казали.
Мы-то сколько мучились, но все равно не очень похоже получилось,  а  тут
обе сразу. Ну, я звонить, что, мол, точно она, Иванова то есть.
   - А кому звонили? Милиционер, что с вами беседовал, телефон оставил?
   - Оставил, но я куда-то бумажку засунула. Позвонила 02,  там  телефон
назвали. Вот и все.
   А парня нашли? Боюсь, он не очень похожий получился.
   Мы спешно допили кофе и простились с Анной.
   - Что за черт, - бросил Артем по дороге к машине. - Выходит, все  это
время фоторобот Ивановой был в отделении, а я об этом знать не знал?
   - Ну, такое случается. Артем, сегодня же, сейчас же звони в  Бодайбо,
вытряси из тамошних ментов всю душу, но все узнай об  этой  Серафимович.
Должно быть что-то  интересное.  Женщина  приезжает  сюда,  ее  радостно
встречают, а на следующий день она уже труп. При этом неподалеку  маячит
парень, с которым, похоже, встречающая хорошо  знакома,  но  представить
его "Нике, солнышку" не пожелала. У Ивановой имелись веские основания не
рассказывать  милиции  о  своем  близком   знакомстве   с   убитой.   Ее
допрашивали, но она промолчала.
   - Допустим, подозревала, что подружку убил тот самый парень?
   - А что? Убил, а вслед за первой жертвой избавился и от  Ивановой.  К
чему ему свидетель?
   - Стоп. Мы уже знаем, Иванову убил другой человек, левша.
   -  Да  помню  я.  Чего  влез,  все  так  складно  выходило.  Иванова,
испугавшись буйного нрава дружка, поделилась  сомнениями  с  Тюриной,  в
результате та даже не успела допить свой чай в подсобке.  Короче,  найди
мне любовника Ивановой.
   - Легко сказать "найди", - хмыкнул Артем. - Одного  не  могу  понять,
как же так вышло... - Он не договорил и лишь досадливо бросил:
   - Вот бардак...
   Я пожала плечами, философски заметив:
   - А где по-другому?
   В отдел мы прибыли минут через  двадцать.  Вешняков  пылал  праведным
гневом, а я тихо-скромно устроилась в его кабинете, наблюдая за  Сашкой,
который  все  осторожно  обнюхивал.  Кабинет  был   так   себе,   ничего
интересного, и я заскучала, а когда я скучаю, в голову  приходят  разные
мысли, иногда стоящие. Вот и сейчас одна такая посетила меня. Я  набрала
номер мобильника Деда.
   - Привет, - сказала я застенчиво. - Ты  с  губернатором  Иркутска  не
знаком?
   - На что он тебе? - нахмурился Дед. Вот так  всегда,  нет  бы  просто
ответил, обязательно свой вопросик ввернет.
   - Надо тамошним ментам дать  по  шапке.  Тянут,  заразы,  с  жизненно
важными сведениями.
   Я коротенько обрисовала ситуацию, Дед буркнул:
   - Хорошо.
   А  я  приободрилась:  наябедничаешь,  и  на  душе  становится  как-то
светлее.
   Вернулся Артем, лицо багровое, глаза злые, ясно, нет порядка в родном
отечестве, то бишь в отделе.
   - Чем  порадуешь?  -  лучисто  улыбнулась  я,  стараясь  поднять  ему
настроение. Он ответил весьма эмоционально,  попил  водички,  отдышался,
начал менять окраску с багровой на  ярко-розовую  и  наконец  перешел  к
изложению.
   - Все так, как она сказала, и  фоторобот  есть,  и  показания...  Ума
только нет.
   - У кого? - насторожилась я.
   -  Короче,  парень,  что  с  ней  беседовал,  в  настоящий  момент  в
командировке, в области. Уехал на следующий день. Сейчас сунулся  в  его
стол... убил бы, ей-богу.
   - А поговорить с ним можно?
