ожалуй,  стоит
попробовать, чтобы хоть ухватиться покрепче. Перигрин подогнул ноги, с силой
отжал их и одновременно ухватился за край сцены. На миг ему показалось,  что
попытка удалась, однако ладони соскользнули из-за перчаток, и он снова повис
на одних пальцах. Да, влип он основательно, ничего не скажешь.  Клерк?  Если
ему удастся  провисеть  достаточно  долго,  не  появится  ли  кто-нибудь  из
конторы, чтобы поинтересоваться, почему он не вернул ключи? А когда? Когда?!
Господи, ну почему он спровадил этого человека  с  масленкой,  Джоббинса?  А
если закричать? Быть может, где-то есть выбитое окно, через которое в здание
залезают бродяги? Перигрин набрал в грудь воздуха и, приобретя таким образом
дополнительную плавучесть, приподнялся над водой.
   - Эй! Эй! Джоббинс!
   Голос прозвучал  глухо,  придушенно.  Выдохнув,  Перигрин  погрузился  до
прежнего уровня. Он провисел так целую вечность  и,  наконец,  почувствовал,
что тело выходит из подчинения. Надо  что-то  делать.  Немедленно.  Еще  раз
попробовать выпрыгнуть? Если бы найти хоть какую-то твердую опору!.. А вдруг
его ноги болтаются всего в нескольких  дюймах  от  дна?  И  что,  собственно
говоря, является дном?  Пол  гардероба?  Переход  под  сценой?  Днище  люка?
Перигрин сильнее вытянул ноги, но так ни во что и не уперся. Вода  поднялась
до самого рта. Он подогнул ноги, резко выпрямил и толкнулся вверх. Перед ним
мелькнул зрительный зал. Только бы положить на край локти! Нет, сорвалось.
   Однако в  то  самое  мгновение,  когда  перед  глазами  Перигрина  возник
зрительный зал, до его ушей долетел знакомый  протяжный  звук.  В  последнюю
долю секунды он увидел.., луч света? И услышал.., чей-то кашель?
   - Эй! - заорал Перигрин. - Сюда! Скорей! Помогите!
   Он снова висел на одних пальцах, но в здании  совершенно  точно  появился
человек. Доносились его шаги, приглушенные рваным ковром.
   - Сюда! Сюда! На сцену! Шаги стихли.
   - Вы слышите?! Ради Бога, поднимитесь на сцену! Скорее! Я упал в  люк,  я
тону! Почему вы молчите?!
   Снова звук шагов,  потом  где-то  неподалеку  скрипнула  дверь.  Перигрин
предположил, что это дверь ближайшей ложи. Шаги приближались... Вот они  уже
на сцене... Сейчас. Еще чуть-чуть.
   - Кто вы? - спросил Перигрин, запрокидывая  голову,  чтобы  лучше  видеть
отверстие люка. - Загляните сюда, в дыру. Видите мои руки? Я в перчатках, не
наступите на пальцы. Помогите мне выбраться!
   Он почувствовал, как его схватили за запястья. В ту же  секунду  на  фоне
светового столба силуэтом возникли мужские плечи и голова в шляпе. Черч лица
Перигрин различить не мог.
   - Мне много не надо, - быстро проговорил  он,  выбивая  дробь  зубами.  -
Только потяните, и я выберусь.
   Голова в  шляпе  исчезла  из  поля  его  зрения.  Долгожданный  спаситель
перехватил поудобнее руки и  только  после  этого  наконец  произнес  первые
слова:
   - Вот так. Ну, давайте!
   Перигрин оттолкнулся по-лягушачьи, почувствовал рывок вверх, упал животом
на край люка и выполз на сцену к ногам  человека,  различив  только  дорогие
ботинки, острые края брюк и подол отличного пальто. Он дрожал  с  головы  до
ног.
   - Спасибо... Я вам несказанно благодарен. Боже, какой смрад!  -  бормотал
Перигрин, поднимаясь на ноги.
