и выбраться сюда.
     - Благодарю.
     - Мама прислала мне торт, который сама испекла, и  я  решил  устроить
вечеринку.
     - Это чудесно.
     - Хотя мне пришлось истратить еще пятьдесят баксов на напитки,  -  он
рассмеялся. - Надеюсь, вы ничего не имеете против бумажных стаканчиков?
     - Конечно, нет.
     Он присел на край столика рядом с ее стулом и продолжал:
     - Если честно, то я не думал, что вы придете.
     - А почему я не должна была придти?
     - Но вы же - звезда, а я всего лишь парень из массовки. Какое вам  до
меня дело?
     - Не стоит так говорить.
     - Я просто хотел объяснить, какая это честь для меня.
     - Давай ты не будешь больше произносить слово "честь".
     Он усмехнулся.
     - По правде говоря, я хотел поговорить с тобой с тех пор, как впервые
тебя увидел. Но ты была неуловима.
     - Я застенчивая, - вдруг выпалила Силки. Она отпила из стакана  виски
с водой. К ним подошел какой-то парень, был  представлен  Силки,  а  потом
Бобби красноречиво посмотрел на него: "Вали  отсюда,  оставь  нас  одних".
Парень отошел к другой компании. В  гардеробной  толпилось  много  народу,
было жарко и шумно. Слабенького кондиционера  явно  не  хватало  для  всей
толпы, а уж в  особенности  для  толпы  танцоров.  Силки  с  удовольствием
заметила, что  от  Бобби  пахнет  свежестью  и  приятным,  легким  мужским
одеколоном.
     - Я так и предполагал, что ты стесняешься, - сказал он, наклоняясь  к
ней почти вплотную, чтобы перекричать шум. У него был приятный,  негромкий
голос. - Ты всегда держишься особняком, будто  герцогиня,  но  напоминаешь
мне испуганную маленькую девочку.
     - Не старайся казаться умным. Нам обоим всего лишь по девятнадцать, я
даже старше тебя на шесть месяцев.
     - А меня не беспокоит сколько тебе лет. Мне  кажется,  что  тебе  лет
шесть.
     Они улыбаясь смотрели друг на друга. Силки очень надеялась, что он не
окажется педерастом, потому что он ей нравился.  У  Бобби  был  отчетливый
нью-йоркский выговор, и Силки это просто очаровало.
     - Ты живешь с кем-нибудь? - спросил он.
     - Нет. А ты?
     - И я. У меня есть маленькая комнатка, там я могу кидать одежду прямо
на пол и опрокидывать мебель, если напьюсь. Я люблю девчонок, но не могу с
ними жить - они требуют от меня аккуратности.
     - До тех пор, пока не найдешь такую девчонку, которая тоже бросает на
пол свою одежду и опрокидывает мебель, когда выпьет.
     - Это будет  катастрофа!  -  он  весело  расхохотался.  -  Ты  любишь
танцевать?
     - Конечно.
     - Мы тут собирались на дискотеку. Пойдешь? Я приглашаю тебя.
     Она устала, но сейчас это ее не останавливало.
     - О'кей. С удовольствием.
     Силки очень хотелось потанцевать  с  профессиональным  танцором.  Она
только подумала, что и он привык к партнершам-профессионалкам, и ей  очень
не хотелось опозориться. Он считал ее звездой и даже не  догадывался,  что
она столь же далека от идеала как  и  все  остальные,  а  может  даже  еще
дальше.
     - Позволь я переговорю с гостями и скоро вернусь. - Он заглянул в  ее
картонный стаканчик, увидел, что он еще почти полон, и встал.  Бобби  знал
всех, и все его любили. Он носился по комнате, чмокал  девчонок,  дружески
похлопывал парней, принимал поздравления и шутил со всеми. Двух парней  он
отправил к Силки поболтать, чтобы она не скучала. Она  вдруг  поняла,  что
почти никогда не ходила на свидания. Дик был ее любовником, их  встречи  -
совсем другое. Что она знала о мужчинах? В ее жизни  были  только  работа,
сплошная работа, потом - любовь и страдания, потом  мимолетные  рандеву  с
незнакомцами от Либры, которые и  свиданиями-то  не  назовешь.  Ей  вполне
можно было дать шесть лет, как сказал Бобби. Она выпила еще два стаканчика
и стала мысленно подбирать рифмы из  приходящих  в  голову  слов.  Смех...
Грех. Смех и слезы. Слезы  и  грезы.  Свидание.  Свидание  и  расставание.
Узнавание... Любовь - игра. Мура... Конура... Кожура... Постель... Секс...
