. Правда, в подсобку заходить не стала. Закурила, Сашка чихнул, а я
сказала зло:
   - Терпи или сиди дома. - Пес обиделся и отвернулся.
   - Собака у тебя смешная, - заметил Артем. - Вроде и не собака  вовсе,
как будто все понимает.
   - Это точно, - охотно согласилась я, так как в уме Сашки  никогда  не
сомневалась. - С кем из работающих здесь успели поговорить?
   - Да, считай, уже со всеми.  Только  что  толку?  Убитая  работала  в
отделе три года, не замужем, характер, говорят, довольно склочный, особо
ее здесь не жаловали.
   - Оттого и прирезали, - горестно добавила я. Артем обиделся:
   - По-твоему, это смешно?
   - А кто сказал, что я смеюсь?
   - Единственный человек, который вроде бы поддерживал с ней отношения,
это убитая Иванова Елена. По  крайней  мере,  ее  с  ней  несколько  раз
видели.
   - После убийства Ивановой девушку допрашивали?  -  кивнув  в  сторону
подсобки, спросила я.
   - Конечно,  я  посмотрел  записи,  ничего  существенного...  Даже  не
сказала, что дружили, "иногда встречались" - вот так вот.
   - Может, и вправду не дружили, - задумчиво заметила я. -  А  накануне
Иванова здесь не появлялась?
   - Таких свидетельств нет.  Последнее  время  они  работали  в  разных
сменах, я уже сравнил графики.
   - Они могли встречаться вне работы...
   - Ты думаешь... - нахмурился  Артем.  -  То  есть  ты  считаешь,  что
Иванова видела убийцу Вероники Серафимович и рассказала об этом подруге,
то бишь Тюриной, оттого та и стала следующей жертвой?
   - А ты что считаешь? По универмагу бродит маньяк?
   - Почему бы и нет? - разозлился Артем.
   -  Потому  что  маньяк  у  нас  затейник,  жертвы  выбирает  довольно
любопытно. Предположим, он душой сроднился с торговым центром, но отчего
еще кого-нибудь не прирезать в кабинке, если это для него принципиально?
И убил он ее совсем не так, как тех двоих.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Да ничего я не  имею,  -  устало  сообщила  я  и  даже  зевнула  из
вредности, чтобы Артем не вздумал приставать. - К  родственникам  убитой
кого-нибудь отправил?
   - Да.
   - Ну и ладненько. Поехали к мужу Ивановой, очень мне захотелось с ним
поговорить.
   - А как же... - начал Артем, но вдруг махнул рукой:
   - Поехали.
   Народ все еще толпился возле универмага.
   - Представляю, что сегодня будет твориться в городе, - мрачно заметил
Артем.
   - А что такого? - подняла я брови.  -  Поболтают  немного,  а  завтра
опять побегут в магазин.
   - Торговый центр закрывают.
   - Это кто распорядился?
   - Никто. Хозяева сами так решили. Говорят, пока убийцу не найдем,  не
откроется.
   - Это они погорячились. День, два от силы  потерпят,  потом  торговля
вновь пойдет. Здесь убытки считать умеют.
   - Тебе никто не говорил, что ты циник? - с неожиданной обидой спросил
Вешняков. Я, признаться, удивилась.
   - Я даже слова такого никогда не слышала,  -  хмыкнула  я,  торопливо
шагая к машине. Артем только покачал головой.
   Убитая накануне  Елена  Иванова  жила  в  обшарпанной  пятиэтажке  на
окраине. Пейзаж здесь был довольно унылый: заводские трубы, серое  небо,
дом с застекленными, каждая на свой  лад,  лоджиями,  чахлые  деревца  и
бродячие собаки.
   - Рай на земле, - съязвила я, неохотно выбираясь из машины.
   Возле  подъезда  блестела  здоровенная  лужа,   Артем   саркастически
наблюдал за моими попытками спасти обувь, однако  в  критический  момент
сам подвернул штаны и запрыгал козликом.
