-то загадочное,
связанное с этим лунным морем.
   А где их разгадка?
   -- Ну почему "бриг"? -- повторил он, потому что не умел сказать иначе
о своей непонятной тревоге.
   Мама вздохнула.
   Она повела Славку к  себе в библиотеку.  Там,  на задних полках,  она
отыскала две старые книги, которые назывались "Морской словарь".
   -- Если хочешь,  читай и разбирайся.  Не маленький уже, через месяц в
школу.
   Она объяснила ему, как искать по буквам нужные слова.
   Слово "бриг" Славка наш„л быстро. Вот что было написано:
   "БРИГ (Brig).  Двухмачтовое судно с  прямым вооружением,  но  имеющее
гафель на гроте.  Б.  становятся очень редкими судами, т.к. бригантины и
шхуны вытеснили их..."
   Почти ничего Славка не  понял.  Но незнакомые корабельные слова опять
отозвались в н„м как странная зовущая музыка.  Вроде вступления к фильму
"Дети  капитана Гранта",  который Славка любил до  безумия.  И  он  стал
искать букву "Г": нужно было узнать, что такое "гафель" и "грот"...
   С  того  дня  Славка почти позабыл про  бильярд.  Он  уш„л  в  чтение
словаря, как уходят в дальнее плавание -- надолго и без оглядки...
   Но  через месяц словарь пришлось отдать:  мама устраивалась на другую
работу, и ей без этих книг не подписали бы какой-то обходной лист.
   Славка будто с лучшим другом распрощался.  Тогда мама,  чтобы утешить
его, достала где-то книгу "Корабли и бастионы". Подарила Славке.
   В  этой  книге было  про  вс„!  Про  бриг  "Меркурий",  про  адмирала
Нахимова, про Синопское сражение, про неприступные морские крепости, про
искусных парусных капитанов.  И про город,  в который возвращались после
побед линейные корабли, фрегаты и бриги.
   Это был город,  куда русские моряки приходили с  палуб для последнего
отчаянного боя. И в прошлом веке, и в этом...
   Город, где стоял памятник капитану брига "Меркурий"...
   Книгу Славка прочитал десять раз и сто раз -- е„ последние слова:
   "Отшумела война, и опять заросли непобедимыми травами бастионы.
   Может  быть,   теперь  навсегда?  Может  быть...  Над  бухтами  висел
безоблачный полдень.  Два  человека шли  вдоль  зел„ных  брустверов,  на
которых чернели давно умолкнувшие карронады,  мимо старых памятников, по
извилистым лестницам,  сложенным из  брусьев ракушечника.  А  по  холмам
раскинулся Город, который они любили больше жизни..."
   Два человека -- это старый морской офицер и его десятилетний внук.
   Вс„ на свете,  кроме мамы,  отдал бы Славка, чтобы оказаться на месте
этого мальчишки...

   Книга эта была лучше всех,  которые знал Славка.  Но  она не заменила
морской словарь.  Она только рассказывала о кораблях,  а словарь был сам
как частичка кораблей, частичка того дал„кого Города.
   ...Однажды Славка с  мамой заш„л в районную библиотеку.  Там работала
Василиса Георгиевна --  старушка в  больших,  как иллюминаторы крейсера,
очках.  Это  было уже  в  Первозаводске.  Славка учился тогда во  втором
классе.  Мама и Василиса Георгиевна разговаривали,  а Славка разглядывал
книги.  Ходил  он  от  стеллажа к  стеллажу.  И  вдруг  увидел полочку с
надписью: "Тому, кто хочет стать военным".
   А  на полке среди разных учебников и  уставов стояла красная книжечка
со зв„здочкой и якорьком. "Справочник вахтенного офицера"!
   Зачем она здесь, за тысячи миль от моря?
