ране, в общем - здесь. Итак?
   - Я больше не могу просить. Я уже пытался, помнишь?  Когда  он  пришел  в
"Дельфин". Я пел и плясал вокруг него, а он, как щенка, ткнул меня  носом  в
мое место. Я больше не хочу.
   - Тогда, клянусь Богом, я сам займусь этим! -  заорал  вышедший  из  себя
Джереми.
   - Тебя не пустят.
   - Я буду сидеть на ступеньках его особняка.
   - Одеяло захвати.
   - Если понадобится, я захвачу даже кузнечный молот!
   Поведение  Джера  настолько  соответствовало  полушутливым  предсказаниям
Эмилии, что Перигрин счел долгом оставить этот несколько балаганный тон.
   - Спусти пары. Ты несешь чепуху и прекрасно это понимаешь.
   Разыгрался превосходнейший скандал. Они орали друг на друга до  тех  пор,
пока не появилась служанка - весьма респектабельная особа, которая приходила
уже не  только  утром.  Пришлось  молча  слоняться  по  заново  обставленной
квартире, сунув в рот трубки и стараясь  не  встречаться  глазами.  Перигрин
вскоре почувствовал раскаяние.  Он  сам  серьезно  влюбился  в  Эмилию  Дюн,
встречая с ее стороны весьма скромное поощрение,  и  потому  искренне  жалел
попавшего в рабство Джереми,  ставшего  жертвой  Дестини.  Оба  они,  как  и
большинство их сверстников, были гораздо более циничны на словах,  нежели  в
сердечных делах, где вели себя порой глуповато.
   Джереми скоро прекратил бегать по комнате и позвал:
   - Эй!
   - Эй!
   - Слушай, я слегка погорячился.
   - Вовсе нет, Джер.
   - Да. Я не учел последствий сидячей забастовки.
   - ?..
   - Как правило, это никому не  нужное  упражнение,  -  в  голосе  Джереми,
пристально глядящего на своего друга, появилась странная нотка.
   - Я не понимаю!..
   - Неважно. Выкинь из головы.
   -  Хорошо,  -  сказал  растерявшийся  Перигрин.  -  Мне  осталось  только
добавить, что  вещи  будут  вынуты  из  сейфа  на  этой  неделе  и  заменены
увеличенным фотоснимком. За ними прибудут из офиса.
   - А куда их денут?
   - Гринслэд пишет, что временно реликвии будут храниться в  сейфе.  Скорее
всего их продадут частным образом. Впрочем, если  они  будут  выставлены  на
Сотсби, результат окажется тем же. Масса желающих их заиметь.
   Джереми громко расхохотался.
   - По-моему, ты рехнулся, - только и сказал Перигрин.

***

   Последний вечер перед тем, как реликвии должны были  покинуть  "Дельфин",
был по-предгрозовому душен. Гроза действительно разразилась, когда на  сцене
шел третий акт. Гром  с  небес  грянул  прямо  над  крышей  театра  в  самый
подходящий момент, что произвело почти мистическое впечатление.
   -  По-видимому,  наверху  слегка  перестарались,  -  обратился  Моррис  к
Перигрину. Они сидели у себя в кабинете за стаканчиком виски.
   Еще несколько грозных раскатов  -  и  хлынул  ливень.  Перигрин  вышел  в
круглое фойе. Джоббинс был на своем посту рядом с витриной.
   Перигрин постоял у двойных дверей  в  зрительный  зал.  До  него  донесся
знакомый диалог, который вели как бы бесплотные голоса. Мистер Джей взглянул
на часы. Половина одиннадцатого. Пора.
   Он пожелал  Джоббинсу  доброй  ночи  и  спустился  по  лестнице.  Машины,
ожидающие хозяев на Причальной  набережной,  мокро  блестели.  Глухо  шумела
река. Капельдинер стоял наготове, чтобы вовремя  распахнуть  входные  двери.