   Квартира была на первом этаже.  На  наш  звонок  открыл  мужчина  лет
тридцати с помятым лицом. Сразу и не разберешь, то ли с перепоя  мается,
то ли от слез опух, то ли долго  спал  лицом  вниз,  впрочем,  ничто  не
мешало ему соединить все это.
   -  Иванов  Сергей  Витальевич?  -   осведомился   Артем,   протягивая
удостоверение.
   - Ну... - кивнул мужчина, подумал и заявил:
   - Так ведь ваши были уже, - недовольно крякнул и предложил:
   - Заходите.
   Мы вошли. Квартира была маленькой и  какой-то  захламленной.  Женской
руки здесь не чувствовалось, похоже было, что живет мужик бобылем  и  об
уюте не тоскует.
   - Садитесь, - кивнул Сергей Витальевич на диван, застеленный  пледом,
смел крошки с журнального столика в блюдце, торопливо  подхватил  чашку,
скрылся на кухне. Я  оглядела  комнату  со  старой  мебелью  и  блеклыми
шторами на окнах. Хозяин вернулся, сел напротив, глянул на нас  и  отвел
глаза.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил Артем. Я  покосилась  на  него  с
недоумением, но мужчина охотно ответил:
   - А как я могу себя чувствовать?  До  потолка  прикажете  прыгать  от
радости, что жену убили? - В его голосе слышалась злость, что,  впрочем,
и неудивительно, но что-то  мне  в  парне  не  нравилось.  Он  поднялся,
прошелся, вновь сел, избегая моего заинтересованного взгляда.
   - Вам жена про убийство рассказывала? - спросила я.
   - Про какое? А... нет, то есть сказала, конечно, мол, вот ужас, убили
прямо в примерочной. Но ничего больше.
   - Не могли бы вы поточнее припомнить тот разговор?
   - Да не было никакого разговора.  Пришла  вся  взвинченная,  говорит,
убили. Вот и все.
   - Есть предположение, что ваша жена видела убийцу. Оттого и погибла.
   - Видела убийцу? - повторил он, вроде бы не веря.
   - Да. Сегодня погибла еще одна женщина,  там  же,  в  универмаге.  Ее
часто видели с вашей женой.
   - Погибла? - Иванов так побледнел,  точно  мгновенно  обморозился.  -
Кто?
   - Тюрина Ольга Александровна.
   - Ольга, - пробормотал он. - Надо же...
   - Вы ее знали?
   - Ольгу? - Он вроде бы меня совсем  не  слышал,  с  усилием  повернул
голову и посмотрел мне в глаза. - Ольгу знал... видел несколько раз. Они
с Ленкой раньше вместе работали,  в  магазине  на  Садовой,  потом  сюда
перешли. То ли Ленка ее устроила, то ли она ее, я уж не помню.
   То, что парень упорно  называл  погибшую  жену  Ленкой,  слегка  меня
удивляло,  может,  для  него  это  норма  жизни,  а  может...  Он  вновь
задумался, причем так основательно, что я подумала - уснул,  но  тут  он
поднял голову, бледность все еще заливала его лицо, а взгляд был  слегка
нездоровый. Если бы я встретила его в таком виде на  улице,  решила  бы,
что парень не в себе. Хотя смерть жены...
   -  Выходит,  всех  троих,  -  пробормотал  он   хрипло.   Мы   быстро
переглянулись с Артемом.
   - Что вы имеете  в  виду?  -  вкрадчиво  поинтересовалась  я.  Парень
пялился  на  меня  с  минуту,  не  меньше.  Вдруг  его  взгляд  приобрел
осмысленное выражение, он облизнул губы, бледность постепенно исчезла.
   - А что я могу иметь в виду? -  грубо  спросил  он.  -  Трех  человек
убили.
   - Какие у вас были отношения с женой? - быстро спросила я.
