вый халат и отправилась на кухню.
     Евгений двинулся за мной.
       -  Значит,  так,  -  тоном,  не  предвещающим  ничего
хорошего,  начал  он, - или ты сейчас же рассказываешь  мне,
где  шлялась  всю ночь, или я ухожу. Ноги моей  не  будет  в
твоем доме.
     Слезы навернулись на мои глаза.
     - Женя, убей меня, не помню. Он бессильно развел руками
и уже с жалостью спросил:
     - Что это было?
     - Ром, - с полуслова поняла его я и, подумав, добавила:
       -  Много  рома  на  голодный  желудок.  Ведь  ужин  я
приготовить не успела. Покорми меня, а? Пока я не умерла  от
голода прямо на твоих глазах. Покорми, а потом разберемся. И
не  бросай  меня.  Я очень тебя люблю. И Санька  тоже  любит
тебя. Очень.
       -  Только  не  надо  шантажировать  ребенком,  -  уже
оттаивая, но еще строго сказал Евгений.
      -  Я  не  шантажирую,  а констатирую.  Он  вздохнул  и
спросил:
     - Яичницу будешь?
     - Буду, - кивнула я, положила голову на стол и заснула.
       Проснулась  я  от  звонка  в  дверь.  Открыла  глаза,
осмотрелась.  Это была уже не кухня, а спальня.  Мой  добрый
Евгений сжалился окончательно и перенес меня на кровать.
     Звонок повторился. Более длинный и настойчивый.
      -  Что  же  он не открывает? - подумала я, глянула  на
будильник и поразилась:
      -  Пять  часов?  Чего? Если я не  проспала  сутки,  то
вечера.
      И  тут мне стало скверно. "Санька! Где мой Санька?!  О
ужас! Что я за мать?!!"
     Я вскочила с кровати и сразу же поняла, что дело труба.
В голове словно граната взорвалась, все тело ломило, щека аж
дергалась от боли, а левая нога или совсем не шла,  или  шла
куда-то не туда, куда правая.
      С  громадным трудом я добралась до прихожей и  открыла
дверь. На пороге стояла Тамара, из-за ее спины торчал  Даня,
  за ним возвышались два гиганта-телохранителя.
     Я не обрадовалась этой "процессии", но вежливо сказала:
     - Входите.
      Супруги  вошли, а телохранители остались на лестничной
площадке.
      Тамара,  едва  перенесла ногу через мой порог,  начала
сокрушаться:
      -  Мама! Ужас! Что случилось? Что же теперь будет? Как
же так?
     Даня молчал, но смотрел на меня с пониманием, интересом
и  с легкой брезгливостью. Я рассердилась на него, но больше
на Тамару.
      -  Перестань квохтать, - сказала я. - И откуда ты  все
знаешь?
      -  Ничего я не знаю, - сказала Тамара, - а только вижу
перед собой ходячий синяк.
     - Что?!
      Я  глянула на себя в зеркало и обмерла. Мало того  что
лицо  перекосил  невероятный фингал под глазом,  так  еще  и
руки,  и  ноги  мои  имели  такой  вид,  словно  накануне  я
подверглась  беспощадным  пыткам. Все  виды  поражений  были
написаны   на  моем  теле:  кровоподтеки,  шишки,   ссадины,
царапины  и  даже  ранки. В общем, я  играла  всеми  цветами
радуги и действительно была похожа на ходячий синяк.
      -  А  я  приехала  поговорить с  тобой  о  предстоящей
свадьбе, - растерянно произнесла Тамара.
      -  Теперь  об этом не может быть и речи,  -  удрученно
ответила я и, вспомнив о Саньке, закричала:
     - Боже! Где мой ребенок?
     Даня взял со столика записку и протянул ее мне.
     - Может, это тебе поможет, - с видом "ну ты и погуляла"
сказал он мне.
     Я схватила записку и жадно прочла: "Мы поели и поспали.