Перигрин тихонько прошел на другую сторону здания. Там, на фоне полукруглого
окна своего дома в Варвикшире, сидел, склонив голову  над  сонетом,  великий
человек из Стратфорда. Когда занавес пошел вниз, явственно стал  слышен  как
бы скрип его пера по пергаменту.
   В задних рядах послышались всхлипывания женщин. Затем  они  высморкались,
спрятали носовые платки и принялись бешено аплодировать.
   Перигрин  побежал  к  служебной  двери.  Дождь,  как  ни  странно,  успел
прекратиться. Перигрин собирался сказать  пару  слов  осветителю,  забывшему
включить один из цветных прожекторов. Справившись с этим, он некоторое время
постоял, прислушиваясь к знакомым звукам суеты в  гримерных  и  фойе.  Из-за
реликвий после каждого спектакля здание тщательно осматривали. До  Перигрина
донеслись голоса служащих театра, которые  двигались  по  партеру  и  ложам,
закрывая кресла чехлами. Помощник режиссера проверял  помещения  за  сценой.
Когда все закончилось, люди стали постепенно расходиться.
   Дестини, как всегда,  окружала  толпа  поклонников.  Мистер  Джей  слышал
заразительный смех Гарри Грава и восклицания гостей. Показалась разгневанная
Гертруда Брейс, вслед за ней - Маркус Найт. Перигрин  посоветовал  им  выйти
через главные двери, чтобы миновать давку в переулке.
   Они молча согласились. Похоже, между Гертрудой и Марко образовалось нечто
вроде настороженного союза. Наверное, решили затеять кампанию против Дестини
и Гарри Грава.
   Спокойный и, как всегда, одинокий Чарльз Рэндом удалился через  служебную
дверь, а затем появилась Эмилия.
   - Привет, - сказала она. - Вы решили заночевать здесь?
   - Я ждал вас. Не хотите ли поужинать в новом бистро  на  углу  Причальной
набережной? Название с претензией: "Молодой Дельфин". По случаю открытия оно
работает дольше обычного, и хозяин просил меня заглянуть. Пойдемте, Эмили.
   - Спасибо, с удовольствием.
   - Как мило с вашей  стороны!  -  воскликнул  Перигрин.  -  И  дождь,  мне
кажется, перестал. Подождите секунду, я взгляну.
   Он помчался к служебной двери. Вода все еще капала  с  карнизов,  но  над
головой сияли звезды. В переулок вышла Дестини в сопровождении  свиты  модно
одетых  людей.  Увидев  Перигрина,  она  мановением  руки  остановила  их  и
представила автора. Посыпались фразы типа "захватывающе", "обожаю"  и  "Боже
мой". Затем они удалились, обходя лужи. В  переулке  прогремел  голос  Гарри
Грава: "Если хотите, дорогая, я помчусь вперед и  достану.  Увидимся  позже,
мой ангел". "Только не задерживайся", - окликнула его Дестини. Вслед за  тем
взревел мотор спортивного автомобиля Грава.
   Перигрин сказал смотрителю, что  он  может  запирать  и  уходить,  а  сам
вернулся к Эмили. При этом ему показалось, что проходная  дверь  в  переднюю
часть здания слегка шевельнулась, словно кто-то  вошел  в  нее  и  осторожно
прикрыл за собой. Наверное, сквозняк.
   - У меня всегда бывает такое странное чувство, - сказала  Эмилия,  -  что
театр после нашего ухода начинает жить своей собственной жизнью.
   - Вторая реальность?
   - Да, и весьма впечатляющая. Можно даже услышать его дыхание.
   Будто в подтверждение фантазий Эмилии где-то вздохнул ветер.
   - Пойдемте, - предложил Перигрин. - Нас ждет прекрасная звездная ночь,  а
до угла набережной рукой подать.
   Он взял ее под руку и  повел  было  к  проходной  двери,  как  вдруг  оба
услышали глухой стук.
   - Что это? - сказали они одновременно.
   - Звук из передней части здания? - спросила Эмилия.
   - Да. Наверное, Уинти или еще кто-нибудь.
   - Разве не все еще ушли?
   - Я думал, что все.
