сила - раздвоения души. Бог Дионис рассмеялся: ?Нечеловеческая месть!? Я взмахнул факелом, и фрески разлетелись по стенам. Ариадна начинала свое превращение. Я прижался губами к стене, чтобы почувствовать тепло Ариадны, но женщина исчезла. Через пару шагов я снова обнаружил ее на фреске, в образе добропорядочной матроны. Но Ариадна понеслась дальше и вновь застыла, как одалиска. Мой факел по-прежнему высвечивал только отдельные фрагменты росписи, и Ариадна, пользуясь этим, прыгала, как козочка. Я следовал за ней - Ариадна кружила в безумном танце. Я бегал с факелом от стены к стене, то обладая Ариадной, то гонимый ею. То настигая ее, то теряя. Я сам раздваивался, учетверялся и видел, как Ариадна издевается надо мной. Тени от моей фигуры перемещались по всем четырем стенам одновременно. Это было невыносимо - чувствовать, как раздирает Ариадна меня на части, увлекает за собой в разные стороны. Я кружил вместе с нею, голый, в вакхическом трансе, постукивая кастаньетами. Я рыдал вместе с Ариадной, я нещадно хлестал кнутом по ее обнаженной спине. В конце концов, обессиленный, я рухнул на пол посреди зала...
     Очнулся в полнейшей темноте. Ариадна оставила меня, и навсегда. Цифра восемь не складывалась с цифрой одиннадцать. Четверка не хотела превращаться в помещение номер три. Я блуждал, натыкаясь на стены, и никак не мог выбраться без путеводной Ариадны, которая покинула меня навсегда... Я пропал...?

Клавдио

     Женщин беги вертихвосток, манящих речей их не слушай.
     Ум тебе женщина вскружит и живо амбары очистит.
     Верит поистине вору ночному, кто женщине верит!
     Гесиод. Труды и дни.

     Агриппина была моей женой.
     Через пять лет супружеской жизни мы развелись. Сейчас мне исполнилось сорок четыре года. Некоторое время назад я женился во второй раз, и совершенно случайно, если можно назвать случайностью полное помешательство. Когда толстый, рыжий и, надо сказать, малосимпатичный человек встречает молодую, интересную женщину, у него происходит помутнение рассудка. Он начинает думать, что представляет собой какую-то ценность, что ценность он феноменальная, если подобные девушки бросаются ему на шею. Реальность отодвигается на второй план, и в голове все время бренчат маракасы. ?Оу-у, макарена!!!? Он исследует себя в зеркале и находит массу привлекательного - особую чуткость, своеобразный шарм и мужественные черты лица. Он находит у себя все, что надо. Все, что может вскружить голову очаровательной девушке. Все - кроме денег. Конечно, деньги у него есть, но к личной привлекательности они не имеют никакого отношения. Ну при чем здесь разрисованные бумажки, если девушка любит его по-настоящему? Такое бывает. Бывает-бывает - один раз в жизни на земле, и этот счастливый билет достался ему. Случайно... В самый канун Рождества...
     Настроение выдалось у меня в этот день препаршивейшее, вроде заморозка, по всей поверхности тела. Я сидел в кафе и разогревался ликером, поглядывая на полиэтиленовый пакет, который следовало тащить домой. Две упаковки пива, охотничьи колбаски - что там было еще?.. Меня очень беспокоило, что ручки у пакета могут оборваться и тогда мне придется идти себе дальше с пакетом в обнимку и испытывать неудобства. После развода я оставил Агриппине квартиру на Палаточной улице и приобрел для себя новое жилище, тоже в центре, на Вацлавской площади. Теперь мне предстояло выйти из кафе и пройти метров двести в сторону музея, подняться на четвертый этаж - не знаю, не знаю, как этот маршрут понравится моему пакету. А еще по дороге я хотел прихватить копченую курицу с солеными огурчиками на ужин, и эта задача казалась мне совсем неразрешимой - как добраться до дома и не разодрать пакет. Одним словом, хозяйственные хлопоты одинокого холостяка.
