днем у него детское шоу. Подростки просто помешались. Он - их новый  идол.
Хочу перенести это шоу  на  вечернее  время,  лучше  всего  в  полночь.  В
следующем месяце. Через день-два буду знать точно. Тогда о нем узнает  вся
страна.
     - Детское шоу в полночь?
     - А почему нет? Вы раньше слышали о чем-либо подобном?
     - Нет, - ответила Джерри смутившись. Было что-то в этом мужчине,  что
держало ее настороже, ей хотелось защититься, оправдаться. Как-будто  лишь
ее собственная глупость не давала ей понять абсолютную естественность  шоу
для малышей в полночь.
     Либра бросил взгляд на свои часы от Картье.
     - Пока не начал собираться народ, расскажу вам немного о том,  чем  я
тут занимаюсь. Сразу вы, конечно,  все  не  усвоите,  но  постарайтесь.  В
противном случае - вы мне не нужны. Кофе хотите?
     - Благодарю.
     К ее удивлению он направился к столику и налил ей чашку кофе.
     - Сливки, сахар?
     - Черный, пожалуйста.
     - Бутерброд?
     На самом деле Джерри умирала с голоду, но  побоялась,  что  бутерброд
комом застрянет у нее в глотке, если события и  дальше  будут  развиваться
подобным образом. Она отказалась.
     - Чуть позже, пожалуй.
     Он подал ей чашку и салфетку.
     - Присаживайтесь. Итак, в три  тридцать  мы  посмотрим  Шоу  Шального
Дедди, сами все поймете. Его жена, Элейн, заедет сюда за Лиззи.  Настоящее
имя Шального Дедди - вы не поверите, -  еврейское:  Мойша.  Мойша  Феллин.
Когда встретитесь с ним, через пару дней, зовите его  просто  Дедди.  Если
назовете Мойшей, с ним инфаркт случится, и  я  потеряю  клиента.  Три  дня
назад я уже потерял одного подобным образом.
     - Да, я знаю. Я прочитала в газете.
     - Позор, - воскликнул Либра. - Он  был  почтенным  стариком  и  очень
талантливым, к тому же. В наши дни немного уже таких осталось. Сейчас одна
шушера. Я же пытаюсь откопать что-нибудь достойное и привести их к успеху,
которого они заслуживают. Вы возможно еще не понимаете, но скоро поймете -
я служу массам. Со всем своим талантом многие ничего не могут - если бы не
я. Вы, надеюсь, уже знаете, что у меня всегда только двенадцать  клиентов,
не больше и не меньше. Я  называю  их  своей  "дерьмовой  дюжиной",  -  он
улыбнулся.  -  Я  заключаю  с  каждым  из  них  годичный   контракт.   Это
поддерживает в них чувство незащищенности. Это очень важно в нашем бизнесе
- таланты должны чувствовать себя незащищенными. В  противном  случае  они
начинают верить во всю ту ложь,  которую  я  о  них  распространяю.  Потом
начинается мания величия. Они начинают считать, что  человек,  который  их
создал потом и кровью - то есть я, - недостоин их. Если же они работают  и
все получается, то через год я продлеваю контракт.
     - Могу я задать вам один вопрос? - спросила Джерри.
     - И не один. Сколько пожелаете.
     - Если они действительно столь талантливы, как вы говорите, то что же
им мешает уйти к кому-нибудь другому, когда контракт истекает?
     На лице Либры заиграла улыбка Чеширского кота.
     - Незащищенность. Вот почему они все терпят. Вы можете подумать,  что
я жестокий человек. Но это для их же блага. Я - для них самое  лучшее,  со
мной они должны оставаться, кто бы  их  не  переманивал.  Найдется  немало
менеджеров и рекламных представителей, готовых  сманить  знаменитость.  Но
кто готов рискнуть, связавшись с безвестностью? Скажите на милость, почему
бездарность, лишенная воображения, должна пожинать плоды  того,  что  было
посеяно и взрощено мною, а?
     - Вы правы, - согласилась Джерри.
     - Ну, конечно же, я прав. Есть кое-что еще, что  вам  стоит  усвоить.
Знаменитость, как бы высоко она не стояла, должна думать, что завтра может
лишиться всего.  Даже  если  удалось  покорить  Эверест,  ни  у  кого  нет
гарантии, что завтра не  скатишься  оттуда  вниз  головой.  Я  никогда  не
позволяю им забыть об этом. И знаете почему? Потому что это - истина.
     - Я не совсем с вами согласна, - ответила  Джерри.  -  Ну,  например,
Джуди Гарланд - ею продолжали восхищаться, даже когда она ушла со сцены.
