корточках  бледный
юноша с исполинской копной кудрявых белокурых волос. У дальней стены  стояли
два  громкоговорителя.  Вертелись   катушки   магнитофона.   Бледный   юноша
управлялся со своими инструментами, нажимая кнопки и извлекая из электроники
разнообразнейшие звуки. На нас он даже не взглянул. Похоже, парень изо  всех
сил старался сосредоточиться, но двигался он  как  в  кино  при  замедленной
съемке.
   - Постойте тут, - велел мне бородач. - Я ему скажу.
   Я остановился на пороге. Бородатый подошел к белобрысому и тихо позвал:
   - Сэм, Сэм.
   Сэм поднял глаза.
   - Привет, - сказал он.
   - Сэм, к тебе пришли.
   Похоже, Сэм изрядно растерялся.
   - В натуре? - спросил он, по-прежнему не замечая меня.
   - Да. Один  славный  малый.  Очень  славный.  Понимаешь,  что  я  говорю?
Настоящий друг.
   - Хорошо, - вяло пробормотал Сэм.
   - Ему нужна твоя помощь. Пособишь?
   - Конечно, - ответил Сэм.
   Бородач кивнул мне. Я шагнул вперед и спросил:
   - Что с ним?
   - ЛСД. Уже седьмой час. Наверное, ломка начинается. Вы уж с ним понежнее.
   - Ладно, - пообещал я и присел на корточки рядом с Сэмом. Он окинул  меня
пустым взглядом и, поразмыслив, сказал:
   - Я тебя не знаю.
   - Меня зовут Джон Берри.
   Сэм сидел, будто изваяние.
   - А ты старый, - сообщил он мне наконец. - Совсем старый.
   - В каком-то смысле.
   - Да, мужик. Ой. Слышь, Марвин, - обратился Сэм к своему приятелю,  -  ты
когда-нибудь видел этого дядьку? Он совсем старик.
   - Ага, - согласился Марвин.
   - Старик. Хо-хо!
   - Я твой друг, Сэм, - сказал я и  протянул  руку  -  медленно,  чтобы  не
напугать  белобрысого.  Он  взял  ее  двумя  пальцами,  поднес  к  свету   и
внимательно осмотрел с обеих сторон, после чего потеребил мои пальцы.
   - Слушай, мужик, а ведь ты врач, - рассудил Сэм.
   - Да, - ответил я.
   - Руки как у врача. Я чувствую.
   - Да.
   - Слушай, мужик, классные руки, а?
   Он принялся  молча  изучать  их,  легонько  пожимая,  поглаживая,  трогая
волоски на тыльной стороне ладони, ногти, подушечки пальцев.
   - Лоснятся, - заметил он. - Эх, мне бы такие руки.
   - А может, у тебя такие же.
   Он выпустил мои ладони и уставился на свои собственные.  В  конце  концов
Сэм сказал:
   - Нет, не такие.
   - Это плохо?
   Он озадаченно посмотрел на меня:
   - Ты зачем пришел?
   - Мне нужна твоя помощь.
   - Ага. Ну. Ладно.
   - Кое-какие сведения.
   Я понял, что дал маху, только когда Марвин рванулся вперед. Сэм пришел  в
волнение. Я оттолкнул Марвина и снова обратился к белобрысому:
   - Все путем, Сэм. Все путем.
   - Ты легавый, - объявил он.
   - Нет, Сэм, я не легавый. Не легавый я.
   - Врешь.
   - Это с ним бывает, - пояснил Марвин. - Приступы  паранойи.  Боится,  что
его упрячут за наркоту.
   - Легавый. Грязный шпик.
   - Нет, Сэм. Если ты не хочешь мне помочь, я уйду.
   - Легавый, плюгавый, служивый и лживый.
   - Нет, Сэм. Нет, нет...
   Он успокоился и обмяк, его мышцы расслабились.
   Я глубоко вздохнул.
   - Сэм, у тебя есть подружка по имени Бабблз?
   - Да.
   - Сэм, у нее есть подружка по имени Карен?
