что-нибудь купили?
   - А то вы не знаете?
   - И все же.
   - Ну, купил. Трусы. Своей подружке. Я сочла необходимым вмешаться:
   - Лев Георгиевич, вы хорошо запомнили эту  женщину,  предположительно
вашу соседку. Уже больше недели ее фотографию каждый день показывают  по
телевизору...
   - А я телик не смотрю, - отрезал он. На это возразить было нечего.
   - Где жила ваша соседка, по какому адресу?
   - Татарская, восемь "а", номер квартиры не помню, второй подъезд.
   - Давно она переехала?
   - Ну... давно. Ее посадили, а мать того...
   - Чего "того"? - обалдел Артем.
   - Ну, квартиру продала и уехала. Куда, не знаю.
   - Как ее звали?
   - Соседку? Верка вроде... Нет, не помню.
   - За что ее посадили, тоже не помните?
   - За убийство, конечно. Тогда об этом  весь  город  говорил.  Ей  лет
семнадцать было, они со своим парнем облили бензином какую-то девчонку и
подожгли. Просто так. - Мы с Вешняковым переглянулись. - Это давно было.
Я тогда в восьмом классе учился.
   - Столько лет ее не видели, а встретив в универмаге, сразу узнали?
   - Может, и не она это вовсе. Просто похожа.
   - А как зовут вашу подружку, которой вы сделали подарок?
   - Все, хватит, - пошел парень пятнами. - Или отпускайте, или адвоката
давайте.
   Я  выскользнула  из  кабинета,  пока   Артем   призывал   Леву   быть
гражданином, и позвонила Виталию:
   - Проверь, не проживала ли Серафимович Вероника Павловна  по  адресу:
Татарская, восемь "а". Если нет, найди мне тех, кто  продал  квартиру  в
этом доме за последние пятнадцать лет, фамилии, адреса, где находятся  в
настоящее время.
   - Что-то удалось нащупать? - заинтересованно спросил Виталий.
   - Пока не знаю.
   - Хорошо, сделаю.
   Я прошлась  по  коридору,  пытаясь  унять  невесть  откуда  взявшееся
возбуждение. Что-то мне подсказывало, наконец-то в наших руках та  самая
ниточка... Только бы парень не ошибся и убитая  действительно  оказалась
его соседкой.
   - Ты чего здесь бродишь? - окрикнул знакомый голос. Я  повернулась  и
увидела Карпова с бумагами в руках.
   - Артем парня допрашивает, того самого, что заметили в отделе белья.
   - А я с радостной вестью, наконец-то запрос пришел. Наша  убиенная  -
дама с прошлым. Десять лет отсидки, потом  кочевала  по  Сибири,  дважды
выходила замуж, фамилию меняла. Немудрено, что времени на  нее  угробили
будь здоров. - Он протянул мне бумаги. Я торопливо пролистала их.
   - Обожаю тебя, - прошептала я, запечатлела  на  его  щеке  поцелуй  и
зашагала к кабинету Вешнякова.
   Предчувствия меня не обманули, убитая точно  была  соседкой  Левушки.
Еще издали я услышала его страдальческий голос:
   - Без адвоката больше слова не скажу.
   Парень сидел багровый, Артем, кстати, выглядел не  лучше.  Я  скромно
присела на стуле возле двери. Заметив  бумаги  в  моих  руках,  Вешняков
вопросительно поднял брови, а я удовлетворенно кивнула.
   Лева угрозу сдержал и действительно больше не вымолвил  ни  словечка,
даже, когда уходил, не попрощался. Впрочем, я не обиделась.
   - Судя по твоей физиономии... -  начал  Артем.  Я  подошла,  положила
перед  ним  бумаги  и  немного  прошлась  по  кабинету,  давая  человеку
возможность спокойно их прочитать. - Интересное кино,  -  удовлетворенно
кивнул он.
   - Мне тоже понравилось.