   Его спасителю было лет пятьдесят. Теперь  Перигрин  смог  разглядеть  его
лицо, оно было очень бледное. На голове у человека оказался котелок,  а  его
одежду без всяких натяжек можно было назвать безукоризненной.
   - Полагаю, вы мистер  Перигрин  Джей?  -  осведомился  спаситель  ровным,
вежливым и невыразительным голосом хорошо воспитанного человека.
   - Да, я... Я?
   - Мне сообщили о вас в агентстве по недвижимости. Вам необходимо  принять
ванну и переодеться. Моя машина на улице.
   - Извините, сэр, но в таком виде я не могу сесть ни в чью машину, - стуча
зубами, сказал Перигрин. - Вы чрезвычайно любезны, но...
   - Подождите минуту.  Или  нет.  Пойдемте  в  фойе.  Перигрин,  подчиняясь
повелительному жесту, прошел вперед, его спаситель за ним.  С  мистера  Джея
стекала вонючая жидкость: она капала с кончиков перчаток, чавкала и  хлюпала
в башмаках. Таким порядком они прошли через  ложу,  коридор  и  очутились  в
фойе.
   -  Подождите,  пожалуйста,  здесь.  Я  сейчас  вернусь,  -   распорядился
безукоризненно одетый человек.
   Он вышел на улицу, оставив  дверь  открытой.  Перед  порталом  театра  на
Причальной набережной  стоял  "даймлер"  с  шофером.  Чтобы  хоть  чуть-чуть
согреться, Перигрин принялся прыгать и хлопать себя руками.  С  него  летели
брызги, на промокшую одежду садилась взбудораженная пыль. Спаситель вернулся
вместе с шофером, который нес шерстяной плед и тяжелый макинтош.
   - Все  снимите,  наденьте  вот  это  и  обернитесь  пледом,  -  предложил
Перигрину незнакомец и приподнял  руки  так,  словно  собирался  помочь  ему
раздеться, несмотря на явное отвращение. В то же время его словно  тянуло  к
Перигрину, и тому вдруг показалось, будто его о чем-то просят.
   - Позвольте мне...
   - Ни в коем случае, сэр.
   - Прошу вас...
   - Нет-нет.., не нужно.
   Незнакомец перестал настаивать и отошел, сложив руки за спиной.  Перигрин
с удивлением заметил, что эти руки дрожат, и подумал: "Господи! Ведь  сейчас
еще только утро. Лучше бы поскорей раскланяться с великодушным  щеголем,  но
как..."
   - Позвольте вам помочь, сэр, - прервал его размышления шофер. - Вы сильно
замерзли?
   - Я справлюсь сам. Мне бы только ополоснуться...
   - Вы обязательно вымоетесь. Оставьте все здесь, сэр, я позабочусь о ваших
вещах. Ботинки, наверное, снимать не стоит? Этот плащ вполне сойдет, а  плед
очень теплый. Ну как, готовы, сэр?
   - Мне бы только добраться до такси, тогда избавитесь от ненужных хлопот.
   Неизвестный спаситель обернулся и, глядя не в лицо Перигрину,  а  на  его
плечо, произнес:
   - Идемте, умоляю вас.
   Перигрин, чрезвычайно смущенный экстравагантностью выражения,  больше  не
возражал.
   Шофер быстро прошел вперед и распахнул дверцы  машины.  Перигрин  увидел,
что на полу и на сиденьях разостланы газеты.
   - Садитесь, пожалуйста, - сказал спаситель. - Я за вами.
   Перигрин прошаркал к машине  и  забрался  на  заднее  сиденье.  Подкладка
макинтоша противно липла к телу.
   Он поплотнее запахнулся в плед и стиснул челюсти, пытаясь унять дрожь.
   - Эй, глядите! Ну и тип! - раздался с улицы голос какого-то мальчишки.
   Из проулка появился страж "Фиппс  Браса"  и  уставился  на  машину.  Двое
прохожих тоже остановились поглазеть на происходящее.
