Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
дурак, я прям не знаю...
- Возьми в шкафу пудру и присыпь на крем. Нельзя гак ходить. Ты себя
компроментируешь. Стасик мне сканзал, к тебе сегодня Борис придет? Почему ты
не хочешь за него выйти? Такой интересный мужчина!
- Я еще подумаю, Олимпиада Михайловна,- ответинла Светка, запудривая
шею.
- Светлана, я тебе еще один выговор хочу сделать. Почему ты до сих пор
не вставишь себе передний зуб? Надо серьезнее, Светлана. Ты - мать. Тебе
надо замуж!
- Давайте, Олимпиада Михайловна, я за вашего Ро-мочку выйду? - Светка
запустила руку за шею под вонлосы и, мельком взглянув в зеркало, встряхнула
распунщенными по спине белокурыми волосами, тонированнынми фиолетовыми
чернилами.- У?
- Подожди, подожди... Как "за Ромочку"? Ты же... А он ведь... Светлана,
что ты говоришь такое!.. У меня так опять понос поднимется... от волнения.
- Вы подумайте, Олимпиада Михайловна, а я пойду пока, а то Борька все
пиво выдует... Липа постучала пальцем по столу:
- Учти, Светлана, алкоголь снижает мужские потеннции...
- Ему снизишь!! Побежала. Ромочке мое предлонжение замуж передайте.
- Хм,- сказала Липа, поправив за Светкой сбитый коврик у порога.- А
почему бы и нет! Хорошие, воспинтанные дети, привлекательная жена, получит
большую квартиру... Хм... Тем более - Танька из Алжира вернетнся, где он
жить будет?..
Липа достала Танину открытку, нет, не ошиблась: под мышкой у негра, где
речь шла о Светке, мокрым каранндашом (так Липа называла фломастер) была
выведена жирная буква "б" с многоточием.
Липа взволнованно заходила по комнате, попыхивая папиросой, чего с ней
никогда не случалось: курить на ходу женщине непристойно. Затем придвинула
телефон, набрала номер.
- Ромочка, я вот чего все-таки решила, привези ко мне нотариуса. Что?..
Они обязаны к престарелым, я узннавала. Зачем, зачем! Нужно. Завещание хочу
состанвить. Ничего смешного здесь нет!.. И кота, будь добр, обязательно
сегодня похорони.
К приезду нотариуса Липа навела в квартире маранфет: Татара вымыла пол,
окна. Липа застелила стол нарядной клеенкой - подарок Тани из Алжира.
Конечно, она могла бы прекрасно добраться до нонтариальной конторы
сама, но она пять лет назад объянвила, что на улицу не выходит и не выйдет,
и отступатьнся от своего решения не желала.
В черном платье с брошью - горный хрусталь - Линпа ожидала нотариуса.
Наконец раздался короткий звонок.
- Открыто, открыто! - поднимаясь с дивана, закринчала Липа.
В передней стоял молодой военный, усердно вытирая ноги.
- Здравствуйте,- сказала Липа.- А где же Ронмочка?
- Извините,- покраснел военный.- Лев Александнрович Цыпин здесь
проживает?
- Кто, Лева? - удивилась Липа.- Он здесь жил, но сейчас у него своя
квартира... Вы к Леве? Я думала: ко мне. Я вот нотариуса жду. Для завещания.
Вы по ранботе или проездом? Присаживайтесь, будьте любезны, проходите в
комнату.
Парень стянул с ног туфли и в носках по чистому понлу вошел в комнату.
- Как ваше имя-отчество, извините? - спросила Липа.
- Старший лейтенант... Да Игорь просто. Я тут мимо еду в отпуск. Вот
решил заехать. Я с Дедова Поля родом...
- Да, да, помню. После войны они там работали. Лева вам срочно нужен?
Можно позвонить ему на служнбу. В Моссовет. Я сейчас наберу телефон и
трубочку вам передам.
- Не надо, не надо! Не надо пока...
- Бабуль, ты жива? - раздался в передней голос Ромки.- Нотариус
приехал!
- Заходите, пожалуйста,- на всякий случай строго сказала Липа молодой
женщине, одетой, как Светка, в джинсы, в больших круглых очках.
Женщина профессиональным взглядом окинула обнгорелый буфет, стол,
покрытый клеенкой, засохшие цвенты в банках, переделанный телевизор...
Раздраженно пожала плечами:
- Неужели нельзя было приехать в контору?.. Куда я могу сесть?
Освободите стол.
Старший лейтенант Игорь виновато поднялся со стула.
