поддерживал  никаких  личных
контактов с дирекцией и членами труппы.
   - Исключая, вероятно, мисс Мейд?
   - Именно так.
   - И мистера Грава?
   - Он не в счет. С ним мы уже были знакомы.
   - Насколько я понял, вы состоите в родстве?
   - Очень дальнем.
   - Так он и сказал, - беззаботно подтвердил Аллен. - Мне кажется, вы  были
знакомы также и с Маркусом Найтом.
   - Что навело вас на такую мысль?
   - Перигрин Джей узнал его подпись  на  меню,  которое  вы  сожгли  в  его
присутствии.
   - Мистер Джей в то утро был не совсем в порядке.
   - Вы хотите сказать, сэр, что он ошибся и Найт не был гостем "Каллиопы"?
   После долгой паузы мистер Кондукис произнес:
   - Он был в числе приглашенных, но очень плохо повел себя.  Он  вообразил,
что им пренебрегают, и обиделся. Я предложил ему сойти с яхты в Виллифрансе.
   - И он, таким образом, избежал крушения?
   - Да.
   Мистер Кондукис снова сел, на этот раз он выбрал стул с  прямой  спинкой.
Чтобы скрыть натянутость, он закинул ногу за ногу и  сунул  руки  в  карманы
брюк. Аллен остановился в паре шагов от него.
   - Я собираюсь  задать  вам  вопросы,  которые  могут  оказаться  для  вас
мучительными. Нужно, чтобы вы рассказали мне о том костюмированном ужине  на
борту "Каллиопы".
   Аллену не раз приходилось видеть людей, державшихся так  же,  как  мистер
Кондукис, - на скамье подсудимых  в  ожидании  приговора.  Или  отсрочки  от
казни. Он слышал дыхание мистера Кондукиса, в такт которому краешек носового
платка слегка поднимался и опускался.
   - Это было шесть лет назад, верно? - сказал Аллен. - И ужин  состоялся  в
ночь катастрофы?
   Мистер Кондукис в знак согласия прикрыл глаза, но не произнес ни звука.
   - Была ли среди гостей яхты миссис Констанция Гузман?
   - Да, - невыразительно сказал он.
   - Вы, кажется, сказали мистеру Джею, что  купили  шекспировскую  реликвию
шесть лет назад?
   - Это так.
   - Была ли эта реликвия на борту яхты?
   - Что вас заставляет так думать?
   - Джей видел, что перчатка лежала  на  карточке  меню,  он  уловил  слово
"Виллифранс". Я говорю о том самом меню, которое вы сожгли в этом камине.
   - Это было неприятное напоминание о печальном путешествии.  Оно  случайно
попало в шкатулку.
   - Итак, шкатулка и ее содержимое были на яхте?
   - Да.
   - Могу ли я спросить, сэр, почему? Губы мистера  Кондукиса  шевельнулись,
сжались и опять шевельнулись.
   - Я купил их у...  -  он  выдавил  из  себя  кашель,  -  у  одного  лица,
присутствовавшего на яхте.
   - У кого именно, с вашего позволения?
   - Я забыл.
   - Забыли?
   - Имя.
   - Это был Найт?
   - Нет!
   - Сохранились морские журналы. Мы можем обратиться к ним. Итак?
   - Он служил на судне. Он показал мне шкатулку, которую собирался продать.
Насколько я понял,  ему  она  досталась  от  хозяйки  дома,  где  он  снимал
квартиру. Я решил, что содержимое шкатулки наверняка ничего не стоит, однако
заплатил ту сумму, которую он просил.
   - А именно?
   - Тридцать фунтов.
   - Что с тем человеком?
   - Утонул, - едва выговорил мистер Кондукис.
   - Как получилось, что шкатулка и ее содержимое уцелели?
   - Я не представляю фантастического  хода  ваших  рассуждений,  с  помощью
которого события шестилетней давности могут быть увязаны с  проводимым  вами
расследованием.
   - Я уверен, что они связаны, и надеюсь доказать это.
