темноте беднягу? Кругом пусто,
никто не станет смеяться, что пятиклассник возится с тряпичным зайцем.
   Славка торопливо вытянул Арт„мку из-под учебников, взял за уши.
   -- Смотри вокруг!
   И  сам  выпрямился,  оглянулся.
   Он до сих  пор  смотрел  только  перед  собой,  а  теперь  глянул  по
сторонам.
   И просто задохнулся от  неожиданной  радости.
   Утренний Город  лежал вокруг,  как громадный праздник,  как лучшая на
свете морская сказка.
   Две узкие синие бухты врезались в улицы и обнимали центр Города. Они,
как две исполинские руки, хотели обнять и холм, на котором стоял Славка.
И самого Славку.
   Это сам Город протягивал к Славке руки, звал его.
   Звали  сверкающие  от   солнца  белые  дома,   похожие  на  громадные
теплоходы.  Звали белые теплоходы у причалов,  похожие   на многоэтажные
дома.  Звали замершие в  бухтах грозно-синие крейсеры и  эсминцы.  Звала
зел„ная  громада Кургана,  ж„лтый  равелин у  выхода  из  Большой бухты,
путаница старых переулков...
   Город принимал Славку!
   Славка хотел качнуться навстречу и оробел.
   "Правда?  --  спросил он  у  Города.  --  Но я  ведь ещ„...  Я  всего
неделю... Разве я уже твой?"
   Город празднично сверкал и смеялся:
   "Не  бойся  Славка Семибратов!  У  меня  тысячи мальчишек!  Будет ещ„
один!" "Но я...  может быть,  я ещ„ не такой уж...  Не такой как тебе на
до..."
   Город  распахивал руки.  Он  принимал  Славку  такого,  как  есть.  С
младенческой кисточкой  на  темени,  с  припухшей царапиной на  ноге,  с
тряпичным другом Арт„мкой. Со всякими боязливыми мыслями и с невыученным
уроком по ботанике. Со всеми обидами и надеждами.
   "Значит, я твой? -- сказал Славка. -- Ладно, я буду... Я иду!"
   На другом краю поляны,  за поворотом каменного забора,  Славка увидел
лестницу,  о  которой не  знал раньше.  Она  шла рядом со  стеной,  тоже
опускавшейся  по  склону.   Лестница  была  обыкновенная,   а  стена  --
старинная,  сложенная из такого же серовато-ж„лтого камня, как береговые
равелины. В ней темнели бойницы, украшенные вверху тяж„лыми карнизами. В
точности такие, как в оборонительной башне на Кургане.
   Что сейчас за стеной?  Склады какие-нибудь или мастерские.  Но раньше
здесь наверняка была крепость...
   Лестница привела к  маленькой Орудийной бухте,  где  у  пирсов  ждали
народ  пассажирские катера.  Пассажиров было  мало,  и  катера  обиженно
подвывали сиренами.
   Славка обош„л бухту и зашагал вдоль набережной. Мимо театра с высокой
колоннадой,   мимо  запертых  киосков  и  фонтана,   опутанного  ветками
раскидистой ивы,  мимо Дворца пионеров с  белыми горнистами над  высоким
фасадом... У маленького кинотеатра с названием "Прибрежный" он спустился
к самой воде.
   Никого здесь не было.
   На  каменной  плите  лежали  многопудовые адмиралтейские якоря  --  в
память о погибших моряках с восставшего в 1905 году крейсера.
   Славка опять вытащил Арт„мку.  Макнул с берега лапами и ушами,  чтобы
Арт„мка почуял, что такое сол„ная вода. Сказал:
   -- Погляди на море при солнечном свете.