- Приветствую,- сказал ему Ромка, пододвигая стул к нотариусу, и
вопросительно взглянул на Липу.
- Ромочка, это товарищ с Дедова Поля... Вы там когда-то жили. Ты не
помнишь, конечно...
- Та-а-ак,- напомнила о себе женщина.
- Одну секундочку,- засуетился Ромка,- мы вот сейчас товарища старшего
лейтенанта попросим вренменно в ту комнату...
- Нет, нет! - замахала руками Липа.- Там ребеннок спит.
- Какой еще ребенок?
- Стасик там.
- Я вас слушаю,- сказала женщина.- Вы хотели составить завещание.
- Значит, так,- торжественно начала Липа.- Всю домашнюю обстановку:
мебель, холодильник, телеви-
зор - завещаю моему внуку Роману Львовичу цову.
Нотариус обвела взглядом комнату, вопросительно взглянула на Ромку:
- Может быть, есть вклад на сберкнижке? Ромка помотал головой.
- ...Постельное белье, одеяла, подушки, носильные вещи - соседке
Светлане Петровой.
- Отчество?
- Отчество? Рома, ты не знаешь, как ее отчество?
- Понятия не имею. Сейчас, одну минутку. Из Светкиной квартиры текла
музыка. Светка отнкрыла дверь.
- Как тебя по отчеству? - спросил Ромка.
- Кто еще? - раздался из комнаты недовольный мужской голос.
Светка, не оборачиваясь, ногой лягнула дверь:
- Этот еще голос подает!.. Ромочка-золотце, а тебе зачем мое отчество?
- Липа тебя в завещание вставляет.
- Меня-а?.. Артуровна. Тьфу, по паспорту: Авдеевна. Смотри, трепанешь
кому - убью. И замуж больше не возьму.
- ..."Авдеевна"- ее отчество! Светлана Авдеевна Петрова.
Нотариус вписала отчество в завещание.
- Да! Еще,- вспомнила Липа,- перину - тоже внуку.
- Бабу-уль...
- Ты, Ромочка, ничего не понимаешь. В наше вренмя перина - большая
ценность. Правильно я говорю, барышня?
- Дальше,- процедила "барышня".
- С этим все.- Липа достала папиросу и закуринла.- Теперь главное.
Запрещаю являться на мои похонроны дочери, Бадрецовой Людмиле Георгиевне, и
внучнке, Кузиной, Татьяне Львовне. Не хочу видеть.
- Это не может быть отражено в завещании,- утомленным голосом, глядя
мимо Липы, произнесла женщина.
- Это еще почему? - нахмурилась Липа.
- Завещатель имеет право распорядиться только мантериальными
ценностями. Молодой человек, вы-то хоть понимаете, о чем я говорю?
- Но ведь можно сделать запись, содержащую волеизъявление завещателя,-
неожиданно подал голос старший лейтенант Игорь, до сих пор сидевший с
опунщенными глазами.- Юридической силы это иметь не будет, но - на бланке
или со штампом нотариальной конторы - свою роль сыграет.
Липа, Ромка и даже нотариус удивленно взглянули на него.
- Не знаю .. Но это же не будет иметь юридической силы... И вообще у
меня ограничено время...
- Тогда вот что,- решительно сказала Липа.- Тогда я сама напишу, а вы
просто поприсутствуйте.
- Ну, пожалуйста,- пожав плечами, согласилась нотариус.-Пишите.- И,
взглянув на Ромку, заметила: - Весело живете.
- Теперь можно и чайку попить спокойно,- сказала Липа, проводив
нотариуса до лифта.- Игорь, вы чайку с нами выпьете? Ромочка, что это с
тобой, тебе нездонровится?
- Бабуль... Тут вот какое дело... Игорь-то, оказыванется, мой брат...
Липа плюхнулась на диван.
- В каком смысле?
- В прямом.
- Ты хочешь сказать, что у Левы, у твоего отца, была связь с другой
женщиной? - Липа сделала непринступное лицо.
- Угу,- кивнул Ромка.
- ...Ты хочешь сказать, что в то время как твоя лать, жена Левы...
- Именно! Золотые слова! В то время как моя мать, жена Левы... А чего
ты разбушевалась?! Игорь-то здесь при чем?
- Олимпиада Михайловна! - выкрикнул весь краснный Игорь.- Поймите, мне
ведь ничего не надо. Я челонвек взрослый, самостоятельный... Я юридический
заканнчиваю заочно... У меня жена, дочь... Это мне мать тольнко недавно
сказала.