   - Хорошие, - усмехнулся он. - Я ее любил.
   - А она вас?
   Парень вновь поднял голову, с обидой посмотрел на меня.
   - А она - не знаю.
   - Довольно странно, - заметила я.
   - Ничего странного. Я мужик простой, а  ей  все  чего-то  хотелось...
эдакого, чего в жизни нет. - Он вздохнул так тягостно,  что  было  ясно:
жену он любил, и смерть ее для него страшный удар, хоть он  и  зовет  ее
Ленкой. И все-таки было за всем этим что-то...
   - Ваша жена в прошлый понедельник  отпрашивалась  с  работы  якобы  к
зубному врачу. Мы проверили, у зубного врача  она  не  была.  Нам  очень
важно знать...
   - Зачем? - спросил он.
   - Вы знаете, где была ваша жена? - не обращая внимания на его вопрос,
повторил Артем.
   - Нет, - ответил он, но так, точно не был уверен.
   - Вы знали, что у нее есть любовник? - спросила я. Он вздохнул, хмуро
посмотрел на нас, но без обиды, скорее с удивлением.
   - А вы откуда...
   - Так знали или нет?
   - Нет. И вы мне убийство не пришьете. Я на стройке работаю  и  в  тот
день... ох, черт... - Он обхватил голову руками и начал раскачиваться. Я
терпеливо ждала. Артем хотел было открыть  рот,  но  я  его  остановила.
Прошло минут пять, парень выпрямился и заявил:
   - Я не убивал. Идите к черту.
   - Если не возражаете, мы задержимся. О любовнике вы когда узнали?
   - Вчера, - вздохнул он, но ответил почти охотно, должно быть,  тяжело
было у него на сердце, вот и захотелось выговориться.
   - Кто-то позвонил?
   - Нет. Нашел в ее вещах... фотографию хотел... а там записная книжка.
   - Можно взглянуть?
   - Я ее сжег.
   - Ясно, - кивнула я. - Что там было, не расскажете? Понимаю, что  это
малоприятно, но...
   - Нечего рассказывать. Он ее не убивал...
   - Кто он?
   - Любовник этот. Зачем? У них все прекрасно было. Да и эти женщины...
он же не сумасшедший.
   - Кто знает. Нельзя ли о нем поподробнее? Имя, где живет?
   - Не знаю. Имя есть, конечно. Иван. По  крайней  мере,  так  она  его
звала.
   - И все? - не поверила я.
   - Почему все? - усмехнулся он. - Описания всякие, что да как. Похоже,
они друг в дружке души не чаяли. Зачем она со мной жила? - сказал  он  с
горечью. - Шла бы к своему Ивану. Разве б я возражал.  Лучше  разойтись,
чем вот так... - Он с силой потер лицо и уставился в пол.
   - Значит, записную книжку вы сожгли? - на всякий случай спросила я.
   - Ага. Сжег.
   - Почему?
   - Противно стало.  Разозлился,  сжег.  А  эту  Ольгу,  ее  что,  тоже
зарезали? - вдруг спросил он.
   Я смотрела на него, забыв ответить. На помощь мне  пришел  Артем,  он
сказал резко, почти грубо:
   - Да. Перерезали горло.
   Мужчина на мгновение зажмурился, точно собираясь с силами,  а  может,
что-то видел мысленным взором.
   - Всех трех. Бог ему судья.
   - Не пойму, о чем вы? - хмуро поинтересовалась я.
   - Говорят, врагам прощать надо. А она не враг, она  мне  женой  была.
Может, скверной. Может, и человеком  была  никудышным...  Я  простил.  А
убийца... Найдете, что ж, так тому и быть, а если нет...
   - Довольно странный тип, - сердито заметил Артем, вышагивая рядом  со
мной.