   Поглядеть было  на  что.  На  рейде весело рыскали моторки,  деловито
суетились буксиры.  Неторопливо ш„л  вдаль  набережной серый  катер  под
флагом вспомогательного флота и с синим вымпелом брандвахты. Выползал из
бухты   теплоход   "Шота   Руставели"  с   ч„рным   острым   корпусом  и
сахарно-белыми  надстройками.  Только  серо-синие  боевые  корабли  были
неподвижны.  Жизнь  этих  стальных громад была  таинственна и  скрыта от
посторонних глаз.  Они стояли как возникшие над водой крепости:  недаром
над их форштевнями полоскали красные, с большими зв„здами флаги -- такие
же, какие принято поднимать над береговыми крепостями...
   Над кораблями, над морем неутомимо носились чайки...
   Море вдали было очень синее, а у берега т„мно-з„леное. Оно шевелило у
камней водоросли.  Громадные камни едва виднелись над водой.  Они лежали
там и тут, недалеко от гранитных ступеней.
   У  самого  большого и  самого  дальнего камня  Славка  заметил  белое
пятнышко. Там бился на мелкой волне игрушечный кораблик.
   На  мачте не было флагов Новэмбэр Чарли,  но и  так любой мог понять,
что яхточка попала в беду.
   Гибнущие корабли надо спасать если они даже совсем крошечные.
   До парусника было метров двадцать.  Доплыть -- раз плюнуть. Но Славка
тв„рдо обещал маме,  что не будет купаться в одиночку.  Можно,  конечно,
успокоить совесть тем,  что спасательная экспедиция --  не  купание,  но
лучше сначала попробовать другой способ.
   Славка отправил Арт„мку в портфель и торопливо разулся. Камни обросли
скользкой зеленью. Время от времени их заливала
   волна,  и  тогда вода становилась белесой и непрозрачной от миллионов
крошечных пузырьков.  Славка  балансировал и  несколько раз  вставал  на
четвереньки.
   "Ка-а-ак булькнусь,  -- думал Славка. -- Вот тогда будет спасательная
операция..." Но думал, впрочем, без особого страха.
   Некоторые камни были совсем скрыты, и он пробирался по колено в воде.
Царапину сильно щипало от морского рассола. Иногда приходилось прыгать с
одного скользкого уступа на другой. Было жутковато и весело.
   Наконец Славка  добрался.  Встал  коленями на  мокрый  каменный скос,
дотянулся до маленькой мачты.
   Яхточка оказалась сделанной грубо,  но правильно:  с  большим плоским
фальшкилем,  с  намертво закрепл„нным прямым рул„м,  с  туго  натянутыми
проволочными вантами. Л„гонький корпус был вырезан из пенопласта.
   Славка заколебался.  Взять парусник с собой? В портфель не влезет. Да
и зачем?  Если надо, Славка может сам такой смастерить. К тому же не для
Славки его строили, а чтобы плыл он по морям и океанам.
   -- Плыви, -- сказал Славка.
   И маленький шлюп с треугольными парусами запрыгал среди волн. Пош„л к
выходу из Большой бухты, в открытое море.
   Славка повернулся к берегу.
   И охнул...
   Рядом с  его  портфелем сидела на  корточках Любка Потапенко.  Она не
просто так сидела! Она открывала портфель!
   -- А ну, не тронь!!! -- заорал Славка.
   Любка посмотрела на него и, кажется, удивилась. Громко сказала:
   -- Ты чего кричишь?  Я  забыла,  что по истории задано.  Я  у  тебя в
дневнике посмотрю!
   -- Не тронь портфель, дура! -- опять завопил Славка.
   А что он ещ„ мог сдалать?  Пока добер„шься по скользким камням, Любка
вс„ разнюхает!
   И  она разнюхала.  Она весело ойкнула и  вытащила Арт„мку за  уши.  В
точности как Славка.
   -- Не тронь! -- опять закричал Славка.
   Он прыгал,  скользил,  ударялся о  камни коленками,  подымал брызги и
наконец выскочил на плиты.
   -- Дай сюда, -- свирепо сказал он.
   Но Любка отскочила и вс„ любовалась Арт„мкой.
   -- Какой смешной! Это твой, да?
   -- Ты чего шаришь по чужим портфелям?