   Шофер запер двери театра сразу, как только  его  хозяин  покинул  портал.
Затем он принес одежду Перигрина, держа ее  в  вытянутой  руке,  забросил  в
багажник и сел за руль. В следующую секунду они уже катили по набережной.
   Спаситель мистера Джея не поворачивал головы и  молчал.  Перигрин  выждал
минуту-другую, а затем, уже справившись с дрожью, произнес твердым голосом:
   - Я причиняю вам чересчур много хлопот.
   - Нет.
   - Если.., если бы вы  оказали  любезность  и  подбросили  меня  к  театру
"Единорог", я, наверное, мог  бы...  Не  оборачиваясь,  его  спаситель  сухо
ответил:
   - Я положительно умоляю вас позволить мне... - он  сделал  долгую  паузу,
потом громко произнес:
   - выручить вас. Я имею в виду - доставить вас к себе домой и  привести  в
порядок. В противном случае я буду огорчен. Ужасно огорчен.
   Тут он наконец оглянулся, и Перигрин мог бы поклясться,  что  никогда  не
видел на человеческом лице более странного выражения. Это было почти  полное
отчаяние.
   - Все случилось из-за меня, - добавил его  экстравагантный  хозяин.  -  И
если только вы не позволите мне возместить причиненный ущерб, я буду.., буду
чувствовать себя.., очень виноватым.
   - Из-за вас?! Но...
   - Надеюсь, много времени на это не понадобится. Друри Плэйс.
   "Боже! - промелькнуло в уме Перигрина. - Какой шик!" Следующая его  мысль
была: а вдруг все объясняется  несколько  иначе?  Быть  может,  великодушный
джентльмен просто слегка не в себе, а шофер за ним присматривает?
   - Сэр, я действительно не понимаю... - начал было он,  но  его  никто  не
слушал, поскольку на переднем сиденье шел невнятный разговор.
   - Разумеется, сэр, - произнес шофер и остановился рядом с  агентством  по
недвижимости, куда и направился, на ходу вынимая  из  кармана  ключи.  Через
несколько мгновений  к  рябому  от  высохших  капель  дождя  окну  прильнуло
встревоженное лицо клерка, потом оно исчезло и из двери выскочил сам  клерк,
бросившись к переднему окошку машины со стороны пассажира.
   - Сэр, - заискивающе  пробормотал  он,  -  мне  крайне  жаль,  что  такое
стряслось. Это очень и очень прискорбно. Но, сэр, как я  уже  сказал  вашему
шоферу, я ведь предупреждал джентльмена... - Тут он впервые кинул негодующий
взгляд  на  Перигрина,  которого  словно  и  вовсе  не  замечал.  -  Я  ведь
предупреждал вас!
   - Да-да, - согласился Перигрин. - Предупреждали.
   - Спасибо. Вот видите, сэр... Я не сомневаюсь...
   - Зря. Допущена непростительная халатность. Всего хорошего.
   Тон экстравагантного незнакомца так изменился, в голосе звенел такой лед,
что Перигрин широко раскрыл глаза, а клерк отпрянул, словно  его  хлестнули.
Машина тронулась.
   Салон обогревался. К моменту, когда они переехали на другой  берег  реки,
Перигрин перестал дрожать и его потянуло в сон. Странный хозяин не  произнес
больше ни звука. В какое-то  мгновение,  случайно  кинув  взгляд  в  зеркало
заднего  вида,  Перигрин  понял,  что  за  ним  наблюдают   и,   похоже,   с
брезгливостью. Нет: пожалуй, со страхом. Он быстро отвел глаза, однако успел
заметить, как рука в  лайковой  перчатке  коснулась  зеркала,  изменяя  угол
зрения.
   "Ну и ну, - растерянно думал Перигрин. - Я, конечно, крупнее и моложе его
и вполне мог бы сам справиться со своими проблемами, но только как  все  это
сложно! Лишившись  одежды,  человек  моментально  превращается  в  обезьяну.
