зале, может быть, рядом с вашей женой и  дочерью?  И  он
точно так же, как и вы, хочет выйти  отсюда.  Если  вы  намерены  жаловаться
окружному прокурору, вашему большому другу, то я не могу вам препятствовать.
Жалуйтесь, как только выйдете из театра. Но  до  этого  момента  я  вынужден
просить вас вернуться на свое место в зале и потерпеть, пока мы не  разрешим
вам уйти. Надеюсь, что выразился достаточно ясно.
   Несколько  зрителей  на  соседних  креслах   захихикали,   явно   радуясь
посрамлению коротышки. Тот в бешенстве бросился прочь, по пятам преследуемый
полицейским.
   - Глупец, - пробормотал инспектор и повернулся к Велье. - Пойдите  вместе
с  Панцером  в  кассу  театра  и  попытайтесь  выяснить,  остались  ли   там
непроданные билеты на следующие места...
   Инспектор записал на обороте какого-то  старого  конверта  номера  кресел
последнего и. предпоследнего рядов на левой стороне: ЛЛ 30, ЛЛ 28, ЛЛ 26, КК
32, 1<К 30, КК 28, КК 26. Конверт он отдал Велье. Тот ушел.
   Эллери, который все  это  время  стоял  в  бездействии,  прислонившись  к
спинкам последнего ряда, и наблюдал за отцом, за публикой, а иногда  обводил
взглядом весь зал театра, шепнул на ухо инспектору:
   - Я вот думаю - не странно ли, что во  всем  зале  осталось  нераспродано
только семь мест, и все - в непосредственной близости от  того,  на  котором
сидел убитый. И это - при  таком  ажиотаже,  который  царит  вокруг  "Игр  с
оружием"?
   - Когда это пришло тебе в голову, сын мой? - спросил Квин.
   Эллери не ответил. Он в задумчивости постукивал по полу своей тросточкой.
Инспектор позвал:
   - Пиготт!
   Детектив подошел.
   - Пригласите сюда билетершу, которая дежурила в этом проходе, И портье  -
того пожилого мужчину, который стоит у входа в театр.
   Пиготт ушел, а рядом с инспектором появился взмыленный молодой  детектив.
Он вытирал пот с лица носовым платком.
   - Ну что. Флинт? - нетерпеливо спросил Квин.
   - Я ползал по полу, как не ползает ни одна уборщица, и не нашел  никакого
цилиндра. Если вы думаете, что он где-то в этой части зала, то его чертовски
хорошо спрятали.
   - Ладно, Флинт. Ждите распоряжений.
   Детектив отошел в сторону.
   - Папа, ты и в самом  деле  думал,  что  он,  поползав  по  залу,  найдет
цилиндр? - спросил Эллери.
   Инспектор проворчал что-то неразборчивое и пошел  к  среднему  выходу  из
зала. Он склонялся  по  очереди  ко  всем  зрителям,  которые  сидели  вдоль
прохода, имевшего наклон к сцене, и задавал им вполголоса какие-то  вопросы.
Все головы в зале сразу повернулись к нему. Когда он с  непроницаемым  лицом
вернулся к Эллери, ему откозырял полицейский, которого он куда-то посылал  с
куском бечевки.
   - Какой размер? - спросил его инспектор.
   - Продавец в магазине головных уборов сказал, что это размер 7/8.
   Инспектор кивнул, отпуская полицейского.  Вернулся  Велье  с  озабоченным
Панцером в кильватере. Эллери с живейшим  интересом  подался  вперед,  чтобы
услышать новости. Квин-старший не шелохнулся,  но  на  лице  его  отразилось
напряженное внимание.
   - Итак, Томас, - сказал он, - что тебе удалось выяснить в кассе?
   - Только то, что  .семь  билетов  на  места,  которые  вы  мне  написали,
проданы, - сообщил Велье без всякого выражения в голосе. - Продавали  их  из
кассы театра. Мистеру Панцеру не удалось установить, когда именно.