   В машине громко тявкал Сашка. Отправляясь к Иванову, я его с собой не
взяла, неловко  заявляться  с  собакой  к  человеку,  убитому  горем.  Я
ускорила шаг и охотно поддержала разговор:
   - Почему странный? Нашел  человек  дневник  жены,  которую  еще  даже
схоронить не успел, а там охи, ахи и  описание  большой  страсти.  Сжег,
потому что злился, а теперь не знает, как жить дальше, то  ли  горевать,
что жены лишился, то ли слезы лить, что сам не  убил.  Оттого  и  убийцу
простил на всякий случай... Вроде тот сделал доброе  дело,  и  самому  в
тюрьму не садиться.
   - Это ты так шутишь? - нахмурился Артем.
   - Нет, шутить я даже не пытаюсь.
   Около четырех Артем получил результаты вскрытия (третье  убийство  не
на шутку встряхнуло город, поэтому все работали оперативно).
   - Парень не левша, - глядя на меня с душевной болью, сообщил он.
   - Интересно, - расползлась я в улыбке, ему это вовсе не понравилось.
   - Чего тебе интересно?
   - Все. Забавная штука вырисовывается.
   - Хорошо хоть не смешная, - зло фыркнул он.
   - Некто убивает женщину, случайная свидетельница тоже гибнет, а вслед
за ней и подруга, с которой свидетельница могла поделиться.
   - Но какого черта она с нами не поделилась? -  рассвирепел  Артем.  -
Если она действительно что-то  видела.  Этот  парень  был  бы  у  нас  в
кармане, то есть уже в тюрьме, а две женщины остались бы живы и здоровы.
- Он малость выдохся и добавил упрямо:
   - Первое и третье убийства совершил не левша,  так  что  твоя  версия
чушь собачья.
   - Не скажи. Допустим, убийства совершили два разных человека, то есть
сначала убил один,  а  вот  свидетеля  убил  его  приятель,  после  чего
выяснилось, что свидетелей двое, и на охоту вновь  вышел  первый.  Очень
может быть, он все-таки боялся, что кто-то его запомнил,  и  не  рискнул
появиться в торговом зале через несколько дней. А сегодня  не  побоялся.
Хотя могу подкинуть альтернативную  версию:  второе  убийство  с  первым
никак не связано, и совершил его псих, которому не  давали  покоя  чужие
лавры.
   - А как же... - Артем сердито посмотрел на меня, махнул рукой.  -  Да
ну тебя...
   - Ты вот что скажи, когда эти деятели из Бодайбо на  запрос  ответят?
Пока мы не узнаем об этой Серафимович, понять,  что  она  тут  делала  и
почему  кому-то  вдруг  захотелось  избавиться   от   нее,   практически
невозможно...
   Договорить я не успела,  Артему  позвонили  на  мобильный.  Он  долго
слушал, отвечал односложно и косился  на  меня.  Закончив  разговор,  он
сообщил:
   - Только что звонила уборщица с железнодорожного вокзала, утверждает,
что видела убитую.
   - Которую? - поинтересовалась я.
   - Откуда я знаю? Говорит, по телику показывали, и  она,  как  честный
гражданин...
   - Она хоть свою фамилию назвала?
   -  Назвала.  Сидоркина  Анна  Ивановна.  Нарушая  все  известные  мне
правила, я лихо развернулась  и  помчалась  в  сторону  железнодорожного
вокзала.   После   недавней   реконструкции   он   выглядел    роскошно.
Реконструировать его начали лет десять назад, но лишь при правлении Деда
начатое довели до конца, и теперь здание  девятнадцатого  века  радовало
глаз.  Дед  этим  очень  гордился,  я,  кстати,  тоже.  Я  вообще  люблю
гордиться, это наполняет мою жизнь смыслом. На торжественном открытии  я
выступала с длинной речью, которую произнесла по памяти (память  у  меня
хорошая), и многие решили, что я умная, а некоторые  даже  зауважали.  В
общем, железнодорожный вокзал  рождал  у  меня  приятные  ассоциации.  Я
улыбнулась, чем вызвала  недовольство  Артема,  он  нахмурился.  Похоже,
парень глаз  с  меня  не  спускает.  Знать  бы,  к  чему  такое?  Может,
посоветовал  кто,  а  может,  влюбился.  Почему  бы  и  нет?  Девушка  я
привлекательная во всех отношениях, хоть сейчас на конкурс красоты, плюс
ум, незаурядное образование и перспективы. Есть с чего  разума  лишиться
простому менту вроде Артема.
