценность и входят в  реестр  памятников
археологии и палеокультур, подлежащих охране. Ведь вы это знаете?
     - Я... э-э... м-м-м... д-да?  -  выдохнул  Казанов.  -  Но,  клянусь,
что...
     - Не клянитесь. Я не собираюсь  посылать  запрос  в  прокуратуру  или
докладывать  вашему  непосредственному  начальству  об  использовании  вам
служебного  положения  в  личных  целях,  ради  наживы.   Мне   необходимо
сотрудничество. Вы готовы?
     -    Н-ну...    конечно...    -     промямлил     капитан,     поймал
презрительно-насмешливый  взгляд  Дубневича  и  вытянулся.  -  Так  точно,
товарищ полковник?
     - Отлично, Степан Петрович.  Сегодня  вам  предстоит  одно  небольшое
дельце: взять одного человечка и посмотреть, как отреагирует  на  это  его
начальство. Готовьте людей.
     - ОМОН?
     - Можно и  ОМОН.  Для  этого  дела  сгодятся  и  дуболомы  лейтенанта
Хелемского.


                                    *

     Разговор Дубневича  с  Юрием  Тарасовичем  Бессарабом,  руководителем
Проекта, начальником "Объекта No 2" и тестем майора Сватова, не состоялся.
Бессараб на объекте не появился, сославшись на усталость и необходимость в
течение субботы-воскресенья  поправить  пошатнувшееся  здоровье.  Дубневич
вынужден был ограничиться беседой с его заместителем,  осмотрел  подземное
хозяйство объекта, его главный  корпус  и  полигон,  проверил,  как  несет
службу охрана,  и  убедился  в  близости  к  истине  самых  мрачных  своих
предположений. Объект, как  лаборатория,  технический  комплекс,  еще  мог
функционировать, объект, как группа  единомышленников,  система  связей  и
отношений,  начинал  распадаться,  терять  психологическую   устойчивость,
превращаться в массу психически неполноценных людей, у которых  постепенно
вырабатывалась биологическая потребность в насилии. В скором  времени  все
это  должно  было  выплеснуться  за  пределы  огороженной  зоны,  да   уже
практически и выплеснулось - если принять во внимание походы на мотоциклах
подчиненных майора Сватова, прошедших зомби-обработку, и  Дубневич  понял,
что необходимо предпринимать срочные меры, пока ситуация  окончательно  не
вышла из-под контроля. Юрий Тарасович либо не хотел видеть, что творится у
него под носом, либо считал, что защита  объекта  -  не  его  прерогатива.
Человек же, призванный эту защиту обеспечивать, майор Сватов, был женат на
его дочери, поэтому и держался так вызывающе со всеми проверяющими, в  том
числе  с  полковником,  будучи  уверенным  в  своей  неуязвимости.  Именно
благодаря его самоуверенности и  излишней  самостоятельности  и  создались
предпосылки критической ситуации,  которую  сам  майор  оценивал  чересчур
оптимистично. Этот порочный круг необходимо было разорвать. Судьба Проекта
если и не висиле на волоске, ибо кроме  "Объекта  No2"  над  ним  работали
"Объекты No 1, 3 и 4", то приближалась к опасной черте раскрытия тайны, за
которой мог последовать не только взрыв народного негодования, но и распад
Системы, свертывание деятельности Реввоенсовета.
     Уезжал  из  Жуковских  лесов  Дубневич   с   твердым   убеждением   в
необходимости полной смены охраны объекта и принятия жестких  превентивных
мер,  но  прежде,  чем  приводить   в   действие   комплекс   страховочных
мероприятий, следовало убедить в этом генерала.
     В Жуковку Игорь Эдуардович  заезжать  не  стал,  послал  только  туда
четверых своих агентов по особым поручениям, сам же  выехал  с  территории
объекта по новой трассе и через час с небольшим был  в  Брянске,  в  штабе
округа,  в  своем  кабинете,  оборудованном   новейшей   системой   прямой
компьютерной связи и-мейл, которая давала возможность  связаться  с  любым
абонентом за считанные секунды. Джехангир отозвался мгновенно, будто  ждал
звонка.