   - Билеты, наверное, могли продать в кассах  предварительной  продажи,  не
так ли, Велье? - спросил Эллери.
   - Я проверил, мистер Квин, - ответил Велье. -  В  кассах  предварительной
продажи эти билеты не продавали. Я посмотрел по записям в  книге.  Они  были
проданы из театральной кассы здесь.
   Инспектор Квин, как кажется, сохранял полное спокойствие, только в глазах
у него появился странный блеск. Он помолчал и сказал:
   - Другими словами, господа, дело обстоит так: было куплено  семь  билетов
на соседние места, на пьесу,  которая  с  самой  премьеры  идет  при  полном
аншлаге. И все, кто их купил, как нарочно, забыли прийти на спектакль!
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой "Пастор" испытывает затруднения
   Наступила тишина. Четверо мужчин,  постепенно  представляя  себе  картину
случившегося в целом, молча поглядели друг на друга. Панцер нервно  кашлянул
и   шаркнул   ногой.   Лицо   Велье   выражало   глубокую   интеллектуальную
сосредоточенность.  Эллери  отступил  на  шаг.  Его   отсутствующий   взгляд
поблуждал по комнате и остановился на серо-голубом галстуке отца.  Инспектор
Квин теребил кончик уса. Потом вдруг пожал плечами и повернулся к Велье.
   - У меня есть для тебя довольно неприятное поручение, Томас, - сказал он.
- Я  бы  хотел,  чтобы  ты  взял  полдюжины  полицейских  и  занялся  каждым
присутствующим в театре по отдельности. Записывайте фамилию и адрес каждого,
и больше ничего. Это довольно большая работа, на которую потребуется  время,
но боюсь, что  она  совершенно  необходима.  Да,  кстати,  Томас,  когда  ты
проводил первый опрос в зале, ты поговорил хотя бы с одним из  билетеров,  в
ведении которых находится балкон?
   - Да, я даже нашел именно того, кто смог выдать  мне  всю  информацию,  -
ответил Велье. - Это паренек, который стоит в партере у лестницы, ведущей на
балкон, и проверяет билеты у тех, кто идет наверх.  Фамилия  этого  юноши  -
Миллер. Он клянется, что абсолютно никто не проходил из  партера  на  балкон
или с балкона в партер с того момента как поднялся занавес и начался  второй
акт.
   - Значит, часть работы с  тебя  снимается,  Томас,  -  сказал  инспектор,
который внимательно слушал. - Пусть твои люди пройдут только по ложам  и  по
партеру. Запомни: мне нужны фамилия и адрес каждого. Всех без исключения.  И
еще, Томас...
   - Да, инспектор, - обернулся Велье.
   - Везде просите показать билет на то место,  на  котором  сидит  человек.
Фамилию каждого, кто скажет, что потерял билет, отмечайте в списке. И в  том
случае, если у кого-то билет не на то место, на  котором  он  сидит,  Томас,
отмечайте особо. Хотя такое, конечно, маловероятно. Как думаешь, справишься,
мальчик мой?
   - Разумеется, - ответил Велье, отправляясь выполнять задание.
   Инспектор погладил седые усы и взял понюшку табаку.
   - Эллери! - сказал  он.  -  Вижу,  тебе  что-то  не  дает  покоя.  Давай,
выкладывай"
   - Хм... - начал  Эллери,  снял  очки,  протер  их  и  проговорил:  -  Мой
высокоуважаемый отец, я мало-помалу прихожу к убеждению, что... Впрочем,  не
будем об этом.  В  этом  мире  нет  и  никогда  не  будет  покоя  для  таких
интеллектуалов, которые любят книги.
   Он присел на подлокотник кресла, с которого еще недавно смотрел спектакль
покойный Монти Фильд, и меланхолически поглядел себе под ноги.  Потом  вдруг
усмехнулся.