   Пока мы обменивались впечатлениями, позвонил Виталий. Работал он, как
всегда, быстро, за что и был мною безгранично уважаем.
   - Значит, так, за последние пятнадцать лет в этом доме проданы только
две квартиры. Я думаю, тебе  нужна  за  номером  двадцать  пять.  В  ней
проживали мать с  дочерью.  Уфимцева  Валентина  Савельевна  и  Уфимцева
Вероника Павловна. Последняя была осуждена за убийство, а  мать  продала
квартиру и уехала к сестре в Красноярск.
   - Как все просто, - фыркнула я, торопливо поблагодарив Виталия.
   - Серьезно? - начал вредничать Артем. - Поделись ценными мыслями.
   - Охотно. Я же добрая. - Я устроилась напротив и принялась  излагать.
- Первая убитая женщина Серафимович Вероника Павловна,  девичья  фамилия
Уфимцева, отбыв положенный  срок  за  убийство,  поселяется  в  Бодайбо,
выходит замуж. Семейная жизнь у нее не сложилась, она разводится,  вновь
выходит замуж, опять неудачно, а после смерти матери и тетки  переезжает
в Красноярск. Оставшись сиротой, она вдруг почувствовала тягу к  городу,
где прошла ее молодость,  то  есть  скорее  детство,  раз  убийство  она
совершила еще  не  будучи  совершеннолетней.  На  вокзале  ее  встречает
Иванова. Логично предположить, что они подруги, и  Серафимович  о  своем
приезде предупредила Иванову  заранее.  На  следующий  день  Серафимович
появляется в универмаге, где  работает  Иванова,  и  ее  обнаруживают  в
кабинке для переодевания. А через восемь дней кто-то убивает Иванову,  а
вслед за ней Тюрину, которая оказалась приятельницей Ивановой.
   - И ты уже знаешь, кто их убил? - скривился Артем.
   - Узнаю, - ответила я, состроив ему рожу. -  Запроси  уголовное  дело
Серафимович, покопаемся. Чувствую, причина в  том  давнем  преступлении.
Зачем-то она сюда пожаловала.
   - Похоже, ты права.  Серафимович  приезжает  сюда,  встречает  старых
подруг, но кого-то ее приезд вовсе не  обрадовал.  Предположим,  Иванова
случайно видит убийцу,  возможно,  это  кто-то  из  их  общих  знакомых.
Поначалу она даже могла его не заподозрить. Но, подумав... В  результате
еще один труп. А так как она приятельствовала с Тюриной...
   - Классная версия, - кивнула я. - Правда, кое-что настораживает.
   - Что тебя настораживает?
   - В понедельник Иванова встречает подругу на вокзале, она ведь  из-за
этого отпросилась с работы. То, что она  соврала  про  зубного  хозяйке,
понятно, та  могла  решить,  что  подруга  способна  и  сама  с  вокзала
добраться. Но ведь Иванова и мужу ничего не рассказала.
   - Просто не хотела, чтобы он узнал, что у нее такая подруга. Убийство
- не фунт изюма, хвалиться такими знакомствами не принято.
   - А парень, который, по утверждению уборщицы, вертелся рядом с ней?
   - Может, ей привиделось. Уборщице, я имею в виду.
   - А если не привиделось?
   - Тогда вообще чепуха. Допустим, парень следил за женщинами...
   - И Иванова его узнала...
   - И когда Серафимович нашли в универмаге мертвой... она вспомнила про
встречу  на  вокзале  и...  скончалась.  Но  убил  ее  левша,  -  сурово
нахмурился Вешняков и зачем-то погрозил мне пальцем, а то я не помню.
   - Так никто и не возражает, что убийц двое. Артем вскочил и кинулся к
двери, признаться, слегка напугав меня.
   - Куда ты?
   - Мне не терпится заглянуть в то старое дело. Теперь и я уверен,  что
там мы и обнаружим нашего маньяка.