Хороша будет картина, если я стану во все лопатки улепетывать по Парк Лейн в
джентльменском макинтоше и  пледе,  которые  являются  собственностью  моего
преследователя, ибо он безусловно пустится вдогонку".
   Машина уже ехала  по  Парк  Лейн,  затем  свернула  на  боковую  улицу  и
очутилась на Друри Плэйс. Здесь она остановилась у дома  номер  семь.  Шофер
вышел, позвонил в колокольчик и вернулся к машине.
   - Тут совсем близко, - произнес хозяин голосом, который, по  сравнению  с
его обычной манерой выражаться,  можно  было  назвать  добрым.  -  Вверх  по
ступенькам и прямо в дом.
   Шофер услужливо распахнул дверцу:
   - Ну же, сэр. Это ведь один миг, не так ли? Другого выхода  действительно
не было. Поблизости находились лишь  трое  безупречно  одетых  джентльменов,
которые шли по тротуару, посыльный и неприступная леди с собачкой на руках.
   Перигрин, однако же, не метнулся в дом, а поднимался  по  ступенькам  без
всяких признаков торопливости, оставляя за собой цепочку  грязных  следов  и
волоча шерстяной плед, как церемониальную  мантию.  Дворецкий,  как  должно,
встречал у двери, отступив на пару шагов.
   - Спасибо, - величественно произнес Перигрин. -  Как  видите,  я  упал  в
грязную воду.
   - Именно так, сэр.
   - По самую шею.
   - Очень неудачно, сэр.
   - Вот именно, причем для всех заинтересованных лиц, - сказал Перигрин.
   В этот момент с ними поравнялся хозяин и распорядился:
   - Прежде всего, разумеется, ванна, а также  что-нибудь  унимающее  дрожь.
Мэйсон?
   - Слушаюсь, сэр.
   - Поднимитесь затем ко мне.
   - Да, сэр.
   Слуга  исчез  наверху.  Спаситель  Перигрина   держался   теперь   вполне
естественно, так что его растерянный  гость  несколько  пришел  в  себя,  во
всяком  случае,  настолько,  чтобы  поддержать   разговор   о   достоинствах
ароматических солей и кофе с ромом.
   - Простите, что я так распоряжаюсь вами. Вы,  наверное,  чувствуете  себя
просто ужасно. Я очень виноват.
   - Но в чем?!
   - Да, Мэйсон?
   - Если джентльмен пожелает подняться, сэр...
   - Да, да,  конечно.  Просто  великолепно.  Перигрин  миновал  лестницу  и
очутился в заполненной клубами пара ароматной ванной комнате.
   - Мне представляется, сэр, что  сосновый  запах  будет  очень  кстати,  -
сказал  Мэйсон.  -  Надеюсь,  температура   воды   именно   та,   какую   вы
предпочитаете. Могу я предложить вам как следует попариться, сэр?
   - Конечно, - благодарно ответил Перигрин.
   - Разрешите, я возьму ваш плед и куртку, а также ботинки, - сказал Мэйсон
слегка дрогнувшим голосом. - Купальное полотенце и халат на вешалке, горячий
ром с лимоном у вас под рукой. Когда будете готовы, соблаговолите позвонить.
- - Буду готов к чему?
   - Одеваться, сэр.
   Спрашивать: "Во  что?"  было  явно  неуместно,  поэтому  Перигрин  просто
сказал: "Спасибо". Мэйсон ответил: "Благодарю вас" - и удалился.
   Ванна  превзошла  все  ожидания,  и   Перигрин   испытал   непередаваемое
блаженство. Аромат сосны. Прекрасная щетка с длинной ручкой. Горячий  ром  и
лимон. Перигрин перестал наконец дрожать, намылился с головы до ног,  растер
себя до красноты,  нырнул  с  головой,  вынырнул,  выпил  рому  и  попытался
разобраться в сложившейся ситуации.  Последнее  ему  не  удалось  -  слишком
многое случилось в столь короткое время. Вместе с тем он  рассудил,  что  не
имеет  принципиальных  возражений  против  бодрящего  холодного  душа.   Душ
действительно помог окончательно прийти в себя. Перигрин со вкусом  вытерся,
завернулся  в  махровый  халат  и  позвонил.  Чувствовал  он   себя   просто
изумительно.