     Агриппину и Британика я посещал накануне. Праздничный подарок. Я топтался в прихожей, никак не решаясь раздеться и пройти в комнату или на кухню, ну хоть куда-нибудь, Агриппина нисколько мне не мешала. Она прислонилась спиной к стене и молча наблюдала, как я переваливаюсь с ноги на ногу. Подлец Британик на секунду выглянул из своей комнаты, что-то гавкнул и скрылся обратно. Он унаследовал от меня, кроме рыжих волос, самое гадкое, по мнению Агриппины, - страсть к античной литературе. Приличная библиотека на Палаточной продолжала пополняться. Я подкидывал Британику время от времени что-нибудь из новых переводов с латинского, и это был единственный повод для общения отца и сына. По правде говоря, мы особенно этим поводом не пользовались. Видимо, Корнелий Тацит заменил Британику близкого родственника со стороны отца. Помнится, один только раз Британик позвонил мне по телефону и спросил, чем отличается двухтомник Лукиана тридцать шестого года от нового издания Лукиана? ?Ничем?, - ответил я, и мы одновременно повесили телефонные трубки. На это Рождество я притащил Британику книгу Аммиана и... ?павиана?, как выразилась Агриппина. Она освободила меня от подарочных наборов и вручила взамен небольшую коробочку, перевязанную лентой. ?Подтяжки или галстук?, - решил я, потому что Агриппина всегда дарила мне либо то, либо другое, дабы имелись под рукой веревки, на которых легко повеситься. ?Спасибо?, - сказал я Агриппине. Из чувства долга я потоптался еще немного в прихожей, думая что-нибудь добавить, но кроме ?Счастливого Рождества!? все было давно между нами сказано. ?И вам того же!? - отвечала Агриппина. Я вздохнул и с облегчением откланялся. Меня не преследовала по пятам ?ностальгия?, я спустился по лестнице безо всякого желания культивировать в себе сорняки и воспоминания...
     Ликер опустился в желудок, как пневматическая почта, - я получил извещение, что, пожалуй, и хватит на сегодня ликера. Тогда я покряхтел для бодрости, оделся и вышел из кафе. Холод моментально ухватил меня за нос и выволок на середину площади, к павильону, где продавали копченую курицу. Ручки у пакета, конечно же, оборвались в самую неподходящую минуту. Я только успел произнести: ?Кура цела?, - и все повалилось у меня на землю. Продавщица рассмеялась и протянула мне вместе с курицей еще четыре полиэтиленовых пакета. Я довольно сносно говорю по-чешски, а в последнее время и думаю, но иногда сбиваюсь. ?Цо просим?? - переспросила у меня продавщица, потому что я выругался, на этот раз по-немецки. ?Ничего, спасибо, - улыбнулся я и добавил: - Счастливого Рождества!? Продавщица послала мне воздушный поцелуй через прилавок. Я постоял немного у елки, которую наряжали для праздника, раздумывая, стоит ли зайти в универмаг и купить себе теплые носки, но из пакетов выглядывали куриные ноги и колбаски, и нет ничего смешнее толстого мужчины, увешанного продуктами. Замужних женщин такие мужчины почему-то умиляют; симпатичных женщин - просто веселят. ?Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики звенят на дороге!? Я оглянулся. Рядом со мною у елки стояла высокая симпатичная девушка и мурлыкала песенку: ?Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики - как весело ехать на саночках!...? Она посмотрела на меня и спросила - ?а вы не знаете, как там дальше?? Я поставил на снег свои пакеты и не знал, что ей ответить. ?Вот как? - удивилась она. - Вы не хотите со мной разговаривать?? Я хотел. ?Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики!...? - Она продолжала смотреть на меня, как на диковинную букашку под микроскопом, и, если букашке будет дозволено сказать, я ничего не видел, кроме темно-карих глаз этой девушки. ?Вы чувствуете, как я приближаюсь?? - спросила она. Я, по всей вероятности, что-то подобное чувствовал, но совершенно не понимал, о чем идет речь. ?Не смущайтесь, друг мой, - сказала тогда девушка. - Я сама иногда не по