   Белобрысый уставился в пространство. Прошло немало времени, прежде чем он
ответил:
   - Да. Карен.
   - Прошлым летом Бабблз и Карен жили вместе.
   - Да.
   - Ты знаешь Карен?
   - Да. - Он вдруг задышал часто и мелко, его грудь заходила ходуном, глаза
округлились. Я легонько тронул его за плечо:
   - Спокойно, Сэм, спокойно, спокойно. Что-нибудь не так?
   - Карен, - промямлил он, глядя в стену. - Она была... гадина.
   - Сэм...
   - Гаже не бывает, мужик. Не бывает.
   - Сэм, где теперь Бабблз?
   - Ушла. В гости к Анджеле. Анджеле...
   - Анджеле Хардинг, - помог ему  Марвин.  -  Летом  она  снимала  квартиру
вместе с Карен и Бабблз.
   - А где она сейчас? - спросил я бородача.
   Но в этот миг Сэм вскочил на ноги и завопил во всю глотку:
   - Легавый! Легавый!
   Он попытался ударить меня, промахнулся, неудачно пнул ногой. Я перехватил
его лодыжку в воздухе, и  белобрысый  рухнул  на  свои  электронные  чудеса.
Комната  наполнилась   истошным   верещанием   какого-то   квазимузыкального
инструмента.
   - Я принесу торазин, - сказал Марвин.
   - К черту торазин! - гаркнул я. - Лучше помоги!
   Я схватил Сэма и пригнул его голову к полу. Вой белобрысого перекрыл  рев
аппаратуры.
   - Легавый! Легавый! Легавый!
   Сэм  брыкался  и  извивался,  Марвин  пытался  помочь  мне,  но   тщетно.
Белобрысый начал биться лбом о доски пола.
   - Подставь ногу! - велел я Марвину.
   Он не понял, чего я хочу.
   - Быстрее! - рявкнул я.
   В конце концов бородач исполнил мои указания, и теперь  Сэму  не  грозила
травма головы. Он продолжал вырываться, и я отпустил его. Сэм тотчас  замер,
посмотрел на свои руки и уставился на меня.
   - В чем дело, мужик? - спросил он.
   - Расслабься, - посоветовал я.
   - Отпусти, мужик.
   Я кивнул Марвину, и он выключил  аппаратуру.  Рев  оборвался,  воцарилась
тишина, которая показалась мне странной и призрачной.
   Сэм сел и поднял голову.
   - А ведь ты меня отпустил, - изрек он.  -  Нет,  правда  отпустил.  -  Он
вгляделся в мое лицо и погладил меня по  щеке.  -  Мужик,  ты  прекрасен,  -
добавил Сэм и вдруг поцеловал меня.
   ***
   Джудит лежала в постели, но не спала.
   - Что случилось? - спросила она, увидев меня.
   - Кажется, меня поцеловали, - ответил я  и  принялся  стаскивать  с  себя
одежду.
   - Салли? - судя по голосу Джудит, это известие позабавило ее.
   - Нет, Сэм Арчер.
   - Композитор?
   - Он самый.
   - Чего это он?
   - Долго рассказывать.
   - А я вовсе не хочу спать.
   Я поведал Джудит  о  своих  похождениях,  потом  забрался  под  одеяло  и
поцеловал жену.
   - Странно, - сказал я. - Прежде меня никогда не целовали мужчины.
   Джудит пощекотала носом мою шею.
   - Тебе понравилось?
   - Не очень.
   - И впрямь  странно.  А  мне  нравится,  когда  меня  целует  мужчина,  -
промурлыкала Джудит и прильнула ко мне.
   - Готов спорить, что они целовали тебя всю  твою  сознательную  жизнь,  -
буркнул я.
   - Но среди них есть особенные.
   - Это кто же?
   - Да хотя бы ты.
   - Это посул?
   Джудит высунула язычок и лизнула меня в кончик носа.
   - Нет, - ответила она. - Это выражение восторга.