     Его глаза сузились от гнева.
     - Послушайте, я могу отослать вас обратно в агентство по  найму  и  с
вами будет покончено. Понятно?
     - Простите.
     - Вам за пять минут можно найти замену. Всего  лишь  один  телефонный
звонок. И вы вернетесь к своим ничтожным компаниям. Вам этого хочется?
     - Нет, сэр.
     - Что вы сказали?
     - Простите. Мне многому еще надо научиться. - Джерри чувствовала себя
полной идиоткой. Лучше бы она не заикалась  о  Джуди  Гарланд.  Может,  он
просто вне себя от злости, что Джуди - не его клиент.  Ей  ведь  про  него
ничего не известно, а он уже орет на нее как на кретинку. Она чувствовала,
как ее лицо заливается краской.
     - Я выбрал вас только потому, что  люблю  давать  шанс  молодым.  Вы,
действительно, слишком молоды для подобной работы. Мне нужно кто-нибудь  с
менее привлекательной физиономией. И вы не выглядите достаточно серьезной.
     - Но я серьезна! - воскликнула Джерри.
     - Что вы говорите?
     - Ну я же извинилась. Простите еще раз.
     - Скажите: позвольте мне остаться. Я буду хорошей, - он уставился  на
нее так, как будто они играли в детскую игру: кто кого переглядит.  Джерри
почувствовала, как к глазам подступили слезы ярости и унижения и моргнула,
потом аккуратно поставила  чашку  на  столик,  с  излишней  осторожностью,
потому что на самом деле ей хотелось швырнуть  ее  через  всю  комнату,  и
пошла одеваться.
     Либра молча продолжал разглядывать ее. Она сняла  пальто  с  вешалки,
накинула его и вежливо сказала:
     - До свидания, мистер Либра.
     Она уже взялась за ручку двери, как до нее донесся его смех.
     - Рыжеволосая и темпераментная. Какая банальность, - продолжил он.
     - Вам виднее, - с тошнотворной нежностью промурлыкала Джерри.
     - Снимай-ка свое чертово пальто, жопа, и садись сюда.
     - Всю жизнь мечтала.
     - Ты еще не уволена.
     - Знаю. Я увольняюсь по собственному желанию.
     Либра подошел к Джерри и взял ее за плечи.
     - Ну садись-же, ну... Ты мне нравишься. Садись. Уродины мне не нужны.
Они меня угнетают. Ну садись же.
     - Солдафон! - выдавила из себя  Джерри.  К  собственному  ужасу,  она
вдруг  поняла,  что  действительно  плачет.  Какое  счастье,  что  она  не
завтракала, иначе бы ее просто вырвало.
     - Вот именно, - нежно ответил Либра.  Он  помог  ей  снять  пальто  и
протянул ей носовой платок с монограммой. - Я просто хотел  показать  вам,
как я обращаюсь со своими клиентами,  как  я  поддерживаю  в  них  чувство
неуверенности. Теперь вы сами  видите,  как  это  делается.  Вы  собрались
уходить лишь потому, что эта работа не является вашей жизнью. Для  них  же
успех - это все. Но я хочу, чтобы вы знали, что и как я делаю, потому  что
вам предстоит  очень  важная  роль.  Вам  придется  собирать  и  склеивать
осколки, на которые разбиваются их сердца после бесед со  мной.  Идеальное
равновесие и все будут счастливы. Итак, садитесь.
     - При одном условии, - произнесла Джерри.
     Он  взглянул  на  нее   с   самодовольным   превосходством   учителя,
подшучивающего над юнцом-первогодкой, сморозившим глупость.
     - Ладно.
     - Вы никогда, никогда, повторяю, никогда,  не  будете  называть  меня
жопой и ничем другим, даже отдаленно напоминающим это.
     - Хорошо, - согласился он, явно забавляясь.
     "Господи, - подумала Джерри. -  Он  же  выиграл.  Он  выиграл.  А  я,
кажется, за всю жизнь никого так не ненавидела, как его. Он выставил  меня
посмешищем, заставил почувствовать, будто я начисто лишена чувства юмора и
тупа как пробка. А я даже не заметила, как все это произошло".  И  все  же
она не могла не  восхититься  им.  Скорее  всего,  он  и  сам  страдал  от
множества комплексов, если не сказать больше  -  тоже  мне,  леди  Макбет,
оттирающая  повсюду  воображаемые  пятна  и  называющая   своих   клиентов
"дерьмовой дюжиной":  если  это  не  Фрейд  чистой  воды,  тогда  что  же?