   - Смотри, как бы тебе не повторить ошибку того старого  мясника,  который
со своими сорока подмастерьями перевернул весь дом в поисках любимого  ножа,
не замечая, что все это время держал его в руках.
   - Временами ты необыкновенно многословен, сын мой! - сказал  инспектор  в
сердцах. - Флинт? Один из детективов подошел к инспектору.
   - Вот что. Флинт,  -  сказал  Квин,  -  нынче  вечером  у  вас  уже  была
веселенькая работенка, и я придумал для вас еще одну. Как думаете, можно  ее
взвалить на ваши  плечи?  Припоминаю,  вы  как-то  на  спортивном  фестивале
полиции приняли участие в соревнованиях штангистов.
   - Верно, сэр, - ответил Флинт, широко улыбаясь. - Тяжести меня не пугают.
   - Вот и чудесно, - продолжал инспектор, засунув руки в  карманы  брюк.  -
Вам предстоит сделать следующее: возьмите себе в помощь  людей  -  бог  мой,
надо было брать с собой из управления  всех,  кто  свободен  -  и  тщательно
обследуйте каждый квадратный метр в театре и вокруг  него.  Ищите  билеты  с
оторванным контролем. Ясно? Когда закончите,  все,  что  хотя  бы  отдаленно
напоминает театральный билет или его обрывок, должно быть у меня.  В  первую
очередь обыщите весь пол в зале, внимательно посмотрите в задней его  части,
на лестнице, в фойе, у выходов из театра  -  из  коридоров  в  переулки,  за
кулисами, в  мужском  и  дамском  туалетах.  Стоп,  отставить.  Позвоните  в
ближайший полицейский участок, пусть пришлют женщину-полицейского, в женском
туалете она сделает это сама. Ясно? Флинт кивнул и удалился.
   - Двинемся дальше. - Квин потер руки. - Мистер Панцер, не могли бы вы  на
минутку подойти ко мне? Очень любезно  с  вашей  стороны,  сэр.  Боюсь,  что
сегодня вечером мы чересчур досаждаем вам, но тут уж  ничего  не  поделаешь.
Как я вижу, терпение у публики на пределе. Я был бы вам очень  обязан,  если
бы вы вышли на сцену и попросили всех запастись терпением - ну и  все  такое
прочее, что там еще можно сказать. Благодарю вас заранее!
   Панцер поспешил к сцене по среднему выходу. Зрители хватали его за  фалды
фрака,  пытаясь  остановить.  Детектив  Хагстрем  в  нескольких   шагах   от
инспектора делал  ему  знаки.  Рядом  с  ним  стоял  невысокий  паренек  лет
девятнадцати, который изо всех сил жевал резинку и явно нервничал,  предвидя
ожидающие его мучения. Он был одет  в  черную,  расшитую  золотом  униформу,
совершенно  шикарную,  но  безвкусно   дополненную   манишкой   со   стоячим
воротничком. На голове его красовалась шапочка, похожая на те, какие  обычно
носят посыльные в отелях.
   - Это тот юноша, который сказал, что  они  в  театре  не  продают  эля  с
джином, - строго сказал Хагстрем,  одновременно  сжимая  руку  юноши,  чтобы
подбодрить его.
   - Стало быть, не продаете, мальчик мой? - благожелательно спросил Квин. -
Как же так? Почему же?
   Юноша явно был перепуган до смерти. Глаза его так и бегали. Он то и дело.
посматривал на Доила. Тот хлопнул его по плечу и сказал инспектору:
   - Он немного робеет, но парень хороший. Я знаю его  с  детства.  Вырос  в
моем районе. Отвечай же инспектору, Джесси...
   - Ну, я не знаю, почему, сэр,  -  еле  выдавил  из  себя  парень,  нервно
переминаясь с, ноги на ногу. - Единственный напиток, который нам разрешается
продавать в антрактах - это оранжад. У нас договор с фирмой... (и он  назвал
фамилию известного фабриканта, производившего прохладительные  напитки).  Он
делает нам большую скидку, если мы торгуем только его продукцией. Так что...