   Славка начал листать. Многое было совсем непонятно и скучно: чертежи,
схемы,  какие-то правила.  Но потом... Потом пошли морские узлы, курсы и
галсы   парусных  судов,   корабельные  огни!   А   главное   --   флаги
Международного свода сигналов! О такой таблице Славка целый год мечтал!
   Он хотел поскорее попросить книгу у Василисы Георгиевны.  Хотел...  и
не попросил.  Испугался:  "А вдруг скажет: нельзя, ты здесь не записан".
Или решит, что Славка слишком маленький для такой книжки. А если и даст,
то не насовсем же. Потом опять прощаться, как со словар„м?
   Что  случилось со  Славкой?  Может  быть,  "морская  болезнь"  совсем
помутила ему  мозги?  Он  оглянулся.  Никого  рядом  не  было.  Он  тихо
расстегнул ранец...
   И началась у Славки странная жизнь: она состояла из радости и страха.
   Пока он изучал флаги Свода,  пока разбирался в морских узлах, про вс„
забывал.  Но когда закрывал "Справочник", сразу вспоминал, какое ужасное
совершил дело.
   Он  прятал книгу то под подушку,  то за шкаф,  то внутрь дивана.  Так
часто и старательно е„ перепрятывал, что мама увидела и спросила:
   -- Откуда у тебя "Справочник"?
   Славка,  наверно,  стал краснее, чем корочка книги. И сказал, что дал
почитать один мальчик.
   Мама удивилась.  Она знала,  что приятелей у  Славки в  школе нет.  В
классе его дразнили непонятным,  но  обидным словом "Изюмчик" и  считали
слабачком, потому что он боялся давать сдачи приставалам.
   -- Странно, -- сказала мама.
   Она полистала "Справочник" и увидела библиотечный штамп.
   -- Почему здесь печать?
   Славка  пробормотал,  что,  наверно,  мальчик взял  почитать книгу  в
библиотеке.
   -- Что-то  не  нравится мне тво„ заиканье,  --  сказала мама.  --  Ты
правду говоришь?
   Славка прошептал, что правду.
   -- А ну-ка дай честное морское слово, -- потребовала мама.
   Это  был коварный при„м.  Что Славка мог ответить?  Дать такое слово?
Но не самый же последний человек он  на свете!  Тогда признаться?  Легко
сказать...
   И Славка заревел. Тут же вс„ и выяснилось.
   Ух как ему влетело!  Конечно, мама его не лупила, как т„тя Зина Юрку,
но ругала с такой силой,  что волосы дыбом и дым из ушей.  Славка просто
булькал от сл„з и умолял маму, чтобы она поскорее отнесла "Справочник" в
библиотеку.
   Но  мама не  отнесла.  Она отправила туда Славку и  объявила,  что не
будет  ему  прощенья  и  пощады,  пока  он  не  расскажет  вс„  Василисе
Георгиевне и не верн„т ей книгу собственноручно.
   Что  делать.  Славка побр„л.  С  полчаса он  всхлипывал перед  дверью
библиотеки. Наконец Василиса Георгиевна зачем-то вышла и увидела его.
   Давясь от стыда,  Славка признался в сво„м ч„рном деле. И разумеется,
опять пустил слезу.
   Маленькая, седая, очень добрая на вид Василиса Георгиевна не пожалела
Славку. Она разговаривала с ним сурово. Потому что если человек в восемь
лет украдкой тащит домой каз„нные книги,  добром этот человек не кончит!
Что сказал бы  Валерик Семибратов,  Славкин папа,  если бы  он  был жив?
Валерик Семибратов ходил в эту библиотеку девять лет подряд и ни разу не
то что не украл,  а даже не порвал ни одной книжки.  А сын? Стыд и срам!
Бедная Славкина мама...  Пусть  Славка поставит на  место "Справочник" и
уходит, потому что больше им разговаривать не о чем... А если он захочет
когда-нибудь в  жизни ещ„  раз  украсть книгу или что-то  другое,  пусть
вспомнит этот кошмарный день.