нимаю, что говорю. Хотите, я помогу вам донести продукты?? - ?Конечно, ведь я извращенец?. Мне удалось наконец-то пошутить. Девушка рассмеялась. ?Тогда нам действительно по пути?, - сказала она и подхватила парочку из моих пакетов. Наверное, Вацлавская площадь выглядит сверху, как раздавленная на земле сосиска. Мы пересекли ее поперек и остановились на тротуаре. ?А в чем состоит ваше извращение?? - спросила она. ?Ну, - сказал я, по-прежнему стараясь выглядеть остроумным, - я заставляю молоденьких девушек таскать продукты на четвертый этаж без лифта...? Не зря я старался - девушка снова рассмеялась. ?А сами идете следом, - продолжила она, - и заглядываете им под юбку?? Я утвердительно кивнул. ?Сезонное развлечение?, - заметила девушка. Высокая, стройная брюнетка - на нас обращали внимание, чего в отдельности со мною не происходит. ?У вас есть молодая племянница? - спросила брюнетка. - У каждого замечательного извращенца должна быть своя племянница. У вас есть она, друг мой?? У меня и на самом деле никого не было, кроме Британика и Агриппины. ?Весьма печально, - заметила девушка. - Но я готова попробовать, если вы пригласите меня на чашечку ко-офе?. Последнее слово она произнесла с непередаваемым отвращением. ?Что попробовать?? - Чувство юмора у меня иссякло. ?Друг мой, - брюнетка ухватилась за лацкан моего пальто, - вы всегда обращаете внимание на то, что говорит женщина? Не обращайте внимания, друг мой. Или мне здесь замерзнуть?? В последнее время девушки не интересовались, как я поживаю, меньше чем за сто долларов. Чашечка кофе?!! ?У меня есть дома неплохой ликер, - пролепетал я, - даже три ликера?. И все равно я не мог поверить, что такая эффектная женщина заглянет ко мне на огонек, хотя бы от нечего делать. Но жизнь - самый удивительный извращенец, если уж мы об этом заговорили. ?Люблю ненавязчивых мужчин, - сказала брюнетка, - только вы очень этим злоупотребляете, друг мой. Ненавязчивостью, - уточнила она и добавила, выговаривая по буквам: - Можно о-ко-че-неть?. Так я познакомился с Валерией.
     Рождество мы встречали вместе. Через месяц зарегистрировали гражданский брак. Я не верил, что подобное возможно. Что буду петь по утрам, как чижик, и прыгать с ветки на ветку от радости. Как я посмел до этого времени существовать без Валерии? И куда мне запрятать несостоявшийся отрезок жизни? Каким карандашом перечеркнуть? Не было, не было, не было этого дурацкого, бессмысленного отрезка. Процесс только начинается... В официальных бумагах моя нынешняя жена значилась как Яна Райчек. ?Звучит достаточно глупо?, - заметила по этому поводу Валерия. Я не стал возражать и спрашивать, почему имя Яна ей не нравится. У всякого поколения свои представления о красоте. Со времени, когда родители назвали девочку Яной, многое могло измениться. ?А как зовут твоего сына? - спросила Валерия. - Как?!! - переспросила она и свалилась на диван в судорогах. - Ты сошел с ума, ты сошел с ума! - повторяла она, корчась от смеха. - Британик! Брошенка! Британик!? У Валерии из глаз текли слезы, она пыталась что-то добавить, но только стонала. Я попробовал оправдаться. ?Известный археолог Генрих Шлиман назвал своего сына в честь героя древнегреческого эпоса...? - сообщил я. Валерия жестами попросила меня секундочку помолчать. Я выждал, покуда Валерия вытирала платочком слезы и переводила дух. ?Продолжай?, - разрешила наконец Валерия. ?Сына археолога Шли-мана звали Агамемнон?. Валерия снова повалилась на диван, сотрясаясь от хохота. Кто бы спорил? Подлец Британик изгадил мне жизнь. Еще в четырехлетнем возрасте он кривлялся, изображая, как я листаю античные книги, и передразнивал, как я морщу свой лоб. Его увлечение античностью - просто издевка надо мной, укоренившаяся со временем. Он шлялся по городу и передергивал названия современных улиц. Староместская площадь, кстати сказать, превратилась у него в Форум, Карлов мост - в римский акведук, Пражский Град - в Капитолий. Наш загородный дом Британик обозвал Байями, и не потому, что ему так нравилось, а для того, чтобы показать, насколько я глуп. С момента своего появления на свет Британик вся
чески старался превратить мою жизнь в бессмыслицу. Я не жаждал его появления на свет, а взамен он уничтожил меня морально. Подменил, исказил, переиначил. Так фарс перетекает в трагедию или трагедия в фарс. Ведь история повторяется дважды... Британик полностью обустроился на моем месте в обществе, как окончательная формула, для которой не требуются черновики. Мой прадед, отец и дед являлись всего лишь исписанными промокашками для Британика, а сам я - канцелярской скрепкой. Связь поколений. Невероятное количество репродукций, любовных интриг и преступлений со времен Адама, и все ради того, чтобы появился Британик, - над этим можно весело посмеяться. Он мыслил на уровне яйцеклетки - случайный сперматозоид, возомнивший себя Нероном. Он всячески подчеркивал, что я не Клавдио, а выживший из ума император Клавдий. Он паясничал, издевался, как молодой Агенобарб, да падет на мою голову античная литература!!! Кто бы спорил - ?Брошенка?, действительно ?Брошенка?. Валерия окрестила Британика именно так.
