Об
этом даже помыслить никто не мог. Отец,  ждущий  тебя  на  остановке,  еще
хуже, чем быть убитой воображаемым насильником.
     - Хотя, знаешь, я даже представить себе не могу,  что  бы  кто-нибудь
захотел  тебя  изнасиловать,  -  заявила  Мишель,  с   критическим   видом
разглядывая неразвитые формы Барри.
     Девочки принялись листать последние журналы,  посвященные  прическам.
Но Барри в это время думала о куда более серьезных вещах.  Мир  был  полон
насилия! Людей убивали прямо на улице, полицейские  избивают  молодежь  во
время мирных демонстраций  протеста,  войны,  бомбы  сбрасывают  прямо  на
детей, а чудак, который сжег самого себя перед зданием  ООН!  А  дети,  не
намного старше ее, которые покончили с  жизнью  всего  лишь  из-за  плохих
отметок в колледже. А сколько хиппи поубивали в Гринвич-Вилледж в  прошлом
году. Полицейские ищейки, горящие дома, люди с лицами, залитыми  кровью...
все обезумели. И именно в этот мир все так хотели поскорее ее выпихнуть.
     Почему бы им всем не оставить ее  в  покое?  И  зачем  нужно  быстрее
взрослеть? Чтобы попасть в этот глупый мир насилия?  Если  бы  жизнь  была
похожа на шоу Шального Дедди, с его маленькими невинными друзьями и с  ним
самим - чудесным, добрым, любимым, привлекательным, лучшим, самым красивым
мужчиной в мире. Она чувствовала  себя  такой  беспомощной.  Конечно,  она
хотела бы завести себе мальчика...  но  это  должен  быть  только  Шальной
Дедди. Она так его любила и так ему доверяла. С  ним  жизнь  будет  именно
такой, какой она должна быть: мирной, веселой, счастливой,  полной  любви.
Когда-нибудь ей удастся с ним встретиться. Она взрослеет с каждым днем,  и
скоро перестанет быть девочкой, которую мужчины  просто  не  замечают.  Ей
было так  одиноко  и  грустно.  Все  ее  "большие  и  умные"  разговоры  о
самозащите были просто бравадой. Она не хотела быть одна. Она  была  такой
маленькой. Иногда ей хотелось провести всю жизнь, сидя перед телевизором и
мечтая о Шальном Дедди. А  временами,  как  например  сейчас,  ей  безумно
хотелось быстрее стать взрослой,  и  по-настоящему  познакомиться  с  ним,
рассказать ему о своей любви и своих желаниях.
     Она смотрела на своих подружек, уткнувшихся в модный журнал. Они  Бог
знает сколько времени проводили перед зеркалом, но  все  равно  оставались
маленькими прыщавыми девочками-подростками. Такими  же  как  сотни  других
девочек. Все, кого она знала, были похожи друг на  друга.  Лишь  она  одна
была другой. Она выглядела _и_н_т_е_р_е_с_н_о_.  Она  тоже  часами  сидела
перед  зеркалом  и  знала,  что  она  выглядит   интересно.   Может   быть
когда-нибудь она встретится с  Дедди  и  понравится  ему.  Ведь  никто  не
говорил, что он женат. Может все ее мечты когда-нибудь сбудутся!



                                    13

     Сэм Лео Либра ненавидел лето, потому что летом жарко и  люди  потеют.
Можно мыться хоть пять раз в день, и все равно не чувствуешь себя  чистым.
Он взял на прокат лимузин с шофером  и  кондиционером.  В  жаркой  уличной
толпе он проводил не более десяти минут в сутки. Остальное время скрывался
в лимузине и все равно мечтал, чтобы лето быстрее закончилось.
     Арни Гарни выступал в новом клубе в Рено.  Отправить  туда  Лиззи  на
десять дней в роли своего эмиссара не составило  ему  особого  труда.  Она
обожала валяться на солнце. С ней отправилась и  Элейн  Феллин  с  дочкой.
Отношения между Элейн и Дедди ухудшились и Либра стал опасаться,  что  это
неблагоприятно скажется на его работе. Поэтому он  и  решил  услать  Элейн
куда подальше. Либра заронил эту идею  в  голову  Лиззи:  мол  она  должна
помочь лучшей подруге отдохнуть от треволнений хотя бы десять дней, а то и
больше, если потребуется. Он также выдал  Лиззи  пять  тысяч  долларов  на
азартные игры. Такой суммы должно  было  хватить  ей  на  год.  Сам  Либра
ненавидел азартные игры (кроме  игр  в  бизнесе),  но  он  глубоко  уважал
способности  Лиззи.  Она  прекрасно  знала,  что  делает  и   никогда   не
проигрывала.
