ру Отону, чтобы разобраться - ?ты чего, в самом деле?? У Отона, как сообщает Плутарх, в тот вечер обедали семьдесят сенаторов. Солдаты решили, что им представился счастливый случай - помочь императору и перерезать всех императорских врагов разом. Чтобы лишний раз за ними не бегать. Почему солдатам пришла в голову такая блестящая мысль - урок истории. Военные люди рассуждали прагматично - сегодня сенатор друг императору, завтра сенатор враг императору, а подвиг требуется сейчас! Не будем ждать до завтра - ?защитим? своего императора немедленно! При приближении семнадцатой когорты во дворце Отона начался переполох. Все были уверены, что сейчас начнется массовый грабеж. Взоры сенаторов обратились на Отона, который оказался в затруднительном положении. Действительно, не такая уж редкость в римской истории, когда сенаторов вместе с детьми и женами резали на императорских ассамблеях. Но в данный момент Отон был к этому не причастен ни сном ни духом и сам задумчиво чесал затылок, соображая, с чего солдаты вдруг ?сбрендили?. Император потихоньку выпустил своих гостей через тайные двери, и тут же ворвались обезумевшие солдаты и потребовали у императора ответ: куда подевались его враги?!! Как пишет Плутарх, император Отон встал во весь рост на своем ложе и долго упрашивал солдат успокоиться. Говорят, даже разрыдался, бедняга. Далее, Отон похвалил солдат за преданность и назначил каждому награду - по тысяче двести пятьдесят аттических драхм. Что и требовалось
! Солдаты разошлись с чувством выполненного долга в глазах истории.
     Дурной пример вдвойне заразителен для людей, предрасположенных к идиотизму. Славная семнадцатая когорта открыто похвалялась своими заслугами, а другим солдатам в Римской империи тоже хотелось пить, плясать и веселиться до безобразия. Да только число вакансий на ?разлюли малину? было ограниченно. И тогда иные солдаты выдвинули своего императора - Вителлия. Честно говоря и положа руку на сердце - не было других предпосылок для смены императора...
     И вот однажды солдаты Отона и солдаты Вителлия, размахивая разноцветными знаменами, притащились на некое поле, изрезанное рвами, неподалеку от городка Бедриак. Место самое неподходящее для сражения, но именно здесь задумали солдаты решать который из императоров лучше. По-настоящему смогли развернуться в боевом порядке только два легиона. ?Хищник? - со стороны Вителлия и легион по прозванию ?Заступник? - со стороны Отона. Все остальные рубились в сутолоке и беспорядке. В междоусобных войнах погибло наибольшее количество римского народа, поскольку в плен друг друга сограждане не брали. По Римскому праву, римского гражданина нельзя было обратить в рабство и продать. Брать в плен - совсем невыгодно. А по совести, междоусобная война - это сущее уродство. Оставшиеся в живых участники ?битвы? при Бедриаке не могли припомнить собственных действий и маневров - из-за страшного беспорядка в этом сражении. Один консул, переживший междоусобицу, рассказывал, что после битвы он видел гору трупов в четыре человеческих роста высотой. Консул попытался разузнать - зачем, для какой надобности притащили в одно место такое количество мертвых тел и взгромоздили их одно на другое? Никто не мог ему этого объяснить, а самому понять подобное не так-то просто. Поскольку невозможно понять безумие, безумие можно только лицезреть. И постараться в нем не участвовать...
     Собственно, император Отон так и поступил. Он решил устраниться от этого маразма, решил умереть с большей честью, нежели управлял государством. Отон уничтожил все бумаги, компрометирующие его сторонников как сторонников. Раздал сенаторам и солдатам оставшиеся у него деньги, лег спать и спал спокойно, а наутро велел рабу своему побродить некоторое время на глазах у солдат - ?если не хочешь, чтобы они убили тебя как собаку, подумав, будто умер я с твоей помощью?. Как только раб покинул императорскую палатку, Отон поставил меч острием вверх и, держа оружие обеими руками, упал на него. Единожды только вскрикнул Отон от боли и скончался. Можно ли было ожидать такой мужественной смерти от повесы и весельчака Отона? Почему нет?