   СРЕДА, 12 ОКТЯБРЯ
   1
   Раз в месяц  Всевышний  проникается  сочувствием  к  колыбели  свободы  и
позволяет солнечным лучам немного приласкать Бостон. Сегодня выдался как раз
такой  день  -  прохладный,  по-осеннему  ясный,  ядреный.  Я  проснулся   в
прекрасном настроении и предвкушении важных событий.
   Завтрак был обильный. Я съел даже два яйца, которые смаковал  с  чувством
легкой вины, памятуя о холестерине.  После  завтрака  я  отправился  в  свой
кабинет, чтобы спланировать предстоящий день.  Начал  с  составления  списка
людей, которых уже повидал, и с размышлений о том, кто из  них  более  всего
годится на роль подозреваемого. Но,  по  большому  счету,  на  эту  роль  не
годился никто.
   В деле о незаконном аборте первый подозреваемый - сама женщина. Недаром у
нас так много самоабортов. Но вскрытие показало, что  Карен,  скорее  всего,
выскабливали под наркозом. А значит, это был не самоаборт.
   Ее брат знал, как делаются такие операции, но у него  алиби:  он  был  на
дежурстве. Конечно, это можно проверить, и, скорее всего, я так и сделаю, но
пока у меня не было никаких оснований не верить Уильяму.
   Аборт  мог  сделать  Питер  Рэнделл.  И  даже  сам  Джей  Ди.   Но   лишь
теоретически. Мне просто не приходило в голову грешить на кого-то из них.
   Значит, остаются Арт и кто-то из дружков  Карен  с  Маячного  холма.  Или
человек, которого я еще не встречал и о существовании которого пока не знаю.
   Несколько минут я тупо разглядывал список, а потом позвонил  в  Городскую
больницу. Элис на месте не оказалось,  и  мне  пришлось  говорить  с  другой
секретаршей.
   - У вас есть заключение о причинах смерти Карен Рэнделл?
   - Номер карточки?
   - Не знаю.
   - Не вредно было бы знать, - с явным раздражением ответила секретарша.
   Мне было доподлинно известно, что перед  ней  стоит  картотечный  ящик  с
отчетами  обо  всех  вскрытиях,  произведенных  в  текущем  месяце.   Отчеты
располагались в  алфавитном  порядке  и  были  снабжены  номерами,  так  что
отыскать нужный не составляло никакого труда.
   После долгого молчания секретарша сказала:
   - Так, вот он. Вагинальное кровотечение  вследствие  прободения  матки  и
разрыва тканей в результате выскабливания при трехмесячной  беременности  на
фоне общей анафилаксии.
   - Да? - Я задумчиво нахмурился. - Вы уверены?
   - Я лишь читаю то, что здесь написано.
   - Спасибо.
   Я положил трубку. Странно.
   Джудит принесла мне чашку кофе и спросила:
   - В чем дело?
   - В отчете о вскрытии говорится, что Карен Рэнделл была беременна.
   - А разве нет?
   - Никогда бы не подумал, - ответил я.
   Но я знал, что могу и заблуждаться. Даже если общее  обследование  ничего
не дало,  микроскопическое  могло  показать  наличие  беременности.  Но  мне
почему-то казалось, что такое вряд ли возможно.
   Я позвонил Мэрфи, чтобы спросить о гормональном  анализе,  но  результаты
ожидались только во второй половине дня. Тогда я раскрыл телефонную книгу  и
нашел адрес Анджелы Хардинг. Она жила на Каштановой улице, в  очень  хорошем
районе.
   Туда я и направился.
   ***
   Каштановая проходит неподалеку от Чарльз-стрит, возле подножия Холма. Это
очень тихий район жилых домов, экзотических ресторанчиков, лавок  древностей
и маленьких гастрономов. Населен он  главным  образом  врачами,  юристами  и
банкирами, которые хотят жить в хорошем месте, но пока  не  могут  позволить
себе перебраться в Ньютон или  Уэллсли.  Кроме  того,  тут  обретаются  люди
предпенсионного возраста, дети которых уже  выросли  и  создали  собственные
семьи. В общем, если уж селиться в Бостоне,  то  именно  здесь,  на  Маячном
холме.