     Он чудно избавился от Лиззи! Он чудно избавился от Элейн! Ура, мирной
холостяцкой жизни! Теперь он мог работать по двадцать часов в день.  Скоро
выйдет ночное шоу Шального Дедди, и если оно будет успешным, а  оно  будет
успешным, то продлится и осенью. Поскольку записи шли в дневное  время,  у
Элейн нет оснований обижаться на то, что ее не будет на премьере. В  конце
концов это - то же самое шоу, что и днем, только показанное ночью. Отзывы,
как Либра и ожидал, были отличными. Взрослые зрители сочли его обаятельным
и остро-сатиричным - прекрасным снадобьем от летней хандры.
     Из Калифорнии поступали  сообщения  о  съемках  триллера  с  Сильвией
Полидор, которые пророчили большие деньги от будущего проката.  Либра  уже
подыскал ей кое-что новенькое. Правда, ему  сообщили,  что  Сильвия  стала
перебарщивать со спиртным, но междугородные беседы с  ней  убедили  его  в
том, что слухи сильно преувеличены. Он не винил ее за  то,  что  она  пьет
прямо на съемках. Сценарий был дерьмовым, но  Сильвия  понимала,  что  это
единственное, в чем она может сниматься, а деньги она уважала  не  меньше,
чем любая другая женщина.
     Роль Мерелин Монро Бонни не досталась. Девушка отнеслась к  этому  на
удивление спокойно. Она была послушным ребенком. И Либра сильно привязался
к ней. Она хорошо себя вела, и жизнь с Джерри явно  пошла  ей  на  пользу.
Либра еще раз похвалил себя за тонкое чутье.  Он  читал  другие  сценарии,
подыскивая ей что-нибудь подходящее,  и  знал,  что  в  течение  года  ему
удастся запустить Бонни на орбиту. Бонни  занималась  в  актерском  классе
постановкой голоса. Теперь уже никто не мог догадаться, что она -  парень.
Ее грудной голос был прекрасен. Он напоминал Либре молодую Джун Аллисон.
     Силки Морган, по отчетам Саймона Будапешта, тоже преуспевала.  И  она
уже  подписала  контракт  на  многообещающий  мюзикл  "Мавис!"  -  историю
чернокожей девчонки из трущоб, которая, вытянув  счастливый  билет,  стала
членом конгресса США. Сценарий - кусок дерьма, но Дик  Девере  сделает  из
него конфетку, используя  свои  телевизионные  психоделические  приемчики.
Мюзикл обещал стать свежим и злободневным.
     "Шелка и Сатины" превратились в настоящую золотую жилу. Они постоянно
приносили большие деньги, так что Силки будет делать с ними  новые  записи
несмотря на свое участие в шоу. С шоу никогда нельзя быть  уверенным  -  в
нем может быть все, и тем не менее оно может провалиться. Если же его ждет
успех, тем лучше для группы. У девиц случилась истерика, когда они узнали,
что Силки одна будет выступать в шоу, но Либра запустил в действие парочку
угроз и быстро привел их  в  чувство.  Теперь  они  все  были  богаты.  На
каникулы они пригласили своих  многочисленных  родственников  в  Нью-Йорк.
Либра  хохотал  как  полоумный,  разглядывая  это   сборище   в   норковых
палантинах, усыпанных блестками, перьями и  бриллиантовыми  брошками.  Они
ходили  по  ночным  клубам  и  развлекались  вовсю.  Теперь,   когда   они
разгуливали  как  разбогатевшие  на  нефти  индейцы,  их  начали  осаждать
благотворительные организации, требуя  пожертвования,  что  они  встречали
недоуменными взглядами.
     - Какая благотворительность?  -  заявила  Тамара,  выступая  от  лица
остальных. - Мы еще даже всех своих братьев и сестер  не  успели  в  школу
пристроить. Наши семьи - вот наша благотворительность.
     - Вы не должны винить их, - пыталась объяснить Силки Либре. -  У  нас
ничего не было. И теперь мы работаем на  себя.  Мы  будем  беспокоиться  о
чужих лишь когда свои собственные семьи достойно устроим. Кто  к  нам  был
милосерден, когда у нас не было ничего?