     Многие воины со слезами целовали мертвому Отону руки, величали его мужественным и мудрым мужем - смерть императора Отона потрясла всех. Многие лишали себя жизни возле погребального костра Отона, многие солдаты искупили свой идиотизм своею искренностью. Впрочем, мы римлянам не судьи, мы тоже искренни и эмоциональны в своих оценках. Эпитафией Отону послужат слова, сказанные Отоном: ?Мальчик мой, завещаю тебе напоследок - не забудь, что я тоже был императором, но не слишком часто вспоминай об этом!?
     Смутные времена. Вителлий: правил, если можно сказать так, Римской империей в течение одного года без девятнадцати дней.
     Если яблоко падает недалеко от яблони, то Вителлий загнивал в отца. Папенька его отличался умением беззастенчиво льстить - искренне и самоотверженно. Безумного Гая Калигулу папенька Вителлия первым признал как бога. Закутал голову в одеяло, чтобы ?не ослепнуть?, глядя на ?божество?, приблизился и распростерся перед Калигулой на полу ниц. Вероятно, Гай хихикал до икоты, но ?шуточка? с одеялом ему понравилась. У Мессалины папенька Вителлия выпросил дозволения разуть свою императрицу. Валерия и сама была не промах повеселиться, а тут - толстенький подлиза ползает у нее под ногами и прямо провоцирует на всяческие сексуальные отклонения. То в пятку чмокнет, то пальчик облобызает. Как только сдержалась Валерия, чтобы не сесть на папеньку Вителлия верхом или не выкинуть что-нибудь похлеще? Уму непостижимо, что приходится терпеть женщинам! Вы думаете, папенька Вителлия на этом успокоился? Нет, нет и нет! Он снял с Мессалины правую сандалию и впредь носил сандалию на груди, то и дело целуя. Одно это способно распалить любую гражданку любой империи до невозможности, вот Мессалина и тронулась... А папенька Вителлия - ничуть... Умер от паралича, а не от бесстыдства. Сенат почтил пройдоху статуей за государственный счет с подписью: ?Неколебимо верен императору?. Надо было бы приписать - ?любому императору?.
     Авл Вителлин, сын пройдохи, дослужился до императора в возрасте пятидесяти семи лет. Спина, конечно, сгибалась у него хуже, чем у папашки, да случай помог, да разные казусы смутного времени. Детство и юность свою Авл Вителлий провел на острове Капри. Среди развратных любимчиков императора Тиберия, которые совокуплялись пред глазами императора Тиберия группами и цепочками. В последующие годы мастерство Авла Вителлия росло. Он был близок императору Калигуле за показательную любовь к скачкам, близок императору Клавдию за отчаянную любовь к азартным играм, близок императору Нерону - за все, что мог Нерон с ним себе позволить. Таким образом Авл Вителлий снискал милость трех правителей и удостоился множества почетных должностей. Вылитый папенька. Должности свои Вителлий отправлял добросовестно. Он похищал из храмов приношения граждан. Лишь только взглянет Вителлий на серебряные украшения в храме, как превращаются они в оловянные, а только коснется взором - и блекнет золото, и превращается золото в медь. Химик.
     Есть люди, которые всю свою жизнь проводят в крайностях - либо ползут на брюхе, либо садятся тебе на шею. Вителлий был из этой славной когорты. После самоубийства Отона и ?битвы? при Бедриаке Вителлий чувствовал себя словно Юлий Цезарь, как великий и непревзойденный воин. И чтобы никто не сомневался, каким образом будет Вителлий управлять государством, устроил новый император банкет, где исполнялись только песни Нерона, на музыку и слова Нерона. И стал тогда Вителлий подпрыгивать от радости, и хлопать в ладоши, и требовать еще и еще песен - ?из Хозяина!? Вот как - ?из ХОЗЯИНА?! ?Ты пользуешься тем, что я занят?, - вероятно, ухмыльнулся Нерон с того света, глядя на фиглярство Вителлин.