   - Что это было? Что за звук?
   - Похоже на хлопок сиденья, - неуверенно произнес Перигрин.
   - Да, похоже.
   - Подождите минутку.
   - Куда вы? - тревожно спросила Эмилия.
   - Взгляну, в чем дело.
   Перигрин открыл дверь. Маленькая винтовая лестница тонула в темноте, но у
него в кармане был  фонарик.  Лестница  соединяла  ложи  бенуара  и  балкон.
Перигрин вышел в партер. В зале тоже было темно. Он опустил  сиденье  и  дал
ему захлопнуться. Тот же звук.
   - Эй! Кто здесь? - крикнул мистер Джей. Ответа не было.
   Он  провел  фонариком  по  стенам  и  рядам  зачехленных  кресел,   затем
прогулялся по центральному проходу и вышел в фойе. Оно было  пустым,  тускло
освещенным. Дверь на улицу закрыта.
   - Джоббинс! - позвал Перигрин.
   - А? - откликнулся голос Джоббинса. - Это вы, шеф? Случилось что?
   - Я слышал, как хлопнуло сиденье. Ближе к сцене.  На  лестнице  показался
сам Джоббинс, в темно-коричневом сюртуке с черной и белой отделкой, фетровой
шляпе и тапочках.
   - Господи! - воскликнул Перигрин. - На кого вы похожи! Где ваш коричневый
котелок?
   - Опять вы, шеф? - пропыхтел Джоббинс. - Я бы переоделся, кабы  знал.  Уж
простите  мне  этот  горшок  с  полями.  А  пиджак  -  это  подарок   одного
джентльмена, и очень кстати. Холодает. Ну, ничего, скоро станет полегче. - К
его  удивлению,  Джоббинс  толчком  распахнул  дверь,  решительно  вошел   в
зрительный зал и требовательно проревел:
   - Эй, там! Прочь отсюда! Вылезай! Слышишь?! Тишина.
   Затем донесся одинокий, встревоженный голосок Эмилии:
   - Что происходит?
   Она ощупью пыталась спуститься.
   - Все в порядке, - прокричал в ответ Перигрин. - Это долго не продлится.
   Затем он снова обратился к Джоббинсу:
   - В чем дело? Вам, похоже, не в диковинку.
   -  Точно,  -  раздраженно  подтвердил  Джоббинс.  -  Все  этот  проклятый
вундеркинд безобразит. Постоянно лезет, просто спасу нет.
   - Куда лезет?
   - А сюда, куда же еще. Его мамаша занята в  кафе  на  той  стороне  реки.
Кончает она в одиннадцать, вот  ее  солнышко  и  выплывает,  чтоб  встретить
мамочку на углу. А до  тех  пор  всюду  шныряет,  понимаете  ли.  Разбойника
изображает. Знает, шельмец, что я не могу оставить свой пост, вот и прячется
по темным углам да  орет  "Руки  вверх!",  "Бей  их!",  а  сам  ползает  под
сиденьями и хрипит, будто его душат.  Уж  он  у  меня  захрипит  по  правде,
попадись только.
   Откуда-то  из-за  сцены  донесся  заунывный  вой,   сменившийся   взрывом
загробного хохота, кошачьим мяуканьем и громким хлопком.
   - Слыхали? - сказал Джоббинс и со смаком выругался.
   - Сейчас я ему покажу! - пробормотал Перигрин, ринувшись было к  запертым
дверям.
   - Вам его не поймать, шеф, - просипел Джоббинс и откашлялся. - Уж  небось
улепетывает во все лопатки вдоль проулка.  Мамаша  встретит  на  углу,  если
трезвая.
   - Завтра шкуру с него спущу, - пообещал Перигрин. -  Ладно,  Джоббинс.  Я
позабочусь, чтобы вам больше не надоедали. Кроме того,  это  ваша  последняя
вахта у витрины.
   - Верно, сэр. Последний, так сказать, выход в этой эпохальной роли.
   - Еще раз доброй ночи.