     Франко запустил в производство коллекцию "Радость". Она оказалась еще
более гротескной, чем первоначальный замысел.  Она  должна  была  изменить
облик высокой моды к осени и Франко был  в  восторге.  Фотография  Фред  в
новом парике и в одежде с накладными плечами появилась на обложке  журнала
"Вог", и каким-то образом изысканной Фред удалось в  этом  выглядеть  так,
что женщины могли всерьез захотеть походить  на  нее.  Фред  могла  надеть
бочку и выглядеть в ней элегантно. Либра так и не смирился с тем, что  ему
не досталась Фред, зато он был благодарен ей за Бонни  и  не  сердился,  а
лишь иногда ощущал обиду и разочарование.
     Чертова  Фред  выскочила  замуж  за  своего   фотографа   и   грозила
забеременеть и отойти от дел. Это Либры не касалось  -  она  не  была  его
клиенткой. Он желал ей добра и хотел  лишь  одного,  чтобы  она  дождалась
осеннего показав мод и не потеряла до этого  времени  форму.  Она  обещала
подождать лишь потому, что они с мужем собирались купить загородный дом  и
им нужны были деньги.
     Мистер Нельсон для бродвейского шоу Силки создал пятьдесят  различных
париков. А расценки за поиск  индивидуального  стиля  и  стрижку  в  своем
салоне поднял до сотни долларов. Либра счел это жуткой махинацией, но  это
не мешало светским дамам записываться к нему за несколько недель вперед.
     Сняться в кино предложили и Шадраху Баскомбу, если он надумает уйти с
ринга. Все клиенты Либры обладали магической властью. Так  и  должно  было
быть. Мир просто обожал их. Даже Зак Мейнард,  болтавшийся  по  Испании  с
богатой замужней наследницей, вернулся,  благоухая  как  роза,  и  тут  же
получил приглашение на роль актера, разъезжающего по  Испании  с  замужней
богатой наследницей.
     "Кинг Джеймс Вершн" Либра послал в Лондон, где они имели  грандиозный
успех. Они сменили репертуар и теперь исполняли религиозные песни в ритмах
рока. Их шлягер "Рок веков" стала второй  в  английских  хит-парадах,  что
было экстраординарным событием для американских групп. Всю первую  сторону
их  нового  альбома  планировалось   посвятить   точному   воспроизведению
библейского текста Песни Песней Соломона, и Либра знал,  что  они  покорят
мир. Тексты были классные.
     Лишь один человек вызывал беспокойство Либры  -  Джерри.  Она  совсем
сникла, лицо осунулось. Конечно, это было связано с Диком. Либра с  самого
начала предупреждал ее, но она не слушала. А теперь и ее  постигла  участь
других девочек. Либра сердился на Дика, потому что он уважал Джерри и  она
была не той  девочкой,  которая  заслуживала  подобного  обращения.  Либра
испытывал к ней некое подобие отцовских чувств. У нее были  рыжие  волосы,
какие могли бы быть у его собственной дочери, и у нее были  мозги,  как  у
самого Либры. Она была умной, энергичной и доброй  девочкой.  У  нее  было
чувство юмора, и она прекрасно знала, когда уместно  промолчать.  Бонни  и
Силки души в ней не чаяли. Даже Лиззи  ее  любила.  Джерри  все  больше  и
больше времени проводила в офисе. Либра конечно приветствовал это.  Но  он
прекрасно понимал, что причина - бегство от Дика, или от его отсутствия; а
вовсе не преданность работе. Либре очень хотелось,  чтобы  Джерри  бросила
Дика. Он бы и сам за ней приударил, не  отдавай  это  для  него  привкусом
инцеста. Джерри заслуживала больше, чем простая посредственность. Дик  был
конечно лучше обычной посредственности,  и  все  же  представлял  из  себя
никчемного человека. О Джерри нужно было заботиться, ее нужно было  возить
на выходные к морю или еще куда-нибудь. Она этого заслуживала.
     Девизом жизни Либры был лозунг: "Пусть хромой позаботиться о слепом".
Поэтому, однажды утром, пребывая в эйфории после бодрящих инъекций Ингрид,
он позвонил Шальному Дедди и объявил тому, что он теперь летний  холостяк.
И поэтому вместо того, чтобы  болтаться  по  городу  в  поисках  очередной
крошки, он должен поехать на  побережье,  на  виллу  Пенни  Поттер.  Дедди
перепугался.
     - За тобой присмотрит Джерри,  -  успокоил  его  Либра.  -  Она  тебе
понравится. Поедете на моей машине. Тебе даже не придется сидеть за рулем.