   -- Тебе жалко, что ли? Я только задание посмотреть...
   Наглость какая! Это она так задание смотрит!
   -- Отдай зайца! -- потребовал Славка, и голос у него стал звенящим от
злости и страха.
   -- А если не отдам?
   Славка  шагнул  вплотную.   Любка  перестала  улыбаться  и  протянула
Арт„мку:
   -- На, а то заплачешь. Возьми свою куклу.
   -- Сама кукла! Кудрявая кукла с ватными мозгами.
   -- Мальчик, успокойся. Ты из какого детсада?
   Славка лягнул е„ мокрой ногой.  Любка отпрыгнула, аккуратно поставила
свой портфель, прищурилась и сжала кулачки.
   -- Вот как врежу...
   Славка понял,  что она в самом деле врежет. Она его ничуть не слабее,
а главное -- не трусливее. Отлупит, и тогда совсем позор.
   -- Скажи  спасибо,  что  ты  девчонка,  --  пробормотал он.  Отош„л и
поспешно запихал Арт„мку в портфель. Потом оглянулся.
   Любка смотрела на него непонятно: без ехидства и как-то задумчиво.
   -- Какой ч„рт тебя сюда прин„с?! -- в сердцах крикнул Славка.
   -- Никакой не  ч„рт.  Я  от  бабушки ехала,  с  той стороны.  --  Она
показала на другой берег Большой бухты. -- Иду и вижу: ты на камнях.
   -- Ну и иди... к бабушке, -- сумрачно посоветовал Славка.
   Она заморгала,  будто растерялась. Потом опять прищурилась и медленно
проговорила:
   -- Так, да?.. Припомним.
   И  зашагала прочь,  потряхивая ч„рными кудряшками.  А Славка горестно
задумался.  Что за подлая особенность у Любки: оказываться где не надо и
соваться куда не просят.
   Под желудком у него тоскливо засосало.  Видимо,  там есть неизвестная
науке железа,  которая откликается на тревожные мысли и всякие опасения.
Сейчас откликалась она активно: Славку даже слегка затошнило.
   А  ведь как хорошо начиналась Славкина жизнь в  новой школе!  В пятом
"А" встретили его просто замечательно. Раньше нигде так не встречали.
   Женька Аверкин тогда сразу сказал:
   -- Садись со мной, я пока один.
   Костя Головни посоветовал:  --  Станут в продл„нку агитировать --  не
ходи. Детский сад. Лучше записывайся в баскетбольную секцию.
   Славка удивился:
   -- Там же рост нужен!
   -- Подумаешь,  рост,  --  сказал Дима Неходов.  -- Была бы голова. --
Этим  он  сразу  как  бы  признал,  что  считает  Славку  здравомыслящим
человеком.
   Никто  не  косился с  насмешкой,  никто не  задевал,  будто случайно,
плечом и  не предлагал помериться силой.  Только Любка Потапенко чуть не
испортила настроение. Вс„ улыбалась хитренько, а потом спросила:
   -- У вас в Усть-Каменске девочки красивые?
   Славка  сперва  растерялся.  Сказать,  что  их  там  много  и  всякие
встречаются?    Кто-нибудь   подденет:   "А   ты   что,   всех   девочек
разглядываешь?" Ответить,  что на девчонок не смотрел? Здешние, девчонки
скажут: "Глядите, какой гордый!" А с ними ссориться тоже не стоит.
   Славка подумал и ответил:
   -- Они там все такие, как ты.
   Любка сделала вид, что счастлива без памяти:
   -- Ой как замечательно!
   А Игорь Савин сказал Славке:
   -- Несчастный город. Понятно, почему ты оттуда сбежал.
   Все засмеялись, а Любка фыркнула, надулась и отошла...
   Сегодня она, конечно, постарается отыграться.
   Как теперь быть?  Арт„мку он  даже не успеет домой занести:  до урока
пятнадцать минут. Куранты на Матросском клубе пробили четверть десятого.
