али ей  нравиться  только
тогда, когда он с ними разводился и они находили себе нового  мужа.  Тогда
она начинала вспоминать их и сравнивать с новой. Он терпеть не мог обеды у
Рут. От ее нытья у него начиналось несварение желудка, хотя и  ее  стряпни
было достаточно, чтобы его вызвать.
     - Вот он! - завизжала  вдруг  Марси.  Она  сидела  перед  телевизором
скрестив ноги и соорудив себе из простыни подобие сари. -  Я  обожаю  его!
Правда здорово?
     - Это я, - уточнил Шальной Дедди.
     Действительно на экране был он. Шоу, записанное за день до этого.  Он
отлично выглядел, - никому даже в голову не могло приди, что на  следующей
неделе ему исполнится сорок.
     - Ш-ш-ш, - неодобрительно зашипела Марси.
     - Но это же  я,  -  повторил  Дедди,  начиная  ощущать  себя  лишним,
побежденным своим собственным экранным изображением.
     Марси тупо посмотрела на него.
     - Может ты помолчишь, а то я пропущу все шутки.
     Дедди достал из шкафа халат и натянул  его  на  себя.  Ему  вовсе  не
хотелось смотреть шоу, он и так знал в нем каждое слово. Шоу это шоу,  это
- его работа, и когда она закончена,  можно  передохнуть.  Он  никогда  не
получал  удовольствия  от  собственной  славы.  Он  иногда  секунду-другую
смотрел  свои  передачи,  но  только,  чтобы  удостовериться,  что  хорошо
выглядит. На этом его интерес иссякал. Принесли завтрак  и  Шальной  Дедди
расписался в счете, скромно придерживая дверь и заслоняя собой сидящую  на
полу Марси.
     - А можно мне ваш автограф? - попросил посыльный.
     - Я уже подписал тебе счет, - ответил Дедди.
     - Нет, я хочу свой собственный.
     -  Ну  так  оставь  счет  себе.  -  Хитро  предложил  Дедди   и   оба
расхохотались. Он чиркнул свою подпись на клочке бумаги, который  протянул
ему парнишка.
     - Ой, это же вы, на экране, - заметил тот, изгибая шею и заглядывая в
комнату.  Дедди  постарался  заслонить  собой  обзор.  -  Интересно,   что
ощущаешь, когда видишь себя на экране.
     - Это как отражение в  зеркале,  -  ответил  Дедди.  И  парень  снова
рассмеялся.
     Как только посыльный ушел, Дедди захлопнул дверь и провозгласил:
     - Завтрак прибыл.
     - Ш-ш-ш.
     Он взглянул на гамбургеры, чувствуя себя покинутым,  открыл  банку  с
колой и уселся с ней перед семнадцатидюймовым экраном, мечтая,  чтобы  шоу
поскорее закончилось. Потом он поковырялся в жареной картошке. Он  терпеть
не мог есть в одиночестве, а еще больше он ненавидел  остывшую  еду.  Если
Марси не присоединиться к нему, то ему либо придется есть одному, либо все
холодное. Это его угнетало. Он развернул гамбургер и всунул  его  Марси  в
руку. Она взяла его не взглянув и как лунатик  поднесла  его  ко  рту.  Не
отрывая глаз от экрана. Даже "спасибо" не сказала.
     - Эй, я голоден,  -  сказал  он,  стараясь  придать  бодрость  своему
голосу. Она, казалось, ничего не слышала. - Эй! У меня в гамбургере рыбная
кость! - Никакого ответа. Он положил недоеденный гамбургер  на  телевизор,
чтобы он не остыл и с мрачным видом забрался на кровать, прихватив с собой
банку колы, и размышляя не попробовать ли успеть на Выставку Игрушек до ее
закрытия. В его присутствии торговля пойдет в два раза бойчее. Он  получал
неплохой доход от игрушек - Рыбы, Крошки Анджелы  и  Мыши-Альфонсы.  Либра
умел делать деньги. Дедди задумался о ночном шоу. Хорошо ли оно пойдет? Он
собирался использовать кое-что из того, что делал и в дневных шоу.  Ничего
другого он просто не мог придумать. Он надеялся, что Либра окажется  прав,
и ночью удастся собрать в два раза большую аудиторию, чем днем. Он запишет
все программы в присутствии зрителей. Наверное, продолжит делать и дневные
программы. Он уже к ним привык. Забавно было  думать,  что  он,  клоун  из
Ист-Сайда,  развлекавший  своих  соседей  всякими  импровизациями,  станет
миллионером и обладателем многочисленных спонсоров. Либра сказал,  что  он
станет миллионером. Тогда он сможет купить себе необитаемый остров,  будет
расхаживать там голым с утра до ночи, пить кокосовый сок,  есть  бананы  и
плавать в океане, когда захочется. У него будет шалаш на дереве, о котором
он всегда мечтал в детстве. Он встретит красавицу и подарит ей только  что
найденную раковину. Она молча возьмет ее, улыбнется и поведет  за  руку  в
джунгли, где они вместе опустятся на землю. У  нее  будут  длинные  черные
волосы и она тоже будет обнаженной. Она совсем не будет походить на Элейн.
