еперь живет текила. Между двух холмов.
     - Значит, тебе не хватает любви? - спросил я, расправляясь со своей порцией.
     - И все-таки я что-то не так объяснила! - Валерия перевернула свою пустую рюмку вверх дном и жестами показала бармену, что ей сегодня больше не наливать. - Понимаешь, можно любви много, можно любви всякой - не это главное. Пойдем отсюда, а то у тебя разовьется косоглазие...
     Мы вышли из бара прямо на палубу. Свежий ветерок обдувал разгоряченное лицо Валерии. Предусмотрительные греки спрятали до прихода в порт свой национальный флаг, и теперь паром шел в темноте конфиденциально, как Ноев ковчег. И я решил поделиться с Валерией своими мыслями о формах размножения. Начиная со времени Всемирного потопа и по сегодняшний день. Когда женщина ищет новые пути зачатия и спит с женщиной. А если серьезно, главное для женщины - чувство, в какой бы форме оно ни проявлялось. Женщина - это вечный двигатель сексуального прогресса. А если серьезно, главное для женщины - ее эротические фантазии, а не их воплощение. И так далее... Я и не думал, что так много выпил.
     - Честно говоря, - отвечала мне Валерия, - я этого не знаю. Ты рассказываешь о причудах женщины, а я этого не знаю. Я не знаю - почему. Я не знаю - отчего. И не хочу объяснять то, что делаю. Я заказала для тебя каюту рядом со своей.
     - Зачем? - изумился я.
     - Наверное, я сумасшедшая, - как ни в чем не бывало отвечала Валерия.
     - Когда?
     - Две недели назад, - рапортовала она.
     - Что?!! - И хмель у меня вылетел из головы.
     - Это все просто, - тараторила Валерия, - я узнала, ты едешь на Крит, мне сказала Агриппина, я собрала Клавдио, купальники, твои книги и заказала каюты.
     - Зачем?
     - Ты уже спрашивал, - напомнила мне Валерия.
     Я решил больше ничему не удивляться. Однажды на пароме я встречаю незнакомую женщину, которая, оказывается, в курсе, что я писался в штаны до трех лет, которая всего лишь любовница моей любовницы, которая заказывает для меня каюту, как только я подумал ехать на Крит, - и что тут удивительного?
     - Что дальше?
     - Хороший вопрос, - оценила Валерия. - Дальше, как порядочный мужчина, ты должен сделать мне два одолжения.
     - Еще два? - Я все-таки удивился, учитывая, что одно одолжение для нее уже сделал - не придушил на месте.
     - Никогда не расспрашивай меня про Агриппину, - Валерия указала на свой мизинец, - и никогда не рассказывай Агриппине обо мне. - (Ссылка на безымянный палец.)
     Ревность - это не чувство, это тоже игра воображения. Однажды я застал свою приятельницу, когда она занималась любовью с другим мужчиной. Я так расстроился, что вначале треснул пепельницей приятельницу, затем ее друга, а потом - себя. Они разрушили мою игру. Целый месяц я подозревал ее во всех грехах, выслеживал, проверял записную книжку - я этим жил, воображая, как, где и с кем она занимается развратом. И вдруг все кончилось. Передо мной его волосатая задница, ее довольная рожа - отвратительная конкретность. Просто - гадкие голые люди на моей постели. Господи, подумал я, неужели мысли мои - такие же голожопые, как эти двое придурков? Мне мерещились тайные знаки, которыми обмениваются любовники, мимолетные встречи и жаркие свидания, случайно оброненное слово и перехваченная записка. Да разве его мошонку или желтые пятки я воображал, мучась по ночам от подозрений? Такая конкретность унижала меня как создателя иллюзии, как творческую личность. Мой мозг уравняли с кучкой дерьма, и, кажется, намеренно. Помню, что тогда я очень обиделся. И глупо думать, что я бы стал выпытывать у Валерии, как она проводила время с Агриппиной. Может, еще и фотографии попросить? Полуприкрытая, полураспущенная, полураспахнутая Агриппина и без того тревожила мое воображение, а в совокупности с непонятной Валерией... - о, тут предлагалась некая пища для моего ума.
     - Три часа ночи, - сказала из темноты Валерия. - Каюта совсем не понадобится. Через два с половиной часа мы будем на Крите. Ты поможешь мне разбудить Клавдио... Все вместе мы сядем в такси... Поедем в отель под названием ?Афродита?... Возьмем соседние номера... Распакуем свои чемоданы...