     На экране компьютера вспыхнул зеленый паучок,  превратился  в  точку,
которая вывела слова:
     "Включите защиту".
     "Включена хайди", - выбил на клавиатуре ответ Игорь Эдуардович.
     "Докладывайте, полковник".
     "Объект No2" на грани  обнаружения.  Предлагаю  срочную  зачистку  по
программе "зеро".
     "Высоветовались с директором Проекта?"
     "Он меня не принял под смешным предлогом "усталости".
     "Он действительно много работает. Но без его  санкции  мы  не  сможем
свернуть объект".
     "Так  поговорите  с  ним  сами,  объясните,  что  под  объект  копает
контрразведка. Программа испытаний "ЗГ" практически  завершена,  можно  ее
закрывать, а техническим персоналом объекта пожертвовать.  Нетрудно  будет
набрать новый. Зачистку же следует начать с охраны. Люди Сватова в  худшем
состоянии, чем я предполагал, они  психически  неустойчивы  и  практически
вышли из-под контроля".
     "Вы обнаружили контрагента?"
     "Еще нет, но есть неплохие шансы вычислить  его  в  ближайшее  время.
Дайте мне три дня, и я назову его имя".
     "Работайте. Через три дня и решим, что делать с объектом.  Как  ведет
себя мой бывший ученик?"
     "Вы  имеете  в  виду  Крутова?  Он  ведет  себя  весьма  свободно   и
раскованно. Есть подозрение, что именно он и  работает  на  контрразведку,
хотя с другой стороны действует он слишком прямо".
     "Понаблюдайте за ним. Он мне нужен в любом случае".
     "Люди Сватова пытались это сделать, он их вычислил и грозился "начать
отстрел" всех, кто ему будет надоедать".
     "Узнаю орла по полету. Все равно пока не  трогайте  его.  Он  человек
структуры, его действия всегда можно спрогнозировать и успеть ответить. До
свидания, полковник. Через двое суток жду в Москве с докладом  о  принятых
мерах".
     Зеленая звездочка перестала бегать по экрану, превратилась в линию, в
паучка,  погасла.  Дубневич  выключил  компьютер,  походил  по   кабинету,
посасывая трубку, - он недавно бросил курить, но еще не отвык, - и  вызвал
помощника. Надо было срочно придумать  для  командующего  округом  причину
своего скорого возвращения из Жуковского района.



                              БРЯНСК. КРУТОВ

     Ночевал Крутов у бывшего своего однокашника Федора  Белова,  поэта  и
философа, закончившего лесотехнический институт, но нашедшего призвание  в
нетрадиционной медицине; в настоящее время  Федор  работал  в  поликлинике
мануальным  терапевтом  и  потому  зарабатывал  неплохо,  что  благотворно
сказалось  на  его  облике:  он  пополнел,  возмужал,  приобрел  осанку  и
солидность; его вескую речь больные наверняка воспринимали сразу и  верили
каждому его слову. Егору он обрадовался, несмотря на его ночное  прибытие,
и проговорил с ним до трех часов ночи, пока не встала жена Таня.  Пришлось
знакомиться, пить вино, снова рассказывать о себе, и уснул Крутов  лишь  в
половине пятого утра. Зато проснулся один: и Белов, и его жена уже ушли на
работу, оставив гостю записку на столе в кухне - где  стоит  завтрак,  что
хранится в холодильнике, когда придут сами. Детей у них, как  понял  Егор,
пока  не  было:  жена  Таня  толькотолько  закончила   институт   (местный
машиностроительный), хотя работала в банке, а сам Федор в силу философской
направленности мышления о детях думал весьма отстраненно, а  точнее  -  не
думал совсем. Ему казалось, что заняться их производством можно всегда.
     Вставать не  хотелось,  спал  Крутов  всего  четыре  часа,  но  время
торопило, и, вспомнив пословицу: леньпотягота, поди на Федота, с Федота на
Якова, с Якова на всякого, - он заставил себя сделать зарядку, принял  душ
и позавтракал. Сил  прибавилось,  и  в  машину  Егор  садился  уже  бодро,
предвкушая встречу с Елизаветой, которая грезилась ему чуть ли не в каждой
встречной девушке.