- Игорь только что мать похоронил,- добавил Ромка.
- Господи, бедный мальчик! - Липа всплеснула рунками.- И что же теперь
делать? Ромочка, что нам те-тгерь делать?.. И Лева ничего не знает!..
Давайте я понзвоню ему.
- Погоди, бабуль, успеется. Лучше чайку попьем. А может, на уголок
сбегать по такому случаю?
- Да я захватил,- Игорь достал из "дипломата" бутылку коньяка.
Ромка присвистнул:
- Богато живешь, братан!
- Действительно, ведь он тебе брат,- задумчиво произнесла Липа,
разглаживая ладонью сморщившуюнся клеенку на столе.- Никак не могу
свыкнуться с этой мыслью.
- А чего с ней свыкаться-то? - усмехнулся Ромка.- Ты погляди на нас.
Даже ногти одинаковые.- Он взял Игоря за руку и показал Липе две кисти -
свою и его.
- Одинаковые... Да... И глаза похожи, и волосы... Вот только нос у тебя
Анечкин... Но это будет такой удар для Люси!..
- Брось, бабуль! Какой еще удар! Она отца тернпеть не может!
- Не знаю, не знаю... Постой, Рома, но ведь если он тебе брат, значит,
он мне внук?
- Ну, не совсем... Отец-то тебе зять. Притом бывший.
- Нет, ты что-то путаешь, Рома,- строго сказала Липа.- Раз тебе - брат,
значит, мне - внук... Но я же не отразила его в завещании!..
- Переживет,- засмеялся Ромка.- Бабуль, ты с нами выпьешь за
знакомство? Сосуды расширишь, давнление уберешь. Давай!
- Ну, налей... Хватит, хватит... Но как же все-таки?..
- Бабуль, а чего ты вроде как недовольна? Новый родственник! Братан!
Ништяк! Ништяк, Игорь?
- Ништяк,- неуверенно произнес старший лейтеннант.
Липа отхлебнула коньячку, и видно было, что нонвый "внук", несмотря на
то что он - результат измены зятя, ей нравится. И действительно, похожи с
Ромкой.
- А ты к отцу вообще не ходи, понял? - Ромка понложил руку Игорю на
погон.- Не ходи. Чего тебе?.. Начнет нудить: почему, зачем, откуда?.. Да на
кой он тебе! Брат - вот он! - Ромка хлопнул себя по груди.- Бабушка - вот
она! Бабуль! Поцелуй его, а!
14. МАРЬЯ
На двери в пластмассовом пакетике висела карточнка "Шукурова К. А.".
Второй кармашек был пустой. | Ромка постучал, никто не ответил. Он постучал
сильнее.
Потом осторожно приоткрыл дверь.
Посередине стоял круглый старомодный стол, покрынтый зеленой скатертью
с черным инвентарным номером на свесившемся углу. По обе стороны окна -
кровати напротив друг друга, две тумбочки, два будильника, два шкафа - всего
по два. Стульев, правда, три, один в угнлу с дыркой, под ним на низкой
табуреточке горшок.
Правая половина комнаты была обжитая: на тумнбочке прислоненная к вазе
фотография толстой девочки в старинной резной рамке. Над кроватью коврик с
оленем.
В комнате никого не было. Игорь поставил торт на стол.
- Голяк на базе,- покачал головой Ромка и тут занметил в необжитом углу
вплотную к шкафу маленький диванчик, наполовину заслоненный спинкой стула.
На диванчике - толстую старуху. Старуха была в валеннках, несмотря на май
месяц. Старуха спала.
- Она? - шепотом спросил Игорь.
- Не-е, другая... Которая на двери.
Ромка подошел вплотную к диванчику, чтобы выясннить, где вновь
поступившая Сокова Мария Михайловнна. Тронул старуху за плечо, та что-то
пробормотала.
- Извините, не скажете, где Сокова Мария Михайнловна?..
Старуха зашевелилась, выкарабкиваясь из сна; Ромнка наклонился поближе
и на сером отекшем лице заментил две волосатые бородавки: над губой и на
подбонродке.
- Игорь! - Ромка повернулся к брату и потыкал пальцем в воздухе над
головой старухи.- Вроде она... Тетя Маруся!..
Старуха чуть дернулась, бормотнула что-то, приотнкрыла один глаз, затем
другой...
- Жоржик! - пророкотала она глухим басом. И занплакала, по-прежнему не
меняя сонного на боку полонжения.
Ромка смотрел на двоюродную бабку, на ее неузнанваемое лицо, на мокрые
от слез дряблые щеки и шмынгал носом.
