-- Почему  не  могло?   --   быстро  спросил  восьмиклассник.  Славка
торопливо выбрался из-за  столика,  зацепил его  и  чуть  не  опрокинул.
Подошел к столу с картоном.
   -- Вот смотрите,  --  волнуясь,  начал он.  --  Если ветер отсюда,  а
баркентина стоит носом к  выходу из  бухты,  тогда стаксель закреплен на
левый галс. Когда судно увалится, галс все равно останется левый... Если
и снесло бы, то сюда, в конец бухты.
   -- А  там,  --  сказала  Елизавета Дмитриевна,  --  у  самого  берега
чернореченский Дом пионеров.
   -- Да,  --  согласился Сель,  --  Они как раз просили "Сатурн", чтобы
сделать морской клуб.
   -- Но туда тоже не снесло бы,  -- сказал Славка. -- Потому что вот...
-- Он быстро, несколькими взмахами нарисовал баркентину -- вид сверху --
и от стакселя прочертил длинную стрелу. -- Ветер сюда. Дрейфа почти нет,
потому что  курс-полный бакштаг.  С  таким  маленьким парусом баркентина
только полным курсом и пошла бы. Он же всего вот какой...
   Славка  перевернул картон  и  нарисовал теперь баркентину,  стоящую к
зрителям бортом.  И  впереди  фок-мачты,  над  носовой палубой --  белый
треугольничек. Стаксель, сделанный из паруса яхты.
   Никто не перебивал Славку. А когда он кончил, все пошло очень быстро.
Даже  неправдоподобно  быстро.   Председатель  совета  дружины  серьезно
сказал:
   -- Это  довольно убедительно.  Видимо,  человек разбирается...  Тогда
что?  Тогда я предлагаю объявить Селю не выговор, а порицание. Кто "за"?
Все "за".  Переходим к  следующему вопросу.  Кто не член совета,  тот...
спасибо, может идти домой.
   Сель пошел первый.  Он сделал налево кругом и  зашагал к двери.  Мимо
безмолвно негодующей Елизаветы Дмитриевны.
   "Оглянись, -- подумал Славка, -- ну, пожалуйста, оглянись!"
   Сель обернулся. То ли просто так, то ли молча позвал Славку за собой.
И вышел.
   Славка торопливо шагнул за ним.
   -- Семибратов, а заметка?
   Славка сунул вожатой листок и выскочил в коридор.
   "Только бы он не ушел! Только бы не ушел!"



                             Мы одной крови

   Сель  не  ушел.  Он  поставил ногу на  батарею отопления и,  кажется,
возился с пряжкой сандалии. Он глянул на Славку зеленоватыми с искорками
глазами, подергал на сандалии ремешок и сказал:
   -- Растянулся. Хлябает и хлябает, просто невозможно ходить.
   Славка остановился рядом. Очень внимательно, словно от этого зависела
чья-то судьба, он осмотрел ремешок и пряжку.
   -- Надо новую дырку проколоть.
   -- Так нечем же, -- объяснил Сель почти обрадованно.
   Славка сдернул с  себя  кожаный поясок.  Там  у  пряжки был  шпенек с
довольно острым концом.
   -- Давай, -- сказал Славка.
   Сель  снял  сандалетку.  Славка  положил  ее  на  подоконник и  начал
сверлить в  ремешке  отверстие.  Сель  нагнулся рядом  и  тихо  дышал  у
Славкиной щеки.
   -- Тупой, не берет... -- пробормотал Славка.
   -- Ну, тогда не надо. Я дома шилом...
   -- Подожди, я еще... Вот, пошла... Слушай, а где стоит этот "Сатурн"?
Я парусных судов наяву еще не видел...
   -- У станции Черная Речка. Разве ты там не бывал?
   -- Я  еще  нигде почти не  бывал...  Я  неделю назад приехал...  Вот,
готово! На.
   -- Спасибо.  --  Сель встал на колено и застегнул пряжку.  -- В самый
раз...
   (А было не в самый раз. Туговато было. Славка это видел.)
   Славка, стоя над Селем, спросил:
   -- Я   еще  хотел  узнать...   Разве  бегучий  такелаж  на  "Сатурне"
сохранился?
   -- Нет, конечно. Все сгнило или растащили.
   -- А как ты поднял стаксель? Откуда взялся фал?
   Сель  встал.   У  него  странные  сделались  глаза:  и  виноватые,  и
обрадованные.