   На звонок явился Мэйсон, и Перигрин довел до его сведения, что  хотел  бы
обсудить по телефону проблему одежды, хотя весьма смутно  представлял  себе,
куда и к кому можно обратиться. Его  друга  и  соседа  по  квартире  Джереми
Джонса наверняка нет дома, не говоря уж о приходящей служанке,  для  которой
утро давно кончилось. Позвонить в театр "Единорог"? Кто-нибудь там, конечно,
будет, весь вопрос в том, кто именно.
   Мэйсон провел его в спальню с телефоном.
   Там же на кровати лежала одежда.
   - Надеюсь, сэр, она придется вам впору.  Вас  просят  сделать  одолжение,
воспользовавшись ею на некоторое время.
   - Да, но послушайте...
   - Будет очень приятно, если вы ею воспользуетесь. Что-нибудь еще, сэр?
   - Я.., честно говоря, я...
   - Мистер Кондукис кланяется вам, сэр, и надеется, что вы присоединитесь к
нему в библиотеке. У Перигрина не нашлось достойного ответа.
   - Благодарю вас, сэр, - произнес Мэйсон и удалился.
   Кондукис?  Кондукис?!  С  тем  же  успехом  Мэйсон  мог  сказать  "мистер
Онассис". Неужели речь идет именно о мистере Вэссиле Кондукисе?  Чем  больше
Перигрин размышлял над этим, тем более возможным ему это казалось. Но,  Боже
милостивый,  какое  чудо  могло  привести  мистера   Вэссила   Кондукиса   в
заброшенный театр на южном берегу Темзы, да еще в  половине  десятого  утра,
когда,  по  общему  мнению,  ему  надлежало  болтаться  в  собственной  яхте
где-нибудь в океане? И каким чудом мистер Перигрин оказался в  доме  мистера
Кондукиса, что по своей дерзости, как теперь забрезжило перед его  мысленным
взором, равнялось попытке принять участие  в  великосветском  романе,  пусть
даже и вышедшем из-под пера бульварного  писаки  (сорт  литературы,  которой
мистер Джей никогда не интересовался)?
   Перигрин оглядел комнату, и его губы непроизвольно скривились.  Пусть  он
не любитель светской хроники, но собственную-то пьесу "Современный  политик"
он все-таки читал! Экипировка тоже вполне  соответствовала  его  понятиям  о
театральном реквизите и поразительно сочеталась с  окружающими  декорациями.
Перигрин растерянно поднял галстук, который лежал рядом с  плотной  шелковой
рубашкой. "Шерве" - гласила  этикетка.  Где  это  ему  доводилось  читать  о
"Шерве"?
   "Не желаю иметь с этим ничего  общего!"  -  вдруг  пронеслось  у  него  в
голове. Затем он сел на кровать и без всякого успеха набрал один  за  другим
несколько номеров. Мистер Джей  вздохнул  и  стал  обряжаться.  Несмотря  на
некоторую консервативность стиля,  он  должен  был  признать,  что  выглядит
необычайно представительно. Даже ботинки подошли.
   Спускаясь по лестнице, он репетировал короткую речь. Мэйсон поджидал  его
внизу.
   - Вы сказали - мистер Кондукис? - осведомился Перигрин.
   - Да, сэр. Мистер Вэссил Кондукис. Сюда, сэр, будьте любезны.