Марья плакала, не шевелясь, не отирая слез, и они тоненькими ручейками
текли по обеим щекам на пондушку.
- Давай вставай! - сморгнув слезы, бодрым голонсом сказал Ромка.
Марья протянула вперед короткие, тяжелые, как у Липы, руки: - Тащи!
- Ну, как добралась? - спросил Ромка, когда станруха села.
- Живая,-прокряхтела Марья.-А это кто?
- Это Игорь. Помнишь, Липа тебе про него писала.
- Понятно,- сдержанно произнесла Марья.
- Мне вчера позвонили на работу, что тебя привезнли, Игорь как раз на
сессию приехал... Вот...
Марья спустила на пол растопыренные негнущиеся ноги в черных с белым
клеймом валенках.
- Совсем села... Жоржик, очки подай. Ой, что это я тебя все Жоржиком?
Ромочка! Ну-ка вон туда отойндите: взгляну... Похожи. Только у него задница
поменьнше будет, а у тебя совсем как у Левки. Ну, да не в заднинце дело.
Липочка-то чего же не приехала? На такси - так я денег дам.
- Забыла? Я ж тебе писал: умерла бабушка.
- О-ой, Липочка! - снова заплакала Марья.- Сенстренка моя дорогая!..
Забыла, дура старая... Жду, дунмаю, приедет...
- Я тебе фотографию привез, похороны, как просинла... На гляди. Плакать
будешь, не дам!
- Плачь не плачь, теперь уж что?.. Вот она, моя милая! Худенькая-то
какая стала.
Липа и правда стала последнее время щуплень-кая. "Изболелась-то как",-
профессионально-сочувственнно сказала Ромке в морге женщина, одевающая
покойнинков. А она и не болела совсем - просто усохла.
Марья приложила карточку к губам, поцеловала ненсколько раз.
- А что же это - одни мужики? - Она недовольно взглянула на Ромку.- А
Людмила, Татьяна где?
- Бабушка их не хотела.
- А соседи?
-- Да ты знаешь, холодно было, тетя Марусь. Они потом помянуть пришли.
- Помянуть... Это они любят!.. А этот здоровый? С усами? - она ткнула
пальцем в Вовку Синяка.
- Товарищ мой школьный. Липа его любила.
-- А это кто? Ром, кто это?
- Сереня Круглов. Тоже товарищ мой. Из Уланского.
- Ну, ладно. Похоронили, значит. На тумбочку понложи.- Марья
вздохнула.- Стул берите!-И протянунла руку Игорю: - Сокова Мария Михайловна.
- Старший лейтенант Веревкин. Игорь Львович.
- Лейтенант? - сморщившись, повторила Марья.- Мало. Небось вино пьешь:
вот и не выслужился. Жорнжик тоже вино любит,- кивнула на Ромку.
- Игорь через год капитана получит,- вступился Ромка.
- Ну, тогда ладно... Игорь Львович. А Лев тебе, значит, свою фамилию не
дал?.. Ну и черт с ним! Ладно. Чай будем пить. Ну-ка там вон, кнопочку
красненькую... Жми, жми, сейчас придут.
По коридору зашлепали быстрые шаги, и на пороге появилась толстая
пожилая нянечка.
- Вот так,- довольно сказала Марья,- заслужила. Стульчик дай,
голубушка, целый, без дырки, гости у мення... Внуки...
- А чайничек поставить? - понятливо закивала та.- Плита у нас в конце,
в коридоре.
- Жоржик, сходи посмотри, где там...- приказала Марья.
Когда Ромка вернулся, Марья беседовала с новым внуком, сохраняя на лице
выражение повышенной сунровости.
- Левку ко мне не возить! Слышишь, Роман? Выгонню! За аморальное
поведение.
- Я, пожалуй, покурю,- Игорь решительно напранвился к двери.
- Довольна? - с укоризной спросил Ромка Марью, когда дверь за Игорем
закрылась,- Он-то при чем? Хонроший парень, скромный, доброжелательный... На
отца зла не держит. А мог бы: всю жизнь на Дедовом Поле...
- Прав,- бросила Марья.- Левка - кобелина, а парень ни при чем. Зови
его, как покурит. Игорь вошел робко, не по-офицерски. Марья задумчиво
посмотрела на него:
- Ордена мелом чисти.
- Да это не ордена, это...- начал было объяснять Игорь, дотрагиваясь до
значков на мундире, но Ромка замахал на него рукой.- Мелом? Хорошо.