   Я  оставила  Артема  вместе  с  его  пылающим  энтузиазмом,  а   сама
отправилась домой, радуясь, что могу осчастливить Лукьянова, мол, зря вы
к нам душевно стремились, обойдемся  без  сопливых.  Хорошее  настроение
портила мне лишь мысль о Дидонове, которого, похоже, до сих пор никто не
хватился.
   Где-то на полдороге  зазвонил  мобильный.  Голос  начальника  Дедовой
охраны я узнала не  сразу.  Неизвестно,  почему  мы  недолюбливали  друг
друга, впрочем, я-то недолюбливала его по простой причине, в отличие  от
Лялина настоящим профессионалом он не был. Так, любитель пускать пыль  в
глаза.  Чем  его  допекала  я,  сказать  не  могу,  но  у  меня  столько
достоинств, что это неудивительно.
   - Ольга Сергеевна, - пробасил он мне в ухо, а я сразу  насторожилась,
редко кто так меня называл, он  откашлялся,  к  тому  моменту  и  я  его
узнала, - это Ларионов.
   - Слушаю вас, - ответила я доброжелательно, но все  равно  получилось
ехидно.
   - У нас тут... Игорь Николаевич считает, вы должны... - Он  продолжал
мямлить, я уже поняла, в чем дело, прежде, чем он вымолвил:
   - Убит Дидонов. Причем обстоятельства... Игорь Николаевич предупредил
- никакой прессы.
   - Скажите, куда подъехать.
   Он назвал адрес Миши, и я помчалась туда.
   Телефон вновь ожил, звонили все, кому не  лень,  -  новости  в  нашем
городе распространялись  со  скоростью  лесного  пожара,  Лукьянов  тоже
позвонил.
   - Я разговаривал с Дедом, - сообщил он коротко. - Заезжай за мной.
   Я хотела возразить, но с начальством, как известно, не поспоришь.  Он
ждал на углу у моего дома.
   - С Сашкой я погулял, -  сообщил  он  миролюбиво,  и  за  это  я  ему
простила многое. К примеру, то, что он сидит рядом с таким видом,  точно
все тайны уже вовсе не тайны, а пустячок.
   Столпотворения в переулке, где жил Мишка, не наблюдалось. "Жигули"  у
подъезда и новенький "Форд", на котором ездил мой  хороший  знакомый  по
фамилии Николаев. Я порадовалась, что приехал он, а  не  кто-то  другой.
Николаев твердо знал, кто здесь хозяин, и хозяина уважал, не  только  из
корыстолюбия, но и по убеждению, что власть должна быть уважаема.
   Дверь в квартиру была закрыта, но не заперта. Я позвонила, решив, что
так оно лучше. Дверь открыл Валера.  Улыбнулся  он  так  широко,  что  я
разозлилась, ну чего, скажите на  милость,  зубы  скалит?  Хотя  всерьез
злиться на Валерку нет никакой возможности.
   - Слава богу, - радостно возвестил он, покосился на  Лукьянова  и  на
всякий случай улыбнулся еще шире. - Народ пребывает в сомнениях, так что
заждались.
   - Меня?
   - А то.  Ты  растолкуешь  людям,  как  они  должны  воспринимать  сей
скорбный факт. - Говорил он негромко, а потом и вовсе  зашептал,  потому
что мы вошли в квартиру.
   Первым я увидела Николаева, он нервно курил, стоя  возле  распахнутой
двери в туалет.
   - Здравствуйте, - скромно поздоровалась я.
   - Взгляни, - кивнул он в сторону комнаты.
   Я без удовольствия заглянула и убедилась, что  со  вчерашнего  вечера
здесь  ничего  не  изменилось,  Дидонов  лежит  голый  поперек  кровати,
костюмчик висит на плечиках...
   - Дожили, - рыкнул Николаев, подскакивая  к  дверям.  -  Полюбуйся...