   -- Кроме тебя,  никто про это спросить не  догадался...  Ты никому не
говори, ладно?
   -- Честное слово, -- быстро сказал Славка.
   -- У меня свой фал был. Капроновая веревка...
   -- Значит,  до марсовой площадки лазил?  --  тихо спросил Славка.  --
Иначе же не продернуть.
   Сель опустил голову и шевельнул плечом.  Словно хотел сказать: "А что
было делать?"
   Славка представил,  как  это  было.  Ветер шесть баллов --  натянутые
тросы гудят,  а  обрывки хлещут по мачте.  Высота --  с пятиэтажный дом.
Темно. Под ногами гнилые выбленки -- ступеньки, привязанные к вантам...
   -- Жутковато, наверно... -- тихо сказал он.
   Сель вдруг улыбнулся:
   -- Ветер свистит,  а я --  гордый и бесстрашный -- устремляюсь вверх,
прямо к звездам!.. И на каждой выбленке шепчу "мамочка".
   Они со Славкой засмеялись. И были они уже не просто Славка Семибратов
и Тимка Сель. Кажется, что-то уже связало их. Чуть-чуть.
   Сель перестал смеяться и сказал:
   -- Обидно только, что все зря...
   -- Не зря!  --  вырвалось у Славки,  и он смутился.  И начал суетливо
продергивать в петли поясок.
   "Ты,  Тимка,  не  зря пробрался на "Сатурн".  Иначе не было бы совета
дружины. И тогда неизвестно, как бы мы встретили друг друга!"
   Сель спросил:
   -- Неужели ты никогда парусников не видел? Схему точно нарисовал...
   -- Ну, по книжкам-то я знаю...
   -- У тебя какие книжки?
   -- Со схемами?  "Операция "Парус", журналы "Катера и яхты", потом еще
"Паруса над океанами",  перевод с чешского. Только там кое-что напутано.
Еще "Парусно-моторные суда" Цурбана...
   -- Цурбан есть? Вот повезло! Там все подробно, да?
   -- Конечно. У тебя нет?
   -- Откуда? Я только слышал про нее.
   -- Хочешь почитать?
   -- Еще бы! А когда можно?
   -- Сейчас можно,  -- ликуя в душе, сказал Славка. -- Давай побежим ко
мне...
   -- Давай! Если у тебя время есть...
   -- Конечно, есть!
   Они вышли на крыльцо.
   -- Ой!  -- спохватился Сель. -- Мне же еще надо в библиотеку! В нашу,
школьную. Если не сдам книжку, будет скандал. Их всего на три дня нашему
классу дали.
   -- Что за книжка?
   -- Да  вот...  --  Сель  вытащил  из  портфеля потрепанную книжонку в
бумажной корочке.
   Славка  даже  засмеялся:  он  увидел  старого знакомого --  "Маугли".
Сокращенное издание для тех, кто изучает английский язык.
   -- У меня такая была, только потерялась.
   -- Жаль,  что потерялась,  --  вздохнул Сель,  --  Пригодилась бы.  Я
письменный перевод не  сделал из-за всей этой истории.  Завтра Куин Лиза
вкатает мне двойку от всей души.
   -- Какая Куин Лиза?
   -- Елизавета Дмитриевна. Ее так зовут у нас: Королева Елизавета, Куин
Элизабет. Куин Лиза... Тебе хорошо, ты не у нее...
   -- Много задали переводить?
   -- Целая страница. Вот, у меня заложено... Сель открыл книжку. Из нее
упал сложенный вчетверо листок. Славка нагнулся за ним.
   -- А!  Это уже не надо,  --  сказал Сель.  --  Это анкета для детской
флотилии. Записаться хотел...
   -- А сейчас не хочешь?
   -- Ты смотри,  тут графа: "Согласие классного руководителя". Думаешь,
Куин Лиза даст мне теперь согласие? От нее дождешься!
   -- Жалко...
   -- Конечно. Только упрашивать ее я не буду.
   -- Я тоже хотел записаться... -- сказал Славка.
   Сель, кажется, обрадовался:
   -- Тогда возьми анкету, она чистая!
   Славка  замотал  головой.  Получалось  нехорошо:  Тимке  во  флотилию
нельзя, а Славке вроде бы на эту Тимкину беду наплевать.
   -- Да  бери!  --  сказал Сель.  --  Зачем тебе  лишний раз  бегать за
анкетой? Сразу заполнишь, подпишешь -- и к начальнику.