Возможно, он ненавидит себя. Джерри даже стало  его  жалко.  Казалось,  он
нуждался в чем-то, свойственном именно ей:  возможно,  в  ясности  взгляда
аутсайдера. В любом случае, ей никогда еще не доводилось встречать  такого
интересного человека. Возможно ей удастся одержать над ним  верх...  может
они даже и станут друзьями.
     В дверь позвонили. Либра посмотрел на Джерри. Она с  трудом  сдержала
улыбку и отправилась открывать.
     За дверью высилось шестифутовое видение в белой замше.  Его  рот  был
растянут в белозубой улыбке,  темные  волосы  аккуратно  подстрижены,  лоб
закрывала челка, из-под которой сияли голубые  глаза.  Он  был  облачен  в
безупречный костюм, пиджак-френч в  стиле  Мао  и  белоснежные  спортивные
туфли из крокодиловой кожи. В руке он держал белый кейс.
     -  Хотелось  бы  увидеть  злобного  Либру,  -   произнес   "замшевый"
посетитель с улыбкой. - Меня зовут Нельсон.
     - Привет, Нельсон, - сказал Либра. - Заходи. Познакомься с моей новой
няней - Джерри Томпсон. Она будет заботиться о тебе, когда меня  не  будет
на месте. Джерри, это мистер Нельсон, парикмахер светского  общества,  мой
клиент.
     - О, да она премиленькая, - сказал Нельсон, как будто Джерри не  была
рядом. - А где Лиззи?
     - В спальне, - ответил Либра.
     - Я конечно же пришел повидаться с тобой, но раз она  здесь,  займусь
ее прической. Я хочу поздравить вас с вашим возвращением  в  Нью-Йорк.  Мы
все так рады, что ты снова среди нас.
     - Но не навсегда, - ответил Либра. - Я сохраню и свой старый офис.
     Нельсон хмыкнул.
     - Заведешь  себе  куклу,  и  она  будет  летать  туда  и  обратно  из
Калифорнии.
     - Нельсон - это мое особое творение, - пояснил Либра. - Ты не  будешь
возражать, если я расскажу Джерри, приятель?
     - Нет, конечно, я ведь всем обязан тебе.
     - Когда Нельсон впервые заявился ко мне, он пытался пробиться  наверх
в одиночку. Море таланта и полное  неумение  его  продавать.  Он  ходил  в
черной кожаной куртке с меховой отторочкой, в которой кишмя кишели блохи.
     - Не было там блох!
     - А ездил он повсюду на огромном черном мотоцикле. Пережигал волосы в
каком-то притоне в Гринвич-Вилледж, где с утра до ночи играли рок-н-ролл и
клиенты прямо в бигуди  отплясывали  безумные  танцы.  Стоило  мне  только
взглянуть на его черную кожу, уже все стало ясно. Я сказал ему:  "Нельсон,
так ты ничего не добьешься. Ты похож на мусорную кучу, и  в  этой  куче  и
останешься. Я хочу, чтобы ты был  весь  в  белом.  Белый  -  это  чистота,
респектабельность,  она  вызывает  доверие,  как  вызывает  доверие  врач.
Нельсон сперва поныл для порядка.
     - Вы хотели переодеть меня в белую замшу, - поправил Нельсон. -  А  к
ней пристают остриженные волосы.
     - Тогда я решил что на работе он будет носить белый "детский"  костюм
из какой-нибудь мягкой, скользящей, гладкой ткани. А все  остальное  время
будет носить белую замшу. Для поддержания образа. Обратите внимание на его
стрижку.  Белый  Рыцарь.  Затем  я  представил  его  нескольким  из   моих
знаменитых клиентов. Он сделал им прически. Они  отправились  на  светские
рауты. И дело сделано. На другое  же  утро  они  со  своими  прическами  в
газетных колонках светской жизни, а Нельсон - суперзвезда.
     - Кстати, о клиентах, - заметил Нельсон, - я сейчас  обслуживаю  двух
законодателей моды - СО. Прямо у них дома. Заметьте, я  делаю  прически  и
ему, и ей. Он теперь  вообще  никому  не  разрешает  прикасаться  к  своей
прическе, кроме меня.
     - СО, - пояснил Либра Джерри, - это Питер и Пенни  Поттер,  "Светское
Общество". Вы, конечно, читали про них.