Слуга народа, мать его. Спятили совсем. Мужик в  возрасте,  не  какой-то
там... сам бы убил, ей-богу...
   - Квартира чья? Подружки? - спросила я, прикинувшись дурочкой.
   - Если бы. Говорю, совсем стыда не стало. Вон его подружка, в  кухне,
на батарее удавилась.
   - Ишь ты, - покачала я головой и пошла на кухню.
   Лукьянов был уже там. Поскольку он  приехал  со  мной,  вопросов  ему
никто не задал, сам он держался скромно, но глазами  шарил  зорко  и,  я
уверена, многое чего успел увидеть. Мишка интереса  у  меня  не  вызвал.
Валера сидел на корточках рядом с трупом и  разглядывал  его,  еще  трое
мужчин были заняты обычным в таких случаях делом, один снимал  отпечатки
пальцев, другой что-то писал, третий осматривал квартиру.
   - Видала? - кивнув на Мишку, заволновался Николаев. -  Баб  им  мало,
друг на дружку лезут. С души воротит.
   - Что да, то да, - кивнула я с печалью. - Наша сестра через это самое
дело несет большие потери. Выходит, Дидонов  гомик?  Никогда  ни  о  чем
подобном не слышала. А такие вещи утаить сложно.
   - Судя по предварительному осмотру, - заулыбался  Валера,  -  половой
акт  имел  место  перед  самой  кончиной.   Использованный   презерватив
позволяет на это надеяться.
   - Уроды, - сказал Николаев и плюнул.
   - Выходит, чего-то не поделили. Этот парень Дидонова пришил, а  потом
с перепугу удавился.
   - Головушка мне его не  нравится,  -  веселился  Валера.  -  Вряд  ли
парнишка сам...
   - Но не Дидонов же...
   - Не Дидонов.
   - Так сколько здесь этих уродов было? -  взорвался  Николаев.  -  Что
делать прикажешь? - повернулся он ко мне, потом схватил за руку, увлек в
коридор и зашептал:
   - С нашим... - тут он ткнул пальцем в потолок, - они  не  ладили.  Но
скандал...
   - Любыми способами надо избежать скандала, - ласково зашептала  я.  -
Вы что, хотите, чтобы о нас по центральным каналам на всю страну...
   При одной мысли об  этом  Николаев  переменился  в  лице.  Я  всерьез
испугалась, что ему станет дурно, и крепче ухватила его за локоть.
   - Если Валера ошибся и парень убил  Дидонова,  справимся,  -  вытирая
вспотевший лоб платком, зашептал Николаев. -  А  если  двойное  убийство
совершил кто-то третий, что делать?
   - В любом случае действовать крайне деликатно. Семья убитого, узнав в
чем дело, будет заинтересована...
   Он кивнул.
   - Ребята все проверенные. Если только Валерка, но он...
   - Я с ним поговорю.
   - А главное - журналюги...
   - Этих даже в расчет не принимайте. Моя забота.
   - Ну, что ж, будем работать.
   Он похлопал меня по плечу, а я оптимистично улыбнулась.
   - Валера, -  позвала  я  где-то  через  полчаса.  Валера  подошел,  с
насмешкой поглядывая на меня. - Чем порадуешь? - спросила я,  закуривая.
Подошел Лукьянов. Валера от предложенной сигареты отказался.
   - Завязал. Что я тебе скажу? Похоже,  было  так.  Дидонов  с  парнем,
зовут его Аптекарев  Михаил  Романович,  занимались  любовью.  Возможно,
что-то не поделили,  поссорились  и  убили  друг  друга.  -  Тут  Валера
улыбнулся шире, но продолжил вполне серьезно:
   - Думаю, оба были в  постели  и  не  сразу  поняли,  что  происходит.
Дидонов пытался оказать сопротивление, его хорошенько отдубасили, прежде
чем задушить, а Михаил Романович, должно быть, перепугался... Убийц было
по меньшей мере двое. Теперь скажи на милость, что я должен  отразить  в
своем докладе по случаю этого события?