     Кажется, я задремал. И очнулся, когда Валерия стала перечислять, какие именно чемоданы будет она распаковывать и какие вещи оттуда доставать...
     - Какая ?Афродита?? - встрепенулся я. - У меня заказан номер в отеле ?Диоген?.
     Два раза в жизни я видел полупьяного шамана. Один раз в кинофильме о коренных жителях Аляски, второй раз сейчас.
     - Окна будут выходить в сторону моря... - продолжала раскачиваться как в трансе Валерия. - Утром мы будем плавать в бассейне... Вечером сидеть в таверне... И звезды будут зажигаться для нас... И солнце...
     Так все и случилось.
     Через два часа мы разбудили Клавдио. Еще через полчаса паром причалил в порту города Ираклион. Следом за Клавдио мы спустились по длинному трапу на берег. Взяли такси и поехали в долбаную ?Афродиту?.
     С марта по октябрь - греки отчаянные водители. И демонстрируют природное мастерство фигурной езды раскисшим туристам. Чтобы те как следует взбодрились. Через пять минут автомобильных выкрутасов даже Клавдио проснулся окончательно и перестал храпеть в ухо таксисту. Валерия мурлыкала какую-то песенку рядом со мной и, несмотря на выпитую текилу и бессонную ночь, была безоблачна, как утро на Крите.
     Что за песенки, Валерия?
     Но вскоре мы подъехали к ?Афродите?, получили ключи и заняли двухместные номера по соседству. Зачем мне двуспальная кровать, Валерия? И окна с видом на море... И храп Клавдио за стеной... И еще холодная вода в бассейне...
     Однажды в зоопарке мне показали увядающего гиббона. Самец сидел в клетке и пялился на человеческих самок. У гиббона имелась правильная сексуальная ориентация. Когда появлялась на горизонте аппетитная попка - гиббон аплодировал, когда видел солидные сиськи - пытался свистеть. Я остановился рядом с клеткой, и мы здорово провели с гиббоном время. Я даже сбегал за парой банок пива, но служительница зоопарка отказалась передать гиббону пиво. Как и пачку сигарет. Тогда самец гиббона весело мне подмигнул, ухватил ближайшую гиббониху и насладился. Служительницу как ветром сдуло. Вероятно, ей было неудобно, что подопечный гиббон при всех имеет мартышек. А мне - хоть бы хны! И гиббону тоже. Мы выпили с гиббоном пивка, обсудили кое-какие подробности из мужской жизни... В общем, когда меня выводил из зоопарка полицейский, а гиббону крутили лапы, мы пришли к общему мнению, что жизнь, по всей вероятности, - дерьмо. Невероятно скучна - без текилы и человеческих самок. Утром я отправился в банк и перевел на лицевой счет гиббона кое-какую сумму. Чтобы он мне не завидовал. Вот какого черта я нахряпался на пароме текилы и увязался за чужой человеческой самкой?
     И теперь надо было непременно найти, чем гостиница ?Афродита? хуже отеля ?Диоген?. Заявить, что условия здесь невыносимы, и выехать побыстрее, от греха подальше. Я спустился к портье, потребовал туристический буклет и принялся сравнивать реальную ?Афродиту? с картинками на буклете. Посетил: бильярдную; оба бара; мини-шоп неподалеку от отеля; коридор и солярий. Проверил: четыре лифта; кондиционер в номере; пылесос в комнате у горничной. Не обнаружил: симпатичного администратора; одного бильярдного шара; женщину с красивыми ногами в небрежной позе у стойки бара. Возмутился. Но не очень. Попробовал: поймать три монеты одной рукой и погладить проходящего мимо мальчика по голове. Мальчик показал мне язык. Гадкий мальчик.
     Продолжая свою обзорную экскурсию, я вышел с буклетом в руках на открытую террасу. Два бассейна, пляжный бар между бассейнами. Все работает. Через дорогу ласковое море. Шумит. На небе ни облачка. Солнце светит. Рассчитывая как следует разозлиться за завтраком, я вернулся в отель и заказал себе легкий завтрак, как на картинке. Со злорадством я ожидал в ресторане свой омлет...
     - И мне то же самое, - прощебетали у меня за спиной, и Валерия присела за мой столик.