     Но больше всего, пишет Светоний, император Вителлий отличался обжорством и жестокостью. Пиры он закатывал круглосуточные. Между завтраком, обедом и ужином принимал Вителлий рвотное, и снова укладывался за стол, и опивался, и обжирался. Даже во время жертвоприношений хватал с алтаря лепешки и тут же их поедал, причмокивая. По сексуальной ориентации Вителлий был - толстый педераст. По жизненным принципам - невозможная гадость. Мы по-прежнему никого не осуждаем, мы просто констатируем. Своих сверстников и однокашников Вителлий всячески обхаживал, заискивал перед ними по привычке, а затем убивал - зверски и целенаправленно. Подозревали, что и мать свою Вителлий отравил, подозревали вполне обоснованно - дурной пример для фиггляров заразителен. Но особенно злобствовал Вителлий против астрологов и прорицателей. ?Почему вдруг попадали все мои конные статуи??, ?Почему мне на голову сел петух и клюнул меня в темечко??, ?Почему?? - вопрошал Вителлий, и сложно было истолковать эти знамения в его пользу. И пошло тогда гулять по рукам подметное письмо, где ясно говорилось: ?В добрый час! А императору Вителлию не дожить до нового года!? И на сей счет прорицатели не ошиблись...
     На восьмом месяце правления императора Вителлия возмутились повсюду войска и присягнули на верность Веспасиану. Враги наступали против Вителлия по суше и по морю, император лихорадочно раздавал направо-налево деньги, вербуя себе солдат и защитников, но повсюду он был разбит или предан. Время от времени Вителлий выбегал в скорбных одеждах на Форум и со слезами с ростральной трибуны клялся и других заставлял клясться, что нет для него ничего священнее общественного спокойствия. Когда некоторые враги Вителлия поверили в эти сопли и ослабили бдительность, приспешники Вителлия по приказу императора окружили врагов во время богослужения, подожгли храм и всех уничтожили. А сам же Вителлий смотрел на пожар и избиение сограждан из своего дворца, по обыкновению пьянствуя и закусывая. Странное зрелище представлял город Рим в эти дни. Складывается такое впечатление, что вооруженные банды солдат бродили по городу и сражались между собою - в сумятице, безо всякой определенной цели, кроме грабежа. Империя изнывала от смутного времени, как пьяница и дебошир от тупого безделья. Как и положено на последние дни праздников - буйствовать от безысходности, - римляне буйствовали. Пить, гулять уже надоело, но рабочая неделя еще не началась. Как указывает Тацит, жители Рима вели себя как в цирке. Они наблюдали за сражениями солдат - аплодируя; кричали и улюлюкали, кидались камнями и требовали добивать раненых. И раньше в Риме бывали столкновения вооруженных войск, но... Но только теперь появилось это чудовищное равнодушие, говорит Тацит. Никто не прекратил своих обычных развлечений. Среди мертвых тел разгуливали продажные девки и подобные девкам юноши; в каждом доме пьянствовали и кутили... Какова Римская империя на закате смутного времени, такова и любая другая страна, размякшая от тупоумия и подлости своих правителей.
     Наконец, слава богам, все кончилось - сторонники Веспасиана одержали победу или приспешники Вителлия полностью перешли на сторону Веспасиана. Императора Вителлия вывели из дворца, связали ему за спиной руки, набросили веревку на шею и, как собаку, поволокли на Форум. По дороге граждане кидались в императора Вителлия навозом, обзывали обжорой и стремились поддать бывшему императору посильнее. По дороге Вителлин видел, как валятся с пьедесталов его статуи, как радуются сограждане возможности плюнуть ему в лицо. Заканчивались римские каникулы. На спуске с Капитолийского холма к Тибру, на знаменитой Лестнице рыданий, Вителлия прикончили мелкими ударами и крюками сволокли и бросили в Тибр. Ни в смерти его, ни в жизни его не было никакого величия или хотя бы малой порядочности. Перед самой смертью Вителлий отчасти повторил слова Отона - ?а ведь я был вашим императором?, но не было в этой фразе Вителлия античного блеска и изящности. За что, собственно говоря, Вителлий и поплатился...

***

     Пей себе вволю, когда начата или кончается бочка! Будь на середке умерен; у дна же смешна бережливость.
     Гесиод

     На следующий день мы с Александром сидели в баре у Корнелия, потягивали винцо и обсуждали драматическую ситуацию...
     - Что же он задницей так вертит? - спросил у меня Александр, поглядывая на Корнелия, который прохаживался между столиками.
     Я молча пожал плечами. Время от времени артистичный Корнелий выбрасывал вперед свою левую ногу, а следом правую ногу и - тра-та-та-та-та - как петух выпендривался - из угла да на угол бара, по диагонали. Каждый раз возле стены Корнелий топтался на месте, поджидая второго петуха, и, разочарованный, поворачивал обратно.
