ас не найдется  сегодня
после обеда времени для небольшой беседы?.. Ладно. В половине  третьего  мне
подойдет. До встречи.
   - Учись! - сказал инспектор сыну, положив трубку. - Ничто не ценится  так
дорого, как вежливость, Эллери. Тебе следует взять это на заметку!
   Ровно в половине третьего инспектор и Эллери вошли  в  тихую  адвокатскую
контору  Бенджамина  Моргана.  Сразу  бросалось  в  глаза,   насколько   она
отличалась от роскошно обставленной огромной конторы Фильда. Здесь  не  было
ровно ничего лишнего: все благородно, но по-деловому просто.  В  кабинет  их
проводила улыбающаяся юная дама. Морган сдержанно  поздоровался  с  ними  и,
когда они сели, предложил сигары.
   - Нет, спасибо, я уж лучше останусь при своем нюхательном  табаке,  -  со
всей приветливостью сказал инспектор, а  Эллери,  которого  отец  представил
Моргану, закурил сигарету и принялся пускать колечки.
   Морган запалил сигару. Руки его дрожали.
   - Я полагаю, вы пришли, чтобы продолжить наш разговор, который  состоялся
вчера вечером, инспектор? - спросил он.
   Квин с наслаждением  чихнул,  снова  убрал  в  карман  свою  табакерку  и
откинулся на спинку своего кресла.
   - Видите ли, Морган, старина, - сказал он  прямо.  -  Вчера  вы  не  были
вполне откровенны со мной.
   - Что вы хотите этим сказать? - нервно спросил Морган.
   - Вот вы вчера вечером говорили мне, - задумчиво проговорил инспектор,  -
да, говорили, что дела у вас в конторе с Фильдом шли просто  прекрасно,  что
отношения у вас были, в общем, приятельскими, хотя вы и расстались два  года
назад. Говорили вы такое?
   - Говорил, - кивнул Морган.
   - Чем же тогда объяснить, дорогой мой, - спросил Квин, - маленький эпизод
в клубе "Уэбстер"? Я  бы  никак  не  стал  считать  приятельскими  отношения
партнеров, .если один из них угрожает убить другого.
   Морган некоторое время сидел молча, а Квин терпеливо  ждал,  не  сводя  с
него глаз, Эллери вздохнул. Морган поднял взгляд и взволнованно заговорил:
   - Весьма сожалею о своей неискренности, инспектор. Но я и думать не  мог,
что кто-то может вспомнить про мою угрозу... да, все это правда. Как-то  раз
мы с Фильдом, по его предложению, пошли отобедать в клуб "Уэбстер".  Что  до
меня, то я предпочел бы вообще не общаться с ним по внеслужебным  делам.  Но
он сказал, что во время этого  обеда  мы  должны  будем  обсудить  некоторые
последние детали, касающиеся нашей совместной работы, прежде чем расстаться.
У меня, естественно, не было выбора... Вероятно, он  просто  довел  меня  до
белого каления. Я действительно грозил его убить, но это... Знаете, чего  не
скажешь в пылу ссоры. Я забыл о своих угрозах и  про  всю  эту  историю,  не
прошло и недели.
   Инспектор понимающе кивнул.
   - Да, такие вещи порой случаются в жизни. Но... Под  взглядом  инспектора
Морган облизнул пересохшие губы.
   - Если один человек грозит убить другого, даже и не всерьез, значит, в их
отношениях что-то сильно не ладится. Давайте,  выкладывайте  все  начистоту.
Что вы пытаетесь от меня скрыть?
   Морган весь сжался. Губы его стали пепельно-серыми. Он, как бы в  поисках
жалости, смотрел то  на  Эллери,  то  на  инспектора.  Но  их  взгляды  были
неумолимы.  Эллери,  взиравший  на  Моргана,  словно  исследователь   -   на
подопытного кролика, первым нарушил молчание.
   - Мой дорогой Морган, - сказал он холодно. - У Фильда на  руках,  видимо,
был какой-то  козырь  против  вас,  и  он  намеревался  использовать  его  в
подходящий момент. Яснее ясного!
   - Отчасти вы угадали, мистер Квин. Я стал одним из самых несчастных людей
на свете. И все - этот дьявол Фильд. Кто бы его ни убил, он достоин  за  это
награды за заслуги перед человечеством. ФИЛБД был  сущий  монстр.  Бездушное
чудовище. Я даже выразить не могу, насколько счастлив, - да, да, счастлив! -
что он убит.
   - Успокойтесь, Морган, - сказал Квин-старший. - Даже если наш общий друг,
судя по всему, что я услышал, кажется порядочной  вонючкой,  ваши  замечания
могут дойти до ушей человека, менее понимающего. И что тогда?