Кекс... А может он обратил на нее внимание, только потому что с ее помощью
хочет сделать карьеру? Внезапно у Силки испортилось настроение. А зачем же
еще она ему нужна? Он ее даже не знает. Она всего  лишь  звезда  в  шоу...
нет, она была _з_в_е_з_д_о_й_, а он _т_о_л_ь_к_о_ мальчиком  из  массовки.
Но кого еще удастся встретить, если вести такой образ жизни?
     Толпа начала понемногу редеть. Подбежал счастливый  ангел,  Бобби  ла
Фонтейн, который ей уже совсем не нравился.
     - Пошли, - сказал он, взяв ее за руку.
     Силки пошла к такси, где оказалось еще две пары, которые веселились и
хихикали. Водитель сначала отказывался везти  шестерых,  но  после  долгих
споров дал себя уговорить. Они забрались в машину.
     Дискотека только что открылась. Силки о ней даже ни разу не  слышала.
В помещении гулял прохладный ветерок, нагнетаемый мощными  кондиционерами,
на стены  проецировались  изображения  танцующих  девушек,  громко  играла
музыка. У стен стояли  столы  в  форме  аккуратных  кубиков,  за  которыми
теснились люди. В задней комнате размещался игорный  зал.  Все  посетители
были похожи на фотомоделей: и мужчины, и женщины. Казалось, здесь  нет  ни
одного случайного посетителя. Бобби делал вид, что знает всех официантов.
     - Я бываю здесь каждый вечер, с самого открытия, - сказал он Силки. -
Уже две недели. Мне здесь нравится. И все люди здесь очень красивые.  А  я
люблю красивых.
     Силки все еще было не по себе. Никто  не  обращал  на  нее  внимания,
никто не узнавал ее и это  было  приятно.  Но  вдруг  официант,  красивый,
белокурый педераст лет девятнадцати, принес напитки и воскликнул:
     - О, мисс Морган, мне безумно нравится ваше шоу и вы сами.
     - Благодарю, - ответила она и улыбнулась.
     Знакомые Бобби уже отправились танцевать. В темноте вспыхивали  блики
света, и поэтому трудно было понять, кто как танцует.
     - Люблю алкоголь, - сказал ей Бобби.  -  И  ненавижу  травку.  Только
иногда по случаю балуюсь ЛСД. Но люблю алкоголь. Я старомоден. Большинство
танцоров не пьют, потому что считают, что это вредно. Но я могу  танцевать
даже с похмелья. Танцы - самый лучший способ избавиться от похмелья.
     - Но ты же не собираешься танцевать всю жизнь?  -  спросила  Силки  в
надежде, что он проговорится о том, что ему нужно от нее.
     - О конечно, собираюсь  -  пока  не  стану  старым.  А  потом  открою
балетную школу. У меня нет ни малейшего желания  становиться  актером  или
сниматься в кино.
     - А почему?
     - Почему? А ты что, стала счастливее?
     - Конечно.
     - Ты талантлива. В этом вся разница. А  у  меня  нет  таланта.  Тогда
зачем мне это? Меня приглашали работать моделью, но это мне неинтересно. Я
люблю движение. Давай потанцуем.
     Они встали и пошли на переполненную площадку. Силки увидела,  что  он
действительно любит танцевать. Он совершенно  забыл  о  ней.  Танцевал  он
чудесно. Она видела, как окружающие смотрят на  него,  но  и  их  взглядов
Бобби не замечал. Многие понимающе улыбались  Силки,  не  потому  что  они
узнали Силки Морган, звезду, а потому что  она  пришла  сюда  с  парнем  -
лучшим танцором в зале, который так увлекся танцем, что даже забыл о  ней.
И ей это нравилось. Они должно быть  думали,  что  он  любит  ее,  раз  не
постеснялся взять с собой на  площадку,  зная,  что  она  не  танцует  так
хорошо, как он. А может, он и вправду ее немного любит. А почему бы и нет?
Она хорошенькая, вполне пришла в себя  после  нервного  срыва,  она  много
читает, и она легко говорит, если ничего не боится, а сегодня  она  еще  и
отлично выглядит. Она не собиралась сегодня  на  дискотеку,  но  ее  наряд
ничуть не выделялся среди нарядов окружающих.
     В конце концов она устала, и Бобби предложил  посидеть  и  отдохнуть.
Официант принес еще выпить. Он смотрел на нее и улыбался. Их  спутники  не
особенно стремились к  разговорам  -  было  слишком  шумно.  Силки  начала
чувствовать себя увереннее,  и  порадовалась,  что  пришла  на  дискотеку.