     Я был самым добрым и любезным мужчиной на побережье. Мне нравился официант, который ни слова не понимал по-чешски, мне нравилась муха, прилетевшая на омлет, мне нравилась бурда, которую выдавали за натуральный кофе. Я любил свой завтрак, покуда его пережевывал. Валерия была восхитительна. Простите за старомодное слово. Но мужчина в восторге от женщины со времен палеолита. Валерия была восхитительна. И никакие попытки оставить Валерию - ни к чему. Ах ты, мое солнышко...
     После завтрака мы разошлись на минутку по номерам, чтобы переодеться и открыть плавательный сезон в этом отеле.
     - Сейчас я буду участвовать в конкурсе, - предупредила меня Валерия, когда мы спустились обратно в холл и оттуда вышли на солнечную террасу. Когда я говорю ?мы?, это значит - только я и Валерия. У Клавдио была своя замечательная жизнь, полная пива и пищи... На Валерии был пляжный халатик, у Валерии в руках была пляжная сумочка, в которой женщины обычно таскают всякую дрянь. Несмотря на ранний час, вокруг бассейна уже расположилась солидная туристическая группа.
     - Что за конкурс? - осторожно спросил я.
     - На лучший бюст и лучшую попку в этом отеле, - решительно заявила Валерия. - Надеюсь, у тебя все готово к голосованию? - И бросила взгляд ниже моего пояса.
     - Валерия, я тебя умоляю... - занервничал я.
     - Хорошо, - согласилась Валерия, - голосование будет тайным. Так... - Она надела пляжные очки и оглядела караваны шезлонгов. - Начнем, пожалуй...
     Валерия скинула халат и пошла вдоль бассейна. Разумеется, бюст обнажен и на попке - символический треугольник. Я следовал за Валерией с видом гуляющей просто так гориллы. То есть скалился на солнце и хмуро озирался. Не скажу, что наше появление вызвало повышенный ажиотаж, но заметное оживление - несомненно. Чуть меньше ростом, чем Валерия, тем не менее я подавил всех своим интеллектом. Всех без исключения. На меня боялись даже взглянуть. Поэтому отводили глаза в сторону Валерии. Я очень пожалел, что с нами не гуляет Клавдио, тогда бы фурор от нашего появления был полнее. Намного полнее. В конце концов мы отыскали два свободных шезлонга под солнцем.
     - Уверенно второе место, - сообщила мне Валерия итоги конкурса.
     - А кто же занял первое? - самодовольно ухмыльнулся я.
     - Дело вкуса, - пожала плечами Валерия, - но, по-моему, вон та шатенка возле бара.
     Агриппина! Я чуть было не выскочил из шезлонга от неожиданности. Но, слава всем богам, это была не Агриппина.
     - Укололся? - заботливо спросила Валерия. - Кто-то иголочку в шезлонге оставил?
     - Показалось, - сообщил я Валерии, тщательно отряхиваясь.
     - Бывает, - согласилась со мною Валерия и вытянулась в своем шезлонге во весь рост.
     Воображение - действительно каверзная штука. Вид обнаженных женщин на пляже, особенно когда их много, не вызывает таких эмоций, как обыкновенное декольте. Уж настолько откровенными бывают разрезы на платьях, и все равно пытаешься заглянуть - а что там дальше? Боюсь показаться старым занудой, но в этом суть отношения мужчины к женщине. Он все время желает заглянуть ?за?, ждет от женщины какого-то продолжения, а какого - не знает сам. Вот, к слову, обыкновенная женская грудь, которую мужчина видит с первых минут своей жизни. А какая экспрессия при виде молочных желез на стройном женском теле!
     - Второй раз предупреждаю - у тебя разовьется косоглазие, - вполголоса сказала Валерия. - Поверни голову и спокойно рассматривай меня горизонтально.
     - Как ты все видишь? У тебя глаза закрыты.
     - Я не вижу, я чувствую.
     Итак - воображение... Вот грудь интересной женщины. Очень интересная грудь. Теперь допустим, что это твоя законная жена. Вызывает эмоции? Не вызывает. А если незнакомая женщина?.. У-у-у!...
     - Ты чего скулишь? - обеспокоилась Валерия.
     - Жарко.