Ушли в зоопарк.
     Вернемся к ужину. Обед на плите. Целую. Жанна".
      -  Что  я  буду  без  нее делать, ума  не  приложу,  -
вздохнула я, горестно прижимая записку к груди.
     - Ты имеешь в виду Жанну? - осведомилась Тамара.
      -  Да,  ее.  Даже Маруся уже ищет ей замену,  но  пока
ничего похожего.
      -  Пока,  Мама, надо позаботиться о том, что стоит  на
первом  месте.  А на первом месте - свадьба  Жанны.  К  тому
времени  цвет твоей кожи приобретет как раз особую  яркость.
Будешь сине-желто-зеленая. Как ты собираешься выкручиваться?
     Она была права. Я с тоской смотрела на себя в зеркало и
страдала,  -  А  все твои глупости, - взялась добивать  меня
она.  -  Когда  ты  успокоишься? Я так  и  знала,  что  этим
кончится,  потому  что ты лезешь не в  свои  дела.  Как  это
случилось?
      - Ох, - простонала я, - лучше и не спрашивай. Половину
не  помню,  а другую половину и вспоминать не хочу.  Евгений
уже пригрозил, что бросит меня.
     - И правильно сделает, - энергично одобрил Даня.
      - Заткнись, - попросила его Тамара и строго обратилась
*. мне:
      - С тобой все ясно. Ты, Мама, ложись лучше в постель и
никому не показывайся.
      Свадьбу  я беру на себя. Кстати, тебе не кажется,  что
здесь  пахнет сотрясением мозга? Что-то взгляд мне  твой  не
нравится. Надо доктора.
      Как сказала она это, так мне сразу сделалось дурно.  В
глазах  затанцевали черные снежинки, ноги подкосились,  и  я
рухнула на пол.
      -  Даня, дурак, что стоишь? Доктора! - донесся до меня
из другого мира голос Тамары. - Срочно!

                          Глава 26

      Дальше  я  вела  себя абсолютно как  героиня  "мыльной
оперы":  попала в больницу и впала в спячку.  Память,  слава
богу, осталась при мне, но частями.
      Спала я долго. Сколько, знаю лишь по словам очевидцев.
Сама помню только отдельные фрагменты того, как просыпалась,
ела и вновь погружалась в сон. Просыпаясь, я обнаруживала  у
своей постели то Евгения, то Тамару, то Розу, то Марусю,  то
Елену, то Сергея, то Даню. И даже Ивана Федоровича.
      Не  буду перечислять всех своих друзей, но медперсонал
был сражен.
       Количество   посетителей  больше   всего   впечатлило
санитарок. С того момента, как я появилась в больнице, у них
появилась мечта. Мечтали они о той сладкой минуте,  когда  я
проснусь  окончательно и отправлюсь домой. Поскольку  минута
эта долго не наступала, меня отправили домой прямо спящую.
     Когда я очнулась в своей спальне и в своей постели, мне
сразу же расхотелось спать. Тем более что рядом со мной была
Жанна.
     - Как? - закричала я. - Разве ты не замужем?
      -  Замужем,  замужем,  -  успокоила  она  меня.  -  Не
нервничай и лежи тихо.
     - А Санька? Где он?
       -   За   Санькой   присматривает   бабушка   Рая.   Я
разволновалась  пуще прежнего и даже попыталась  вскочить  с
кровати.
      -  Что за бабушка Рая? - закричала я. - И где Евгений?
Он еще не бросил меня? Жанна рассердилась.
       -   Лежи,  пожалуйста,  спокойно,  -  приказала  она,
запихивая меня обратно под одеяло. - Все в порядке.  Дом  не
брошен. Хозяйством занимаются Евгений и бабушка Рая. Я  тоже
не бросила тебя.
      Желание  узнать о происхождении бабушки Раи  буквально
завладело мной.
     - Что за бабушка? - завопила я. - Откуда она взялась?