   Мистер Кондукис стоял в библиотеке  перед  камином,  и  Перигрин  спросил
себя, как это его угораздило не узнать столь знаменитую личность, фотографии
которой буквально не сходили со страниц газет. Говорили, что  лицо  на  этих
фотографиях совершенно не соответствует характеру его обладателя.  Оно  было
смуглым, почти оливковым, а глаза - неожиданно  светлые,  почти  бесцветные,
невыразительные.  Как  решил  впоследствии  Перигрин,  именно  они  являются
виновниками  всех  досужих  домыслов.   Рот   тоже   оставлял   двойственное
впечатление: с одной стороны, его линию можно было назвать жесткой, с другой
- неуверенной, уязвимой. Подбородок  тяжелый.  Волосы  темные,  вьющиеся,  с
сединой на висках. В общем и целом мистер  Кондукис  выглядел  как  человек,
стоящий невесть сколько миллионов.
   - Заходите, - произнес он. - Пожалуйста. Говорил мистер Кондукис тенором.
Небольшой  акцент,  выдающий  иностранное   происхождение?   Скорее   легкое
пришепетывание.
   Когда Перигрин приблизился, мистер Кондукис перевел взгляд на руки своего
гостя.
   - Вы в порядке? Оправились?
   - Да. Не знаю, как благодарить вас, сэр. Что же касается всех этих вещей,
я, право...
   - Они вам впору?
   - Да, совершенно.
   - Больше ничего и не требуется.
   - Кроме признания того,  что  они  все-таки  принадлежат  вам,  -  сказал
Перигрин, выдавив из себя легкую усмешку, чтобы фраза не прозвучала чересчур
напыщенно.
   - Я уже говорил, что  чувствую  себя  ответственным  за  случившееся.  Вы
могли... - тут голос изменил мистеру Кондукису, но губы беззвучно  закончили
фразу:
   - захлебнуться.
   - Клянусь честью, сэр, это так! - начал Перигрин заготовленную речь. - Вы
спасли мне жизнь. Без вас я так бы и висел на кончиках пальцев, пока  совсем
не обессилели, а потом.., потом, как вы изволили выразиться, захлебнулся  бы
самым гнусным образом.
   - Я бы винил в этом себя, - почти беззвучно произнес мистер Кондукис.
   - Боже, но почему?! Какая связь между вами и дырой на сцене "Дельфина"?
   - Это здание - моя собственность.
   - О! - воскликнул Перигрин прежде, чем успел сдержать себя. - Прекрасно!
   - Почему?
   - Я имел в виду, как  прекрасно  владеть  этим  восхитительным  маленьким
театром.
   Мистер Кондукис посмотрел на него без всякого выражения.
   - Вот как? Прекрасно? Восхитительный? Вы,  наверное,  знаток  театральных
зданий?
   - Не совсем. То есть я не специалист. Господи, конечно, нет!  Но  я  живу
театром и прихожу в восторг от старых построек.
   - Понятно. Полагаю, вы не откажетесь выпить со мной? -  предложил  мистер
Кондукис в своей безликой сухой манере, направляясь к подносу с напитками.
   - Ваш слуга уже потчевал меня очень  крепким,  великолепно  подкрепляющим
горячим ромом.
   - Мне кажется,  вы  согласитесь  еще  на  одну  порцию.  Все  необходимые
компоненты тут есть.
   - Только, пожалуйста, немного, - сказал Перигрин.
   Кровь в жилах радостно пульсировала, и хотя  в  ушах  стоял  тихий  звон,
чувствовал он себя просто великолепно. Мистер Кондукис поколдовал у  подноса
и вернулся с ароматным дымящимся бокалом для Перигрина и чем-то  налитым  из
кувшина для себя. Это "что-то" походило на простую воду.
   - Присядьте, - предложил он.
   Когда они сели, мистер Кондукис кинул на  Перигрина  быстрый,  ничего  не
выражающий взгляд и сказал:
   - Вы, вероятно, задаете себе вопрос, почему  я  оказался  в  театре?  Мне
подали идею снести его, чтобы освободить место под застройку. Уже  некоторое
время обдумываю это  предложение  и  решил