   Славка вздохнул и  взял.  Потому что отказываться тоже было неудобно.
Вдруг Сель скажет: "Я тебе помочь хочу, а ты ломаешься..."
   Славка виновато спросил:
   -- Неужели она такая вредная, ваша Куин Лиза?
   Сель печально ответил:
   -- Королевы  бывают  хорошими  только  в  сказках  и  шахматах...  Ты
подождешь, пока я книжку сдам?
   -- Постой,  -- сказал Славка. -- Двойка-то тебе к чему? Давай напишем
перевод. Я его, наверно, помню.
   -- Вот здорово!
   Сель без лишних слов уселся на высокий парапет крыльца -- в сторонке,
чтобы  не  мешать  пробегавшим  туда-сюда  ребятам.  Положил  на  колени
портфель, на портфель -- тетрадку. Славка сел рядом.
   -- Готов? Пиши: "Когда Маугли вышел из зарослей на поляну..."
   Славка помнил текст  почти  наизусть.  Иногда увлекался и  шпарил без
передышки. Сель останавливал:
   -- Подожди, это я сам, а то нечестно получается... Здесь я тоже могу.
А это что?  Все слова знаю,  а выходит чепуха какая-то. Они что, дрались
до крови?
   -- Да нет! Это же клич такой. Как пароль: "Мы одной крови-- ты и я!"
   Сель  быстро глянул сбоку  на  Славку.  Хотел написать,  но  задержал
ручку.  Головкой ручки  поцарапал подбородок.  Сказал,  опустив глаза  в
тетрадку:
   -- Сидим рядом,  разговариваем...  а  даже не  знаем,  как друг друга
зовут...
   -- Я знаю,  --  торопливо и смущенно возразил Славка.  --  Тебя Тимка
зовут... Да?
   -- Меня зовут Тим,  --  серьезно сказал Сель. -- Все меня так зовут с
тех пор, как я только родился. Все, кто... ну, кто мне не враг...
   -- А меня Славка... Тим... ты пиши. "Мы одной крови -- ты и я..."

   ...Тим,  конечно,  понравился маме.  Славка видел, что мама им просто
любуется.  В Тиме было все,  чего не хватало Славке. А Славке не хватало
собранности, подтянутости, внутренней интеллигентности, умения держаться
и вести себя, как положено воспитанному мальчику из приличной семьи.
   Когда баба Вера позвала обедать,  Тим не  ломался и  не  отказывался.
Вилку и  нож он держал как полагается.  Не торопился,  как на поезд,  не
глотал непрожеванные куски и  спокойно,  без смущения отвечал на  мамины
деликатные вопросы.
   И Славка благодаря маме узнал,  что отец у Тима --  инженер на судне,
которое часто уходит в  океан,  чтобы поддерживать связь со спутниками и
космонавтами.  А Тимкина мама -- дежурный администратор в  гостинице для
моряков.
   -- Надеюсь,  дома у тебя не станут волноваться, что ты задержался? --
осторожно спросила мама.
   -- Просто некому волноваться.  Папа  в  море,  а  мама  до  завтра на
дежурстве.
   -- И больше у вас никого нет?
   -- Еще сестра Валентина. Я в шесть часов пойду за ней в детский сад.
   -- Маленькая сестра?
   -- Нет, большая. Почти семь лет.
   -- Это все-таки не очень большая. Ты, наверное, о ней заботишься?
   Тим улыбнулся:
   -- О ней не надо заботиться, Елена Юрьевна. Она самый самостоятельный
человек у нас в семье. Вы бы слышали, как она по телефону разговаривает!
Те, кто не знает, сразу начинают к ней на "вы" обращаться...
   После обеда Славка и  Тим рассматривали книги и  журналы с кораблями.
От книжки Цурбана Тим еле оторвался.
   -- Ты ее бери домой и читай сколько влезет, -- сказал Славка. -- Хоть
месяц,  хоть год...  --  Он  готов был сказать:  "Если хочешь,  то  бери
насовсем",  но не решился.  Получится,  будто он сразу набивается Тиму в
друзья.
   Тим обрадовался:
   -- Я срисую кое-что. Тут все детали как на ладони... Смотри, марсовая
площадка в  точности как  на  "Сатурне".  Вот  через  этот  брус  я  фал
перекинул, блок искать было некогда.
   -- Парус тебе вернули?
   -- Ой...  Даже вспоминать боюсь.  Обещали отдать, когда кто-нибудь из
взрослых придет.  Дядя Саша,  когда узнает, еще устроит мне головомойку.