   - Говорю, он в области.
   - Но телефон там есть?
   - Черт его  знает,  -  пожал  плечами  Артем,  но  побежал  выяснять,
вернулся через полчаса, и опять в сильном гневе, выпил два стакана  воды
и еще долго сидел, отдуваясь.
   - Ну и?.. - поторопила я.
   - Говорит, докладывал. А Карпов глаза выпучил: впервые слышу... борцы
за раскрываемость. - Он так горько охнул, что у меня сердце  сжалось:  в
самом деле страдает. Хотя должен был бы привыкнуть. Левая рука не знает,
что делает правая, а голове вовсе знать ни к чему, чем там руки заняты.
   - Ладно, не переживай, - попробовала я утешить его.
   Тут позвонил Дед и коротко сообщил, что в ближайшее  время  ответ  на
запрос будет у меня на столе. Правда, не уточнил, на каком. Стол у  меня
есть, и даже не один, в кухне и то несколько. Но как-то не верилось, что
кто-то кинется загружать их бумагами, а в конторе Деда у меня не было не
только стола, но даже кабинета. Терпеть не могу кабинеты, оттого  Дед  и
не настаивал, чтобы я в нем сидела. А может, просто не  желал,  чтобы  я
ему глаза мозолила. Как только мы выиграли выборы, я в своем кабинете, с
его благословения, затеяла ремонт, который протекал  весьма  вяло  из-за
невозможности выбрать подходящие обои. Другого бы уже призвали к порядку
за такие выкрутасы, но меня-то Дед любил, точнее,  хорошо  знал,  оттого
легко уступал в малом, чтобы выиграть в большом.
   Эти размышления ненадолго отвлекли меня, и Артем спросил:
   - О чем задумалась?
   - Надо найти стол до завтра.
   Он закатил глаза, а потом еще выпил водички.
   Домой я вернулась поздно  и  кинулась  кормить  Сашку.  Пес  выглядел
совершенно несчастным. Я же считала, что день потрачен не зря. О маньяке
можно забыть, а это на сегодняшний день самое главное. По дороге домой я
успела  обратить  внимание  на  разом  опустевшие  улицы,  молодежь  еще
тусовалась в центре, но стоило свернуть в сторону - и город точно вымер.
Прав Дед, прав, обыватели не  любят  маньяков  и  сразу  же  косятся  на
власть, оттого власть тоже не любит маньяков и торопится  избавиться  от
них.
   - Найдем, - сказала я нараспев, вроде бы обращаясь  к  Сашке,  но  на
самом деле подбадривая себя.
   Тройное убийство в универмаге всецело занимало мои мысли, так что  на
прочее просто времени  не  было,  поэтому  звонок  Коли  привел  меня  в
некоторое изумление. Звонил он на мобильный.
   - Ты где? - спросил Коля-Спартак сурово.
   - Дома. А ты?
   - Я... - Он  сделал  паузу.  -  Приезжай  немедленно.  Первый  Ямской
переулок. Жду возле гастронома.
   - А в чем дело? - попробовала продолжить я  интересный  разговор,  но
Коля уже отключился.
   Стеная и охая, я торопливо  оделась  и  спустилась  в  гараж.  Сашка,
измучившись  за  день,  сделал  вид,  что  спит,  и  даже   не   подумал
сопровождать  меня.  Трижды  чертыхнувшись,   пожаловавшись   на   жизнь
неизвестно кому, я поехала в Первый Ямской переулок,  который  находился
на другом конце города.
   Колю я заметила  не  сразу.  Притормозила  возле  освещенного  огнями
рекламы гастронома, и тогда он вынырнул из темноты,  торопливо  подошел,
сутулясь и пряча лицо в ворот куртки, распахнул дверь и плюхнулся рядом.
   - Что горит? - спросила я без намека на иронию. Выражение лица у Коли
было такое, что сразу становилось ясно, полыхает не на шутку.