   Конечно,  тут  обитали  и  студенты,  обычно  по  три-четыре  человека  в
маленькой квартирке, иначе они не смогли бы платить за жилье. Пожилому  люду
нравилось соседствовать с  молодежью,  придававшей  местной  палитре  свежих
красок. Разумеется, если молодежь опрятно одета и не безобразничает.
   Анджела Хардинг проживала на втором этаже в доме без лифта. Я постучал  в
дверь, и мне открыла щуплая темноволосая девушка в мини-юбке и  свитере.  На
носу у нее болтались здоровенные круглые  очки,  а  на  щеке  был  намалеван
цветок.
   - Анджела Хардинг?
   - Нет, - ответила девушка. - Вы опоздали. Она уже ушла, но,  может  быть,
вернется.
   - Меня зовут доктор Берри. Я патологоанатом.
   - О! - Девица закусила губу и растерянно уставилась на меня.
   - А вы - Бабблз?
   - Да. Откуда вы знаете? Ну конечно! - щелкнув пальцами, воскликнула  она.
- Это вы вчера приходили к Сверхголове.
   - Правильно.
   - Мне говорили. - Она посторонилась. - Заходите.
   Убранство гостиной исчерпывалось  кушеткой  и  несколькими  подушками  на
полу. Дверь спальни была распахнута, и я заметил неубранную постель.
   - Я навожу справки о Карен Рэнделл.
   - Наслышана.
   - Значит, здесь вы и жили прошлым летом?
   - Ну...
   - Когда вы последний раз видели Карен?
   - Несколько месяцев назад. И Анджела тоже.
   - Это она вам так сказала?
   - Ну разумеется.
   - Когда?
   - Вчера вечером. Мы с ней говорили  о  Карен.  Нам  стало  известно  о...
несчастном случае.
   - Откуда?
   Она передернула плечами:
   - Поговаривали.
   - Что именно?
   - Что ее плохо выскоблили.
   - Вы знаете, кто это сделал?
   - Полиция замела какого-то коновала. Ну, да это для вас не новость.
   - Верно.
   - Может, он и скоблил, - пожав плечами, продолжала девица. - Но не  знаю,
- добавила она, отбрасывая с лица длинные черные волосы. У  нее  была  очень
бледная кожа.
   - То есть?
   - Ну, Карен ведь была не дура  и  знала,  что  почем.  С  ней  такое  уже
случалось. Хотя бы прошлым летом.
   - Аборты?
   - Ну... А после аборта - депрессия. Пару раз круто  подсела.  У  нее  был
бзик насчет детей, она знала, что поступает плохо, и кейфовала, чтобы  легче
стало. Мы не хотели, чтобы она ширялась после операции, но Карен  требовала.
И очень круто подсела.
   - Как это - круто?
   - Ну... однажды вообразила себя ножом. Принялась  ползать  по  комнате  и
орать, что тут все в крови - стены, полы, все. И  думала,  что  окна  -  это
младенцы, которые чернеют и умирают. Тяжелый случай.
   - И как вы поступили?
   - Помогли, чем могли, - Бабблз передернула плечами,  подошла  к  столу  и
взяла с него банку и маленькое проволочное  кольцо.  Взмахнув  кольцом,  она
пустила каскад  мыльных  пузырей  и  принялась  наблюдать  за  ними.  Пузыри
медленно опускались на пол и лопались. - Тяжелый  был  случай,  -  повторила
Бабблз, - А кто делал ей аборт прошлым летом? - спросил я.
   Бабблз рассмеялась:
   - Не знаю.
   - Как это произошло?
   - Ну... залетела. И объявила, что хочет  избавиться  от  ребенка.  Уехала
куда-то, а через день вернулась с улыбкой до ушей.
   - И все? Никаких осложнений?
   - Никаких, - Бабблз пустила еще одну вереницу  пузырей  и  уставилась  на
них. - Извините, я сейчас. - Она  вышла  на  кухню,  налила  стакан  воды  и
приняла какую-то пилюлю.