      -  Маруся отыскала ее. Очень милая старушка, бойкая  и
опрятная. Евгений доволен.
     - А Санька?
      -  Санька  тоже не против. Я несколько  успокоилась  и
способна была вести нормальную беседу.
     - А ты как? - спросила я. - Как твой муж?
     - Все прекрасно, - заверила меня Жанна.
      Я  внимательно  посмотрела на нее.  Она  не  выглядела
несчастной.
       -   Как   прошла   твоя  брачная   ночь?   -   храбро
поинтересовалась  я.  -  Ты сделала  все  так,  как  я  тебе
говорила?
     Жанна покраснела.
      -  Нет, - сказала она, - я ничего не стала делать,  но
все в порядке.
      Миша отнесся к этому с пониманием. Сам успокоил меня и
сказал,  что  верит в мою непорочность. Не  у  всех  же  это
проходит одинаково. Ты понимаешь, о чем я говорю?
      Я  все  поняла и порадовалась за то, что  он  оказался
таким грамотным.
      - Теперь я живу у него и очень счастлива, - продолжила
она. - Елизавета Павловна часто бывает у нас и относится  ко
мне прекрасно.
       В   это   мне   верилось  с  трудом,   но,   вспомнив
нетребовательность Жанны, я подумала, что, может, так оно  и
есть. Моя девочка во всем видит только хорошее.
     - Что вы сказали ей обо мне? - спросила я.
     - Тамара сказала, что ты в больнице. Елизавета Павловна
хотела  навестить тебя, но Тамара отговорила  ее,  объяснив,
что ты выглядишь не очень хорошо, а потому не будешь рада.
      Я  обратила  внимание на то, что общение с  Елизаветой
Павловной  уже отразилось на речи Жанны. Она стала степенней
и   вальяжней,   отчего  выглядела  немного  старше   своего
возраста.
     - Как прошла свадьба? - ревниво поинтересовалась я.
     Жанна оживилась:
      -  Очень хорошо! Это было нечто необычное! Мое платье!
Мы венчались!
      Санька  нес за мной фату! Были приглашены такие  люди!
Такие  люди!  Известные артисты тоже! О! Это было  волшебно!
Волшебно! Я просто счастлива! Все подруги завидуют мне!
      -  Я рада, что тебе все завидуют, и жаль, что меня там
не было. Евгений был?
      -  Да, я пригласила его. Сначала он не хотел, но когда
мы  решили,  что  Санька должен нести фату,  он  согласился.
Побоялся отпускать его одного.
       Жанна   внезапно  умолкла,  покраснела   и   смущенно
посмотрела на меня.
      -  Говори,  что тебя мучает, - со вздохом  сказала  я,
понимая, что мне это будет неприятно.
      -  Сонечка,  милая, я тебя так люблю, почти  как  свою
маму.  Ты  столько хорошего для меня сделала  и  вообще,  ты
очень  добрая.  Я  тебя прошу, не надо  больше  искать  того
негодяя.  Я  тебя очень прошу. Честное слово, я  о  нем  уже
забыла.  У  меня все так хорошо. Не надо больше его  искать.
Ладно?
      -  Ладно,  -  согласилась я и  подумала,  что  тут  же
продолжу поиск, как только это станет возможно.
     Когда Жанна ушла, я не заснула, а целиком погрузилась в
воспоминания.
      Что-то  говорило мне: не там ищешь, голубушка. Видимо,
сбила меня с правильного пути Татьяна со своей Земфирой. Все
мое  существо понимало, что преступление совершил  не  чужой
мне  человек.  Во  всяком случае, я с ним знакома.  Не  знаю
почему, но я чувствовала, что это именно так.
      Пословицу "дома и стены помогают" я ощутила  на  себе.
Действительно,  дома  уже через несколько  дней  я  была  на
ногах.
     Евгений с утра до вечера меня пилил.