     - Как цветочница, - бубнил Александр, намекая на Корнелия.
     Кроме меня и Александра, в этот утренний час других посетителей у Корнелия не было.
     - Лола тебе не нравится, Карина тебе не нравится... - продолжал бубнить Александр. - Может быть, Корнелий тебе нравится?
     Очевидно, Александр прав. Мы поработали на Крите весьма прилично, и директор киностудии останется доволен. Он обожает такие монументальные картинки, вроде панорамы греческих развалин. Главное, чтобы тетки голые все время не бегали со скоростью двадцати четырех кадров в секунду... Теперь Александр уговаривал меня ?использовать Карину, как положено?. Мол, Карина в растерянности и вот уже четвертый свитер вяжет. ?А по ночам распускает?, - вставил словечко я. ?Все, что запланировано с Кариной по сценарию, - это три натурных эпизода на Крите, - надрывался Александр. - Так неужели настолько проблематично?..? - ?Что?? - ?Ничего!? - ?Что ?ничего??? - ?Все!?
     (ФРАГМЕНТ СЦЕНАРИЯ: Карина довяжет свой свитер в Праге, в самый канун Рождества. И скажет мне: ?Примерь... Я вязала этот свитер для тебя. С самого начала?. Я улыбнусь Карине, ведь мы уже полгода как женаты. Я поцелую Карину, мы будем сидеть дома в уютных креслах и смотреть, как в камине потрескивают сухие поленья, и вместе встретим Новый год.)
     - Три эпизода, - уговаривал меня Александр и демонстрировал четыре волосатых пальца. - Три эпизода с Кариной. Все остальное на Крите мы уже сняли. Раз, два, три!... - Александр загибал и разгибал свои пальцы у меня под носом.
     Конечно, Александр мой друг, но пальцы его выглядели неэстетично, когда подразумевали сценарий фильма. По сценарию, Карина призвана сыграть саму себя. Я не господь бог, я всего лишь предлагаю Карине ситуацию и слова. Да только сейчас мне абсолютно неинтересно, что будет говорить и делать Карина. Потому что в Праге...
     - В Праге будешь локти кусать, - добавил Александр и показал мне свой локоть. - В Праге греческих колонн ?нету?. А также...
     И Александр стал методично перечислять, чего ?нету? в Праге и что есть на Крите. Да только Александр забыл про Валерию. А Валерия предполагалась - везде, и поэтому доводы Александра меня не пугали. Александр специально коверкал слова, чтобы лишний раз подчеркнуть мое ослиное упрямство. Предлагал выбирать между своими пальцами и локтем... Я не хотел внушать Карине какие-то надежды. Как нелюбимой жене, внушать...
     - Все, - сказал Александр. - Сыт я по горло твоими сравнениями. - И снова показал мне четыре растопыренных пальца.
     - Мне кажется, - неожиданно возник Корнелий, - в баре завелись тараканы. - Он прекратил наконец бегать из угла в угол и теперь раскачивался перед нами с пятки на носок.
     - Это еще что?! - возмутился Александр, расценивая Корнелия как юмориста. - Это еще что за эпитеты?!
     Действительно, других посетителей в баре по-прежнему не было. Но Корнелий невозмутимо помахивал мухобойкой и поглядывал на Александра.
     - И говорят, что в ?Афродите? один турист зарезал свою жену. Сегодня, - добавил Корнелий и звонко шлепнул по стене своей мухобойкой. - Тоже чех, и жена его - чешка... Я в ?Афродиту? соленые орешки поставляю... Каждую неделю две большие коробки соленых орешков...
     Александр пододвинул ко мне кружку пива и потребовал, чтобы я не бледнел и не таращился на Корнелия, потому что - мало ли на Крите чешских туристов...
     - Конечно, - ответил я Александру, - все побережье ими усеяно... Этого чеха из ?Афродиты? зовут Клавдио? - обратился я к Корнелию.
     - Не знаю, - сказал Корнелий. - А тараканы вроде бы рыжие...
     - Рыжие... - повторил я, отодвинул от себя кружку пива, поднялся и пошел.