     Ну,  конечно  же,  Джерри  читала  о  них.   Это   была   трагическая
неизбежность: что они носили, куда ходили, как была украшена их  квартира,
что было подано на обед, в чем были гости, с кем они знакомы,  и  как  они
сами прекрасны. Они жили и развлекались словно сорокалетние, хотя на самом
деле ей было девятнадцать, а ему - двадцать один. Он учился  на  последнем
курсе колледжа,  но  они  уже  жили  в  десятикомнатных  апартаментах,  за
которые, правда, платили  родители,  а  когда  закатывали  приемы,  то  за
креслом каждого  гостя  стоял  ливрейный  лакей,  а  затем  очаровательные
молодые друзья "золотой" парочки танцевали как безумные под  забойный  рок
Кинга Джеймса Вершна, также клиента Либры. Весь этот маленький  мирок  был
повязан круговой порукой.
     - Как она вам  понравилась  с  косичками,  в  которые  были  воткнуты
леденцы на палочках? - поинтересовался Нельсон.
     - Отличная прическа, - заметил Либра.
     - И мне так кажется, - согласился Нельсон.  -  Особенно  для  нее,  в
таком возрасте. Я не люблю прически, лишенные декора - просто волосы - это
так скучно. -  Он  профессиональным  взглядом  окинул  Джерри.  -  Мне  бы
как-нибудь хотелось заняться вашим макияжем.
     - Что-нибудь не так? - осведомилась Джерри.
     - Пока не знаю, но с ним  будет  забавно  поиграть,  посмотреть,  что
получится. А у кого вы стрижетесь?
     - В парикмахерской по соседству с домом.
     - Господи, деточка, никогда не делайте этого. Вы только посмотрите на
кончики волос! Вы же теперь работаете на Сэма Лео Либру,  и  вам  придется
иметь определенный имидж.
     - Если Джерри будет хорошо  работать,  я,  так  и  быть,  разрешу  ей
отправиться к тебе, - заявил Либра. - Что ж ты не идешь к Лиззи?
     Нельсон подошел к двери спальни и крикнул:
     - Лиззи! Лиззи! Пришел завтруппой.
     Лиззи  распахнула  дверь.  Она  была  одета  в  белоснежный  халатик,
отделанный оборками и вышивкой, дюйма  на  четыре  выше  колен  и  розовые
балетные тапочки. Волосы были распущены.
     -  Мне  нужна  невысокая  худенькая  женщина  лет  сорока   пяти,   -
провозгласил Нельсон. - На роль девочки.
     - Есть у меня одна на примете, - ответила Лиззи.  -  Ее  зовут  Нелли
Нельсон.
     - Мадам! Но эта роль прямо создана для вас!  -  взвизгнул  Нельсон  в
восторге. - Это будет сенсация!
     И они бросились друг другу на шею с объятиями и поцелуями.
     - О, Нельсон, я так скучала без тебя! Я так рада, что ты  здесь.  Мне
так много нужно тебе рассказать. - Лиззи похлопывала его по плечам, рукам,
расправляла ворс костюма, гладила по лицу, но когда добралась до волос, он
весь напрягся и резко отстранился. -  Ну  разве  он  не  чудный?  Нельсон,
неужели ты не можешь быть серьезным?
     - Если бы я был серьезным, вы бы, мисс, лишились домашнего любимчика,
с которым можно поиграть.
     - Твоя взяла.
     - Лиззи, давай займемся  твоей  прической.  Надеюсь,  ты  собираешься
позавтракать действительно в элегантном месте.
     Он нежно увлек ее в спальню и затворил за собой дверь.
     - Он приносит мне целое состояние, - сухо заметил Либра.
     - Неужто? - осведомилась Джерри.
     Либра взглянул на портрет Сильвии Полидор, висевший над камином.
     - В странное время мы живем,  -  продолжил  он  грустным  голосом.  -
Теперь уж не встретишь таких, как Сильвия. Она была и до сих пор  остается
самой  великой,  она  больше,  чем  сама  жизнь.  Нынешним  сосункам   это
недоступно, они - лилипуты, увеличенные техническими  средствами.  Сильвия
воплотила в действительность мечты всего  общества.  Мне  оставалось  лишь
следовать за ней и утаивать от газетчиков ее сенсационные поступки,  чтобы
они не попали в прессу. Она даже замуж выходила  правильно,  -  всегда.  -
Либра посмотрел на часы. - Я задержу вас еще на несколько минут,  а  затем
позвоните телефонистке - пусть разблокируют мою линию. И  заберите  у  нее
оставленные сообщения.  Так...  с  Нельсоном  вы  уже  познакомились...  С
Золотой парочкой увидитесь на неделе. Скучнее их  никого  не  встречал.  Я
называю их Клиентами  Номер  Одиннадцать  и  Одиннадцать  с  Половиной.  Я
занимаюсь двумя музыкальными группами: "Кинг Джеймс Вершн" - очень  быстро
поднимающаяся рок-команда, и вокальная группа  "Шелка  и  Сатины"  -  пять
негритянок из Филадельфии. Я заинтересовался ими  исключительно  из-за  их
солистки - Силки Морган. Остальная четверка - ничего особенного, подпевка.