      -  Выбрось свои глупости из головы, - требовал  он.  -
Больше месяца прошло. Кого ты искать собираешься? Мало  тебе
сотрясения  мозга?  Подумай, у тебя  ребенок  и  муж,  если,
конечно, ты меня таковым считаешь.
      - Скажу тебе честно, Женя, пока не найду того подлеца,
не смогу считать тебя мужем. Он опешил:
     - Почему?
     - Потому что не уверена до конца, что это не ты.
      Он  даже не обиделся. Пальцем локрутил у виска и пошел
делать  ремонт. Он начал переклеивать обои в Красной комнате
и в гостиной.
      -  Кто  видел  мою рулетку? - донесся из прихожей  его
разъяренный голос. - Опять пропала рулетка!
      "Зря  я  не  опросила  всех  жильцов  нашего  дома,  -
расстроилась  я.  -  Надо  было  сразу  по  горячим   следам
поговорить с теми, у кого окна выходят во двор.
      Может, кто-нибудь видел эту ужасную сцену с Жанной. Не
бывает  так,  чтобы  никто не видел.  Дом  большой,  столько
народу.
      Почему  я  не  подумала об этом вовремя? Прав  Женька,
теперь уже поздно".
     Я пошла к Евгению. Он носился по комнате с криками "кто
видел мою рулетку?".
     Бабушка Рая, которая с любовью кормила Саньку на кухне,
в конце концов заинтересовалась поисками и крикнула:
     - Какая рулетка-то? Черненькая?
     - Да! - с надеждой возопил он.
      -  Значит,  мыться  пошла, - удовлетворенно  заключила
ядовитая старушка и продолжила трапезу.
      Евгений беззвучно выругался и схватился за голову. Мне
стало его жалко.
      -  Вот она, - сказала я, показывая на рулетку, висящую
на поясе его брюк.
      -  Ну и ведьма, - пожаловался он, глазами показывая на
кухню.
      - Женя, как ты думаешь, - спросила - это был случайный
человек или маньяк?
      -  Я  об  этом  совсем не думаю и тебе не  советую,  -
рассердился он и пошел клеить обои. Я пошла за ним следом.
      -  Зря сердишься. Лучше помоги мне. У тебя же в  таких
делах опыт.
      - Лучше ты помоги мне, - сказал он, взбираясь на стул.
- Черт, а где отвертка? Отвертка где?! - истошно завопил он.
      -  Черненькая? - тут же откликнулась из кухни  бабушка
Рая.
      Евгений  аж  позеленел от злости и  не  своим  голосом
заорал:
      -  Да,  черненькая, отвертка тоже  черненькая  и  тоже
мыться пошла!
      -  Нет, - спокойно ответила бабуля, - вон она, у плиты
лежит.
      - Вы доведете меня до инсульта! - сквозь зубы процедил
он, спрыгнул со стула и пошел на кухню.
      -  Что  ты  злишься?  -  побежала  я  за  ним.  -  Это
настораживает меня. Как только я заговорю об этом, ты  сразу
злишься. Разве не подозрительно? Сам подумай.
     - Уже подумал. Очень подозрительно. Жена возвращается с
сотрясением   мозга,  а  муж  злится,  потому   что   боится
повторения  ее подвигов, и это выглядит подозрительно.  Баба
Рая! - внезапно перешел он на крик.
      И  я,  и  бабушка  Рая,  и даже Санька  вздрогнули  и,
вытаращив глаза, уставились на него.
     - Чем вы его кормите? Это же мой клейстер для обоев!
      -  А  бабушка  сказала,  что это  молочный  кисель,  -
рассмеялся  Санька и с наслаждением выплюнул содержимое  изо
рта.
     - Нет! Я сойду с ума! - рявкнул Евгений, хлопая дверью.