   - Это - целая история, - негромко проговорил Морган, не отрывая  глаз  от
письменного стола. - Конечно, история не слишком красивая... Когда я был еще
совсем  молодым  студентом  в  колледже,  я  связался  с  одной  девушкой  -
официанткой в студенческом кафе. Она была вовсе не плохим человеком,  только
оказалась чересчур слабой по  натуре,  а  я,  кажется,  слишком  много  себе
позволил тогда. Как бы то ни было, мы сошлись, и  она  забеременела.  Думаю,
вам известно, что я происхожу из семьи, где весьма строгие нравы. А если еще
не известно, то вы скоро выясните, когда будете расследовать дело. Семья моя
связывала со мной очень большие надежды. У родителей были  большие  амбиции.
Они надеялись, что я достигну высот в обществе. Короче говоря,  я  никак  не
мог жениться на этой девушке и ввести ее в дом своего  отца.  Я  повел  себя
довольно низко...
   Он замолчал.
   - ...Но это произошло один-единственный раз, и вот я теперь расплачиваюсь
всю жизнь. Я... Я всегда ее любил. Она оказалась достаточно разумной,  чтобы
согласиться на те условия, которые я ей предложил. Я стал платить ей  деньги
на содержание ребенка, благо, что отец был щедр и присылал  мне  достаточно.
Никто - ни один человек во всем мире,  кроме  ее  овдовевшей  матери,  милой
старой женщины, ничего не знал об этой истории. Могу поклясться! И все же...
   Он сжал кулаки, вздохнул и продолжал:
   - В конце концов я  женился  на  девушке,  которую  нашли  для  меня  мои
родители.
   В  комнате  опять  повисло  тягостное  молчание.  Морган   откашлялся   и
продолжал:
   - Это был брак по расчету, - ни больше и ни меньше.  Она  происходила  из
древней аристократической семьи, а у меня были деньги.  Жили  мы  достаточно
счастливо... Потом я  встретил  Фильда.  Будь  проклят  тот  день,  когда  я
согласился сотрудничать с ним. Но мои  собственные  дела  шли  не  так,  как
следовало бы, а Фильд был адвокатом напористым и опытным.
   Инспектор взял понюшку табаку.
   - Поначалу все шло гладко, - тихо продолжал рассказывать Морган. -  Но  у
меня снова и снова стали появляться подозрения, что мой  деловой  партнер  -
вовсе не тот  человек,  каким  он  мне  казался.  Весьма  темные  клиенты  -
поверьте, действительно темные личности! - стали приходить к нему в  кабинет
после окончания рабочего дня. Когда  я  спрашивал  про  них,  он  уходил  от
ответа. Что-то было неладно. Кончилось тем, что я решил  -  моя  собственная
репутация пострадает, если я и дальше буду связан с этим человеком. Я  завел
речь о закрытии нашей совместной конторы. Фильд резко  воспротивился,  но  я
упорствовал, и в конце концов он был вынужден согласиться. Мы расстались.
   Эллери с отсутствующим видом постукивал пальцами  по  набалдашнику  своей
прогулочной трости.
   - А потом - это происшествие в клубе.  Он  настоял,  чтобы  мы  пообедали
вместе, чтобы уладить последние мелкие вопросы. Но,  конечно,  не  это  было
настоящей причиной. Думаю, вы уже догадываетесь... Этаким дружеским тоном он
начал говорить мне просто чудовищные вещи. Сказал, что знает, что я  посылаю
деньги на содержание моего внебрачного ребенка.  Сказал,  что  у  него  есть
несколько  моих  писем,  чтобы  доказать  это  документально,  и   квитанции
переводов с  указанием  сумм...  При  всем  при  том  он  набрался  наглости
признаться, что просто украл их у меня.  Конечно,  я  уже  много  лет  и  не
заглядывал туда, где они хранились... А потом вежливо  заявил,  что  намерен
получить с меня деньги, если я хочу, чтобы все осталось в секрете.
   - Шантаж! - воскликнул Эллери.
   - Да, самый настоящий шантаж, - с горечью сказал Морган. - Именно!  Он  в
деталях расписал, что произойдет, если эта история всплывет на  поверхность.
О, Фильд был законченный негодяй!  Я  живо  представил  себе,  как  все  мое
общественное положение, завоеванное с таким  трудом,  на  протяжении  многих
лет, вдруг разом, в одночасье  будет  утрачено.  Моя  жена,  ее  семья,  мои
родители, весь круг знакомых... Я просто оказался бы по уши в грязи.  А  что
касается бизнеса, то тут много не надо, чтобы самые ценные  клиенты  ушли  к
другим адвокатам. Я оказался в западне. Я это понимал, и он понимал тоже.