Отличное лекарство от депрессии. Она увидела одиноких девушек, без парней,
и вдруг поняла, что они не сидят у окна, дожидаясь рыцаря на  белом  коне.
Что они выходят и ищут себе друзей. И никто не насмехался над ними. В зале
хватало симпатичных одиноких парней, которые искали себе девушек. Никто не
нервничал, все расслаблялись и радовались хорошей музыке и красивым  людям
вокруг. Силки задумалась, почему Бобби приходит сюда каждую ночь -  потому
ли что любит танцевать, или потому, что предпочитает каждую ночь проводить
с новой девушкой? А какая разница? Сейчас он  был  здесь  с  ней,  сегодня
вечером она ему нравится, и ей хорошо.
     В три утра они отправились перекусить, а потом  решили  разойтись  по
домам - завтра их ждали занятия, деловые встречи  и  выступление  вечером.
Бобби подвез Силки до дома на такси. И она радовалась, что уже так  поздно
и не нужно приглашать его к себе. На  самом  деле  она  не  хотела,  чтобы
завтра утром он рассказал всей труппе, что переспал  с  нею  в  первую  же
ночь. Она поцеловала его на прощание, сказав "С днем рождения", так  чтобы
поцелуй казался дружеским. За спиною  у  нее  уже  вырос  швейцар,  и  она
поспешила  юркнуть  в  лифт.  В  тот  вечер  она  обошлась  без   обычного
шампанского на балконе, просто смыла макияж и легла  в  постель.  Она,  не
отдавая себе в этом отчета, была счастлива. Она все еще видела  его  лицо.
Он был так красив! Как только мужчина может быть настолько  красив?  Когда
он не попадался ей на глаза, то его лицо  забывалось,  и  каждый  раз  при
встрече Силки испытывала что-то  вроде  откровения.  Такое  же  откровение
испытываешь, когда смотришь на закат солнца. "Интересно, смогла бы я выйти
замуж за человека только потому, что он безумно  красив,  красивее  всего,
что я видела в жизни?.." - подумала она, уже засыпая...
     На  следующий  день  он  весело  поздоровался,  и  у   нее   осталось
впечатление, что они как будто бы друзья - и только. Силки понравилась его
сдержанность. Ей хотелось, чтобы он зашел к ней в гримерную после шоу,  но
этого не произошло.  Она  почувствовала  растерянность  и  была  чуть-чуть
задета. Силки дольше обычного просидела перед зеркалом,  надеясь,  что  он
все-таки придет. Наконец она поняла, что все ушли, и она осталась в театре
одна. Она направилась к выходу, вдруг резко ощутив, как  она  одинока.  Он
даже не задержался, чтобы попрощаться.
     Она вышла из театра и увидела его. Он стоял в тени аллеи  и,  заметив
ее, пошел навстречу, и сказал мягко:
     - Привет. Куда бы ты хотела пойти?
     Она смутилась и обрадовалась. Он  ждал  ее  столько  времени,  и  все
потому, что не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал.
     - А почему бы нам не пойти ко мне? - вдруг выпалила она не подумав. -
У меня есть балкон и яйца, чтобы приготовить ужин.
     - Отлично, малышка.
     В такси она молчала, не зная о чем говорить.  Бобби  старался  вовсю,
рассказывая о том, как сегодня несколько мальчиков из хора напихали с свои
джинсы  носков,  чтобы  выглядеть  мужественнее,  а  распорядитель   сцены
обнаружил это только после первого акта. Бобби смеялся и  гадал:  заметила
ли публика? По мнению Силки,  самому  Бобби  вовсе  ничего  не  надо  было
подкладывать в джинсы, мужественности ему  хватало.  Уже  перед  подъездом
Силки занервничала. Она боялась швейцара.  Ведь  раньше  Силки  никого  не
приглашала к себе. Она не замужем и  знаменитость.  Швейцар  был  белый  и
самоуверенный. Ее волновало, что он подумает о ней.  На  секунду  ей  даже
показалось, что швейцар прогонит Бобби. Но блюститель  дверей  всего  лишь
приветливо сказал: "Добрый вечер", и они спокойно направились к лифту.
     Когда они зашли в квартиру и Силки включила свет, Бобби стал носиться
по ней как щенок по полю, издавая крики восторга. Он выскочил  на  балкон,
раскинул руки в стороны и громко крикнул в ночь: "Нью-Йорк! Нью-Йорррррк!"