     Он подумал об Элейн.  Она  _в_ы_р_о_с_л_а_  за  время  их  брака.  Не
повзрослела, а просто стала выше ростом. И еще научилась командовать.  Кто
мог тогда это предсказать? Ему никто  не  говорил,  что  шестнадцатилетние
девчонки могут еще подрасти. Теперь она была на два дюйма выше него. И еще
считает, что стала страшно образованной только потому, что вышла замуж  за
телезвезду. Даже французский начала изучать. Это, конечно,  не  так  уж  и
плохо, только  она  на  людях  все  время  говорила  по-французски,  чтобы
произвести  впечатление  на  окружающих.  Чашу  его  терпения  переполнила
попытка  Элейн  поговорить  по-французски  с  несчастным   пуэрториканским
официантом.
     После этого все, что бы ни сделала Элейн, приводило его в  бешенство.
Она покупала шестисотдолларовые платья, зная, что он  не  сможет  оплатить
их. Засунула их дочку во французский детский сад. А потом стала  увиваться
вокруг Лиззи Либры, которая ей в матери годится, и вообще просто шлюха. Уж
он-то это знал, так как сам однажды оказался в постели с Лиззи,  когда  на
одной грязной вечеринке поссорился с Элейн. Лиззи была не в его вкусе,  но
она была такой миниатюрной в своей детской  одежде,  что  на  мгновение  в
приступе безумия и одиночества, он представил ее себе маленькой  девочкой.
А Лиззи постоянно преследовала его и постоянно строила ему  глазки  из-под
своих накладных ресниц. Он не выносил искусственные  ресницы  на  взрослых
женщинах. Они от этого выглядели еще старше. Но Лиззи взяла его за руку  и
потащила в одну из спален прямо с вечеринки, когда Элейн хлопнула дверью и
удалилась.
     - Ты - мой кумир, - произнесла она, запирая дверь на ключ. В этом  не
было кокетства, скорее - тоска. И ему стало ее жалко. Она  источала  такую
неудовлетворенность, как будто ее вообще никогда не любили. Ему  стало  ее
жалко. Бедная маленькая Лиззи. В этот момент она  показалась  ему  страшно
привлекательной. Ее светлые волосы были распущены и  падали  на  маленькое
розовое платье. Она сняла очки и посмотрела на  него  огромными  голодными
близорукими глазами.
     - Ты - самое  великое  достижение  со  времен  изобретения  хлеба,  -
сказала она ему. И тогда он сделал это на чужой постели. А потом ему стало
так стыдно и страшно возвращаться в компанию где был ее муж и их  с  Элейн
друзья, что он не мог даже смотреть, не то что разговаривать с ней.
     А она была счастлива как жаворонок. Вся пузырилась  от  счастья,  как
бутылка с минералкой. Он никогда не видел, чтобы женщина приходила в такой
экстаз после постели. Может все дело в нем? Но он, никогда не считал  себя
героем-любовником. Так...  обычный  парень.  Она  ведь  даже  не  кончила.
Странная она женщина! Потом он до  смерти  боялся,  что  Лиззи  что-нибудь
скажет Элейн, они ведь были так близки. Но очевидно Лиззи  молчала.  Элейн
была самой ревнивой женщиной на свете, но про Лиззи она никогда ничего  не
говорила, даже не намекала.
     В дверь снова позвонили. Он взглянул на  Марси,  которая  зачарованно
сидела перед телевизором, и с облегчением понял,  что  шоу  заканчивается,
после чего направился к двери. Это был посыльный.
     - Вам телеграмма, сэр.
     Шальной Дедди расписался на бланке и дал чаевые мальчику,  захлопывая
дверь перед самым его носом. Парень так обрадовался, получив целый доллар,
что, похоже, даже не узнал его. Боже, какое облегчение!
     Благополучно вернувшись в комнату, Дедди улыбнулся, увидев, что Марси
выключила телевизор. Она подбежала к  нему,  забралась  ему  на  колени  и
прижалась своей щекой к его.