   Славка стал натягивать носки и кроссовки. Настроение было унылое. Так
хорошо начинался день, и вс„ испортила проклятая Любка!
   А может быть...  Может быть,  не так уж и страшно? Если Любка в самом
деле  начн„т  болтать,  он  как-нибудь отговорится.  Сочинит,  например,
историю про  соседского малыша,  который всегда толкает ему  в  портфель
свои игрушки.
   А может быть, Любка не такая уж и вредная?
   Ладно!  Будет ли неприятность из-за Арт„мки,  ещ„ неизвестно.  А если
опоздаешь на английский, неприятностей точно не миновать.
   И Славка помчался к школе,  попутно размышляя,  что у коротких штанов
есть вс„ же  свои преимущества:  в  своих шерстяных брючках он  бы такую
скорость не развил!

   Славка поднялся по  лестнице на  площадь и  увидел,  что не  опоздал.
Всюду бегали ребята: был самый разгар перемены.
   У  верхних ступеней росло  большое дерево с  гладким серым  стволом и
большущими зубчатыми листьями.  На  нижней  ветке  по-обезьяньи держался
Наездник.  Он  уцепился за  сук  руками и  ногами и  висел  спиной вниз.
Вывернув шею, смотрел на пробегавших внизу ребят.
   Он встретился со Славкой глазами и просиял:
   -- Здравствуй! Подожди, я на тебя сяду.
   -- Повадилась лиса в  курятник...  --  сказал Славка.  --  Ты что,  в
лошади меня записал?
   -- Да, ты моя лошадка, -- весело согласился Наездник.
   -- За лошадьми,  между прочим, ухаживают, -- хмуро заметил Славка. --
Их, между прочим, кормят...
   -- Овсом?
   -- Ов„с ешь сам. Я лошадь особой породы...
   -- Ладно,  я подумаю, -- серь„зно сказал Наездник, спустился с дерева
и стал что-то искать в своих карманах.
   Вытащил синий стеклянный шарик,  три этикетки от жевательной резинки,
бельевую прищепку,  два пятака,  шестер„нку от будильника...  Не пойм„шь
даже,  как вс„ это помещалось в его плоских кармашках. Наконец он достал
сплюснутую конфету "Белочка" в замусоленном фантике.
   -- На! Вместо овса.
   Славка понял, что краснеет, и сурово сказал:
   -- Не выдумывай чепуху! Лопай сам, я же пошутил.
   -- Давай тогда пополам.
   -- Пополам -- другое дело, -- сказал Славка. -- Ладно уж, садись.
   Он загадал,  что если хорошо прокатит Наездника,  то и  в  классе вс„
будет хорошо.  И прокатил как надо!  Правда,  на крыльце слегка запнулся
левой ногой,  но  зато  прив„з Наездника прямо в  школьный коридор и,  к
неудовольствию т„ти Лизы, приземлил его на широкий подоконник.
   -- Спасибо,  моя лошадка,  -- крикнул Наездник и приготовился мчаться
по своим делам.
   -- Постой... Наездник... Тебя хоть как зовут-то?
   Он обрадованно заулыбался:
   -- Меня? Денис.
   Взрослое какое-то было имя.
   -- Денис... И больше никак?
   -- Ещ„... Динька.
   Будто колокольчик звякнул.  И,  откликнувшись на  этот короткий звон,
забренчал школьный звонок.
   ...Любку  на  уроке  английского  Славка  не  увидел.  Занимались  по
группам,  и Потапенко была в другом кабинете.  Зато Аверкин, как всегда,
сидел рядом.
   Славка незаметно отклеивал от ног присохшую зелень водорослей.
   -- По морю бродил? -- прошептал Женька.
   -- Ага.
   -- Крабов ловил?
   -- Корабль спасал. Кто-то яхточку упустил, а она в камнях застряла.
   -- Слушай, я узнал про паруса. Есть такая секция во флотилии.
   -- Вот здорово... Спасибо, Жень.
   -- Тебя твой Наездник искал...