   - Что это?
   - Бомбочки.
   - Бомбочки?
   - Ну... вы же знаете! - Она раздраженно взмахнула  рукой.  -  Стимулятор.
Колеса.
   - Амфитамин?
   - Метедрин.
   - Все время принимаете?
   - Сразу видно, что эскулап, - она снова откинула волосы со лба. - Все ему
расскажи да поведай.
   - Где достаете?
   Я видел, какая у нее была капсула. Миллиграммов пять как  минимум.  А  на
черном рынке ходили главным образом миллиграммовые.
   - Забудьте об этом, - попросила Бабблз. - Просто забудьте.
   - Если вы хотите, чтобы я забыл, зачем было принимать эту дрянь у меня на
глазах?
   - Еще и шпион.
   - Просто любопытно.
   - А может, я выпендриться хотела.
   - Возможно.
   - Весьма возможно, - Бабблз усмехнулась.
   - Карен тоже "колесила"?
   - Карен ширялась всем, чем можно, - со вздохом ответила  девушка.  -  Она
вводила метедрин шприцем.
   Должно быть, она заметила мое недоумение. Подняв руку,  Бабблз  несколько
раз ткнула себя пальцем в локоть.
   - Вообще-то его не вводят, - пояснила она. - Но Карен совсем сбрендила.
   - А ширялась она... - начал я.
   - ЛСД. Один раз - ДМТ.
   - И как это на нее действовало?
   - Плохо. Как будто ее выключали.
   - А с парнями водилась?
   - Нет. До конца лета ни разу. Похоже, боялась.
   - Вы уверены?
   - Уверена.
   Я огляделся по сторонам.
   - А где Анджела?
   - Нет ее.
   - Куда она пошла? Я должен с ней поговорить.
   - Ей сейчас только разговоров с вами не хватает.
   - У нее неприятности? - спросил я.
   - Нет, - ответила Бабблз. - Если  сумеете  ее  найти,  беседуйте  сколько
влезет.
   - Как я понял, она работает медсестрой.
   - Правильно, - подтвердила Бабблз.
   В этот миг открылась дверь, и в комнату вбежала рослая девушка.
   - Подонка нигде нет! - пылко вскричала она. - Он прячется, поганый...
   Увидев меня, девица тотчас прикусила язык.
   - Привет, Энджи, - сказала Бабблз и кивнула на меня. - Тут к тебе пришли.
Старичок, но еще огурчик.
   Анджела Хардинг плавно скользнула к кушетке и закурила. На ней было очень
короткое черное  платье,  черные  чулки  в  сеточку  и  черные  туфельки  из
лакированной кожи. Длинные черные волосы обрамляли прекрасный лик с точеными
чертами. Это было лицо фотомодели, и я, как ни  старался,  все  же  не  смог
представить себе Анджелу в халате медсестры.
   - Это вы разнюхиваете о Карен?
   Я кивнул.
   - Присаживайтесь, а то ноги устанут, - пригласила она.
   - Энджи, я ему не говорила... - начала Бабблз.
   - Принеси мне кока-колы, пожалуйста, - попросила Анджела. Бабблз  кивнула
и отправилась на кухню. - А вы не желаете?
   - Нет, спасибо.
   Она передернула плечами.
   - Как угодно, - Анджела сделала несколько  быстрых  затяжек  и  раздавила
окурок в пепельнице. Ее движения были резкими,  но  сохраняли  изящество,  а
лицо оставалось невозмутимым. - Не  хочу  говорить  о  Карен  в  присутствии
Бабблз. Она очень переживает. Они были близкими подругами.
   - А вы?
   - Не очень.
   - Почему?
   - Поначалу было хорошо. Карен была славной девчонкой.  Малость  того,  но
очень забавная. Вот мы и  решили  вместе  снять  квартиру.  А  потом  Бабблз
перебралась к Сверхголове,  и  я  осталась  с  Карен.  Тогда-то  и  начались
заморочки.
   - С чего вдруг?