   - Ты про Мишку кому-нибудь рассказывала? - спросил  он,  сверля  меня
взглядом. Я не сразу сообразила, что так зовут юного тренера Дидонова по
теннису.
   - С какой стати?
   - Может, кто-то слышал наш разговор?
   - Скажи, в чем дело, потом вместе гадать начнем.
   - Видишь тачку, - кивнул он на машину, стоящую метрах в  тридцати  от
гастронома. Честно говоря, я бы на нее не обратила внимания, стоит себе,
скрытая кустами. Надо полагать, хозяин на это и рассчитывал,  я  имею  в
виду - не искал чужого внимания.
   - Дидоновская? - спросила я. Отсюда было не разглядеть  ни  цвет,  ни
какая модель и марка, должно  быть,  поэтому  в  глазах  Коли  появилось
беспокойство.
   - Ты...
   - Ты спросил про Мишку, потом обратил мое внимание на машину, логично
предположить... Давай рассказывай, в чем  дело,  не  тяни  душу,  и  так
тошно.
   - Я встретился с Мишкой, поговорил, - торопливо начал Коля. - Сначала
он заартачился. Думаю, больше для того, чтобы цену набить, потом вошел в
разум. Договорились,  короче.  Сегодня  как  раз  тренировка,  ну  он  и
подсуетился.
   - Так, значит, Дидонов явился на свидание. И чем ты недоволен?
   - Он там торчит больше трех часов.
   - Где?
   - У Мишки на квартире. Тачку Дидонов здесь оставил, за рулем был сам.
Дом прямо за гастрономом. Я приехал пораньше, чтобы убедиться,  что  все
идет по плану.
   - А что тебя так беспокоит? Ну сидит он у парня три часа, то есть  не
сидит, конечно. Должно быть, парень ему понравился. Счастливые часов  не
наблюдают.
   - С той стороны возле дома стоят менты  на  машине.  Подъехали  через
полчаса после того, как Дидонов появился, и до сих пор там.  Вроде  ждут
кого-то. Не меня случайно?
   - У тебя что, крыша поехала? - нахмурилась я.
   - Звонил Мишке раз  пять,  трубку  не  берет.  Странно,  да?  Телефон
тарахтит и любовью заниматься мешает. Логичнее  трубку  снять,  чтоб  не
надоедали, пусть  названивают  кому  не  лень,  а  в  ответ  гудки.  Что
скажешь?
   - Ты что-то недоговариваешь. Из-за такой ерунды парни  вроде  тебя  в
панику не впадают.
   - Я после разговора с ним его квартиру посетил, -  ответил  Коля  без
особой охоты. - Уж очень парень скользким мне показался.
   - Что значит посетил?
   - А он балкон открытым оставляет. Второй этаж,  выходит  на  сквер...
дело пустяковое. Пока он в своем клубе  скакал,  я  заглянул  к  нему  в
квартиру. Забавно, знаешь ли.
   - Что там забавного?
   - В основном фотографии. В тайничке на кухне. Дрянь тайник, но  Мишка
наверняка считает себя умником.
   - Парень занимался шантажом?
   - Уверен. Слушай дальше. Пока я  был  занят  осмотром  квартиры,  мой
знакомый, в чьем  клубе  трудится  Мишка,  решил  сделать  доброе  дело:
позаимствовал  из  Мишкиных  штанов  ключи  от  его  квартиры  и  сделал
дубликат.
   - С чего это такая доброта?
   - С тебя. Говорит, понимает, что против власти прут только дураки,  а
он не дурак и власть очень даже уважает. И ключики мне  сует,  мол,  для
удобства. Захотите застукать с поличным, тихо войдете, тихо побеседуете.
О тебе прямо не говорил, но на газетку косился.
   - На кой черт ты в этот клуб поперся? - нахмурилась я.
   - Он мне сам позвонил, просил приехать.