   - Доброй ночи, шеф. Всего наилучшего. Перигрин вернулся в партер.
   - Эмилия?! Где вы, моя бедная девочка?
   - Здесь, - отозвалась Эмилия, поднимаясь по проходу.
   - Видели этого поросенка?
   - Нет. Я была у передних кресел. Он спустился с балкона. Я  слышала,  как
он сходил по ступенькам.
   Перигрин взглянул на часы: пять минут двенадцатого.
   - Ну его, - сказал  он,  предлагая  руку  Эмилии.  -  Мы  и  так  слишком
задержались. В полночь бистро закроется. Пойдемте.
   Они захлопнули за собой служебную дверь. Ночь продолжала оставаться ясной
и довольно теплой. Парочка поднялась по Причальной набережной и исчезла  под
неоновой вывеской нового бистро "Молодой Дельфин".
   Внутри оказалось людно, шумно и неожиданно темно. Единственным освещенным
участком было рельефное изображение  дельфина,  плывущего  впереди  моторной
лодки, а может, влекущего ее на буксире. Сновали два  официанта,  наряженные
под рыбаков.
   Когда их глаза привыкли к полумраку, они  обнаружили  за  столиком  возле
дельфина Дестини с тремя поклонниками. У  нее  был  такой  вид,  словно  она
понятия не имела, как здесь оказалась.
   Эмилия с  Перигрином  отдали  дань  фирменному  блюду,  выпили  несколько
бокалов, потанцевали и развеселились. Дестини с приятелями вскоре поднялись.
Проходя мимо Эмилии и Перигрина, она бросила несколько невнятных  реплик,  и
они удалились, громко обсуждая на ходу, какие угощения ждут  их  в  квартире
Дестини в Челси. Без десяти двенадцать Перигрин спросил:
   - Эмилия, почему вы так холодно-сдержанны в старом "Дельфине" и так  милы
в "Молодом"?
   - Частично из-за вашего положения, а кроме того, я и здесь не  слишком-то
иду навстречу.
   - Нет, идете. Помните, когда мы танцевали...
   - Мне хорошо, и я сочла себя обязанной показать это.
   - Эмилия, я вам нравлюсь?
   - Даже очень.
   - Только не произносите это так легкомысленно. Ваш тон убивает.
   - Извините.
   - Но что вы разумеете под моим положением? Боитесь  услышать,  что,  мол,
своей карьерой она обязана благосклонности автора-режиссера?
   - Боюсь.
   - Какая чудовищная глупость! "Говорят..."! Ну и  путь  себе  говорят  что
угодно.
   - Вы так считаете?
   - Эмилия, вы гораздо красивее всех  девушек,  с  которыми  я  был  знаком
прежде. Нет, не краснейте и не сердитесь. Я признаю, что вы не моя  девушка.
Но, Эмилия, - Перигрину пришлось напрячь голос,  чтобы  перекрыть  визгливое
крещендо саксофониста, - выслушайте меня! Я люблю вас.
   Маленький оркестр взорвался  последним  аккордом  и  замолчал.  Последние
слова Перигрина прозвучали во внезапной тишине как сольный номер.
   - Ну что ж, теперь ничего не  остается,  как  только  попросить  счет,  -
заметила Эмилия.
   Перигрин был настолько выбит из колеи,  что  безропотно  подчинился.  Они
покинули "Молодой Дельфин", заверив встревоженного хозяина,  что  непременно
вернутся.
   Перигрин с Эмилией намеревались пройтись до  Блэкфрира,  взять  в  гараже
машину и доехать до Хэмпстеда.
   Однако на улице их встретил ливень.
   Оба были без плащей и без  зонтиков.  Пришлось  остановиться  у  входа  и
подумать о такси. Перигрин вернулся в бистро и позвонил; ему  ответили,  что
машина будет не раньше, чем  через  двадцать  минут.  Когда  он  вернулся  к
Эмилии, дождь немножко стих.
   - Знаете что, - сказал мистер Джей. - В моем кабинете найдется и зонт,  и
плащ. Давайте сбежим вниз по улице, достучимся до Джоббинса и раздобудем их.