В комнату вошла нянечка со стулом.
- Нам без стука разрешают,- пояснила она Ром* ке.- Недослышивают они
часто.
- Мы с вами теперь часто будем видеться,-сказал Ромка.
- А вы что же, навещать намереваетесь?
- А как же?
- Всяко бывает. Иной раз: сдали - и поминай как звали... За городом
все-таки, ездить далеко...
- Чего вы там шепчетесь? - рявкнула Марья.- Ты, голубушка, стул поставь
и иди себе, нужно станет - понзову. Уходи, не мешай, отвлекаешь.- Марья
снова понвернулась к Игорю: - Чего я говорила-то, не помнишь?
Игорь пожал плечами.
- А-а! - Марья стукнула себя кулаком по лбу:- В партии с какого года?
- В армии вступил...
- На фронте?
- Дак... Я же...
-- Не был? Жалко... Люблю, когда мужик повоевал. У меня вот на войне
брата убило, Ромочку... В честь него и этого вот дурня назвали...
- Меня -имеется в виду,-пояснил Ромка, разрензая торт.
- Кого ж еще... К столу давайте! - Марья подняла руки в стороны, как
пингвин крылышки.-Волоките. От торта Марья наотрез отказалась:
- Я сладкое к старости - не-ет... Я лучше баранку. Вон, в тумбочке...
Ромка полез в нижний ящик тумбочки, чихнул.
- Простудился, деточка моя!.. Надо это... капелек... Мы сейчас
сестру... Красную нажми! Красную!..
- Не надо, Игорь! Это ж пыль.
- Пыль? - недоверчиво спросила Марья.- Ну, пыль так пыль... Черт с ней.
Тогда другое. У меня на книжке тысяча сто рублей скопилось. Возьмешь. Я
доверенность дам. Положишь на себя. Люське не говори - отнимет. Привозить
мне ничего не надо, все дают, разве по мелончи только... Не пропей. Трать
сообразно. Штиблеты сенбе на осень купи, кофту плотную... Ему,- она кивнула
на Игоря,- если чего надо.
- У меня обмундирование бесплатное...
- Сами смотрите... Штиблеты и кофту -мне поканзать, чтоб я знала и
чтобы Липочке спокойно...- она снова хлюпнула носом.- Вещи-то Липины куда
поденвали: перину, подушки пуховые?.. Небось Танька изъяла?
- Нет, она в Алжире была... Вещи мы с Игорем сонседке отдали, татарке,-
она за Липой ходила. Кварнтиру Таня велела сдать внаем, а я чтобы выметался.
- Зараза!
- А я заколотил дверь, и дело с концом.
- Эх, зла не хватает! - Марья похлопала себя по карманам халата, где
шестьдесят лет лежали запрещеннные теперь папиросы "Казбек".- И курить
нету...
- У меня сигареты,- сказал Игорь.- Вот.
Марья оторвала фильтр, намотала на конец сигаре-ты оторванную от газеты
полоску бумаги и, послюнив самодельный мундштук, покрутила его для лучшей
склейки в пальцах.
- Дверь закрой на крючок. Ромка подошел к двери:
- Нет крючка. Кури так, я на атасе постою.
- Стой,- согласилась Марья.
- Только немного, слышишь.
- Да я чуть-чуть, дерну пару раз - и ладно... Как же я по тебе
соскучилась, Жоржик!.. Иди-ка сюда, я тебя поцелую... Деточка моя...- Она
выдохнула дым в сторону и потянулась к Ромке.- И тебя давай,- она дернула за
портупею Игоря.- Да, а то забуду: там, в чемодане за шкафом, шкатулка...
Ромка достал небольшой деревянный ящичек с иснтертыми от старости
углами, перемотанный бинтом.
- Когда в последний раз в больницу ложилась, занмотала, чтоб не рылись.
А то помрешь невзначай, а чунжие люди... Возьмешь с собой.
- Чего там?
- Дай-ка сюда. Да не развязывай - ногти поломанешь, ножом поддень.
Во-о...- Марья достала старинную твердую фотографию, отколупнула ногтем
папиросную бумагу.- Я с Петром... Прапорщик... Видишь: сабля, крест, рука на
перевязи... Ну, руку-то он для форса понвесил, она уж у него зажила,
считай... А отец про свадьнбу и слышать не хотел, пока гимназию не кончу. И
пранвильно ставил вопрос. В шестнадцатом только повеннчались. А Петька снова
на войну пошел. Приходит, а я уж член укома. И - все наперекосяк... Я в
Самару поенхала с продо