   - Так. Что мы имеем? Парень промышляет шантажом, у него гость, в трех
шагах от дома менты, вроде как на  стреме,  а  у  тебя  ключи  от  чужой
квартиры. Картина вырисовывается, скажем прямо...
   - Но если ты никому...
   - Рассказать мог тот же хозяин клуба. Позвони еще раз Мишке.
   Коля позвонил, послушал гудки и посмотрел на меня, теперь растерянно,
вроде бы спрашивал совета. Его тревога передалась и мне.  В  самом  деле
картина выходила весьма неказистой.
   - Пойдем взглянем на слуг закона, может, уехали? - предложила я.
   Машина стояла на выезде со двора. Как и машину Дидонова,  заметила  я
ее не сразу, укрылись они надежно. От подъезда, где жил Мишка, ее  и  не
увидишь, зато менты, а было их в машине двое, подъезд видят прекрасно.
   - Ты как их заметил? - удивилась я.
   - А я с той стороны шел, пешком от "Киномакса", вот и нарвался.
   Свет в машине не включали, но неподалеку горел фонарь,  свет  доходил
сюда, хоть и слабый,  двое  мужчин  в  машине,  развалившись,  о  чем-то
говорили, явно скучали.
   Я набрала номер на мобильном, услышала голос Виталия и сказала:
   - Помоги мне, а?
   - Не можешь добраться до дома? - хмыкнул он.
   - Хуже, менты прохода не дают.
   Виталий у нас долгое время работал под  чутким  руководством  Лялина,
оттого соображать научился быстро, а сообразив, что к чему,  действовать
еще быстрее. Через двадцать минут в поле  нашего  зрения  появилась  еще
одна машина, из нее выскочил Виталий и бросился  к  милиционерам.  Минут
пять они что-то увлеченно обсуждали, после чего обе машины  исчезли,  то
бишь скрылись на приличной скорости за ближайшим поворотом.
   - Путь свободен, - косясь на Колю, заметила я. Он передернул плечами,
то ли от холода, то ли парню просто было не по себе. Это вполне понятно:
мне тоже не по себе, практически всегда. - Ну, что, потопали, -  сказала
я без намека на энтузиазм, и мы направились к подъезду.
   Дверь была снабжена кодовым замком, но  открыть  ее  оказалось  очень
просто, цифры на трех кнопках стерлись от частого употребления.
   Квартира была на втором этаже. Мы поднялись, и я позвонила  в  дверь,
на  всякий  случай  использовав  носовой  платок,  чтоб   не   оставлять
отпечатков. Настроение Коли  это  не  улучшило.  Мне  тоже.  Я  услышала
мелодичную трель за дверью, но как только отпустила кнопку, пала тишина.
Ни шагов, ни шороха. Открывать нам не собирались. На  площадку  выходили
двери трех квартир, конечно, время позднее, и нормальные люди уже  спят,
но ведь и  ненормальные  встречаются.  Короче,  здесь  задерживаться  не
стоило.  Поняв  меня  без  слов,  Коля  достал  ключи,   открыл   дверь,
практически не производя шума, и первым вошел в прихожую.
   Квартира была небольшой, двухкомнатной, и в ней царила такая  тишина,
что у меня мороз пошел по коже. Я прикрыла дверь, а потом потянула ее на
себя, чтобы захлопнулся замок, уже предполагая, что нас ждут сюрпризы, а
их, как известно, лучше встречать с прикрытым тылом,  то  есть  запертой
дверью.
   - Мишка, - позвал Коля зловещим шепотом, хотя  мог  и  не  стараться,
ясно, что в квартире никого или ответить не могут.
   Дидонов точно не мог. Он лежал поперек кровати, голый, жалкий. Голова
нелепо запрокинута, похоже, прежде чем удушить, его изрядно  поколотили.
Глаза открыты, и выглядело все это страшно. Коля побледнел и прикрыл рот
ладонью, но смог с собой справиться, правда, привалился к  стене,  чтобы
удержаться на ногах.