   - Шкатулка была у меня под рукой.  Я  демонстрировал  ее  содержимое  как
курьез некоторым из гостей.
   - Вероятно, миссис Гузман видела ее?
   - Вероятно.
   - Она заинтересовалась?
   На  лице  мистера  Кондукиса  промелькнуло   выражение,   которое   Аллен
впоследствии описал как глубоко профессиональное.
   - Она коллекционер.
   - Она делала вам какие-либо предложения?
   - Да. Но я не собирался продавать. Тут Аллена посетила диковинная мысль.
   - Скажите, вы с ней были в карнавальных костюмах?
   Мистер Кондукис посмотрел на него с удивлением.
   - Насколько я помню, миссис Гузман  была  в  костюме  андалузки.  На  мне
поверх вечернего туалета было домино.
   - Вы были в перчатках?
   - Нет! - громко ответил он и добавил:
   - Мы играли в бридж.
   - Кто-нибудь был в перчатках?
   - Забавный вопрос. Наверное.
   - Матросы участвовали в карнавале?
   - Разумеется, нет!
   - Слуги?
   - Они были одеты как лакеи восемнадцатого века.
   - В перчатках?
   - Не помню.
   - Почему вы не любите светлых перчаток, мистер Кондукис?
   - Я не понимаю, о чем вы, - беззвучно выдохнул он.
   - Вы сказали Перигрину Джею, что они вам не нравятся.
   - Чисто личное восприятие.
   - Чьи  руки  в  перчатках  запомнились  вам  в  ночь  катастрофы?  Мистер
Кондукис, вам нехорошо?
   - Я.., нет. Со мной все в порядке. Вы расспрашиваете меня о  мучительном,
трагическом эпизоде, который в силах потрясти любого  человека,  обладающего
хоть какими-то чувствами.
   - Я не стал бы этого делать, если бы мог. Боюсь, мне придется  зайти  еще
дальше. Я прошу вас как можно более точно воспроизвести момент катастрофы.
   На миг Аллену показалось, что Кондукис откажется:  либо  взорвется,  либо
просто  выйдет  из  комнаты.  Однако  он  начал   невыразительным,   быстрым
речитативом перечислять факты.
   Туман, внезапное появление танкера,  разлом  корпуса  "Каллиопы",  пожар,
нефть на воде. Внезапно его взгляд упал на деревянный плотик, который плясал
на волнах, но тут палуба накренилась, и он соскользнул с нее прямо на плот.
   - Все еще со шкатулкой?
   Да. Он, по-видимому, инстинктивно прижимал ее левой рукой к  боку.  Когда
он упал на плот, шкатулка оказалась под ним. Он сильно ушибся. Правой  рукой
он ухватился за веревочную петлю. Рядом с плотом появилась миссис  Гузман  и
вцепилась в  другую  веревку.  Перед  мысленным  взором  Аллена  промелькнул
чудовищный  нос,  открытый  рот,  прилипшая  к  крупной  голове  мантилья  и
плавающая масса из мокрого шелка и белого мяса.
   Речитатив оборвался так же резко, как начался.
   - Это все. Нас подобрал танкер.
   - На плоту были другие люди?
   - Наверное. Я плохо помню. Я потерял сознание.
   - Мужчины? Миссис Гузман?
   - Кажется. Мне так говорили.
   - Это было очень опасно. Плот не мог выдержать больше, чем.., сколько?
   - Я не знаю! Не знаю! Не знаю!
   - Мистер Кондукис, когда вы увидели  руки  Перигрина  Джея,  затянутые  в
перчатки и вцепившиеся в край люка, услышали, как  он  кричал,  что  утонет,
если вы его не спасете, не напомнило ли это вам...
   Мистер Кондукис встал и начал медленно пятиться к бюро, как призрак. Фоке
тоже поднялся и проскользнул  ему  за  спину.  Мистер  Кондукис  вытащил  из
нагрудного кармана свой темно-красный шелковый платок и прижал к губам. Лицо
его заблестело от пота. Лоб покрылся глубокими морщинами, выступили скулы.