   Но когда Славка прошептал "до свиданья" и попл„лся к двери,  Василиса
Георгиевна спросила чуть помягче:
   -- А скажи на милость, зачем тебе эта взрослая книга?
   Славка остановился и молчал.
   -- Я тебя спрашиваю, Вячеслав Семибратов. Зачем?
   -- Интересно... -- еле слышно сказал Славка.
   -- Что интересно?
   -- Про корабли...
   -- Ну  ладно...  Раз  тебе так интересно и  раз ты  признался,  можно
поступить следующим образом:  я отдам тебе "Справочник",  а ты принес„шь
взамен какую-нибудь другую книгу. Согласен?
   Славке было  невыносимо стыдно,  но  отказаться тоже  никаких сил  не
было.  Чтобы теперь вс„ сделалось по-честному,  он  прин„с в  библиотеку
"Маугли". После "Кораблей и бастионов" это была самая любимая книга.
   Большая, с цветными вкладками.
   -- Мама разрешила?  --  строго спросила Василиса Георгиевна.  (Славка
кивнул.) -- А не жалко?
   Славка даже засопел от жалости, но сказал:
   -- У нас есть, маленькая. На английском языке.
   -- А ты умеешь читать по-английски?
   -- Немножко... А ещ„ мама читает...
   Через  день  Василиса Георгиевна,  вернула  книгу  маме,  потому  что
"Справочник"  вс„  равно  был  не  нужен:  его  собирались  списывать  в
макулатуру.  Но Славка узнал об этом лишь через полгода.  А до той поры,
если очень хотелось вспомнить о  приключениях лесного мальчишки,  они  с
мамой читали по-английски. И Славка хорошо понимал. Наверно, потому, что
вс„ в этой книжке было уже знакомо.

   Они с мамой часто читали вдво„м.  И в кино ходили вдво„м.  И в лес. И
картошку  чистили,   и  посуду  мыли,   и  чемоданы  укладывали,   когда
переезжали.  Вс„ вдво„м.  Они вообще были вдво„м на свете. Только где-то
далеко,  в южном городе Новочеркасске,  жила двоюродная бабушка -- т„тка
Славкиного отца.  Мама  и  Славка никогда е„  не  видели.  Но  время  от
времени,  обычно к  праздникам,  от  бабушки Веры  Анатольевны приходили
письма. Мама отвечала и однажды послала даже фотографию: свою и Славки.
   После этого Вера Анатольевна стала писать чаще, спрашивать про Славку
и  звала их с  мамой в гости.  Но мама говорила,  что это,  наверно,  из
вежливости.
   Потом...  Славка  даже  не  поверил  сначала!  Бабушка написала,  что
поменялась домами  с  какими-то  знакомыми  и  переехала  в  город,  где
родилась и жила до войны. К морю она переехала! Туда, где были корабли и
бастионы,  где  на  мачтах трепетали разноцветные флаги  Свода сигналов,
которые Славка знал теперь наизусть.
   Она переехала в тот самый Город!
   Славка решился.  Крупными буквами он  написал письмо и  сам  кинул  в
ящик. Это была просьба о чуде.
   "Здравствуйте,  бабушка Вера Анатольевна!  Я  никогда не видел моря и
кораблей.  Пожалуйста,  ещ„ раз посильнее позовите нас с  мамой в гости.
Тогда мама согласится. Пожалуйста!"
   И Вера Анатольевна позвала:
   "Приезжайте со Славушкой хоть в  гости,  хоть насовсем.  Дом большой,
прописку я оформлю, потому что я ветеран войны и мне помогут. Жить у нас
хорошо, а вместе будет всем веселее..."
   -- Поедем! -- возликовал Славка.
   Но мама засмеялась:
   -- Глупенький! В незнакомые края, к незнакомому человеку...
   -- Но она же зов„т!