Пенни тебе перезвонит. - Он повесил трубку, чтобы  не  слышать  дальнейших
протестов Дедди. Затем он позвонил Пенни, которая была счастлива принять у
себя в доме любую знаменитость. И в последнюю очередь Либра сказал об этом
Джерри.
     Джерри  восприняла  это  сообщение   без   особого   энтузиазма,   но
согласилась. Она просто не выносила Сливки Общества, но Шальной  Дедди  ей
нравился. И Либра мог сказать со всей определенностью, что она  испытывала
облегчение от того, что была избавлена от необходимости решать,  проводить
или не проводить выходные с Диком или в ожидании его появления - Либра  не
знал точно, на какой стадии находятся их отношения.
     - Мне взять с собой Бонни? - спросила она.  -  Она  любит  бывать  за
городом.
     - Это побережье, - ответил Либра. И я не хочу, чтобы она загорела.  А
если ее держать на вилле, то ей придется пить  со  всеми  этими  пижонами.
Пусть лучше остается дома, если ты, конечно,  думаешь,  что  мы  можем  ей
доверять.
     - Конечно можем, - сказала Джерри. - Я ей доверяю. И она будет  очень
рада, узнав, что мы доверяем ей настолько,  что  оставляем  одну.  Это  же
будет в первый раз. Ей это должно пойти на пользу.
     - Отлично, - сказал Либра. - Ты свободна. Я - в спортзал.
     Но в спортзал  он  не  пошел.  На  полпути  он  переменил  решение  и
отправился  в  магазин  Генри  Бендела.  Его  любила   Лиззи.   Он   купил
соблазнительное бикини,  прозрачную  рубашку,  модный  костюм  с  шортами,
пуловер  с  короткими  рукавами  и  очаровательную  блузку   для   Джерри,
расплатившись наличными, и отослал ей подарок на  дом.  Ему  было  неловко
вручать  его  лично.  На  карточке  он   написал:   "Поздравляю   с   Днем
Независимости!" хотя было уже начало августа. Он  гадал,  если  бы  Джерри
была его дочкой, хотел бы он спровоцировать  роман  между  ней  и  Шальным
Дедди. Ответа на этот вопрос он не знал. Он не знал,  как  повел  бы  себя
настоящий отец. Но любить Джерри Либре нравилось. Это наполняло его теплом
и мягкостью. Не считая Лиззи, Джерри  была  единственной  девушкой  в  его
жизни, к которой он испытывал искреннее чувство. Он не  знал,  почему  она
ему нравилась, но от этого ощущения ему  становилось  лучше  на  душе.  Он
попросил завернуть подарок  в  самую  красивую  оберточную  бумагу,  какая
только есть в магазине.



                                    14

     - О, Бонни, ты прекрасна!  -  сказал  Винсент  Абруцци  самому  себе,
разглядывая свое отражение в новом платье в зеркале примерочной магазина в
Гринвич-Вилледж. Его все еще немного смущало заходить в женские магазины и
интересоваться платьями, а еще больше он смущался их примерять. Сперва  он
обычно забирал платья домой  без  примерки,  робко  спросив  разрешения  у
продавщицы вернуть его  на  следующий  день,  если  его  подружке  оно  не
подойдет. Он знал, что его пол - вне подозрений, но  продолжал  испытывать
панику каждый раз, когда  переступал  порог  примерочной,  уверенный,  что
кто-нибудь войдет, и увидит его и тут же выведет на чистую воду.
     Платье было восхитительным, и  он  его  купил.  Затем  он  направился
дальше и зашел в магазин для педерастов, чувствуя себя здесь гораздо более
уверенно и попросил показать ему брюки клеш.
     - Вам не удастся примерить их сегодня, -  заметил  обслуживающий  его
трансвест. - Девушкам не разрешается пользоваться примерочной по субботам.
     - Я такая же девушка как и ты, Мэри, - сказал Винсент.
     - О, прости. Ты слишком похож на настоящую женщину.
     Винсент хотел добавить: "Увидишь меня в "Воге" в  следующем  месяце",
но сдержался и направился в примерочную с  несколькими  парами  брюк.  Они
сидели великолепно и он их купил. А еще купил два шелковых шарфа,  которые
можно было повязывать как маленький галстук, и которые очень  подходили  к
блузкам, уже имеющимся в гардеробе  Винсента.  Покрой  брюк  был  женским.
Винсенту  нравилось,  что  современная  одежда  была  нейтральной  -   она
оставляла возможность окружающим догадываться о его половой принадлежности
- пусть считают его девушкой, если хотят, это не его вина.