     Александр окликнул меня пару раз, затем догнал на пыльной дороге и усадил в микроавтобус, на котором мы приехали в бар к Корнелию. Я потребовал остановиться возле ?Афродиты?... ?Только тебя там еще и не хватало?, - пробурчал Александр и, минуя ?Афродиту?, погнал микроавтобус по направлению к ?Диогену?. Через пять минут мы с визгом затормозили возле отеля. Валерия стояла на лоджии и курила. Она помахала нам рукой. ?Ну?? - спросил у меня Александр, когда мы вылезли из микроавтобуса и присели передохнуть на лавочке возле отеля, кстати, на самом солнцепеке. Цикады верещали, как сумасшедшие. Что я мог сказать Александру вразумительного? Что Валерия жива и здорова, что какой-то другой чех зарезал в ?Афродите? другую жену; что все равно меня терзает смутное беспокойство?
     - Я больше не буду дергать Карину за ниточки! Пусть она вяжет свой свитер, - сказал я Александру.
     - Боже мой, какая патетика! - язвительно заметил на это Александр, и мы разошлись.
     Александр отправился разыскивать Карину, чтобы привить ей склонность к мазохизму. Не сомневаюсь, что через полчаса Карина расскажет каждому о своем желании - быть привязанной на кресте и избитой. Я в свою очередь поднялся в номер к Валерии...

     Вопрос: Вы согласны отвечать на наши вопросы в присутствии сотрудника консульства Чешской Республики?
     Ответ: Да.
     Вопрос: Вы сознаетесь в убийстве своей жены Яны Райчек?
     Ответ: Нет.

     Валерия, застегнутая на все пуговки, сидела в кресле спиной к окну. Ее руки лежали на подлокотниках кресла. ?В ?Афродите? убили женщину?, - сообщил я Валерии. ?Это печально?, - ответила мне Валерия. Она положила ногу на ногу и продолжала смотреть на меня не мигая. Сегодня утром, когда я украдкой покинул наш номер, чтобы переговорить с Александром, Валерия еще спала. Я постарался не разбудить Валерию. Теперь я дотронулся указательным пальцем до мочки своего уха: ?Мне показалось...? Валерия тоже подняла правую руку и внимательно осмотрела свой маникюр. ?Тебе показалось?..? - Валерия предлагала мне закончить фразу. ?Что несчастье могло произойти с тобой?, - я закончил фразу совсем иначе... Иначе, чем хотел первоначально. ?Кстати, - сказала Валерия, - по-настоящему меня зовут Берта. - Она вернула свою правую руку обратно на подлокотник и взглянула на меня как следует. - Берта Крамар?. - ?Я это давно знаю?, - ответил я. Она рассмеялась. ?С первого дня?? - спросила Валерия. ?Со второго, - ответил я, - когда обнаружил, что мы зарегистрированы вдвоем с Бертой Крамар в одном номере?. - ?Ну и как тебе?..? - Валерия энергично покрутила головой, и черные волосы растрепались. ?Линзы не растеряй?, - предупредил я Валерию. Она фыркнула, приподняла веко, и одна контактная линза оказалась у нее на пальчике. ?Так лучше?? - спросила Валерия. Теперь ОНО смотрело на меня разными глазами. Карий глаз и голубой глаз. ?Либо - либо?, - попросил я, и Валерия вернула линзу на место. ?Предохраняет глаза от южного солнца?, - пояснила Валерия специально для дураков вроде меня. ?Угу?, - согласился я с Валерией. ?А фотографии?..? - спросила Валерия. ?Угу?, - повторился я, потому что с фотографиями ?великий режиссер? действительно свалял дурака. Возмутительно долго я терялся в догадках, разглядывая эти квадратные фотографии, покуда не взялся пересчитывать родинки у Валерии на попке. И тогда все совпало. ?А Клавдио?? - решила уточнить Валерия. ?А что ?Клавдио??? - не понял я. ?Клавдио - бывший муж Агриппины?, - добавила Валерия. Здесь Валерия
 меня, как бы это... ошарашила. ?Понятно?, - заметил я, демонстрируя, что тоже могу ?держать удар? и выглядеть невозмутимо. Агриппина действительно никогда не называла мне имя своего бывшего мужа. Аферистка. ?Понятно, понятно?. Агриппина, вероятно, рассказала Клавдио обо мне, а Клавдио, хихикая, шепнул Валерии, что некий Милош и Агриппина... У