     Мне некому было рассказывать о ?Валерии?. Когда Агриппина позвонила, я поведал ей о Яне Рай-чек. Что наша свадьба с Яной уже состоялась, что теперь я женатый человек. ?Поздравляю?, - пробурчала Агриппина и повесила телефонную трубку. Больше мне не требовались ее звонки, а только официальные отношения, поэтому ?Яна Райчек? звучало для Агриппины как нельзя лучше.
     Валерия переставила мебель в квартире, отодвинула книги и теперь перетряхивала мою жизнь. Теперь я мало цитировал Корнелия Тацита, а больше сопровождал Валерию по магазинам, барам и дискотекам. Она терпеть не могла сидеть дома. Я вынужден был изменить свои привычки и даже похудел килограммов на пять от ежедневных прогулок и ночных заведений. Дискотеки не радовали мое пузо, как не радовали молодые идиоты на танцевальных площадках, которые крутили мою Валерию по всему периметру. Обычно я сидел за столиком, наблюдая, как Валерия дрыгается под музыку, и заслонялся от зала кружкой пива, когда Валерия особенно высоко задирала ноги. Она извивалась всем телом, раздвигая свои колени, и это зрелище приводило меня в состояние сексуальной агрессии. Я с нетерпением ожидал, когда закончится танцевальный марафон и мы окажемся вдвоем с Валерией в нашей квартире. Мы представляли собой странную пару, поэтому тешили себя экстравагантными играми.
     С появлением Валерии мои сексуальные фантазии приобрели плоть. Женщины - вот самая распространенная болезнь в обществе. Сродни алкоголизму и наркомании. Здоровый человек осознает, что фантазии - игра подсознания, больной - бежит насиловать девочек и мастурбировать под окнами. Обычно фантазии дремлют в глубине мозга, далеко от реальности. Но когда в жизни одинокого мужчины случается такая женщина, как Валерия, он перестает понимать, где реальность, а где воплощение его мечты. Ведь Валерия и раньше являлась мне как смутный образ, как предел желаний, являлась неоднократно во сне как самая раскрепощенная из моих фантазий. Глядя на Валерию, я никак не мог отделаться от чувства, что это иллюзия, галлюцинация, фантом. По телу моему ползают зеленые крокодильчики, а их никто не видит. Валерия уже состоялась как бред, и надо ли останавливаться посредине дороги, чтобы поддерживать с этим ?крокодильчиком? размеренный и буржуазный брак? И держать себя в рамочках общественной морали, когда Валерия разжигает меня ежечасно, модулируя этот бред по собственной прихоти. Простите, господа, но общественная мораль не контролирует подсознание. Каждую ночь отдельные граждане совершают во сне непристойности различного свойства и частенько даже не помнят об этом. У каждого свои крокодильчики. А Валерия... Валерия приходилась мне родственницей, как злокачественная опухоль - племянницей мозгу. И можете меня осудить. Но только человек, начисто лишенный воображения, бросит в меня камень, да и то - посмотрел бы я на этого человека, когда Валерия возьмет его за яйца. И я расскажу, расскажу, словно доктору Фрейду, ничего не утаивая, как я развлекался со своей фантазией, как я обладал своей Валерией...