   - И сколько же он потребовал, Морган? - спросил Квин.
   - Более чем достаточно! Он запросил пятьдесят тысяч долларов - только  за
то, что будет молчать. Причем у меня не было никакой уверенности,  что  дело
этим кончится. Я сидел на крючке, и сидел крепко! Ведь посудите сами  -  тут
не какая-то пошлая  история,  которую  можно  еще  простить.  Я  материально
поддерживал бедную  женщину  и  своего  сына  на  протяжении  многих  лет  и
продолжаю это делать по сей день. И буду поддерживать всегда.
   Он уставился на свои ногти и некоторое время  сосредоточенно  разглядывал
их.
   - Деньги  я  ему  заплатил,  -  мрачно  сказал  он  наконец.  -  Пришлось
ограничить себя кое в чем, но -  заплатил.  Однако  скандал  все-таки  тогда
устроил. Просто вышел из себя в клубе. Ну, а остальное вы знаете.
   - И он все это время шантажировал вас, Морган? - спросил инспектор.
   - Да, сэр. Два года подряд. Этот человек был просто ненасытен, вот что  я
вам скажу! Я  по  сей  день  не  могу  этого  понять.  За  свою  адвокатскую
деятельность он должен был получать  огромные  гонорары,  и  тем  не  менее,
кажется, всегда был на мели. Всегда нуждался в деньгах. И деньги  ему  нужны
были немалые! Я никогда не платил  ему  за  один  раз  меньше  десяти  тысяч
долларов.
   Квин-старший и Эллери переглянулись.
   Квин сказал:
   - Ну, Морган, вы рассказали нам хорошенькую историю. Чем больше я слышу о
Фильде, тем меньше у меня желания сажать в кутузку парня,  который  отправил
его на тот свет. И тем не менее - судя по тому, что вы  нам  поведали,  ваши
вчерашние показания явно ложны. Ведь вы сказали, что уже два года не  видели
Фильда. Когда вы видели его в последний раз?
   Морган с трудом принялся вспоминать.
   - О, примерно два месяца назад, - сказал он. Инспектор поерзал в  кресле.
.
   - Понимаю... жаль, что вы не рассказали все  вчера  вечером.  Само  собой
разумеется, вы можете рассчитывать на то, что полиция  не  будет  разглашать
вашу историю. Все, что вы сообщили, было очень важно. Кстати, вам ничего  не
говорит имя Анжела Рассо?
   Морган мгновение подумал.
   - Нет, инспектор, она мне незнакома.
   - А господина по имени Пастор Джонни вы не знаете?
   - О нем, кажется, я могу что-то сказать. Я уверен,  что  во  время  нашей
совместной деятельности Фильд использовал этого мелкого мошенника в каких-то
грязных делах. Несколько раз я заставал  его  у  нас  в  конторе  уже  после
окончания рабочего дня, а когда требовал объяснений  у  Фильда,  тот  только
ухмылялся и говорил: "О, это всего лишь Пастор  Джонни,  мой  друг!"  Вполне
достаточно, чтобы я составил об этом  человеке  определенное  представление.
Что же касается отношений между ними, тут я ничего  не  могу  вам  сообщить,
потому что не в курсе.
   - Спасибо, Морган, - сказал инспектор. - Рад, что вы мне все  рассказали.
И еще один, последний вопрос. Слышали ли вы когда-нибудь имя Чарльз Майклз?
   - Разумеется. - Морган мрачно усмехнулся. -  Майклз  был  так  называемый
слуга Фильда. Вел он себя скорее как телохранитель, а по  сути  был  плут  и
подлец, если я хотя бы немного разбираюсь в людях. То и дело приходил к  нам
в контору. Больше ничего о нем сказать не могу, инспектор.
   - Он вас, разумеется, знает? - спросил Квин.
   - Думаю, что да, - неуверенно ответил  Морган.  -  Я  никогда  с  ним  не
говорил, но он, конечно, видел меня, когда приходил в контору.
   - Ладно, Морган, - сказал Квин, вставая. - Беседа  была  очень  ценной  и
содержательной. Не думаю, чтобы у меня еще  оставались  к  вам  вопросы.  Во
всяком случае, сейчас  их  нет.  Возвращайтесь  к  своим  делам,  Морган,  и
оставайтесь в городе - можете еще нам понадобиться. Не  забывайте  об  этом.
Хорошо?