   - Спокойно, - пробормотал он. - Спокойно.  В  дом  кто-то  вошел.  Издали
донесся громкий  голос.  Немного  погодя  дверь  распахнулась  и  посетитель
ворвался в библиотеку.
   - Ты сказал им! - завопил мистер Кондукис. - Ты предал меня! Убью!
   Фоке   обхватил   его   сзади.   Он   практически   мгновенно   прекратил
сопротивление.

***

   Тревор, как предложил Аллен, был переведен  в  отдельную  палату  и  даже
усажен,  поскольку  мог  сгибаться  в  пояснице.  Почти  вплотную  к  животу
придвинули  поднос  со  всем  необходимым.  Состояние  мальчика  значительно
улучшилось, хотя общая слабость пока осталась. Во всяком случае, сам  Тревор
не возражал против того, что, по его мнению, придаст ему еще больше веса.
   Отдельная палата была маленькой. В ее углу  стояли  ширмы,  за  которыми,
втайне от мальчика, прятался инспектор Фоке. Аллен занял стул у кровати.
   Предварительно заручившись  уверением  суперинтенданта,  что  полиция  не
имеет к нему претензий, Тревор повторил все  свои  рассказы  о  проделках  в
опустевшем здании, однако не мог припомнить ничего после того момента, когда
он стоял на ярусе и услышал отдаленный телефонный звонок.
   - Больше ничего не помню, - важно  заявил  он.  -  Я  вырубился.  У  меня
сотрясение мозга. Док говорит, что очень сильное. Эй, супер, а куда я  упал?
Что вообще случилось?
   - Ты упал в партер.
   - Да ну?!
   - Честно.
   - В партер?! 0-го-го. А почему?
   - Именно это я и хочу узнать.
   - Мне вложил старина Джоббинс? - покосился на него Тревор.
   - Нет.
   - Чарл Рэндом?
   Тревор  хихикнул.  По  его  пажескому  личику   промелькнуло   неприятное
выражение скрытого самодовольства.
   - Чарл сбесился-таки. Нет,  супер,  слушай,  он  точно  сбесился.  Я  его
достал.
   Аллен слушал и думал, насколько отсутствие  воспитания  мешает  речи.  Из
мальчика не вылетело  ни  одного  правильного  слова,  хотя  все  звуки  он,
благодаря театральной школе, произносил удивительно четко.
   - Сегодня тебя навестят коллеги. Они не задержатся  больше  чем  на  пару
минут, но им хочется повидаться с тобой.
   - Я буду рад, - жеманно произнес  Тревор.  Нет,  парень  все-таки  ужасно
самодоволен.
   Аллен послушал его еще  немного,  а  потом,  сознавая,  что  принятое  им
решение может привести к весьма прискорбным результатам, предложил:
   - Знаешь, Тревор, я собираюсь попросить тебя помочь мне в очень сложном и
важном деле. Не хочешь - скажи сразу. Только, с другой стороны...
   Тут он намеренно замолчал. Тревор метнул на него острый взгляд.
   - В чем дело-то? Выкладывай.
   Спустя десять минут начали появляться посетители;  порядком  распоряжался
Перигрин Джей. "Скажите им, - предупредил Аллен, - что мальчику просто нужно
увидеть их на несколько минут, чтобы припомнить порядок событий. Пусть  ждут
в комнате в конце коридора своей очереди".
   Все приходили с подарками.
   Первым в палату вошел Уинтер Моррис с коробкой цукатов. Он положил ее  на
поднос и остановился у кровати в своем неизменном  пиджаке  и  темно-красном
галстуке. Тщательно уложенные волосы красиво подчеркивали линию лба.
   - Ну, ну, ну, - пропел Уинтер, смешно склонив голову набок. - Вижу,  наша
звезда пошла на поправку? Как тебе бремя славы?