     Мэр Брянска  Георгий  Мокшин,  он  же  муж  Елизаветы  Качалиной,  по
каким-то причинам не дающий ей развода, жил на проспекте  Машиностроителей
в  новом  шестнадцатиэтажном   кирпичном   доме   комфортной   планировки,
единственный подъезд которого охранялся нарядом  вневедомственной  охраны.
Это осложняло задачу Крутова, так как он не хотел ни с кем делиться своими
замыслами. Однако ему повезло: спустя четверть часа после его появления  у
дома Мокшина к подъезду подкатил  мебельный  фургон  и  рабочие  принялись
разгружать мебель и таскать в  подъезд.  Егору  удалось  "помочь"  молодым
ребятам втащить на второй этаж роскошный диван, судя по тяжести - местного
производства, и путь в дом  оказался  свободен.  На  четвертый  этаж,  где
располагалась квартира мэра, он взобрался пешком.
     На звонок  в  дверь  долго  никто  не  реагировал,  так  что  Крутов,
разочарованный до  глубины  души,  уже  собрался  уходить,  когда  наконец
загремели  засовы,  дверь  открылась  и  на  пороге  возник  светлоголовый
здоровяк в  спортивном  костюме,  широкоплечий,  с  мощной  шеей  борца  и
длинными руками. Взгляд его бесцветных глаз был уныл и не предвещал ничего
хорошего.
     - Чего надо?
     Крутов  усмехнулся.  По  уровню  культуры  парень  не  отличался   от
омоновцев, с которыми общался полковник вчерашним вечером.
     - Сэр Георгий Мокшин дома?
     Привратник моргнул, озадаченный словечком "сэр".
     - Нету.
     - А его жена Елизавета?
     - А в чем дело? Ты типа кто вообще?
     - Типа родственник, - охотно признался Крутов. - Будь добр, позови ее
или дай пройти.
     Здоровяк  нахмурился,  уловив  иронию  в  словах  гостя,  окинул  его
взглядом, буркнул: нет никого, - и попытался закрыть дверь, но Егор  сунул
в щель ногу.
     - Доложи мадам, холуй, что приехал родственник из Ковалей. Со  слухом
у тебя хорошо? А то такое впечатление, что уши у тебя заложило.
     Охранник  перевел  взгляд  с  ноги  Крутова  на  лицо,  порозовел  и,
распахнув дверь во всю ширь, двинулся на гостя, поднимая руки и  собираясь
схватить его за грудки. Драться Егор не хотел, поэтому  от  объятий  борца
уклонился и применил стандартный ваки-гатамэ, выкручивая  плечо  и  сжимая
тело охранника сбоку. Продержав его пару секунд в таком положении, - более
длительное удержание привело бы к удушению противника за счет  сдавливания
надпочечников, - он опустил парня на пол.
     - Отдохни немного, я только сообщу хозяйке о своем прибытии.
     Однако в огромной патикомнатной квартире Мокшина с  мебелью  в  стиле
мобайл и спальней, которой мог бы наверное  позавидовать  король  Франции,
никого не оказалось. Елизавета  отсутствовала,  хотя  кое-какие  следы  ее
пребывания здесь имели  место:  небрежно  брошенный  на  кровать  пеньюар,
помада и гребень на тумбочке трюмо, и запах ее любимых духов "Оревуар".
     Настроение у Крутова упало. Не был сомнений, что Лиза ночевала в этой
квартире, оставалось лишь выяснить - одна  или  нет.  В  последнем  случае
чувства Крутова уже роли не  играли,  как  не  играл  роли  факт  события:
заставил ли Мокшин жену спать с ним или она сделала это без принуждения.
     Зазвонил телефон в прихожей.
     Егор некоторое  время  колебался,  снять  ли  трубку,  потом  все  же
подошел.
     - Не пришла? - раздался в трубке густой, с легкой хрипотцой, голос.
     - Нет, - глухо сказал Крут