     Десять минут, проведенные в бассейне, вернули мне смысл пребывания на суше. Несколько раньше я мечтал стать рыбой - до того у меня пересохли жабры. Кружка холодного пива подкрепила мое решение остаться в образе человека. Если я говорю ?пиво?, то подразумеваю Клавдио. Он появился на террасе, как только я сделал первый глоток. И уверенно направился прямо к стойке пляжного бара. Там Клавдио скорее всего подключился непосредственно к трубе, из которой наливали его любимый напиток, и ушел в процесс наполнения и насыщения. Валерия неодобрительно хмыкнула, постучала пальчиком по, моей кружке пива, а затем указала на Клавдио. Антиреклама.
     Видимо, грек-посыльный давно топтался между шезлонгами, потому что я успел привыкнуть к позвякиванию его колокольчика. Наконец он привлек мое внимание. Вернее, черная табличка, которую посыльный держал в руке.
     - По-моему, он разыскивает тебя, - заметила Валерия.
     Я и сам бы догадался, потому что мелом на табличке была написана моя фамилия.
     - Это начальные титры фильма, - сказал я, подзывая к себе грека.
     - Из отеля ?Диоген?, - сообщил посыльный и передал мне два конверта. - ?Диоген? - часть нашей структуры. - Грек широким жестом охватил все побережье, потом смутился и уточнил: - Из четырех отелей.
     В первом конверте было сообщение от Александра. ?Прилетаем двадцать седьмого. У меня потрясающая идея. Беру с собой Лолу?. Во втором конверте - только моментальный снимок, сделанный фотокамерой ?поляроид?. Ни адреса, ни пояснительной записки. Я уставился на фото, вращая карточку, как гадают на кофейной гуще. Когда я в очередной раз поменял угол зрения, Валерия вывела меня из транса:
     - Ну не настолько же она квадратная!
     - Кто? - спросил я, продолжая вращать фотокарточку вокруг невидимой оси.
     - Девушка на снимке, - уточнила Валерия.
     - Тут нет никакой девушки, - задумчиво произнес я и передал Валерии фото.
     На снимке была только часть девушки, а именно кисть руки. Ярко-красный маникюр на пальцах, бледная кожа и синие вены, как дельта Стикса. Если в этом состояла блестящая идея Александра, то прямо в аэропорту я дам ему по физиономии. От испуга. Если это фотография Лолы, то Александр может смело заказывать ей билет обратно. Я не Хичкок. Во всяком случае, не собираюсь на Крите снимать фильм из жизни привидений.
     - Симпатично получилось, - сказала Валерия, разглядывая фотокарточку. - Можно поместить это в рамочку и любоваться на сон грядущий. Только не злоупотребляй.
     Валерия положила карточку в конверт и вернула мне. Я все еще пребывал в размышлениях.
     - Наверное, самое время выпить, - вздохнула Валерия, приподнимая солнечные очки. - Друг мой, - она окинула меня взглядом, - нельзя быть таким впечатлительным.
     И в самом деле. Все разъяснится, когда прилетит Александр. А пока предстояло разобраться с Валерией и задать ей пару наводящих вопросов. На что я могу рассчитывать и когда оправдаются мои расчеты? Для свободной любви у меня оставалось не так много времени. Судя по сообщению, Александр с киногруппой прилетает послезавтра, и мы будем заняты выбором места для съемок. Предстояли утомительные разъезды по всему побережью Крита, от знаменитого пляжа с пальмами до... - не знаю чего. Бегать, как папуас, по тридцатиградусной жаре, забираться в горы, чтобы обозреть панораму, - до свободной ли тут любви. Так, перехватишь какую-нибудь куколку из кордебалета за тенистым кустом, и вся любовь. Но Валерия, казус жизни, тревожила меня сейчас больше, чем натурные съемки. И даже больше, чем сценарий фильма, в котором, кстати, одни эпизоды просто следуют за другими. По количеству эпизодов наш сценарий мог смело претендовать на самостоятельный раздел в книге рекордов Гиннесса. У меня всегда так... Разные критики хлопают меня по плечу и говорят, что ?это вещь!?. ?Эту вещь, - говорят они, - надо публиковать?. ?