   - Да уж не забуду, - глухо ответил Морган. -  А...  эта  история  о  моем
сыне, которую я рассказал... Она останется между нами?
   - Тут вы можете быть спокойны, Морган, - заверил его Квин. И вскоре они с
Эллери уже были на улице.
   - Значит, речь идет о шантаже, папа, - пробормотал Эллери.  -  У  меня  в
этой связи появилась идея...
   - Ну, сын мой, а уж у меня-то сколько их появилось! - хихикнул Квин.  Они
замолчали и, телепатически обмениваясь  своими  идеями,  быстро  зашагали  к
управлению полиции.
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
   в которой инспектор и Эллери нарушают покой высшего общества
   В  среду  утром  Джуна  сервировал  стол,  за  которым  сидел  молчаливый
инспектор и настроенный поболтать Эллери. Он как раз наливал им кофе,  когда
зазвонил телефон. Оба Квина разом вскочили.
   - Стой, куда! - закричал инспектор. - Это мне!
   - Позвольте,  позвольте,  господин  хороший!  Что  же  это  делается,  а?
Скромному книголюбу уже не дают  воспользоваться  собственным  телефоном!  Я
уверен, это звонят из книжной лавки по поводу редкого издания Фальконе.
   - Хватит, Эллери! Опять ты начинаешь... Пока отец и сын спорили, у трубки
уже оказался Джуна.
   - Инспектора? Какого такого инспектора? Инспектор... - Джуна,  ухмыляясь,
зажал трубку ладонью, - это вас.
   Эллери снова уселся  за  стол,  а  Квин  с  торжествующим  видом  схватил
телефон.
   - Слушаю вас!
   - Говорит Стоутс из конторы Фильда, - отчеканил молодой голос, -  с  вами
желает побеседовать мистер Кронин.
   Инспектор замер в ожидании, наморщив лоб. Эллери навострил  уши.  И  даже
Джуна, на физиономии которого отразилось лукавое любопытство, замер в  углу,
как будто тоже ожидал крайне важного  для  себя  известия.  В  этот  миг  он
напоминал уморительную обезьянку - и выражением лица, и позой.
   Наконец, из трубки послышался высокий мужской голос.
   - Говорит Тим Кронин, инспектор. Как у вас дела? Я не видел вас уже целую
вечность.
   - Дела? Дела - как обычно. Стареем только, а  в  остальном  не  меняемся,
Тим, - ответил Квин. - Что там у вас? Нашли что-нибудь?
   - В том-то и главная закавыка, инспектор, - воскликнул Кронин. - Как  вам
известно, я уже несколько лет охочусь за этой птицей Фильдом. Сколько я себя
помню, его зловещий призрак всегда действовал мне на нервы. Это  мое  личное
привидение. Прокурор мне сказал, что уже поведал вам всю историю наших с ним
отношений, так что мне остается добавить только некоторые детали. За все эти
годы постоянного наблюдения,  выжидания  и  подстерегания  мне  ни  разу  не
удалось найти ни одной улики против этого  негодяя,  достаточной,  чтобы  он
предстал  перед  судом.  А  он  был  негодяем,   инспектор.   Голову   готов
прозакладывать, что был... Ну, дела прошлые. Насколько  я  знал  Фильда,  от
него и нельзя было ждать иного. И все же в глубине  души  я  питал  надежду:
когда-нибудь он даст промашку, и тогда мне  удастся  его  ущучить,  особенно
если ко мне в руки попадет документация по его адвокатским делам. Но -  увы.
Должен признаться, инспектор, что пока тут нет ни одной серьезной зацепки.
   На лице у Квина отразилось легкое  разочарование.  Эллери,  заметив  это,
вздохнул, встал и принялся расхаживать по комнате из угла в угол.
   - Ну что ж, Тим, здесь ничего не попишешь, - сказал Квин,  изо  всех  сил
стараясь изобразить бодрость. - Ничего, не расстраивайтесь. Не у вас, так  у
нас что-нибудь против него да отыщется.
   - Инспектор, - пылко заговорил Кронин, - у вас будет с ним хлопот!  Фильд
- действительно тертый калач. И вот что мне сдается: тот, кому  удалось  его
перехитрить, еще более хитер. Я вам не завидую. Впрочем, мы просмотрели пока
только половину всех его дел. Может, что-то и проглядели.  Нет,  тут  можно,
конечно, понять, что многие из них - довольно сомнительны, но вся проблема в
том, что  действительно  веских  доказательств  их  противозаконности  найти
невозможно. Что ж, будем искать дальше. Может, найдем.