   -- Видишь ли, Славик... Она человек старый и, кажется, больной. У не„
дом.  Она думает, наверно, что я стану помогать ей по хозяйству. А разве
я похожа на домохозяйку? На бабушку в фартуке?
   Нет,  мама  не  была похожа на  домашнюю хозяйку.  Она  была молодая,
стройная,  красивая. Многие люди говорили Славке: "Какая у тебя красивая
мама". Будто Славка сам этого не знал!
   Но  почему же  вс„-таки не поехать?  Если маме некогда,  он сам будет
помогать бабушке.  А может быть,  и помогать нечего.  Скорее всего, Вере
Анатольевне просто скучно жить одной.
   -- Она же зов„т!
   -- Позвать легко.  А  кто мне найд„т там работу по  специальности?  А
если мы с бабушкой не сойд„мся характерами?  Она хозяйка в доме,  а я не
привыкла быть квартиранткой...  Да и  хватит уж нам мотаться с  места на
место.
   Славка тихо и умоляюще сказал:
   -- Ну, тогда хоть в гости...
   -- Это другое дело. Если будут деньги и летний отпуск, можно поехать.
   Разговор был  в  марте.  Ждать оставалось три месяца.  Сначала Славка
очень ждал и очень надеялся.  А потом вс„ меньше. Потому что это было бы
слишком большое чудо. Таких чудес просто не бывает.
   И он оказался прав. Мама не поладила с начальством и уволилась, денег
на  дальние поездки не  было.  Когда  Славка  окончил второй класс,  они
переехали в Покровку.



                                 Анюта

   Покровка --  это  не  деревня,  а  небольшой город  рядом  с  большим
заводом.   Мама   там   нашла  наконец  интересную  работу:   устроилась
консультантом-переводчиком  в   технической  библиотеке.   Славку   тоже
устроила:  на лето --  в городской лагерь (где он скучал),  а потом -- в
третий класс маленькой восьмилетней школы...
   В третьем классе Славке жилось спокойно -- его почти не дразнили и не
обижали.  Правда, и друзей не нашлось, но Славку это в те времена ещ„ не
волновало.  Главное --  что?  Отсидеть уроки, сделать побыстрее домашние
задания --  и  бултых на тахту с  хорошей книжкой.  Или можно побежать к
маме  в  библиотеку.  Там  всегда много журналов из  всяких стран,  а  в
журналах часто попадаются снимки с  разными теплоходами и даже парусными
кораблями. И с видами дальних приморских городов...
   Бабушка Вера  Анатольевна по-прежнему писала письма.  Спрашивала "про
Славушку" и звала хотя бы в гости.  Мама говорила, что будущим летом они
поедут обязательно.
   В апреле Славку приняли в пионеры и даже выбрали звеньевым --  за то,
что  учился без  троек.  В  конце мая  завком выделил маме однокомнатную
квартиру,  и они переехали туда из тесной комнатушки в старом доме,  где
коридоры пропахли горелым луком и кислой капустой.
   А в начале каникул у Славки за один день случилось три радости.
   Во-первых,  мама  купила  ему  джинсовый костюм.  Вообще-то  мама  не
одобряла этой моды:  она  считала,  что  интеллигентные мальчики гораздо
лучше выглядят в коротких штанишках.  Но Славка е„ долго упрашивал. Мама
уступила,  потому  что  школьную форму  Славка истрепал,  а  дни  стояли
прохладные.
   На  костюме была нашивка с  корабликом и  медные морские пуговки.  Не
совсем такие,  как  у  настоящих моряков,  но  вс„  равно блестящие и  с
якорями. Славка млел от счастья.
   В этом костюме он пош„л с мамой в гости к е„ знакомому -- Константину
Константиновичу. Это была вторая радость.
   У Константина Константиновича оказалось интересно,  как в музее.  Над
дверью висели большущие лосиные рога, в углу -- чучело ястреба, на стене
-- оленья шкура,  а на шкуре -- большой бинокль, тяж„лый охотничий нож и
двуствольное ружь„ "зауэр".