   - А где Мишка? - спросил он испуганно.
   - Где-нибудь здесь, - пожала я плечами.
   - Почему здесь? Я бы на его месте...
   - Ты всерьез думаешь, что это его работа? - Я пожала плечами.
   В  гостиной  царил  образцовый  порядок,  а   вот   кухня   выглядела
значительно хуже, грязная плита, посуда в мойке,  но  главное,  конечно,
сам хозяин. Мишка полулежал, привалившись к стене, вокруг  шеи  бечевка,
продернутая за трубу батареи. Лицо синее, глаза выпучены, в  уголке  рта
капельки крови.
   - Господи, - сказал Коля, в его голосе  слышалось  страдание,  он  не
привык к подобным зрелищам. Я присела рядом с трупом, предупредив своего
друга:
   - Не вздумай здесь что-либо  трогать.  Впрочем,  предупреждение  было
излишним, он даже в кухню войти не решился, стоял в дверях и  боролся  с
тошнотой.
   - Они чего-то не поделили, Мишка убил его, а потом  с  перепугу...  -
изрек Коля по прошествии времени. Я продолжала разглядывать труп.
   - Да, у гомиков такое встречается. Ревность, то-се...
   Я поднялась и прошла в спальню. Обувь мы по моему настоянию  сняли  и
ходили в носках.
   Костюм Дидонова висел на плечиках на ручке шкафа, я быстро  вывернула
карманы. В нагрудном - листок бумаги, кто-то  вывел  печатными  буквами,
наплевав на синтаксис: "Твоя поганая газетка у нас  в  печенках.  Кровью
умоешься, урод, за эти статейки". Я присвистнула, этого  мне  показалось
мало, и я покачала головой, не  зная,  как  еще  выразить  недоумение  и
непонимание, после чего сунула листок себе в карман.
   Пятнадцатиминутный осмотр больше ни к чему интересному не  привел.  Я
поспешила удалиться из этой обители смерти. Правда, для начала позвонила
Виталию.
   - Свободно, - бодро отрапортовал он, и мы покинули квартиру, а  затем
и подъезд. Милицейской машины не было видно, зато Виталий был на страже.
Заметив нас, он вышел из кабины. - Ну, что?  -  спросил  он  тихо,  и  я
доложила:
   - Два трупа.
   - А кем они были раньше?
   - Один Дидоновым. Знаешь такого?
   - Еще бы. А второй его дружок или все-таки подружка?
   Я хмыкнула:
   - Не можешь не  выпендриться,  обязательно  надо  намекнуть  на  свое
всезнайство.
   - Работа такая.
   - Ты насчет выпендрежа?
   - Насчет всезнайства.
   - Что там менты?
   - А что менты? Выполняют ответственное поручение.
   - Коли ты с ними познакомился, вникни в их проблемы и  узнай,  отчего
они облюбовали в эту ночь данное место. Личное желание или им  подсказал
кто? Далее, узнай, как долго они здесь прохлаждались и  не  заметили  ли
чего интересного? К примеру, двоих парней. Чем скорее все  узнаешь,  тем
лучше.
   - Ясно. Побегу выполнять.
   Виталий сел в свою машину, а  мы  побрели  к  гастроному.  На  свежем
воздухе Коля пришел в себя и даже начал соображать.
   - Ты сказала - двоих парней...  -  косясь  на  меня  едва  ли  не  со
страхом, спросил он.
   - Убийц было по меньшей мере двое.
   - Убийц?
   - Чтобы удавиться на  батарее...  Короче,  Мишка  явно  был  к  этому
непригоден. Весь этот маскарад гроша ломаного не стоит  и  рассчитан  на
дилетантов, каковой я не являюсь,  говорю  это  без  ложной  скромности.
Кто-то занимался Дидоновым, пока  второй  убийца  держал  Мишку.  Думаю,
парня просто оглушили, потом влили в него бутылку коньяка, а потом...