   - Понимаю, - кивнул инспектор. - Напитки продают только в антрактах?
   - Да, сэр, -  ответил  парень,  постепенно  успокаиваясь.  -  Как  только
опустится занавес, открываются выходы из зала, а около них уже  стоим  мы  с
напарником. Заранее разворачиваем буфет и  расставляем  стаканы,  в  которые
разливаем оранжад.
   - Стало быть, вас двое?
   - Нет, сэр, трое. Я забыл, в фойе торгует еще один парень.
   - Хм... - Инспектор поглядел на него ласково. - Ну, мальчик мой,  коли  в
Римском театре продают только оранжад, то как  ты  объяснишь  мне  появление
здесь бутылки эля с джином?
   Инспектор жестом фокусника достал откуда-то снизу,  из-за  спинок  кресел
темно-зеленую бутылку, обнаруженную в зале  Хагстремом.  Юноша  побледнел  и
закусил губу. Глаза его снова беспокойно забегали, как будто он искал,  куда
бы ему спрятаться. В конце концов он засунул большой  палец  за  воротник  и
закашлялся.
   - Ну, в общем... - Он явно мялся, не решаясь сказать.
   Инспектор поставил бутылку на пол и оперся  на  спинку  кресла,  скрестив
руки на груди.
   - Как тебя зовут? - осведомился он.
   Цвет лица юноши резко изменился: только что он был  бледным  как  мел,  а
теперь на глазах пожелтел. Он  опасливо  поглядывал  на  Хагстрема,  который
демонстративно достал блокнот и с грозным видом приготовился записывать.
   Юноша облизнул пересохшие губы.
   - Линч. Джесс Линч, - сказал он хрипло.
   - И где же ты разворачиваешь свой  буфет  в  антрактах,  Линч?  -  сурово
спросил инспектор.
   - Я... Вот здесь, как раз здесь, в  левом  коридоре,  сэр,  -  пролепетал
юноша.
   - Ага! - нахмурился инспектор. - И сегодня вечером  ты  тоже  продавал  в
левом коридоре напитки, Линч?
   - Ну, в общем, да, сэр.
   - Ив таком случае ты можешь нам сказать что-нибудь об этой бутылке эля  с
джином?
   Парень боязливо огляделся по сторонам, увидел далеко на сцене  коренастую
фигуру Луи  Панцера,  который  как  раз  собирался  сказать  речь  зрителям,
наклонился к инспектору и прошептал:
   - Да, сэр, мне знакома эта бутылка. Я не хотел об этом  говорить,  потому
что мистер Панцер очень строг к тем, кто нарушает его инструкции.  Он  мигом
вышвырнет меня, если узнает, что я сделал. Вы ведь не расскажете ему, сэр?
   Инспектор, улыбаясь, ответил:
   - Смелее, смелее, выкладывай, мой мальчик. Облегчи душу признанием. -  Он
откинулся на спинку кресла и сделал знак Хагстрему отойти.
   - Все было так, сэр, - горячо  принялся  рассказывать  Джесс  Линч.  -  Я
развернул свой буфет в коридоре, против выхода из зала, - эдак, примерно, за
пять минут до конца первого акта, как, собственно,  нам  и  положено.  Когда
билетерша открыла после первого акта дверь,  я  начал  .  громко  предлагать
выходящим зрителям напитки,  -  мы  все  так  делаем.  Многие  люди  у  меня
покупали, и мне некогда было смотреть по сторонам. Прошло  некоторое  время,
толпа поредела, и я смог перевести дух. Тут ко мне подошел мужчина и сказал:
"Я хотел бы бутылочку эля с джином, парень". Я поднял на него  глаза.  Такой
расфуфыренный тип во фраке, уже слегка навеселе, судя по  походке.  Улыбался
неизвестно чему и, казалось, был совершенно  счастлив.  Я  еще  подумал  про
себя: "Ясно, теперь тебе еще и эля  с  джином!".  Тут  он  хлопнул  себя  по
карманам брюк и игриво подмигнул. Ну, и...