   Константин Константинович сказал,  что ружь„ старое, но прекрасное. И
очень ценное --  штучной работы.  Но  хотя оно  было ценное,  Константин
Константинович вставил в  него  пустые  гильзы  и  дал  Славке два  раза
щ„лкнуть курком.  И посмотреть в бинокль,  конечно,  тоже дал (жаль, что
бинокль был полевой, а не морской). И даже разрешил поиграть ножом, хотя
мама боялась, что Славка "останется без пальцев".
   Мало  того!  Они  с  Константином Константиновичем грохнули на  кухне
охотничьим капсюлем!  Тут  мама  чуть  не  потеряла  сознание  и  строго
попросила "не портить реб„нка".
   -- Хорошо,  хорошо,  --  сказал Константин Константинович. -- Это был
последний эксперимент.  Вообще-то,  Слава,  мама права: такими вещами не
шутят.  В  этих штуках гремучая ртуть,  а  она очень капризная.  Сто лет
может лежать, а потом взрывается от одного чиха.
   Славка  серь„зно  кивнул.   Константину  Константиновичу  можно  было
верить.  Он  был  опытный и  смелый человек:  охотник,  путешественник и
спортсмен. Он стрелял на соревнованиях по летающим мишеням -- тарелочкам
-- и за это получал грамоты и медали.
   Славке казалось,  что Константин Константинович похож на  английского
морского  капитана из  книжки  с  рассказами Джозефа  Конрада.  Высокий,
худой,  с  ровным пробором на  гладкой прич„ске,  с  белозубой улыбкой и
светлыми глазами.  Только  смеялся  он  не  по-капитански:  дребезжаще и
нерешительно.  И при этом сильно стискивал пальцы, словно пробовал их на
излом.  Но,  может быть,  это  оттого,  что  он  стеснялся мамы.  Славка
замечал,  что  многие  мужчины  при  маме  начинают  смущаться и  слегка
глупеют...
   После чая Константин Константинович предложил Славке и маме погулять.
И они втро„м отправились в парк.
   Славка раньше не бывал в этом конце Покровки. Весь прошлый год он жил
в  сво„м квартале и  других мест почти не знал.  Он слышал,  что рядом с
Покровкой есть озеро,  но думал,  что оно вроде пруда в Первозаводске. А
озеро оказалось громадное.
   Славка метнулся к берегу.
   Вода уходила почти до горизонта! А у дощатой пристани качался большой
белый катер и поднимались настоящие мачты!
   Но  и  это не  вс„.  В  сотне метров от берега летели над серой водой
похожие на белые сабли паруса.
   Славка припаялся к  месту.  Напрасно мама и Константин Константинович
звали его на карусель,  в тир и в комнату смеха. Он молча мотал головой.
А потом отчаянно сказал:
   -- Мама,  ну вы идите.  Вы гуляйте,  а  потом прид„те за мной.  Я  не
полезу к воде, не свалюсь. Не утону! Я никуда не уйду... Ну, пожалуйста!
   Мама хотела заспорить,  но Константин Константинович взял е„ под руку
и подмигнул Славке. Он был замечательный человек.
   Едва  они  ушли,  Славка подбежал к  пирсу.  Но  ступить на  него  не
решился.  Наверное, это разрешалось лишь тем счастливцам, которые ходили
под парусами.
   Маленькая яхта,  лихо кренясь,  прошла у самого берега.  Е„ вели двое
мальчишек  в  оранжевых  спасательных жилетах.  Мальчишкам было  лет  по
тринадцати.  Славка начал дышать медленно и с дрожью.  А яхта уходила, и
было слышно, как смеются ребята...
   Кто-то тяжело остановился рядом. Славка посмотрел. Это был коренастый
дядька с густой светлой бородой. Он спросил:
   -- Ты откуда, прекрасное дитя?