Она  достала  из  холодильника  бутылку  шампанского,  поставила   ее   на
серебряный поднос, взяла два стакана, и вышла на балкон.
     Он открыл шампанское и вручил ей бокал. Они чокнулись и выпили, глядя
в глаза друг другу. Как он красив! Силки была так счастлива, что именно он
стал ее первым гостем в новой  квартире...  а  потом  вдруг  с  неприязнью
вспомнила о Трахальщике-Баскомбе: он же был здесь трижды, а она совсем  об
этом забыла! Она тут же вспомнила про его  грубость  и  нахальство.  Ну  и
пошел он подальше... Он, наверное, уже выбросил ее  из  головы.  Бобби  ла
Фонтейн ее первый гость. Так должно быть...
     Они наслаждались шампанским и смотрели на огни города. Казалось,  что
город никогда не был столь прекрасен, как сейчас.
     - А вон там моя комната, - сказал Бобби, указывая в темноту.
     - Где?
     - Там.
     Перед ней лежал весь город. А есть ли у Бобби кто-нибудь?
     - Тебе, наверное, здесь очень одиноко, - сказал он, читая ее мысли.
     - Не часто. Я хотела сказать, что я одинока, но не часто бываю одна.
     - Ты не должна быть одинокой, - сказал он. - Быть  одинокой  в  такой
прекрасной квартире еще хуже, чем быть одинокой в трущобах.
     - Я знаю.
     - У тебя ведь все есть, правда? - спросил он. - Клянусь, что с  тобой
все хотят познакомиться, чтобы получить от тебя что-нибудь. Потому что  ты
- звезда, а для тех, кто  понимает,  -  ты  еще  и  удивительная  женщина,
которая многое дает людям.
     - Почему ты так думаешь?
     - Я просто знаю. Надеюсь, ты не подумаешь, что я что-то хочу от  тебя
и лишь поэтому здесь с тобой. Я бы с удовольствием пригласил тебя к  себе.
Мне ни от кого ничего не нужно.
     - Я тебе верю, - сказала она.
     Он покачал головой.
     - Я лгу. Мне нужен кто-то, кто будет ко мне привязан.
     - А кому не нужен?
     - Таких очень много.
     Да, таких немало. Она знала слишком многих, кто не нуждался и даже не
хотел этого. Все они держали себя в руках, а людей -  на  расстоянии.  Она
вздрогнула. Он обнял ее и начал целовать.
     Он был очень нежен и очень сексуален.  Она  на  мгновение  откинулась
назад и посмотрела на него: глаза закрыты, будто в трансе. Ей  показалось,
что и он ее считает сексуальной. Он не знал, где спальня, и  она  показала
ему. Они оба знали, что  сейчас  произойдет,  не  заниматься  же  этим  на
балконе?
     Силки знала не  так  много  мужчин,  но  в  этом  парне  было  что-то
необычное. Он оказался в постели гораздо лучше Дика. А Дика  она  когда-то
считала лучшим в мире любовником. Но самое главное - он был мягок и  нежен
и прижимал ее  к  себе,  даже  когда  все  закончилось,  будто  ничего  не
произошло, а просто наступила доругая фаза любви. Он целовал ее  руки,  не
отводя глаз. Силки поняла, что последние капли ее  отчуждения  испаряются.
Она влюбилась.
     Она посмотрела на часы. Было  уже  половина  второго.  Завтра  у  нее
столько дел. Но она решила об этом не думать.
     - Можно мне выпить немного сока, если у тебя есть? - спросил он.
     - Но  ты  же,  наверное,  умираешь  от  голода.  Я  же  обещала  тебе
приготовить что-нибудь из яиц! - Она вскочила с кровати, накинула халат, и
бросилась на кухню. Он поставил пластинку и налил шампанское в оба бокала.
А она готовила яичницу с сыром и беконом (от тостов Бобби отказался  -  он
следил за весом) и кофе.
     - Где ты хочешь есть?
     - В постели, где же еще?
     Они ели яичницу и запивали ее шампанским,  и  решили  не  пить  кофе,
чтобы  не  мучиться  бессонницей.  Они  слушали   музыку,   обнимались   и
целовались, не говоря ни слова. Силки ничего  не  хотелось  говорить,  она
чувствовала себя легко и надеялась, что ему не скучно с ней.  Ей  не  было
скучно, она чувствовала удивительное  довольство.  Ей  казалось,  что  она
долгое время карабкалась в  гору,  а  теперь,  наконец,  нашла  прекрасную
долину, где наконец-то можно расслабиться.
     - А можно мне сегодня спать здесь? - спросил он.
     - Конечно.