По этому сценарию, - говорят они, - можно сделать ха-а-ароший фильм?. А я чувствую, что мне не хватает стержня. Какой-то мысли, фразы, нитки, на которую можно нанизать бусинки. Время от времени я выхватываю у кого-нибудь из рук мой литературный сценарий и дописываю пару фраз. Мне кажется, что я нашел эту ниточку. Но минут через десять я врываюсь в кабинет директора, нахально роюсь на его столе и, обнаружив свой сценарий, черкаю, черкаю, черкаю - покуда у меня его не отнимут. Главная задача Александра, по его мнению, вырвать у меня сценарий, когда там содержится наибольшее количество эпизодов. Покуда я все не зачеркал. Александр оптимист. Опасный оптимист. Это он заверил руководство кинокомпании, что сценарий окончательный и обжалованию не подлежит. Это он утвердил кипу бумаги, выдавая мои отрывки за цельный литературный сценарий. А когда подписали смету фильма, у Александра не дрогнула рука заграбастать деньги. Авторский гоно
рар и все прочее. Теперь кинокомпания оплачивала нашу поезд очку на Крит. Именно ?поездочку?, потому что я не был уверен в необходимости этой туристической прогулки. А может, мне надо начинать съемки в Египте? ?Не надо! - заверил меня Александр. - По сценарию действие разворачивается на Крите?. Да пошел ты!... Оптимист. Помню, все помню, как Александр заливался соловьем в руководстве кинокомпании! Забыть не могу, что он там наплел... ?О, господин директор, это будет прекрасный, кассовый фильм! Да, господин директор, Крит - это колыбель! Колыбель цивилизации! Обязательно, господин директор, обнаженная Клеопатра в колыбели! Нет, господин директор, Клеопатра вполне сформировалась! Сиськи больше колыбели! А кто говорит о порнографии? Это будет прекрасный кассовый фильм, господин директор!? О размножении улиток, должно быть, если в голову мне не придет что-нибудь поинтереснее. В поисках мысли я отправился путешествовать на пароме, думая, что меня особенным образом растрясет и роды будут легкими и преждевременными. Но теперь я мечтал только об одном - чтобы Александр всего лишь на недельку разбился на самолете, покуда я что-нибудь не придумаю. Я честно, не бегая за юбками, буду трудиться за рабочим столом, ни на что не отвлекаясь. Когда тело Александра вытащат из-под обломков самолета, у меня появится целый день, чтобы еще раз продумать сценарий. ?О какое горе, господин директор! Да, мне потребуется время, да, надо проводить в последний путь погибшего друга?. Пусть собаки его хоронят. Целых три дня. А в это время сценарий обрастает смыслом. ?Если бы вы знали, господин директор, какая это тяжелая утрата для меня! Мне просто необходима еще пара дней, чтобы прийти в себя, господин директор!? А сам работать, работать. И наконец - ?вот наш новый сценарий, господин директор! Кто со мною рядом? А, это паразите Алехандро! Восстал из мертвых! Сейчас он будет требовать дополнительных расходов. Для поездки в Египет. Пожалейте его, господин директор!? Но разве ?паразито Алехандро? погибнет на недельку? Разве он окажет такую услугу
 своему товарищу? Нет, он припрется уже послезавтра, приволочет за собой какую-то Лолу и будет пучить на меня глаза в ожидании какой-нибудь осмысленной фразы. Лола будет поминутно пудриться, говорить, что ей жарко, душно, что в ее гостиничном номере плохо работают кондиционеры, что еда отвратительная, и так далее. Когда я поставлю эту Лолу в какую-нибудь позу - тогда она запоет по-другому. Что остров чудесный, что всюду музыка и веселье и только один я гадкий, душный и злой, потому что у меня нет настоящего сценария. Вот когда она, Лола, снималась - ?у, впрочем, не важно, какого режиссера...? Он так полюбил ее, Лолу, он так восхищался ее актерским мастерством! Он боготворил ее, Лолу, настолько, что... Что тут я пошлю Лолу к такой-то матери! Потом пошлю туда же Александра. А потом сяду и буду писать сценарий. Так стоит ли все это начинать? Может быть, лучше взять Валерию за руку, пойти с ней в двухместный номер, и там, несомненно, у меня появится сюжет, который, быть может, понравится Валерии.
     Но Валерия, маня пальчиком, звала меня в сторону пляжного бара. Клавдио испуганно замычал, когда мы подошли к нему поближе. Он специально выбрал такое место, где пустые кружки убирались со стойки сразу же, как только Клавдио их опорожнял. Поэтому в свинстве замечен не был, за что мы его и похвалили. От нашего появления Клавди