   Славка осип:
   -- Я... Смотрю. Здесь можно стоять?
   -- Стой, -- сказал бородач.
   Яхта сделала поворот и опять пошла к берегу.
   -- А  здесь...  --  сказал Славка совсем шепотом.  --  Здесь с какого
класса записывают?
   Бородатый дядька задумчиво посмотрел на Славку сверху. Пров„л толстым
пальцем по его морским пуговкам, будто пересчитал. Потом поднял голову.
   -- Анюта! -- крикнул он в пространство.
   Славка вздрогнул от громкого голоса.  В этот миг он не знал, конечно,
что случилась у него сегодня третья радость.

   -- Анюта! -- крикнул бородатый.
   Из-за  сарайчика  появилась  большая  девчонка.   Странная  какая-то:
квадратная,  с  японскими глазами,  большим ртом  и  носом-картошкой.  С
т„мной мальчишеской ч„лкой.
   -- Чего надо? -- поинтересовалась она.
   -- Вот,  человек приш„л,  -- не очень решительно сказал бородатый. --
Может, возьм„шь? Воспитаешь -- матросом будет...
   Анюта  посмотрела на  Славку,  потом  на  бородатого,  потом опять на
Славку. Затем -- куда-то между ними. И сказала:
   -- Это называется "дай вам боже, что нам негоже".
   -- Ну,  Анюта,  --  приглуш„нно сказал бородатый.  -- Человек сохнет.
Посмотри в  его  страдальческие очи.  Он  целый час  торчит у  пирса как
пришитый.
   -- Он  сбежит  через  неделю,  --  заявила Анюта,  рассеянно глядя  в
дальние дали.
   -- Не сбегу я, честное слово, -- сипло поклялся Славка.
   -- Пошли, -- сказала Анюта, взяла Славку за плечо и повела на пирс.
   На  пирсе  стояли  фанерные тупоносые яхточки с  удивительно высокими
мачтами.  А одна такая же,  покачивалась рядом, на воде. Она была белая,
недавно покрашенная,  но на плоском носу краска оказалась уже содранной.
Полоскали поднятые паруса.  На  главном парусе была пришита ч„рная буква
"С" и цифры "2021".
   -- Моя,  --  хмуро  сказала Анюта.  --  Международный класс  "кадет".
Монотип. Имя -- "Трэмп". По-английски значит "Бродяга".
   -- Я знаю, -- торопливо сообщил Славка.
   Анюта покосилась на него и продолжала:
   -- Два паруса. Большой называется "грот", маленький...
   -- Стаксель! Я знаю.
   -- Я смотрю, вс„ ты знаешь, -- заметила Анюта.
   У Славки заполыхали уши.
   Анюта сказала:
   --  Сейчас пойд„м... Вылезай из кл„шей и куртки. А то кильн„мся --  и
булькнешь на дно, как кот в авоське.
   Послушно и  суетливо Славка выбрался из костюма.  И сразу задрожал --
то ли от озноба, то ли от волнения. Анюта глянула на него -- тощенького,
покрытого пупырышками, -- сердито хмыкнула:
   -- Подарок судьбы...  Комариная личинка на  морозе.  Плавать-то  хоть
умеешь?
   -- Я в бассейне занимался.
   -- Знаю я эти бассейны... Где я на тебя жилет возьму? Подожди...
   Она  принесла откуда-то  надутый  резиновый круг  и  продела  в  него
Славку.
   Славка  знал,  что  с  такими  кругами плавают на  пляжном мелководье
малыши,  но не стал обижаться и спорить.  Главное,  что сейчас он пойд„т
под парусами. По правде! Не во сне!
   -- Будешь работать на стакселе,  --  сказала Анюта. -- Вон те вер„вки
называются стаксель-шкоты.
   -- Я з...  -- Славка прикусил язык и, кажется, стал пунцовым, как его
спасательный круг. Вытянул р