     Баба Рая изумленно посмотрела ему вслед и сказала:
      - Тю-юю... Че это он? Сказився, что ли? То был добрый,
коханый   такой,  а  то  вдруг  раз  тебе,  в   сто   чертей
превратился. Это я должна орать, Что через него мальца одной
мукой  накормила. Еще и орет. Ишь какой. Сам  подставил  мне
свой клейстер и орет.
     Я развела руками и пожаловалась:
     - И главное, без всякой причины.
      -  Ой,  смотри,  Сонька, - со вздохом сказала  ехидная
бабуля,   вытирая   Саньке  рот,  -   не   вздумай   с   ним
расписываться. Это он сейчас тебе такие концерты закатывает,
а  дальше что? Как мужем себя почувствует да в твою квартиру
навсегда  заедет, что он скажет тогда? Еще не так заорет.  В
такую квартиру всяк не дурак перебраться.
     Я рассердилась:
     - Что вы говорите? У него есть своя квартира. И не хуже
моей. При чем здесь жилплощадь?
      - А при том, люба моя, что он тебя, ретивый наш, еще и
бить станет!
     Я пришла в ужас, не зная, что отвечать.
      -  Да,  да, - подтвердила она, довольная произведенным
эффектом, - распишешься и опомниться не успеешь, как он тебя
бить спочнет. Уж я-то знаю, уж навидалась на своем веку.
      Сделав  такое  заявление, она потеряла ко  мне  всякий
интерес и переключила свое внимание на Саньку.
      -  Иди, милай, - сказала она, осторожно вытряхивая его
со  стула,  -  иди, родненький, бабушке веничка  с  совочком
принеси. Подмести надо здеся. Засралися мы что-то с тобой.
      Санька обрадовался и бегом умчался в прихожую.  Я  же,
сраженная этой сценой, пошла в его комнату звонить Марусе.
      -  Ты  что мне подсунула? - зло прошипела я в  трубку,
стараясь,  чтобы не услышала баба Рая. - Где ты  отрыла  это
(a*./ %,.%?
      -  Ты  же  сама жаловалась, что с ребенком  невозможно
экономить,  вот  я  и нашла подешевле,  -  сочла  не  лишним
оправдаться Маруся.
      - Да, с ребенком экономия невозможна, - согласилась я,
собираясь произнести проникновенную речь, но Маруся перебила
меня вопросом:
     - А зачем тебе экономить, ты же богатая?
       -  Стыдно  расточительствовать,  когда  вокруг  такая
нищета.
     - Тогда отдай свое богатство бедным.
     - Нет, я лучше буду экономить.
      -  Старушка, я тебя не пойму, - зашла в тупик  она.  -
Если хочешь экономить, чем тебе не нравится баба Рая?
      -  Тем,  что я не собираюсь экономить на ребенке.  Это
вредно  для  моей старости. Рядом с этой бабой Раей  ребенок
вырастет черт-те чем.
      - Ну, старушка, я прямо вся тебя не понимаю. По-моему,
ты привередничаешь.
      -  Я  привередничаю? Знаешь, что минуту назад  сказала
твоя баба Рая?
      "Засралися мы с тобой", - вот что она Саньке  сказала.
Он учится быстро. Долго ждать не придется. Он будет говорить
"здеся" и носить за женой веник и совок.
      Из  него не получится настоящего мужчины, такого,  как
мой Астров.
      На этом месте разговор был прерван. В трубке раздались
гудки,  потому  что  рука  моего Астрова  легла  на  рычажок
аппарата.
     - Пойдем потолкуем, - мрачно сказал он и потащил меня в
гостиную.
      -  Ты  не дал мне поговорить с Марусей! - уже на  ходу
возмутилась я.
      -  И  правильно сделал, - рявкнул он, усаживая меня  в
кресло.  -  Нечего засорять линию глупостями.  Чем  тебе  не
нравится баба Рая?
     - Всем!
      -  А  если  конкретней? Только что с Марусей  ты  была
гораздо словоохотливей.