   Я улыбнулась шире, а он еще больше нахмурился.
   - Что у тебя за манера зубы скалить? - спросил он недовольно.
   - Так они у меня красивые.
   - Кто? - вроде не понял он.
   - Зубы. Вот и показываю товар лицом.
   Он неожиданно засмеялся и покачал головой.
   Припарковав машину возле служебного входа, мы вошли в здание вокзала.
Не  так  давно  меня   здесь   буквально   носили   на   руках,   оттого
соориентировалась я быстро. Через  пару  минут  мы  обнаружили  дверь  с
надписью  "Отдел  кадров",  вошли  и  были  встречены   юрким   мужчиной
неопределенного возраста. Не успела я объяснить, что привело нас сюда, а
Артем предъявить удостоверение, как дядечка ласково запел:
   - Знаю, знаю. Сидоркина звонила из моего  кабинета  и  даже  по  моей
настойчивой рекомендации. Я  своих  людей  знаю,  а  они  меня.  Контакт
полный. Вот  она  и  пришла  посоветоваться,  так,  мол,  и  так,  Семен
Иванович, узнала я  этих  женщин,  что  в  универмаге  убили,  а  вот  в
затруднении, стоит ли звонить? Я, конечно, призвал ее к ответственности.
   - А где можно найти Сидоркину? - мило улыбнулась  я,  сообразив,  что
дядя любит поболтать и конца этому не предвидится.
   - Один момент, сейчас вызовем. - Он шагнул к деревянной  перегородке.
- Зиночка, найди Сидоркину по селекторной.
   А я только тогда заметила, что в комнате мы не одни. За  перегородкой
сидела женщина, выражение лица у нее было мученическое, она кивнула, но,
стоило  Семену  Ивановичу  отвернуться,  скроила  ему  рожу,  ничуть  не
стесняясь нас. Должно быть, допек.
   Минут  через  пять,  в  течение  которых  Семен  Иванович   неутомимо
продолжал ораторствовать, дверь открылась, и вошла девушка лет двадцати,
в джинсах и сереньком свитере.
   - А вот,  пожалуйста,  наша  героиня,  -  заголосил  довольный  Семен
Иванович.
   Девушка  настороженно  посмотрела  на  нас,  а  Артем   протянул   ей
удостоверение.
   - Вы Сидоркина? - спросила я, хотя могла бы  и  не  спрашивать.  Если
честно, я почему-то ожидала увидеть старушку, из тех, кому до всего есть
дело, и появление юной особы слегка меня удивило.
   - Я, - согласилась она без всякой охоты, косясь на Семена Ивановича.
   - Где мы  могли  бы  поговорить?  -  спросил  Артем,  Семен  Иванович
засуетился.
   - Из уважения к заслугам Ольги Сергеевны...
   - Думаю, нам лучше пойти в кафе, - нахмурилась я, давая  понять,  что
он может провалиться к чертям со своим уважением и моими заслугами.
   Сидоркина равнодушно пожала плечами, и мы  вместе  покинули  кабинет.
Однако лишь только мы  удалились  от  него  метров  на  десять,  девушка
преобразилась,  сонное  выражение  с  ее  лица  исчезло,  и  она  вполне
отчетливо пробормотала:
   - Козел.
   - Это вы дядечку так? - усмехнулась я.
   - А то... Зануда. Еще и руки распускает. Подкрадется сзади...  Я  ему
на прошлой неделе ведром заехала, думала, уволит, ничего...