     - Ты самый замечательный! - выдохнула она.
     - Давай-ка посмотрим, что  пишут  в  телеграмме,  -  ответил  Шальной
Дедди, делая безразличный вид из-за того, что она так долго не обращала на
него внимания.
     Он распечатал телеграмму.  "Клуб  ваших  поклонников  из  Кью-Гардена
желает вам успехов в Атлантик-Сити. Мы любим вас. Мишель, Донна и Барри".
     - Они все знают, - сказал он.
     - Как хорошо, что я живу здесь,  -  сказала  Марси.  -  Иначе,  я  бы
никогда с тобой не встретилась.
     - Ты, наконец, хочешь свой гамбургер?
     - О, да! - воскликнула она с энтузиазмом.
     - Отлично. Он у тебя в руке.
     Она посмотрела на него.
     - Но он уже холодный и невкусный.
     - Сама виновата. Можешь съесть половину моего.
     Он разделил с ней теплый гамбургер, дожидавшийся их на теплой  крышке
телевизора. Они с удовольствием принялись за еду, громко  чавкая,  поливая
гамбургер соусом чили, и запивая  его  колой.  Мороженое,  которое  он  по
глупости тоже поставил на телевизор, растаяло, и они смешали его с  колой,
и получился отличный коктейль.
     - Обожаю готовить, - сказал Шальной Дедди.
     - Да? Ты умеешь готовить?
     - Да, всякое такое, как например содовая с мороженым.
     Она хихикнула.
     - Ты глупый. Обожаю тебя!
     - А я тебя, - с серьезным видом ответил Дедди.
     - Правда? - она смутилась. - Знаешь, я не сказала тебе, но у меня уже
есть мальчик. Его зовут Хави. Я с ним постоянно встречаюсь.
     - Ну и что. А у меня есть жена. Я тоже с ней постоянно встречаюсь.
     - Хави не будет возражать. С тобой это не считается изменой. Ты  ведь
феномен.
     - Но ты лучше все равно ничего ему не говори, - посоветовал Дедди.
     - Не скажу, если и ты ничего не расскажешь своей жене.
     - О, торжественно клянусь ничего ей не говорить.
     - Мы еще когда-нибудь увидимся?
     - Давай не будем говорить об этом, - ответил Дедди. - У  нас  впереди
еще целый вечер.
     - А когда ты возвращаешься?
     - Должен сегодня ночью.
     - А ты не можешь задержаться?
     - Мне нужно работать.
     - Если мне удастся сэкономить, то на  весенние  каникулы  обязательно
приеду в  Нью-Йорк  посмотреть  твою  новую  программу.  Ты  тогда  будешь
разговаривать со мной?
     - Ну конечно же,  -  ответил  Дедди,  целуя  ее  золотистую  шелковую
макушку. - Я всегда буду с тобой разговаривать. Только  ты  держи  себя  в
руках и притворяйся обычной поклонницей.
     - Ну конечно же, - невозмутимо сказала Марси.
     Дедди стало страшно. Он надеялся, что она будет  вести  себя  так  же
спокойно, как сейчас. А еще больше он надеялся, что к  весенним  каникулам
она вообще о нем позабудет. Ему вполне хватало проблем с Элейн. Не хватает
еще разбираться с полицией из-за развращения  четырнадцатилетней  девочки,
которая на самом деле уже намного  старше  его  самого.  Но  кого  в  этом
убедишь?
     - Ты уверена, что тебе всего четырнадцать? - поинтересовался он.
     - Тебе что, свидетельство о рождении показать?
     - Нет-нет, я тебе верю.
     - А ты когда-нибудь раньше уже встречался с четырнадцатилетними?
     - Нет, - не моргнув солгал он. - Никогда.
     - А почему тогда ты выбрал меня?
     - Потому что ты - красивая.
     - Ты думаешь, что я красивая?
     - Красивее тебя я в жизни не видел.
     - Оу, - выдохнула Марси. - Оу...
     Он  включил  музыку,  скинул  халат.  Марси  высвободилась  из  своей
простыни.
     - Оу, - на этот раз выдохнул Дедди, закрывая  глаза  и  целуя  ее,  а
потом вновь открывая, чтобы увидеть ее  -  она  действительно  была  очень
красива. - Оу...



                                    5

     Так уж получилось, что в четверг с Джерри произошло  два  неожиданных
события: она обедала с Диком Девере и еще получила приглашение  на  вечер,
который устраивали Сливки Общества в честь Франко через две недели.