     ?А теперь, мой замечательный извращенец, мы будем играть в дядюшку и непослушную племянницу, - сказала Валерия в канун Рождества, когда были выпиты почти что три бутылки ликера. - Для продолжения разговора мне надо бы раздеться?, - сообщила Валерия и совершенно разделась, разбрасывая свои вещи по комнате. Она была красива, как дьявол в лучшем из своих воплощений, а я был просто - заброшенный дядюшка Клавдио. Тогда этот смуглый дьявол велел и мне освободиться от штанов, и я послушно исполнил его приказание. ?Ах, дядюшка, - сказала Валерия, - я обратно не выучила уроки! Вы сердитесь, мой милый дядюшка, я вижу?. Естественно. У ?дядюшки? наблюдалась эрекция. Валерия взяла с полки книгу и пролистнула. ?Теперь я готова получить по заслугам, - сообщила она. - Извольте преподать мне урок античности!? Валерия моментально легла на стол, а ?дядюшка? обязан был преподавать стоя. Все, что я знал о ?педагогике?, Валерии не подходило. Она запретила мне трогать ее руками - ?нельзя-нельзя, дорогой дядюшка?. Я должен был просто находиться рядом и читать книгу - ?внятно и понятно?. Как помнится, ?Жизнеописание двенадцати цезарей? Гая Светония Транквилла. Валерия лежала на спине, раскинув ноги, а я стоял у нее между ног и водил указательным пальцем по странице...
     ?К концу жизни он начал обнаруживать явные признаки сожаления о браке с Агриппиной. Однажды он воскликнул...?
     В этот момент (редкое литературное извращение!) Валерия ?заехала? на меня, как тортик с кремом, и я действительно воскликнул:
     ?... Все мои жены были безнравственны!!! Но не были безнаказанны!...?
     Валерия отодвинулась назад и сказала - ?продолжайте-продолжайте, милый дядюшка, очень интересно?. Я неправильно ее понял и попытался продолжить, но Валерия уперлась в меня коленом и без труда остановила. ?Читайте дальше, милый дядюшка, - пояснила Валерия, - а прочее предоставьте мне?. Голос у меня дрожал и временами срывался, зато Валерия была спокойна, как исследователь Арктики. Медленно сближаясь, мы закончили одну главу, и я подумывал, что часов до четырех утра смогу дочитать наконец-то и всю книгу, но внезапно Валерия ударила пяткой меня по заднице, и все благополучно разрешилось... После чего я пошатнулся и вынужден был присесть, чтобы остановить головокружение. ?Бокал вина?? - предложила Валерия, поглядывая на меня. Она повернулась на бок и лежала на столе как пантера, поигрывая пустым бокалом. ?Дядюшкин сон?. Мне захотелось ее поцеловать, но пантера выпустила коготки. ?Ну-ну, - сказала Валерия, - только без глупостей. До оформления соответствующих документов?. Я вопросительно уставился на нее. ?Мой дорогой извращенец, - Валерия поднялась со стола, - я готова хоть завтра выйти за тебя замуж. Или мне все книги перечитать?? - И Валерия указала пальчиком на полки с античной литературой. Можно кричать от ужаса, когда попадаешь в болото, но я согласился на брак беззвучно. Из экономии сил и времени. ?Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики звенят на дороге! Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики - как весело ехать на саночках!...?
     На свадебный ужин Валерия пригласила свою подругу. ?Ведь у нас должны быть гости?? На этот раз мы не пошли в ресторан - Валерия предпочла отметить это событие дома. ?Семейный праздник?. Подруга Валерии выглядела просто потрясающе. ?Кики!? - представилась она. Эффектная блондинка. Валерия предупреждала, что на самом деле блондинку зовут не так, но - ?Кики звучит веселее, не правда ли, милый дядюшка?? Что за поветрие у современной молодежи? Я вынужден был согласиться, что совершенно ничего не понимаю в нынешней лингвистике. ?Дядюшка, помоги Кики раздеться!? Кики повернулась ко мне спиной, разрешая за ней поухаживать. Я достаточно неуклюже ухватился за ее шубку и потянул на себя вместе с платьем. ?Не так быстро, милый дядюшка, не так быстро?. Кики провела руками по бедрам и поставила платье на место, а я глядел на нее и думал: ну как такая взрослая девушка умещается в кукольной тряпочке? Как она может ходить, поднимать руки, передвигать ноги, а тряпочка остается на месте, будто нарисованная. ?Дядюшка, перестань разглядывать Кики?. Блондинка улыбнулась и прошла мимо меня в комнату. Я почувствовал призрачный шлейф от ее парфюма и неизвестно почему вдруг подумал, что абсолютно не разбираюсь в женщинах.