     -  Одеколон?   -   спросил   продавец,   нацелившись   на   него   из
пульверизатора.
     - Нет! - Винсент ненавидел мужские одеколоны. По мнению Винсента,  им
могли пользоваться только настоящие мужчины.
     - Возьми так, бесплатно. Потому что ты такая хорошенькая.
     Винсент взял. Сохранит  его  до  плохих  дней.  Продавец  назвал  его
"хорошенькой". Большинство трансвестов ненавидели его из  зависти,  потому
что он делал то, на что другие не отваживались.  Он  был  счастлив  и  ему
безумно льстило, что продавец отнесся к нему с симпатией. За это он послал
ему знаменитый взгляд Бонни и слегка улыбнулся.
     - Спасибо.
     - Не стоит, куколка. Желаю удачи.
     В центр Винсент отправился на метро - так было быстрее и дешевле.  Он
мог  позволить  себе  взять  такси,  но  в   дневное   время   предпочитал
пользоваться метро, а сэкономленные  деньги  тратил  на  одежду.  Винсенту
хотелось знать, когда же он наконец  закончит  выплачивать  мистеру  Либре
пресловутые пятнадцать тысяч долларов за украденный костюм, и он надеялся,
что это произойдет не слишком  поздно,  когда  он  еще  не  потеряет  свою
привлекательность и сможет носить то, что ему безумно хотелось  приобрести
в дорогих  магазинах.  Сегодняшние  его  покупки  -  плод  многонедельного
недоедания и хождения пешком. Когда его  приглашали  на  свидания  или  он
выходил куда-нибудь с Джерри, то наедался до отвала,  чтобы  потом  меньше
страдать от голода. Он боялся похудеть - тогда его ноги потеряли  бы  свою
женскую форму.
     Платформа метро была пуста. Он дожидался поезда,  разгуливая  по  ней
взад и вперед. Стенка была заклеена  объявлениями,  поперек  которых  были
написаны мысли местных романтиков. Кто-то из них написал большими буквами:
"Бог есть любовь".
     Винсент огляделся по сторонам, убедился, что поблизости  никого  нет,
достал помаду из сумочки - Джерри все-таки  убедила  его  носить  сумочку,
хотя Винсент продолжал считать это самым ужасным для мужчины - перечеркнул
слово "Бог" и надписал сверху "Слава". "Слава это любовь".
     "Вот в чем все дело, - прошептал Винсент. С грохотом подкатил  поезд,
и Винсент вошел в вагон, напевая какой-то мотивчик.
     Квартира оказалась пуста. Он развесил свою новую одежду  и  пустил  в
ванную теплую воду с пеной. Джерри уехала на выходные с  клиентом  мистера
Либры на побережье. Перед отъездом она сказала, что оставляя  его  одного,
они с мистером Либрой оказывают ему огромное доверие. Он был  польщен.  Но
Винсент скучал по Джерри и очень хотел, чтобы она пригласила его с  собой,
хотя ненавидел солнце и знал, что не будет чувствовать  себя  комфортно  в
доме на побережье, вместе с "нормальными" людьми. Он включил проигрыватель
и забрался в ванну, где нежился до тех пор пока не кончилась пластинка. Он
побрил ноги и спустил воду.  Завернувшись  в  большое  полотенце,  Винсент
вернулся в гостиную, переменил пластинку, снова наполнил ванну, забрался в
нее и вымыл голову.
     Пока сушились волосы, он рассматривал в зеркало свою верхнюю  губу  -
не появилась ли на ней какая-нибудь растительность? Ошибки быть не могло -
над верхней губой появился легкий пушок. Первой  его  реакцией  был  ужас,
сменившийся любопытством и даже робкой гордостью. Он мужал!  Усики  -  это
противно, но он видел немало женщин с усиками, куда большими, чем у  него.
И что же он будет с ними делать?
     Он нашел депилятор Джерри, размазал его по губе и  подождал  столько,
сколько было указано в инструкции, а затем все смыл. Что же за состав  она
использует? Его усики остались на месте. Он снова посмотрел в  инструкцию.
"Не использовать повторно", - гласила она. Только аллергии ему не  хватало
- тогда он не сможет вечером выйти.
     С видом утерянной невинности Винсент  полез  за  безопасной  бритвой,
поставил новое лезвие и размазал по лицу  крем  для  бритья.  Хорошо,  что
Джерри такая запасливая, косметики в ее доме больше, чем в иной аптеке. Он
еще никогда не брился и  жу