   - Правду, - пожала я плечами. - Чего же еще. А для  прессы  и  прочих
досужих людей все должно звучать так: трагически  погиб,  обстоятельства
его гибели в настоящий момент выясняются.
   - Между прочим, у него жена красавица, - не к месту сообщил Валера. -
И моложе его лет на пятнадцать.
   - Между прочим, я сама красавица, а никто замуж не берет.
   Я отошла в сторонку и набрала  номер  Деда,  коротко  обрисовала  ему
ситуацию. Дед грязно выругался. В голосе его слышалось страдание,  точно
не его недруг, а близкий соратник сложил голову столь плачевным образом.
   - Что можно сделать? - спросил он, справившись с собой.
   - Что тут сделаешь? - опечалилась я, дабы не гневить  его  понапрасну
бодрым голосом и плоскими шуточками. - Скандала не избежать.
   - Журналистов и близко не подпускай... Кто мог убить и за что?
   Другой бы человек удивился вопросу, но только не я.
   - В настоящий момент работаем над этим.
   Он вроде бы помягчел. Мы принялись работать и  действительно  кое-что
наработали.  Выяснили,  к  примеру,  что  у  хозяина  квартиры   имелись
сомнительные связи. По крайней мере,  соседи  не  раз  замечали  молодых
людей  подозрительной  наружности  (если  учесть,  что   старушкам   лет
семидесяти все молодые парни кажутся подозрительными, с этим  хлопот  не
будет). Возможно, Михаил Аптекарев имел связи с торговцами  наркотиками.
А почему бы и нет? Был им должен, и они явились с целью получить  деньги
либо просто с намерением ограбить. К несчастью, незадолго до этого здесь
появился господин Дидонов, чтобы договориться  об  очередной  тренировке
(вопросом, почему он просто  не  позвонил,  решили  не  задаваться,  мог
мобильный  забыть  или  не  подзарядил  вовремя,  а   проезжал   рядом),
грабители,   совершив   убийство   гостя,    попытались    инсценировать
самоубийство хозяина. Они перепугались, причем  до  такой  степени,  что
даже ничего из ценностей не  прихватили  с  собой.  Впрочем,  они  могли
разделаться с  Аптекаревым  по  какой-то  серьезной,  но  неведомой  нам
причине и вовсе не собирались грабить его. При любом раскладе Дидонов  у
нас случайная жертва. Ежели родственники и соратники начнут мутить  воду
и настаивать на  заказном  убийстве,  вспомнив,  что  он  у  нас  видный
политический деятель  и  так  далее,  мы  ознакомим  их  с  результатами
вскрытия, где не забудем упомянуть о половом  акте.  После  чего  мутить
воду им расхочется, особенно ежели намекнуть на вездесущих журналистов.
   - Кто их обнаружил? - спросил Лукьянов. Мы вроде бы  все  обсудили  и
спокойно закурили, решив передохнуть.
   - Сестра парня, - ответил Николаев. - Зашла в обед, у нее ключи есть,
это родительская квартира. Родители умерли. Женщину отвезли  домой,  она
плохо себя чувствует, с ней наш сотрудник.
   - Надеюсь, ей уже объяснили, что о  некоторых  обстоятельствах  стоит
помалкивать? - спросила я, стараясь быть полезной.
   - Конечно.
   Николаев повеселел. Ситуация больше не казалась ему безнадежной, а  я
пыталась  поразмышлять  на  тему:  кто  мог  убить  Дидонова?  И  Мишку,
разумеется, тоже, но сейчас  меня,  по  понятным  причинам,  интересовал
Дидонов.