Ливень почти прекратился.
   - Давайте!
   - Только осторожнее,  не  поскользнитесь.  Они  помчались  по  Причальной
набережной, завернули за угол и остановились перед "Дельфином", задыхаясь  и
смеясь одновременно.
   - Прислушайся! - воскликнула Эмилия. - Кто-то еще бежит под дождем.
   - Да, по переулку, куда выходит служебная дверь.
   - Верно.
   Все ближе и ближе  слышались  шаги  по  мокрой  мостовой.  Наконец  бегун
выскочил на набережную. Он тяжело дышал широко открытым ртом.
   Увидев их, он кинулся  к  Перигрину,  вцепился  в  его  пиджак  и  что-то
невнятно забормотал. Это был их ночной сторож, сменщик Джоббинса.
   - Господи! - удалось  в  конце  концов  разобрать  Перигрину.  -  Господи
помилуй! Мистер Джей, о, Господи!
   - В чем дело? Да что такое?! Что случилось?!
   - Убийство, - проговорил сторож трясущимися губами. - Вот что  случилось,
мистер Джей. Убийство.

Глава 6

БЕЛА

   Пропуская их в служебную дверь, сторож - его звали  Хокинс  -  все  время
визгливо всхлипывал, повторяя, что его никак нельзя винить за  задержку,  ну
просто никак. Все знают, что ему становится плохо  при  виде  крови.  Больше
ничего связного Перигрину, который  тщетно  пытался  выяснить,  кого  убили,
добиться от него не удалось. Хокинс совершенно потерял голову.
   Они быстро прошли по темному коридору в фойе.  Эмилии  показалось,  будто
они и не покидали театр.
   - Подождите здесь, у кассы, - велел ей Перигрин. - Не ходите дальше.
   - Я приду, если вы меня позовете.
   - О, Господи, нет, мисс, не надо, мисс...
   - Останься здесь, Эмилия, или подожди у  дверей.  Да,  так  будет  лучше.
Подожди у дверей.
   Он распахнул двери в партер и закрепил их. Эмилия вошла.
   - Ну, Хокинс?
   - Наверху, мистер Джей. Идите туда.  Я  не  могу.  Меня  вырвет,  честное
слово.
   Перигрин взбежал по изящной лестнице на площадку перед круглым фойе. Было
темно, но он не забыл про фонарик. Луч света стрельнул вперед и уперся в то,
что осталось от Джоббинса. Фетровая шляпа не свалилась с  головы.  Она  была
вмята в нее.  Из  красного  месива,  бывшего  не  так  давно  лицом,  тускло
таращился широко раскрытый глаз.
   Рядом валялся улыбающийся бронзовый дельфин.
   Перед глазами Перигрина  все  слегка  поплыло.  Ему  показалось,  что  он
смотрит в телекамеру, видя одновременно и кружок света на дальней  стене,  и
фонарик в своей руке, и макушку  Хокинса  внизу  на  лестнице.  Мистер  Джей
попятился к перилам, оперся на них и, преодолевая  острый  приступ  тошноты,
выдавил:
   - В полицию звонили?
   - Да, надо бы позвонить. Мне, что ли? - промямлил Хокинс, не  трогаясь  с
места.
   - Ладно, стойте, где стоите. Я  сам  позвоню.  В  нижнем  фойе,  рядом  с
кассой, был телефон-автомат. Перигрин добрался до него и, стараясь  сдержать
дрожь в руках, набрал всем известный номер. Как быстро ему  ответили  и  как
спокойно отнеслись...
   - Есть ли шанс, что он еще жив, сэр?
   - Господи, нет! Я же говорю...
   - Ничего, пожалуйста, не трогайте. Бригада будет через  несколько  минут.
Откуда можно войти? Спасибо. Перигрин повесил трубку.
   - Хокинс, ступайте к служебной двери и ждите полицию. Идите.
   - Да, хорошо. Слушаюсь, мистер Джей.
   - Да идите же!