   - Но кому это надо? - спросил Коля,  теперь  в  его  голосе  слышался
откровенный страх.
   - Вот и я голову ломаю.
   - А записка?
   - Записка - глупость несусветная.
   - Но...
   - Говорю, глупость, и отстань.
   И тут он меня удивил, резко повернулся, схватил за  плечи  и  тряхнул
так, что голова моя едва удержалась на ее законном месте.
   - Послушай, - перешел он на зловещий шепот. - Мне это не нравится...
   - Ты с башкой-то поаккуратней,  -  попросила  я.  -  Чего  ее  трясти
попусту. Хочешь высказаться -  милости  просим,  я  всегда  открыта  для
восприятия, являясь слугой народа практически с детства.
   - Врезать бы тебе, - сказал Коля с печалью.
   - Врежь, только не жди, что станет легче. Мы подошли к машине,  сели,
я включила печку, потому что меня слегка потрясывало.
   - Можешь высказаться, - кивнула я, понаблюдав, как Коля  таращится  в
окно невидящим взглядом.
   - У тебя с  Дидоновым  свои  счеты.  Ты  просишь  меня  устроить  ему
ловушку, и я как дурак... В результате два трупа. Если бы я  не  заметил
ментовскую машину, если бы шел со стороны гастронома,  уверен,  меня  бы
взяли в подъезде тепленьким и с ключами в кармане.
   - Очень возможно, - согласилась  я.  -  Анонимное  письмо  в  пиджаке
Дидонова, наше с тобой близкое  знакомство,  из  которого  я  не  делала
секрета, - все прекрасно укладывается в схему. -  Он  хмуро  смотрел  на
меня, а я разозлилась. - Думаешь, я тебя подставила? - Он не ответил,  а
я хихикнула. - Смысла не вижу. Да и рассчитан  весь  этот  спектакль  на
дураков. Менты бы покопались и наверняка пришли бы  к  тому  же  выводу:
убийц как минимум двое. Иначе риск слишком большой. Допустим, обе жертвы
находились в постели, и их для начала оглушили, но ведь один мог быть  в
ванной, другой в кухне или еще черт  знает  где...  И  пока  возишься  с
одним, второй доставит большие хлопоты. Я все понятно излагаю?  Анонимка
говорит скорее о моей непричастности к убийству. Проще сказать, намекает
на подставу, как и твое появление в подъезде, предложенные ключи...
   - Черт, - выругался Коля. - Он ведь расскажет ментам. Я имею  в  виду
Купреева.
   - Это хозяин теннисного клуба?
   - Ну...
   - Будет молчать в тряпочку, раз сам заказывал дубликат. Хотя  мог  не
заказывать, а просто спер ключи у парня и назад не вернул. Тогда все еще
больше запутывается.
   - Послушай...
   - Это ты послушай. Кто-то Купрееву эту идею  подсказал.  Начнешь  ему
мозги вправлять, - поторопилась я, видя, как Колины кулаки непроизвольно
сжались, - так он, захлебываясь кровью, будет уверять, что просто  хотел
услужить. Мне, естественно. Очень правдоподобно. И разумно.  Потому  что
знает, скажи он правду, и... в общем, долго с правдой он не протянет.
   - Я ничего не понимаю. Тебе выгодно было, чтобы Дидонов...
   - Не говори глупостей. На что мне его кончина? Я хотела  прижать  ему
хвост, выслужиться  перед  хозяином:  вот  какая  я  молодец,  раздобыла
чудесненький компромат, и теперь эта гнида у нас в кармане, пикнет,  так
мы его сразу к ногтю.
   - Это ты говоришь, - проворчал он, но уже спокойнее.
   - Ага. Кто-то устраивает бойню и пытается перевести стрелки на  меня,
но делает это так неумело... Словом, кто-то здорово пудрит нам мозги.
   Коля смотрел на меня с недоумением, так что пришлось ему пояснить.
   -  Кто-то