   Если не считать мелких газетных пакостей,  вроде  недавней  статейки,
особого вреда я от него не видела.  Я  не  себя  имею  в  виду,  а  нашу
богадельню, как ее именует Лялин. Дед Дидонова терпеть  не  мог,  но  не
считал серьезным человеком. Хотя не  так  давно,  сидя  на  моей  кухне,
предложил разобраться с ним, то есть приструнить. Тот же  Лялин  намекал
на союз Дидонова с крупным предпринимателем Игнатовым. Игнатов - фигура,
но политикой, по-моему, не интересовался, хотя деньги имел серьезные,  а
также авторитет, который, как известно, ни за какие  деньги  не  купишь.
Если они  решили  объединиться...  Что  ж,  на  следующих  выборах  Деду
придется туго. До выборов далеко, хотя чем раньше  свернешь  врагу  шею,
тем спокойнее на душе. Очень может быть,  что  хлопнули  Дидонова  наши,
одно тревожит, анонимка в кармане Дидонова, которую я нашла  ночью.  Она
прямо указывала на меня,  как  на  возможного  подозреваемого.  Конечно,
никто бы не поспешил защелкнуть на моих руках наручники, но сам  факт...
Нет, Дед тут ни при чем. Хотя наши умельцы запросто могли сделать хитрый
ход. Мол, если есть анонимка, дураку  ясно,  мы  не  при  делах,  и  нас
беспардонно подставляют.
   - Осточертело мне это, - пробормотала я и испугалась, огляделась, но,
судя по лицам Лукьянова и Николаева, тревога была напрасной.
   Появились  секретарь  Дидонова  и  его  заместитель.  Потом  приехала
редактор газеты, где хозяином был Дидонов. Та самая  Борькина  сестрица,
которой я была обязана появлением статейки о моем пьянстве  и  учиненном
мною дебоше. Сестрица попробовала шуметь, но быстро вошла  в  разум.  На
меня она взглянула с ненавистью, что вовсе непонятно, не я ведь про  нее
гадости писала, а она про меня. Побегав по коридору,  порыдав  и  дважды
попытавшись лишиться чувств, предприимчивая дама затосковала.
   Я отвела Лукьянова в сторону и коротко проинструктировала. Он подошел
к Борькиной сестрице и попытался обаять ее. Это ему с  блеском  удалось,
на него одинаково западают как дамы в возрасте, так и совсем юные особы.
Нет предела совершенству. Дама поначалу насторожилась, особенно когда он
представился ей  и  сунул  под  нос  удостоверение.  Не  знаю  какое,  у
Лукьянова их с десяток (раньше точно было  около  десятка,  вряд  ли  он
изменил своим привычкам). Затем мадам  робко  улыбнулась  и  как-то  вся
потянулась ему  навстречу.  Процесс  пошел  Лукьянов  как-то  совершенно
естественно взял ее за руку, и тут уж ей удержу не стало.  Он  предложил
проводить  ее,  она  согласилась,  тем  более  что  никто  ее  здесь  не
задерживал. Я тоже откланялась и поехала домой.
   Лукьянов  позвонил  через  час.  Я   вызвалась   приехать   за   ним,
демонстрируя широту души, но он благородно отказался. Прибыл на такси  и
поздновато, возможно, заскочил к Деду с  отчетом.  Не  это  меня  сейчас
интересовало, а его разговор с мадам.
   - Ты разбил ей сердце, - съязвила я. - Ужинать будешь?
   - Нет, спасибо. Чаю выпью.
   - Это она тебя накормила?
   - Ты ревнуешь?
   - Еще бы.
   - Дарья Васильевна - приятная женщина. Кстати, с Дидоновым у нее мало
общего, она  натура  творческая,  а  он  практик.  Когда  купил  газету,
пригласил ее главным редактором, потому что ничего не смыслил в газетном
деле. Она согласилась, но потом не раз жалела об этом.
   - Что, платил мало?
   - Нет. Сковывал творческий порыв. И диктовал  свою  волю.  Газета  не
отвечает  ее  эстетическим  требованиям,  да  и   вообще...