   Есть ли в фойе автономное освещение, или  все  управляется  из-за  сцены?
Кажется, нет. Перигрин никак не мог вспомнить. Нелепо. А Эмилия там  одна  в
темном партере. Перигрин кинулся туда - девушка стояла прямо у дверей.
   - Эмилия?
   - Да. Я здесь. Все в порядке, Он почувствовал ее руки в своих.
   - Плохо. Произошла беда, Эмили.
   - Я слышала, как ты говорил по телефону.
   - Они сейчас будут.
   - Понимаю. Убийство, - почти беззвучно произнесла Эмилия.
   - Пока точно не известно, - беспомощно сказал Перигрин.
   Они замолчали. У Перигрина звенело в ушах, тело пронизывал холод. Неужели
он сейчас потеряет сознание? Он непроизвольно  потянулся  к  Эмилии,  и  они
обнялись.
   - Нужно вести себя правильно, - пробормотал Перигрин. - А как? Ты знаешь?
Невозмутимо? Собранно? Так, как люди нашей профессии никогда и нигде себя не
ведут?
   - Мы попробуем.
   - Ты ли это, Эмили? - трепетно спросил Перигрин, наклоняясь к ней.
   В тишине вдруг раздался  глухой  звук,  похожий  на  тяжелое  прерывистое
дыхание.  Они   прислушались,   затем   Перигрин,   исполненный   нехорошего
предчувствия, отстранил от себя Эмилию.
   Включив фонарик, он осветил центральный проход, а затем медленно двинулся
вперед, и там, где кончался бельэтаж, под  которым  они  стояли,  луч  света
уткнулся в маленький, прерывисто дышащий комок; Перигрин опустился  рядом  с
ним на колени. Мальчик был без сознания.
   - Тревор, - произнес Перигрин. - Тревор...
   - Его убили? Он умирает? - донесся до него голос Эмилии.
   - Я не знаю. Что  делать?  Позвонить  в  "Скорую  помощь"?  Или  снова  в
полицию? Куда?
   - Не Трогай его. Я позвоню в "Скорую помощь".
   - Хорошо.
   - Слушай. Сирены.
   - Полиция.
   - Я все же позвоню, - сказала  Эмилия  и  ушла.  Казалось,  не  прошло  и
секунды, как "Дельфин" заполнили широкоплечие полицейские с крепкими шеями и
спокойными голосами. Перигрин подошел к сержанту.
   - Вы здесь главный? С тех пор, как я позвонил, мы нашли еще мальчика.  Он
ранен, но пока жив. Вы посмотрите?
   Сержант посмотрел и сказал:
   - Это может быть серьезно. Вы не трогали его, сэр?
   - Нет. Эмилия.., мисс  Дюн,  которая  была  со  мной,  звонит  в  "Скорую
помощь".
   - Свет здесь есть?
   Перигрин,  вспомнивший  наконец,  где  находятся  выключатели,   засветил
люстры. Через служебную дверь входили еще полицейские. Перигрин  вернулся  к
сержанту. Тот  как  раз  велел  одному  из  констеблей  оставаться  рядом  с
мальчиком и сообщать о любых переменах. Затем он обратился к Перигрину:
   - Разрешите взглянуть на тело.
   Эмилия в фойе говорила в телефонную трубку:
   - Это очень срочно, действительно срочно... Пожалуйста...
   - Извините, мисс, - сказал сержант, взял у нее трубку и веско рявкнул:
   - Полиция!
   Не дослушав, он повесил трубку и сообщил Эмилии:
   - Будут через пять минут, - Слава Богу.
   - А теперь, мистер Джей...
   - Можно мне вернуться к мальчику? - перебила Эмилия.  -  На  тот  случай,
если он придет в себя? Я его знаю.
   - Хорошая мысль, - добродушно пробурчал сержант. - Значит, вы  останетесь
с ребенком, мисс...
   - Дюн.
   - Мисс Дюн. Вы - члены здешней труппы, не так ли?
   - Да, -  сказал  Перигрин.  -  М