   -- Да видел я уже это сокровище...
   -- Семибратов и Аверкин,  беседовать будете на перемене,  -- перебила
их англичанка Анна Ивановна.  --  А  если у Семибратова есть потребность
поговорить,  пусть  он  выйдет  к  доске.  Я  вам  задавала какое-нибудь
английское стихотворение, на выбор. Учили?
   Славка не учил. Но кое-что он знал с прошлых врем„н. Он поспешно ст„р
с  ноги последнюю зелень,  вздохнул и вышел.  И выдал балладу Стивенсона
"Рождество в море".  Это были его любимые стихи.  Когда Славка их читал,
он даже забывал стесняться.
   Все  остались  довольны.  Анна  Ивановна --  Славкиным произношением.
Славка -- отметкой, а группа -- тем, что баллада оказалась очень длинной
и спасла по крайней мере тр„х человек.



                                Арт„мка

   Вс„-таки Любка Потапенко была подлая. Ехидная, коварная и вероломная.
Целый день она  даже не  смотрела на  Славку,  а  в  начале пятого урока
подняла руку и сладким голосом сказала:
   -- Светлана  Валерьяновна,  мы  ведь  говорили на  классном собрании,
чтобы никто не носил в  шкалу посторонние предметы?  А  у  Семибратова в
портфеле посторонний предмет.
   Класс обрадовался.
   -- Мина? -- спросил Костя Головин.
   -- Самогонный аппарат, -- предположил Дима Неходов.
   -- Ножницы  для   длинных  языков!   --   крикнул  Женька  Аверкин  и
шевельнулся, будто хотел прикрыть собой Славку.
   -- Это не посторонний предмет, -- возразила Оксана Байчик.
   -- Тише...  Тише,  ребята!  --  Светлана Валерьяновна почти испуганно
смотрела то на Любку,  то на Славку. Она очень не любила всякие ЧП. Да и
кто из учителей их любит? -- Слава Семибратов, объясни, что случилось?
   В эти секунды Славка успел передумать многое.
   Можно  отпереться.  Шарить в  портфеле никто  не  станет,  здесь  нет
усть-каменской  Ангелины,   которая  не  стеснялась  обыскивать  ребячьи
карманы и сумки (Славка там поэтому запирал портфель на ключ).
   Можно обиженно встать и уйти из класса.  За это попад„т, но не очень.
Зато он успеет спрятать Арт„мку.
   Но тогда опять надо будет хитрить, что-то сочинять. Славка решился на
дерзкий шаг. На атаку. Он встал.
   -- Я могу показать! Можно, Светлана Валерьяновна, я всем покажу?
   Он  взял портфель,  тв„рдыми шагами вышел к  доске и  за уши выдернул
Арт„мку на свет. Поднял его над головой.
   Конечно,  никто,  кроме Любки,  не  ожидал увидеть лупоглазого зайца,
сшитого из диагоналевой пиджачной ткани, в полинялом зел„ном комбинезоне
и клетчатой кепочке между ушей.
   Ребята  на  несколько  секунд  притихли.  Потом  кто-то  младенческим
голосом пропел:
   -- Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять!
   И пошло:
   -- В лесу родилась „лочка...
   -- Плутишка зайка серенький...
   -- Я не хочу в этот зоопарк, здесь хищники без клеток!
   -- Витька, он на тебя похож!
   -- А ты на обезьяну!
   -- Ну, заяц, погоди!
   -- Ребята, ребята! Ну-ка, успокоились! У нас урок!
   И  понемногу в самом деле все успокоились.  Наверно,  не потому,  что
уговаривала Светлана Валерьяновна,  а  потому,  что всем хотелось узнать
про зайца.
   Светлана Валерьяновна слегка растерянно спросила:
   -- Это и есть твой посторонний предмет?
   -- Да,  -- сказал Славка и опустил Арт„мку. -- Это неопасный предмет.