     День выдался по-весеннему солнечным, как  иногда  бывает  в  марте  в
Нью-Йорке - передышка до наступления настоящей весны, чтобы помочь местным
жителям продержаться еще немного и  облегчить  их  борьбу  со  слякотью  и
гриппом. Она безрассудно оставила пальто  в  офисе,  чтобы  весь  мир  мог
любоваться  ее  новым  зеленым  костюмом,  и   Дик   Девере   был   просто
очаровательным. Он предложил ей на выбор три из семи  лучших  нью-йоркских
ресторанов, о которых она знала только понаслышке. Джерри  не  была  ни  в
одном, и предоставила решать этот вопрос самому Дику. В том, на котором он
остановился, они встретили двух дам из  семьи  Кеннеди,  одну  кинозвезду,
несколько социалистов, и, конечно же, Пенни Поттер, которая обедала  здесь
со  своей  мамочкой.  Хотя  Джерри  с  этой  клиенткой  еще   никогда   не
встречалась, она на всякий случай приветственно кивнула Пенни. Та ответила
ничего не выражающим взглядом и слабой  улыбкой  -  а  вдруг  эта  девушка
все-таки что-то из себя представляет. Пенни  оказалась  ниже  ростом,  чем
выглядела на фотографиях, и была совсем юной.
     - Ты пойдешь к ней на прием? - спросил Дик.
     - Да. Сегодня утром я получила приглашение.  Полагаю,  это  дело  рук
мистера Либры.
     - И я пойду, - ответил Дик. - Если тебя никто не  сопровождает,  буду
рад оказать тебе эту услугу.
     - Это будет прекрасно. - По крайней мере может там она  с  кем-нибудь
познакомится.
     Заказ он отдавал со  знанием  дела,  на  безупречном  французском,  и
Джерри обрадовалась, что владеет французским не хуже. Ресторан  внушал  ей
почтительный трепет. Она была рада, что надела зеленый костюм.  Пусть  она
купила его не в знаменитом бутике, зато он  был  достаточно  оригинальным.
Еда  была  превосходной,  как  и  вино,  которое  он   выбрал.   А   самое
удивительное, что он смешил ее  на  протяжении  всего  обеда,  рассказывая
забавные истории о людях, с которыми  работал  в  шоу.  У  него  явно  был
остро-сатирический взгляд на мир, и если бы он не стал режиссером,  то  из
него получился бы хороший писатель.
     После ланча Дик сказал:
     - Хочется  сделать  что-нибудь  банальное.  Уж  больно  день  сегодня
хороший. - Он  припарковал  машину  недалеко  от  ресторана.  У  него  был
неброский маленький желтый "Мустанг". Когда они сели, он опустил  крышу  и
повез ее в Гринвич Вилледж, где, оказалось, знает всех - продавцов; старых
дам, высовывавшихся из окон,  которым  он  кивал;  хиппи,  рассевшихся  на
скамейках под солнышком, которым он бросал краткое "привет".  Похоже,  его
любили все. - Это мой второй дом, - пояснил он Джерри.
     Он повел ее в небольшую антикварную лавку. Долго о  чем-то  болтал  с
хозяином, приценился к нескольким вещам, не купил их, а потом выбрал нитку
из зеленых стеклянных бус и, заплатив, надел ее на шею Джерри.
     - Бусы любви, - сказал Дик. - Ты будешь счастливой и любимой.
     Джерри потрогала бусы. Она была тронута его поступком. Самый чудесный
шестидесятицентовый подарок за всю ее жизнь. Ей нравилась  естественность,
с которой Дик вписывался в любую ситуацию. И  люди  везде  принимали  его,
будь то дорогой ресторан или Авеню-А. Он оказался гораздо симпатичнее, чем
она решила в первый раз. Мужчине ведь  вовсе  не  обязательно  нужно  быть
красавцем, если он умен и обаятелен. А у Дика, определенно, было и  то,  и
другое.
     Вдруг Джерри с ужасом поняла, что  уже  без  четверти  четыре.  Либра
убьет ее. Дик отвез ее обратно в офис и пожал руку на прощание.
     - Я получил  огромное  удовольствие,  -  сказал  он,  -  увидимся  на
вечеринке, если не  получится  раньше.  Дай  мне  свой  домашний  адрес  и
телефон.
     Джерри сказала, а он аккуратно все  записал  в  небольшой  блокнот  в
кожаном  переплете  золотой  шариковой  ручкой.  Похоже,  он   был   очень
аккуратен. "Знать бы графологию", - подумала Джерри с сожалением. Он писал
мелким ровным почерком. Означало ли это  закомплексованность,  или  просто
записная книжка была маленькой?