     - А где ты хочешь, чтобы я спал?
     - В кровати конечно же!
     Она завела будильник, выключила проигрыватель.  Он  отнес  посуду  на
кухню и поставил в раковину. Он, казалось, даже не  заметил  посудомоечную
машину, которую она недавно купила и которой очень гордилась. Она накинула
цепочку на дверь и погасила свет.
     - Тебе нужна зубная щетка?
     - А у тебя есть и для меня?
     - Для тебя.
     Она распечатала  новую  коробку.  Ей  нравилось  смотреть  на  нее  в
стаканчике рядом со своей. Они уснули, обнявшись. Такое с  ней  было  лишь
однажды в жизни, когда она спала со своим первым мальчиком, когда ей  было
четырнадцать. Позднее ни с одним мужчиной это не повторялось, и теперь она
ощущала себя как никогда в безопасности.
     Утром она приготовила завтрак, но они выпили только  вчерашний  кофе.
Как  оказалось,  оба  не  любили  завтракать.  Силки  начала  одеваться  и
беспокоиться, как же они  вместе  придут  в  театр.  Она  должна  была  им
гордиться, но ей не хотелось, чтобы кто-нибудь понял их неправильно -  что
он клюнул на нее, или что она готова спать со всеми  подряд...  Он  оделся
быстрее, обнял ее и сказал:
     - До встречи. Мне нужно заехать к себе. Увидимся в театре.
     Она знала, что это ложь. И любила  его  за  это.  Сердце  переполняла
нежность к нему. Почему только она решила, что не следует  афишировать  их
отношения? Кто же не захочет заниматься с ним любовью? И кто же  не  будет
гордиться этим?
     Она позвонила диспетчеру узнать о том, кто ей звонил вчера и сегодня.
Накануне Силки отключила телефон. Потом  послонялась  по  квартире,  чтобы
Бобби успел доехать до театра раньше ее, и наконец вышла. Она  знала,  что
изменилась в одночасье: теперь счастье переполняло  ее,  и  она  будто  бы
излучала его. В театре наверняка заметят перемену, но ее это не  заботило.
Наконец-то ее жизнь началась!
     В этот день ей предстояло  два  спектакля.  Обычно  в  такие  дни  ей
приносили еду  из  ресторана,  чтобы  она  могла  перекусить  между  двумя
выходами. Но сегодня она есть не  могла.  Ей  хотелось,  чтобы  Бобби  был
рядом. Она заставила  себя  есть  -  история  с  Диком  Девере  не  должна
повториться! - затем она легла и закрыла глаза. Спать Силки не могла.  Она
думала о Бобби и представляла его лицо. Она не думала о чем-то конкретном,
просто ощущала его присутствие рядом и была счастлива. Ей очень  хотелось,
чтобы и Бобби любил ее столь же сильно, как и она его.  Наконец  наступило
время вновь выходить на сцену.
     Во время представления, когда  они  оказывались  рядом,  то  оба  еле
сдерживали улыбку, глядя друг на друга. Она выступила лучше, чем обычно, и
была необычайно довольна собой.  Публика  бурно  аплодировала,  но  теперь
Силки не чувствовала той растерянности, стоя на краю  сцены,  как  раньше.
Они любили ее, а она любила их. Они были ее семьей, а  не  любовниками  на
один вечер. Ее любовник ждал ее.
     Силки беспокоилась: а вдруг его не будет, когда она выйдет из театра?
У нее дрожали руки, пока она смывала грим. Но она постаралась  успокоиться
и не спешить. Ей не хотелось выйти из театра  раньше  него.  Если  его  не
будет, что делать? Она может  пойти  в  бар,  где  обычно  собираются  все
танцоры после представления, и она будет сидеть  там,  тянуть  коктейль  и
дожидаться его. Она просто умрет от такого унижения.  Костюмерша  все-таки
уже научилась уважать ее молчание. По крайней мере  с  нею  уже  не  нужно
поддерживать светскую беседу. Силки выждала время, когда по ее  подсчетам,
Бобби уже должен был покинуть театр, затем попрощалась и вышла наружу.
     Он было там, в тени, как и накануне. И опять подошел к ней и  ласково
сказал:
     - Привет.
     - Привет.
     - Куда бы ты хотела пойти?
     - Домой, - сказала она. - А куда бы ты хотел пойти?
     - А ты как думаешь?
     В такси они протянули друг другу руки, и сразу же начали  целоваться.
А  потом  вместе  пили  шампанское  на  балконе,  смотрели  на  звезды   и
целовались.  А  потом  пошл