   - Да с того, что она была бешеная. Не в своем уме.
   - Ничего подобного, -  возразила  Бабблз,  входя  в  комнату  с  бутылкой
кока-колы.
   - Может, ты не замечала. Она тебя стеснялась.
   - Ты просто злишься, потому что...
   - Ну да, еще бы, - Анджела тряхнула головой и скрестила  длиннющие  ноги.
Повернувшись ко мне, она сказала:
   - Бабблз считает, что  все  из-за  Джимми,  моего  знакомого  стажера  из
гинекологии.
   - Вы там работали?
   - Да. Мы с Джимми крутили любовь, и я думала, что это всерьез. Да так оно
и было. Но потом появилась Карен.
   Анджела снова закурила и отвела глаза. Я толком и не понял, к кому из нас
двоих она обращается. Похоже, девушки держались прямо противоположных  точек
зрения.
   - Я никогда не думала, что она так подгадит  соседке,  -  продолжала  тем
временем Анджела. - Есть же какие-то правила...
   - Он ей нравился, - ввернула Бабблз.
   - Да уж, надо думать! Целых три  дня  и  три  ночи.  -  Вскочив,  Анджела
принялась мерить шагами комнату. Подол ее платья едва доставал  до  середины
бедер. Она и впрямь была броской девицей. И красавицей. Карен до нее было ох
как далеко.
   - Ты несправедлива, - заспорила Бабблз.
   - А я и не хочу быть справедливой.
   - Сама знаешь, что врешь! Джимми...
   - Ничего я не знаю, - отрезала Анджела. - Джимми в Чикаго  и  заканчивает
стажировку, а я тут без него. Может, если бы я была... - Она умолкла.
   - Может быть, - согласилась Бабблз.
   - Может быть - что? - спросил я.
   - Ладно, проехали, - ответила Анджела.
   - Когда вы последний раз видели Карен?
   - Не знаю. Должно быть, в августе, перед началом ее занятий.
   - А как насчет прошлого воскресенья?
   - Нет, - ответила Анджела, продолжая расхаживать по комнате. Она даже  не
сбилась с шага.
   - Странно. Алан Зеннер встретил ее.
   - Кто?
   - Алан Зеннер, ее дружок.
   - Хмм...
   - Они встретились, и Карен сказала ему, что собирается сюда.
   Анджела и Бабблз переглянулись.
   - Грязная ничтожная су... - начала Бабблз.
   - Так это не правда? - спросил я.
   - Нет, - отрезала Анджела. - Мы ее не видели.
   - Но Зеннер был убежден...
   - Наверное, она передумала. Это было в ее духе.  Карен  передумывала  так
часто, что я сомневалась, способна ли она думать вообще.
   - Послушай, Энджи... - подала голос Бабблз.
   - Притащи, пожалуйста, еще кока-колы.
   В голосе Анджелы  явственно  звучали  командные  нотки.  Бабблз  смиренно
побрела за новой бутылкой.
   - Бабблз славная, - сказала мне Анджела.  -  Но  малость  простовата.  Ей
нравится счастливый конец, чтобы все  были  довольны.  Вот  почему  она  так
переживает из-за Карен.
   - Понимаю.
   Анджела остановилась напротив меня. Ее  тело  сначала  напряглось,  потом
застыло без движения, будто ледяное изваяние.
   - Что именно вы хотели узнать от меня?
   - Видели ли вы Карен.
   - Нет, не видела.
   Я поднялся.
   - Что ж, спасибо и на этом.
   Анджела кивнула, и я пошел к двери. Когда я открыл ее,  до  меня  донесся
голос Бабблз:
   - Он уходит?
   - Заткнись, - ответила ей Анджела.
   2
   Незадолго до полудня я позвонил в контору Брэдфорда,  где  мне  сообщили,
что один из сотрудников согласился заняться делом доктора Ли. Адвоката звали
Джордж Уилсон, и меня соединили с ним. Голос его звучал спокойно и уверенно.
Уилсон согласился встретиться со мной в  пять  часов,  чтобы  п