     Вечером, когда Джерри вернулась из офиса, из цветочного  магазина  ей
принесли дюжину роз. На карточке, вложенной в букет  было  написано:  "Еще
раз благодарю. Дик".
     Карточка была надписана все  тем  же  мелким  почерком.  Довольная  и
польщенная Джерри поставила розы в свою единственную вазу. Не стоило  Дику
дарить цветы. Но это так чудесно, получать цветы от мужчины. Ну  и  пусть,
что он только клиент! Однако она знала, что этот букет не  имеет  никакого
отношения к делам.
     На другое утро, пока  Либра  занимался  в  зале,  разгоняя  по  жилам
введенные Ингрид витамины, Джерри позвонила Дику.
     - Надеюсь, они не вносят дисгармонию в обстановку твоей  квартиры,  -
осведомился Дик.
     - О какой дисгармонии можно говорить в пустой квартире?
     - Если тебе нужна мебель, то могу помочь. Я знаю  несколько  хороших,
дешевых антикварных магазинов. И у  меня  есть  на  примете  замечательный
плотник. Просто художник в своем деле.  Сделает  тебе  полочки-шкафчики  и
всякую ерунду. Если хочешь, могу познакомить.
     Она записала имя  плотника  и  договорилась  с  Диком  отправиться  в
магазин в субботу. Затем она заглянула в  расписание  клиентов,  собираясь
пригласить Силки на ланч на следующий день,  но  выяснила,  что  "Шелка  и
Сатины" уехали из города на клубные гастроли. Новость  ее  не  обрадовала.
Она по-прежнему оставалась в неведении об отношениях между Силки и Диком.
     В субботу они отправились по магазинам. Джерри  купила  металлическую
спинку для кровати, которая раньше была  створкой  ворот;  две  стеклянные
бутылки,  в  которых,  согласно  этикеткам,  раньше  содержали   опиум   и
марихуану,  и  миниатюрный  комод,  который  мог  служить  и  столом.  Дик
объяснил, что раньше вместо чертежей  покупателям  показывали  уменьшенные
образцы. Если клиенту нравилась миниатюрная копия, то по его  специальному
заказу изготавливали то же самое  нормальных  размеров.  Дик  сказал,  что
плотник зайдет и поможет ей установить изголовье для кровати, но сам своей
помощи не предложил. Отсюда следовало, что он вовсе не  собирается  играть
роль Старины Дика-Помощника, и  это  ей  почему-то  понравилось.  Продавец
обещал  доставить  покупки  к  вечеру.  Поэтому  они  пошли  перекусить  в
полутемный бар, а затем Дик отвез ее домой.
     - Поднимешься что-нибудь выпить? - спросила Джерри. Он  посмотрел  на
часы.
     - Мне нужно сегодня на вечеринку. Я ведь на расхват, так как одинок и
у меня есть синий костюм. - Он улыбнулся и погладил  ее  по  голове.  -  Я
позвоню тебе.
     Джерри не очень его понимала, но с ним  было  хорошо.  Он  был  очень
спокойным. Она поднялась в квартиру, радуясь, что так хорошо провела день,
и размышляя, что в конце концов свидание в субботу  днем  ничуть  не  хуже
свидания в субботу вечером. Самое главное, что  в  любом  случае,  удается
избежать противного ощущения, что за все выходные ты  не  видел  ни  живой
души.
     В офисе по поводу предстоящего вечера  у  Сливок  Общества  строились
большие планы. Лиззи  и  Элейн  собирались  заявиться  в  новых  творениях
Франко, к счастью не из его последней коллекции, которая существовала пока
только на бумаге. Нельсон обещал всем сделать  подходящие  прически,  даже
Джерри. В день приема во время обеденного перерыва  Джерри  отправилась  в
салон Нельсона. Он подравнял ей волосы примерно на  дюйм  и  уложил  их  в
девяносто три маленьких свинячих хвостика, от  чего  Джерри  стала  чем-то
средним между Топси и Медузой Горгоной. Если бы  все  счета  не  оплачивал
Либра, Джерри разрыдалась бы прямо в салоне только от  одного  взгляда  на
сумму. Она второпях поблагодарила Нельсона и бросилась в офис. Сперва  она
забежала в женскую комнату в холле, которой она  теперь  предусмотрительно
пользовалась, памятуя о стычке с Либрой в первый день ее работы, хотя тот,
казалось, напрочь забыл об этом. Там она начала тщательно расчесывать свои
свинячьи хвостики, пока волосы не приняли первоначальный вид.  По  крайней
мере, они теперь блестели и Не