      -  Она  не тащила меня за шиворот. Правильно баба  Рая
сказала. Скоро ты меня и бить начнешь. Уже почти начал.
     - Она так сказала? - радостно изумился Евгений. - Так и
сказала?
      - Да, так и сказала, - крикнула я, не понимая, чему он
радуется. - И посоветовала гнать тебя в шею. Знай, раз уж ты
ее защищаешь.
      -  Посоветовала гнать в шею? - Он поскреб в затылке  и
рассмеялся. - Нет, она фрукт. Просто чудо природы.
     - Что же здесь чудесного?
      -  Да  то, что примерно так же она отозвалась о  тебе.
Слышала бы ты ее советы, убила бы старушку на месте.
     Я всегда предполагала, что старость очень портит людей,
но чтобы так...
       -  Значит,  она  еще  и  лицемерка!  -  вдохновляясь,
'  *`(g  +   я.  - Теперь-то ты понимаешь, что ее  оставлять
нельзя? В нашем доме всегда будет раздор. Она не успокоится,
изо   дня   в   день  будет  подогревать  нас  инсинуациями,
инспираторша  эта! Подожди, она еще сплетни начнет  из  дома
таскать и подружится со Старой Девой, - пригрозила я.
     Евгений задумался.
      -  Да,  - сказал он, - это баба Рая может, но придется
терпеть.
      Меня  потрясло его высказывание. Как это "терпеть"?  Я
неоднократно слышала это слово, но так до конца и не уяснила
себе его смысл.
      -  Слушай,  Астров, - срываясь на самые высокие  ноты,
сообщила  я, - если бы я умела терпеть, не была  бы  столько
раз замужем. На что ты меня толкаешь? И ради кого? Ради бабы
Раи?
     Он покачал головой и спокойно сказал:
      -  Нет, ради Саньки. Не кипятись, подумай сама.  Ты  -
сирота. Я - сирота.
      Рискну  сказать:  отсутствие тещи и  свекрови  нас  не
пугает, но зато у Саньки нет законных бабушек и дедушек. Без
дедушек еще можно обойтись, а вот без бабушек плохо.
     Хоть одна бабушка должна быть. У тебя же была?
      -  О! Моя бабушка! Такую не купишь ни за какие деньги.
Только мечтать могу, чтобы у моего Саньки была такая! Но  ее
нет.
      -  Пусть  будет,  какая есть. Лично  меня  воспитывала
примерно такая бабушка. Тебя же устраивает твое воспитание?
      -  Не  всегда,  -  для  порядка возразила  я.  Евгений
озадаченно хмыкнул и тоном, не терпящим возражений, сказал:
     - Но временами все же устраивает.
     - Временами - да.
      - А я, между прочим, зачастую тоже искал своей бабушке
веник,  но  от  этого у меня не развилась  любовь  к  уборке
полов.  Рискну  сказать: отвращение тоже  не  развилось.  На
определенном  отрезке своего жизненного пути  я  проводил  с
бабушкой  очень  много времени и не считаю, что  это  худшие
моменты моей жизни.
     Мне жаль, но вы, леди, не правы.
     Меня впечатлила его история.
      -  Ты искал веник? - пребывая в задумчивости, спросила
я.
     - Искал, - подтвердил Евгений.
      "Что ж, - подумала я, - может, и в самом деле не стоит
лишать  ребенка бабы Раи. Во всяком случае я могу  отметить,
что он к ней тянется".
     - Но она кормит его клейстером, - не сразу сдавалась я.
     - У своей бабушки я ел и похуже.
     - Похуже? Что же?
     - Не рискну сказать.
      - Бог мой! Евгений! Ты меня пугаешь. Но дело не только
в  клейстере.  Ты  слышал, что она сказала?  "Засралися".  А
"здеся"? Как тебе это "ндравится"?
      -  Моя  бабка знала слова и похуже. Я решила выдвинуть
последний аргумент, с моей точки зрения, самый весомый.
      - А