   Тревор томно жеманничал, однако  прежде  чем  истекли  предписанные  пять
минут,  успел  вставить,  что  его  агент  будет  ждать  мистера  Морриса  с
отношением к руководству, которое Тревор подписал, найдя его справедливым.
   - Пока нам, наверное, не надо беспокоиться об этом?  -  осторожно  сказал
Уинтер.
   - Надеюсь, мистер Моррис, - пробормотал Тревор, уронив голову на  подушки
и закрыв глаза. - Такая слабость... Хоть бы это не  перешло  в  хроник.  Мои
доктора, похоже, встревожены. Хорошенькое дельце.
   - Ты сыграл почти как в конце первого акта, - отметил Уинтер. - Ладно,  я
ухожу. Мне ведено не утомлять тебя.
   Он на цыпочках отошел от кровати  и,  когда  очутился  рядом  с  Алленом,
прикрыл глаза.
   Джереми Джонс сделал модель сцены с фигурками всех персонажей пьесы.
   - Всегда с придумками, - прокомментировал Тревор. - Да, мистер Джонс,  вы
постарались. Поставьте на поднос, ладно?
   Джереми подчинился. Затем была немая  сцена:  Тревор  глазел  на  мистера
Джонса, а мистер Джонс на Тревора.
   - У вас ловкие руки, мистер Джонс, а? - сказал наконец Тревор.
   Джереми метнул на него подозрительный взгляд, покраснел  и,  обращаясь  к
Аллену, сообщил:
   - Мне нельзя задерживаться надолго.
   - Подождите уходить, -  попросил  Тревор.  Джереми  остался,  непостоянно
косился на Аллена и боялся раскрыть рот. Перигрин тихонько постучал в дверь,
заглянул, увидел своего друга, извинился и ретировался.
   - Я хочу поговорить с мистером Джеем, - сказал Тревор. - Эй! Позовите его
обратно!
   Джереми перехватил Перигрина и воспользовался этой возможностью, чтобы  -
после кивка Аллена -  улизнуть.  Визит  Перигрина,  который  уже  виделся  с
Тревором, не принес ничего нового.
   - Как там мой  дублер?  -  поинтересовался  Тревор.  -  Он  будет  играть
сегодня?
   - Да. Ничего  мальчик,  -  сказал  Перигрин.  -  Текст  знает,  смотрится
неплохо. Можешь не волноваться. Тревор гневно зыркнул на него.
   - А как афиши, мистер Джей? Программки?
   - Они допечатаны. Вместо такого-то будет играть такой-то. Сам знаешь, как
это делается.
   - А что пишут газеты? Мне не принесли газет. - Голос мальчика  возмущенно
дрогнул. - Куда только смотрит мой агент? Мама говорит,  что  мне  запретили
давать газеты. Послушайте, мистер Джей...
   - Тебе их принесут, - вмешался Аллен. Перигрин дождался появления Чарльза
Рэндома и, уходя, сказал Аллену:
   - Если понадоблюсь, я в  коридоре.  Рэндом  принес  стопку  сомнительного
качества комиксов.
   - По-моему, не ахти что, - сказал он Тревору, - но я  старался  подобрать
под твой вкус.
   Тревор указал на поднос. Когда Чарльз подошел поближе, мальчик  покосился
на него и проговорил:
   - Честно, мистер Рэндом, не стоило вам так беспокоиться.
   Они уставились друг на друга: Чарльз настороженно, замкнуто, с опаской, а
Тревор чуть-чуть нагловато.
   - У тебя синяк на скуле, - сказал Рэндом.
   - Это пустяки. Видели бы вы все остальное!
   - По крайней мере, хоть ненадолго тебе придется угомониться.
   - Точно.
   Рэндом медленно повернул голову и посмотрел на Аллена.
   - Вижу, полиция проявляет серьезный интерес.
   - Обычная рутина, - откликнулся Аллен.
   - На самом высшем уровне, - фыркнул Чарльз и отступил от кровати Тревора,
который уже хихикал над комиксом:
   - Во здорово! Это же "Рана"! У-ух!