Зайцы взрываются только в мультфильмах,  да и то резиновые. А этот лежал
на дне портфеля и никому не мешал. Про него никто бы даже не узнал, если
бы не Потапенко. Что за привычка лазить в чужие портфели!
   -- Я только дневник хотела посмотреть!
   В классе опять засмеялись.
   Савин сказал:
   -- Любочка боялась, что мама Семибратова забыла расписаться.
   -- Игорь,  подожди...  Хорошо,  Слава,  садись на  место...  Вс„  же,
наверно, не следует такие игрушки носить в школу. Зачем он тебе здесь?
   Славка обвел глазами класс и решительно сказал:
   -- Я его вс„ время с собой ношу. Кто хочет, пускай говорит, что я как
в детском садике...  Потапенко этого и хотела... Только я этим зайцем не
играю. Ношу -- вот и вс„.
   -- А зачем? -- спросил кто-то.
   -- А  просто так...  Я  мог сейчас что угодно придумать:  будто я его
случайно наш„л или  будто мне  его кто-то  из  малышей подсунул.  Все бы
поверили.  Но врать я  не буду.  Это мой зверь.  Его зовут Арт„мка.  Кто
хочет, может смеяться.
   Никто не засмеялся.  Может быть, потому, что голос у Славки стеклянно
зазвенел.
   Опять стало тихо. Светлана Валерьяновна осторожно спросила:
   -- Это что же, Слава? Твой талисман?
   Славка мотнул головой.
   -- Нет.  Я не знаю... Просто он со мной путешествует. Когда я на яхте
занимался, он всегда со мной плавал...
   -- Морской заяц, -- серь„зно сказал Дима Неходов.
   -- Там не море,  а озеро, -- объяснил Славка. -- Зато Арт„мку там все
любили...  Он намокнет,  а его за уши взд„рнут на мачту,  он и сохнет на
ветерке...  Когда я уезжал,  ребята говорили,  чтобы я Арт„мке настоящее
море показал.  Я сегодня с ним на берег приш„л, а Потапенко... Появилась
откуда-то -- и в портфель!
   Оксана Байчик подняла руку.
   -- У  Потапенко есть одно свойство,  --  деловито разъяснила она.  --
Если кто-нибудь привлек е„ внимание,  она за ним ходит по пятам, а потом
выскакивает навстречу, будто случайно...
   Любка взвилась:
   -- Чем это Семибратов привл„к мо„ внимание?
   -- Уж не знаю.
   -- Ну и молчи, если не знаешь!
   -- Девочки! Девочки, успокойтесь...
   -- А  как  Арт„мка с  тобой  плавал?  --  спросил Костя  Головин.  --
Болтался на мачте?
   -- Нет, он на носу сидел. Мы его к штагу привязывали.
   Светлана Валерьяновна взглянула на часики.
   -- Ну хорошо,  ребята,  Арт„мка Арт„мкой,  а урок уроком... Что тебе,
Женя?
   Аверкин встал.
   -- Светлана Валерьяновна! У нашей бабушки старые журналы есть, "Нива"
за тысячу девятьсот двенадцатый год,  а  там фотография:  л„тчик капитан
Андреади.  Он из нашего города до Москвы долетел. Самолет весь из реечек
и парусины, а под крылом плюшевый мишка привязан...
   -- Вот бы Любочку туда,  -- сказал Савин. -- Она бы на этого капитана
сразу в морской штаб наябедничала: посторонний предмет!
   -- Я не ябедничала, я при всех! Потому что сами договаривались, чтобы
в классе был порядок!
   -- Тише!  Люба! Ребята!.. Порядок нужен без сомнения. Но что касается
Арт„мки,  то он, по-моему, порядка не нарушал. Жил себе спокойно у Славы
в портфеле... -- Светлана Валерьяновна вдруг улыбнулась. -- Ну и что? Я,
например,  могу вам честно признаться: когда я была студенткой, все годы
таскала в  сумке шахматного конька.  Мне его один третьеклассник подарил
на практике,  на первом курсе. В приметы я не ве