Собственно, это две пары сестер, а Силки они нашли в  школе.  Всем  им  от
восемнадцати до двадцати. Теперь они  вчетвером  ненавидят  Силки,  а  та,
соответственно, платит им той же монетой. Со временем, я собираюсь  изъять
ее; думаю, она сможет покорить Бродвей. Ее подруги догадываются  об  этом,
естественно,  так  что  особой  любви  к  ней  не  испытывают.  Однако  мы
изображаем их любящей семейкой. Я надеюсь, вы свободны сегодня вечером?
     - Да, могу быть свободна.
     - Отлично. Тогда сходим сегодня на телевизионный марафон "Средство от
астмы". Там будут петь "Шелка и Сатины". К тому же я должен  повидаться  с
одним телевизионным режиссером - молодой парень,  сделавший  себе  имя  на
видеоэффектах. Его зовут Дик Девере. Для тех, кто его знает  и  любит,  он
Дик Девойд. Запросто сможете в него влюбиться. Вы замужем?
     - Нет.
     - Есть с кем-нибудь отношения?
     - Так, ничего особенного, - ответила Джерри. - Меня два года не  было
в Нью-Йорке.
     - И что, все они переженились в ваше отсутствие?
     - Нет, - ответила Джерри. - Как ни странно, никто, из тех,  с  кем  у
меня были серьезные отношения,  не  женился.  Хотя  на  мне  они  тоже  не
женились. Так что это не комплимент.
     - А кто вообще сегодня женится? - сказал Либра. - Я люблю  Лиззи,  но
скажу вам правду: если бы я не был женат на  ней,  то  ни  на  ком  бы  не
женился, в том числе и на ней. Мы познакомились еще в колледже,  и  сейчас
женаты уже двадцать лет. Двадцать лет  назад  я  был  неуверенным  в  себе
пацаном, только что вырвавшимся из-под домашнего  надзора,  и  мне  больше
всего хотелось как-нибудь себя проявить. Все  девчонки  вокруг  были  либо
девственницами по призванию,  а  если  не  девственницами,  то  сбегали  к
симпатичным парням. У Лиззи был миллион поклонников, а она  выбрала  меня.
По всей вероятности, за мою умную голову. Вот  она  и  подцепила  меня  на
крючок. Наша жизнь сложилась неплохо, свои взлеты и падения, как  у  всех,
но у нас никогда не было детей. Правда, я  никогда  особенно  не  понимал,
ради чего их заводят? А теперь я могу уложить в  постель  любую  девчонку,
они все меня хотят, потому что я старше. Я знаю, как с ними надо  говорить
и  общаться.  А  они,  в  большинстве  своем,  думают,  что  я  сделаю  их
знаменитыми. Но теперь я женат, и хотя это ни в коей мере  не  может  меня
остановить, некоторые неудобства все же создает.
     Джерри безумно хотелось узнать, как же он отваживается укладываться в
кровать со всеми этими девицами, при его-то  любви  к  чистоте,  но  потом
решила, что он их тоже предварительно обрабатывает лизолом. Он  совершенно
не привлекал  ее  в  качестве  возможного  любовника,  и  его  неожиданные
откровения в первый же день знакомства поставили ее в неловкое положение.
     -  Не  думаю,  что  Лиззи  знает,  -  продолжал  Либра.  -   Возможно
догадывается, но не  уверена.  Она  не  хочет  это  знать,  и  поэтому  не
позволяет себе об этом думать. Как бы там ни было, я говорю  вам  все  это
лишь потому, что со временем вы станете с  ней  друзьями  и  должны  четко
понимать: все, что вы видите и слышите в офисе - это ваша работа,  которая
не имеет никакого отношения ни к Лиззи, ни к кому другому.
     - Естественно, - согласилась Джерри.
     - Я тоже обязуюсь хранить ваши секреты, - поддразнил Либра.
     - Да их просто некому рассказывать, - улыбнулась Джерри.
     - У вас нет родных?
     - Они живут в округе Бак, и приедут ко мне разве что на свадьбу, если
я, конечно, когда-нибудь соберусь выйти замуж.
     - Конечно, соберетесь. А теперь, позвоните телефонистке - пусть  дает
зеленый свет на звонки и заберите сообщения. И  закажите  мне  разговор  с
Арни Гарни, Лас Вегас, "Цезарь Палас". Вот этого клиента  я  действительно
люблю: он все время в Вегасе, и я его никогда не ви