   - Минуточку, мальчик мой, - перебил его Квин,  -  тебе  уже  когда-нибудь
доводилось видеть мертвых?
   - Нет, сэр. Но мне кажется, что я выдержу это зрелище, - волнуясь, сказал
юноша.
   - Вот и прекрасно! Посмотри - это тот самый  человек,  который  просил  у
тебя эль с джином?
   Инспектор взял юношу под руку, подвел к телу и  заставил  склониться  над
ним. Джесс Линч оглядел труп с каким-то  благоговением,  а  потом  энергично
закивал.
   - Да, сэр, это тот господин.
   - Ты совершенно уверен в этом, Джесс? Юноша кивнул еще раз. - Вот  что  я
хочу знать: он был так же одет, когда заговорил с тобой?
   - Да, сэр.
   - Может быть, все-таки чего-то не хватает, Джесс? Эллери,  который  стоял
неподалеку в темной нише, даже шагнул вперед.
   Юноша недоуменно поглядел на инспектора, потом на труп,  потом  опять  на
Квина-старшего. Он молчал целую минуту, а оба Квина не спускали глаз  с  его
губ. Затем лицо его просветлело и он воскликнул:
   - Ну, разумеется! Конечно, сэр! У него была еще  шляпа,  такой  блестящий
цилиндр, когда он разговаривал со мной.
   Инспектор Квин не скрывал своей радости.
   - Продолжай,. Джесс... О, доктор Праути! Наконец-то вы до нас  добрались!
Что вас так задержало?
   К ним подошел долговязый худой мужчина с черной сумкой в руках. Он  курил
устрашающих размеров сигару, совершенно игнорируя запреты пожарных, и вообще
производил впечатление человека страшно занятого и делового.
   - Скажете тоже, инспектор, - ответил он, ставя сумку  на  пол  и  пожимая
руки Эллери и инспектору Квину. - Задержало... Вы же знаете, что  я  недавно
переехал, и телефон мне еще не поставили.  Пришлось  отправлять  посыльного.
Сегодня у меня был тяжелый день. Я рано  лег.  Но  я  собрался  быстро,  как
только мог. Где жертва?
   Инспектор показал ему тело, распростертое на полу. Доктор опустился рядом
на колени. Один из полицейских подошел, чтобы светить  ему  фонариком.  Квин
взял Джесса Линча за руку и отвел немного в сторону.
   - Ну и что было после того, как он попросил у тебя эль с джином, Джесс?
   Парень,  который   пребывал   в   некотором   оцепенении,   наблюдая   за
происходящим, сглотнул слюну и продолжал свое повествование:
   - Ну, в общем, сэр, я ему сказал,  конечно,  что  мы  не  продаем  эля  с
джином, только оранжад. Он подошел поближе.  Я  почувствовал,  что  от  него
попахивает спиртным. Он подмигнул мне со значением  и  сказал:  "Заработаешь
полдоллара, если принесешь  мне  бутылочку,  парень!  Я  хочу  выпить  прямо
сейчас". Ну, в общем, вы же знаете, что сегодня уже никто не дает  чаевых...
Короче, я ему сказал, что прямо сейчас  не  могу,  но  как  только  начнется
второй акт, быстро сбегаю и куплю ему эту бутылочку:
   Он сказал, где сидит и пошел обратно в  зал,  я  сам  видел.  Как  только
антракт кончился и билетерши закрыли двери, я рванул через улицу в кафе.
   - Ты обычно оставляешь в антракте свой буфет прямо в коридоре, Джесс?