   - Коли так, имею честь откланяться, - произнес Рэндом и добавил:
   - Конечно, если суперинтендант не собирается арестовать меня.
   - Разве заранее угадаешь? - невпопад ответил Тревор, с головой ушедший  в
картинки.
   Рэндом направился к двери, пробормотав под нос:
   - Быстро поправляется.
   - А вы что думали? - подмигнул Тревор, на миг подняв глаза.
   Чарльз открыл дверь и обнаружил на пороге мисс Брейс.
   - О, привет! - почти одновременно произнесли они, а Рэндом добавил:
   - Это  все  больше  становится  похоже  на  французский  фарс.  С  уходом
очередного персонажа выскакивает следующий. График составлен отлично.
   Мисс Брейс рассмеялась, Чарльз улыбнулся и ушел. Гертруда держалась  так,
словно видит Аллена впервые в жизни. Она поздоровалась с ядовитой интонацией
в голосе, которая явно предлагала суперинтенданту удалиться.  Аллен  вежливо
ответил на приветствие, указал мисс Брейс на стул рядом с кроватью,  призвал
Тревора уделить внимание очередному посетителю, а сам отошел к окну.
   - Крепко тебе досталось, дорогой, не правда ли?  -  сказала  мисс  Брейс,
приблизившись к кровати и положив на стол сверток. Тревор  поднял  лицо,  их
щеки сблизились, разделились, и мисс Брейс опустилась на стул.
   - Мне нельзя задерживаться, чтобы не утомлять  тебя.  Гертруда  держалась
превосходно. Лишь слабое подрагивание уголка рта указывало  на  то,  что  ей
приходится следить за каждым своим движением. Разговор зашел о  здоровье,  и
Тревор с энтузиазмом описал все свои ощущения.
   - Док первый раз столкнулся с таким жутким сотрясением мозга, это  точно.
Вы, наверное, читали, что я...
   Тут он запнулся с озадаченным видом, но сразу же продолжил:
   - Что я немного поразвлекся. Просто так, мисс Брейс,  ради  смеха.  Чтобы
подковырнуть старину Джоббинса.
   - Да? - откликнулась мисс Брейс. - С твоей стороны это было нехорошо.
   - А вы, - произнес Тревор, хмуря брови, - вы были... Вы ведь там были?..
   Гертруда покосилась на Аллена.
   - Не надо волноваться. У тебя еще не прошла контузия.
   - Но ведь вы там были, мисс Брейс? Внизу? В фойе? Были же?
   - Я не знаю, о каком времени ты говоришь, дорогой.
   - Я тоже. Я не совсем уверен... Но вы там были.
   - Я была в нижнем фойе субботним  вечером  всего  пару  минут,  -  громко
сказала Гертруда, - о чем и доложила суперинтенданту.
   - Да-а, я знаю, что вы там были. Только где же был я?..
   - Ты меня не видел. Тебя там не было. Не надо волноваться.
   - Нет, был! Был!
   - Я лучше пойду, - мисс Брейс встала.
   - Нет! - Тревор ударил кулаком по подносу,  опрокинув  макет  Джереми.  -
Нет! Вы останетесь, пока я не вспомню.
   - Думаю, вам лучше остаться, мисс Брейс, - подал голос Аллен.
   Она попятилась от кровати. Тревор слегка вскрикнул:
   - Ага! Точно! Так вы и сделали. И вы смотрели наверх - на него.  Смотрели
на верх лестницы и пятились, всхлипывая.
   - Успокойся, Тревор. Успокойся! Ты не можешь этого знать. Ты забыл.
   - Вы всегда так делаете, мисс Брейс. Выслеживаете его. Гоняетесь за  ним,
верно, мисс Брейс? За неуловимым Гарри. Вы вышли из туалета, подняли глаза и
увидели его. А затем открылась дверь кабинета, показались  мистер  Моррис  и
мистер Найт, и вы.., вы быстренько убрались обратно, мисс Брейс. Я тоже!  На
ярус! Вот, оказывается, где я был, - удовлетворенно перевел  дух  Тревор.  -
Я-таки вспомнил.