   - Хорошо, Тим. Продолжайте в том же духе. И сразу  же  дайте  мне  знать,
если что-нибудь обнаружится. Лу-ин там?
   - - Вы имеете в виду заведующего конторой? -  Кро-нин  понизил  голос.  -
Где-то здесь, поблизости. А что?
   - За ним  нужен  глаз  да  глаз,  -  сказал  инспектор.  -  У  меня  есть
подозрение, что он далеко не так глуп, как пытается казаться. Не подпускайте
его без надзора к тем документам, которые есть в конторе. Я вполне могу себе
представить, что он замешан в каком-нибудь левом дельце фильда.
   - Хорошо, инспектор. Перезвоню вам позднее. В трубке  щелкнуло  -  Кронин
дал отбой. Ровно в половине одиннадцатого  Квин  и  Эллери  открыли  высокую
калитку имения Айвз-Поупов  на  Ривер-сайд-Драйв.  Эллери  не  удержался  от
замечания, что около домов такого  стиля  просто  безнравственно  появляться
одетым иначе, кроме как в визитку с фалдами и в полосатые  брюки.  Он  также
заметил, что будет крайне несчастен, если они появятся в этом благословенном
месте только один раз - сегодня.
   И в самом деле  -  весь  вид  усадьбы  Айвз-Поупов  вызывал  почтительное
благоговение у человека, не искушенного, подобно Квинам, в архитектуре.  Это
был огромный, просторный старинный дом,  расположенный  в  парке,  вдали  от
шумных улиц.
   - Должно быть, такой домина стоит  кучу  денег,  -  проворчал  инспектор,
окидывая взглядом обширные газоны справа от здания. Большой сад с беседками,
аллеями  для  прогулок,  тенистыми  полянками  -  здесь  казалось,  что   ты
далеко-далеко от города, хотя его шум раздавался где-то за высокой  чугунной
решеткой, окружавшей владения  семьи  Айвз-Поуп.  Семья  эта  была  сказочно
богата - помимо этой усадьбы, подобные  которой,  возможно,  и  существовали
где-то,  она  имела  родословную,  уходящую  далеко   к   смутным   временам
колонизации Америки.
   Дверь Квинам открыл чопорный дворецкий с бакенбардами. У него была  такая
прямая спина, словно он проглотил  ломик.  Нос  дворецкого  был  вздернут  к
самому что ни на есть потолку.  Эллери  непринужденно  миновал  это  чудо  в
ливрее,  подивившись  на  него  мимоходом,  зато  инспектор  Квин   принялся
лихорадочно искать по  карманам  свою  визитную  карточку.  Это  потребовало
известного времени, на протяжении которого дворецкий стоял, словно  каменное
изваяние. Уже покраснев до корней волос, инспектор нашел,  наконец,  помятую
визитку  и  положил  ее  на  услужливо  подставленный   серебряный   поднос.
Дворецкий, провожаемый взглядом инспектора, степенно удалился куда-то в свое
царство.
   Эллери даже усмехнулся, когда его отец так и  вытянулся,  завидев  издали
коренастую фигуру Франклина Айвз-Поупа - в дверях, косяки  которых  украшала
богатая резьба. Финансист поспешил к ним.
   - Инспектор! Мистер Квин! - воскликнул он с искренней радостью. - Входите
же! Вам пришлось долго ждать?
   Инспектор сбивчиво пробормотал что-то, подобающее случаю.  Они  пошли  по
коридору. Здесь были высокие потолки и натертый до блеска паркет. Вдоль стен
стояла старинная мебель - довольно простая.
   - Вы пунктуальны, вплоть  до  минуты,  -  сказал  Айвз-Поуп  и  отступил,
пропуская их в большую  комнату.  -  Здесь  ждут  еще  несколько  участников
предстоящего нам великого  заседания.  Думаю,  что  все  присутствующие  уже
знакомы между собой.
   Инспектор и Эллери огляделись.
   - Я знаю здесь всех, сэр, кроме вон того господина, хотя предполагаю, что
это - мистер Стэнфорд Айвз-Поуп, - сказал Квин-старший. - Но,  боюсь,  моего
сына придется кое-кому представлять. Мистер Эллери Квин - мистер Пил, мистер
Барри и, разумеется, мистер Айвз-Поуп.
   Процедура представления прошла в несколько натянутой атмосфере.
   - А, мистер К.! - воскликнул, завидев  инспектора,  прокурор  Сампсон,  и
поспешил к нему из противоположного угла огромной комнаты. - Вот к  чему  я,
видимо, так и не смогу привыкнуть, - шепнул он  Квину,  подойдя  поближе.  -
Впрочем, мне в первый раз выпала возможность р