   - А почему в уборщицах? С пропиской проблемы?
   - Я на вечернем учусь, здесь зарплата хорошая, а работы я никогда  не
боялась. Работа не унижает, вот воровать -  это  грех.  -  Говорила  она
вполне искренне, и, сказать честно, мне она понравилась, шагала  широко,
уверенно, было в ней что-то мальчишеское.
   Кафе наплывом посетителей похвастать не могло. Артем заказал кофе, мы
устроились за столиком, а я попросила:
   - Что ж, Аня, рассказывайте.
   - Значит, так. Было это в прошлый понедельник. Мой участок, ну, где я
убираюсь, возле камер хранения. Там я его и заметила.
   - Его? - не поняла я.
   - Ну, парня этого. Стоит, значит, парень,  а  я  полы  мою,  он  мне,
конечно, мешает.  Поначалу  я  внимания  не  обратила,  что  он  кого-то
высматривает, а потом увидела женщину возле первого  выхода,  он  с  нее
глаз не спускал. Она ближе к дверям, а он, значит, за тумбу. Ну,  думаю,
не иначе как свистнуть чего хочет. Хотела  подойти  и  предупредить  ее,
шпаны развелось, но тут она к нему повернулась и рукой махнула. В общем,
ясно стало, знакомы они.
   - И эта женщина была Вероника Серафимович?
   - Ну, я не знаю, Серафимович или нет, не помню я фамилии.
   Артем достал фотографию и положил перед ней.
   - Она?
   - Нет. Эту она встречала.
   Мы быстро переглянулись, и на стол легла фотография Ивановой.
   - Да. Это она.
   - Точно? - чувствуя холодок вдоль спины, спросила я.
   - Точно. Я ее хорошо запомнила, она тут минут двадцать стояла,  поезд
задерживался.
   - И она встретила Веронику Серафимович, то есть вот  эту  женщину  на
фотографии?
   - Конечно. Я уже об этом рассказывала.
   - Кому? - в два голоса спросили мы.
   - Ну, менту...  милиционеру,  что  всех  тут  расспрашивал.  Ходил  с
фоткой, то есть их тут много ходило, ну и ко мне подошел. Я  ему  все  и
рассказала.
   - Когда вы с ним беседовали?
   - В среду или четверг. В среду. Точно.
   - Постойте, - нахмурился Артем. - Но ведь Иванова в  тот  момент  еще
была жива.
   - Ну, меня спросили, видела ли я эту женщину... Серафимович то  есть.
Я все и рассказала.
   - Про парня тоже? - уточнила я.
   -  Конечно.  Объяснить  же  надо  было,  почему  я  эту   Серафимович
запомнила. Парень к ним так и  не  подошел.  Женщины  с  вокзала,  и  он
следом, и вроде как таится.
   - Таился, или Иванова все-таки его видела?
   -  До  того,  как  Серафимович  встретила,  конечно,  видела.  Я   же
рассказывала. А как встретила, в его сторону даже не смотрела. Она такая
возбужденная была.
   - То есть приезду Серафимович она была очень рада?
   - Конечно. Я еще подумала, сестры, наверное. Или подруги, но давно не
виделись. И Серафимович вроде как не ожидала, что ее встретят  радостно,
вроде настороженная какая-то  была.  А  другая  повисла  на  ней  и  все
приговаривала: "Ника, солнышко..."
   - И все это вы рассказали следователю?
   - Ну... менту, что меня спрашивал.
   - А фамилию его помните?
   - Нет. Зачем мне фамилия? Я и на документы не смотрела.
   - Он вас просил составить словесный портрет Ивановой и этого парня?
   - Конечно. Я составила. Полдня потратила, даже голова разболелась.
   Мы переглянулись с Артемом уже в некотором недоумении.
   - А почему вы сегодня позвонили?
   - Ну, как же. Вчера по телику в  новостях  две  фотографии  по