   - А как вы узнали его? - спросил Аллен. - Наверху было темно.
   - Кого? Гарри? Да по его пиджаку. Во штучка!
   - Не правда, - пробормотала Гертруда, проковыляв к окну  и  вцепившись  в
сюртук Аллена. - Не правда. Он сам не знает, что говорит. Это был не  Гарри.
Не слушайте его! Я клянусь вам, это был не Гарри.
   - Вы совершенно правы, - сказал Аллен. - Вы  приняли  этого  человека  за
Гарри Грава, но на лестнице оказался Джоббинс. Грав подарил ему свой пиджак.
   Секунду-другую она продолжала цепляться за его  сюртук,  затем  бессильно
опустила руки. Ее лицо застыло, как трагедийная маска.
   - Вы пережили трудное, ужасное время, - произнес Аллен. - Но  теперь  вам
станет легче. Самое тяжелое уже позади.
   - Дайте мне уйти. Пожалуйста, - Конечно. Теперь вы можете уйти.
   Всхлипывая, шмыгая носом, с трясущимися плечами -  настоящая  мизансцена,
подумалось Аллену, - Гертруда  направилась  к  двери,  но  у  самого  порога
обернулась. Тревор самозабвенно листал комикс.  Когда  она  ушла,  мальчишка
капризно осведомился:
   - Еще, что ли, придут? Это становится нудновато.
   - Ты устал?
   - Нет, я читаю. - Тут ему на глаза попался оставленный Гертрудой сверток.
- Интересно, что в нем... В свертке оказался галстук.
   - Где она его выкопала? - с  презрением  заметил  Тревор,  возвращаясь  к
комиксу.
   - Господи, сколько же тебе лет, молодой змееныш? - осведомился Аллен.
   - Одиннадцать и три месяца,  -  ответил  Тревор,  подкрепляясь  сливой  в
сахаре.
   В коридоре раздались сердитые голоса. Перигрин просунул в дверь голову  и
сообщил, закатив глаза:
   - Пришли Марко и Гарри.
   Аллен направился к двери. Когда он подошел  достаточно  близко,  Перигрин
пробормотал:
   -  Марко  не  желает  ждать.  Он  вообще  не  хотел  приходить.  А  Гарри
утверждает, что явился сюда первым. Опять взялся за свое: уговаривает Найта.
   - Скажите ему, чтоб заткнулся и подождал, не то засажу в клетку.
   - Об этом можно только молиться, честное слово.
   - Пригласите сюда Найта.
   - Сейчас.
   - Про Кондукиса пока ничего не слышно?
   - Ничего.
   Когда Маркус Найт вошел, оказалось,  что  на  этот  раз  он  не  сверкает
глазами, не багровеет, не говорит звенящим голосом. Напротив: он был бледен,
словно готовился упасть в обморок. Так, во всяком случае, показалось Аллену.
Войдя, Найт первым делом водрузил на уже  заставленный  поднос  позолоченную
корзинку с фруктами,  коротко  пробежался  пальцами  по  вихрам  Тревора,  а
Тревор, в свою  очередь,  немедленно  ответил  взглядом,  удачно  сочетающим
молодого Гамнета и Поля Домби.
   - О, мистер Найт, зачем же вы  так.  Вы  исключительно  добры.  Виноград!
Какой блеск!
   Началась довольно высокопарная беседа, в ходе которой Найт наконец уделил
свое внимание и Аллену. Немного погодя Тревор жалобно потребовал, чтобы  ему
помогли лечь. Когда Найт с томной грацией склонился над ним, Тревор обхватил
его за шею рукой и глянул в лицо.
   - Совсем как в конце первого акта, не правда ли, мистер Найт? Мне  только
перчатки не хватает.
   Найт поспешно выпрямился. Лицо Тревора озадаченно застыло.
   - Перчатка... Что-то такое было по поводу настоящей перчатки, п