   - Нет, сэр. Перед самым закрытием дверей я свертываю  торговлю  и  убираю
буфет из коридора. Но поскольку этот человек сказал, что эль  с  джином  ему
нужен немедленно, я подумал, что мне лучше вначале сбегать за бутылочкой,  -
выйдет быстрее. Вернувшись, я убрал бы свой буфет, и никто бы мне ничего  не
сказал. Короче, я оставил прилавок в коридоре и  побежал  к  "Либби".  Купил
бутылку эля с джином и принес под полой этому человеку. Он дал мне доллар на
чай. Я подумал еще, что это весьма достойно с его стороны, потому что обещал
он всего полдоллара.
   - Ты очень хорошо все рассказал, Джесс,  -  с  признательностью  произнес
инспектор. - Мне осталось выяснить только несколько частностей. Он сидел вот
на этом кресле? Сюда тебе надо было прийти?
   - О да, сэр. Он сказал: "ЛЛ 32, левая сторона". Именно здесь он и сидел.
   - Прекрасно, прекрасно... - Инспектор помолчал, а потом быстро спросил: -
Тебе не бросилось в глаза, Джесс, один он был или с кем-то?
   - Тут я точно уверен, сэр, - чуть ли не с радостью ответил  юноша.  -  Он
сидел совсем один, тут с краю. Мне это сразу бросилось в глаза,  потому  что
зал у нас всегда переполнен с самой премьеры. Я удивился, сколько  свободных
мест.
   - Это просто здорово, Джесс.  Из  тебя  вышел  бы  хороший  сыщик.  А  ты
случайно не можешь мне сказать, сколько именно мест пустовало?
   - Ну, сэр, было довольно темно, да и меня это особенно  не  интересовало.
Думаю, где-то с полдюжины, некоторые в том же ряду, некоторые перед ним.
   - Минуточку, Джесс.
   Юноша испуганно обернулся, услышав за спиной низкий голос Эллери, и опять
облизнул пересохшие губы.
   - Когда ты отдавал ему бутылку, цилиндр был при нем? - спросил  Эллери  и
коснулся тростью носка своего элегантного ботинка. - Ну  да...  Да,  сэр,  -
запинаясь, проговорил юноша. -  Когда  я  отдавал  ему  бутылку,  он  держал
цилиндр у себя на коленях. И еще при мне положил под кресло.
   - Еще один вопрос, Джесс.
   Юноша  вздохнул  с  облегчением,  стоило  ему  услышать  спокойный  голос
инспектора.
   - Как полагаешь,  сколько  времени  тебе  потребовалось,  чтобы  принести
бутылку эля с джином? Хотя бы примерно? Как долго уже шел второй акт?
   Джесс Линч на какую-то секунду задумался, а потом твердо сказал:
   - Всего  лишь  десять  минут,  сэр.  Нам  всегда  приходится  следить  за
временем. Я знаю, что прошло десять минут, потому что как раз в этот момент,
когда я вошел с бутылкой в зал, была сцена, когда гангстеры приводят девушку
к себе и начинают пытать.
   -  Что  за  внимательный  юный  Гермес!  -  пробормотал  Эллери  и  вдруг
улыбнулся. При виде этой улыбки  у  юноши  улетучились  остатки  страха.  Он
улыбнулся в ответ. Эллери загнул один палец и наклонился к нему.
   - А скажи-ка мне,  Джесс,  во-первых,  почему  тебе  понадобилось  десять
минут, чтобы перейти через улицу, купить бутылку эля с  джином  и  вернуться
назад? Ведь десять минут - это довольно долго, не так ли?
   Юноша покраснел, как рак, и умоляюще посмотрел на инспектора.
   - Ну, сэр, наверное, я просто задержался на несколько минут поболтать  со
своей подружкой.
   -  С  твоей  подружкой?  -  в  голосе  инспектора  прозвучало   некоторое
любопытство.
   - Да, сэр. С Элинор Либби. Ее отец - хозяин  кафе  напротив.  Она...  она
хотела, чтобы я постоял с ней за прилавком, когда я пришел  покупать  эль  с
джином. Я сказал ей, что мне нужно вернуться в театр