Это его парус.  Мы однажды в  Голубую балку ездили,  и дядя Саша нам его
дал, чтобы тент от солнца на пляже сделать...
   Славка жалобно засопел.  Когда при нем говорили о пляже, его сразу же
нестерпимо тянуло купаться.
   Он сказал об этом Тиму. Тим подпрыгнул:
   -- Так идем!
   -- Легко  сказать  "идем"...   Меня  одного  не   пускают.   "Ребенок
захлебнется, ребенок ударится о камни..."
   -- А со мной?
   Славка посмотрел на Тима с сомнением.
   Тим подошел к двери:
   -- Елена Юрьевна!  Простите,  что я вас отрываю.  Можно, мы со Славой
сходим на пляж?
   Славка не видел маму,  но сразу представил, какие круглые у нее стали
глаза.
   -- Одни?
   -- Я всегда купаюсь один...
   -- Да, конечно... Но Славик... Он еще не привык.
   Знала бы мама, что случалось на Покровском озере...
   Тим рассудительно сказал:
   -- Елена Юрьевна, привыкать все равно придется. Если живешь у моря, с
мамой каждый раз купаться не будешь.
   -- Ох, я это понимаю. Но я так волнуюсь...
   -- А мы придем ровно через час -- из минутки в минутку. Вы не успеете
поволноваться.
   -- Это совершенно точно? -- жалобно спросила мама.
   "Ура!" -- шепотом сказал Славка.
   ...Они были уже в квартале от дома,  когда мама догнала их. Она несла
пляжную сумку.
   -- Вы  забыли полотенца...  И,  кроме того,  я  тоже  хочу поплавать.
Нет-нет, не думайте, что я вам не доверяю. Просто мне стало завидно.

   Они купались долго и  весело.  Плавали наперегонки.  Брызгали друг на
друга. Ныряли с бетонных ступеней. Пытались достать на глубине дно. Мама
наконец вытащила их на берег.
   -- Сколько можно сидеть в воде! Вы превратитесь в русалок.
   -- Мальчики-русалчики,  новое открытие в  науке,  --  сказал Тим.  Он
прыгал на одной ноге и тер полотенцем плечи.
   Мама смотрела, смотрела на него и вдруг начала смеяться:
   -- Нет, это просто чудо! Какой же ты пестренький!
   Славка вспыхнул: а если Тим обидится? Но Тим тоже засмеялся:
   -- Меня  маляры обрызгали...  Это  мне  мама рассказывала маленькому.
Будто,  когда я родился,  меня в больнице несли по коридору, а там стены
красили.  У маляров случайно повернулся распылитель,  и вся краска -- на
меня.
   -- Похоже, что так и было, -- смеясь, заметила мама.
   -- Я этому долго верил,  --  сказал Тим.  -- Один раз у нас в детском
садике был  ремонт,  и  я  у  маляров узнал,  чем  надо  масляную краску
смывать.  Растворитель такой в  плоских бутылочках...  Стащил у них одну
бутылку и давай ноги тереть...
   Мама удивилась:
   -- Почему же не нос и не щеки?
   -- А  что мне нос?  У меня с ногами беда была...  Мы в пряталки часто
играли  в  коридоре,   где  взрослая  раздевалка.   Там  халаты  висели.
Спрячешься за них,  а ноги торчат.  Тапочки у всех одинаковые были, ну и
ноги похожие, не угадаешь, кто где. А меня сразу -- хвать!
   Мама опять залилась смехом.  И Славка. Он был рад, что Тим так весело
и доверчиво рассказал эту историю.  "Будто давним знакомым",  -- подумал
Славка.

   Когда вернулись,  Тим сказал,  что Славка теперь должен пойти к нему.
Иначе будет просто несправедливо!
   -- А уроки? -- привычно напомнила мама.
   -- Завтра же воскресенье! -- разом сказали Славка и Тим.
   -- А ты забыл, что мы собирались в магазин за брюками?
   -- Зачем они мне в такую жару? Тим сказал:
   -- Еще целый месяц будет лето.
   Сначала они зашли в садик за Валентиной. Тим объяснил по дороге:
   -- Она  могла бы  одна  ходить,  да  воспитатели не  пускают.  Боятся
ответственности.
   Валентина  оказалась  рослой  девчонкой с  круглым  лицом  и  темными
косами. Она басовито сказала:
   -- Я  тебе поражаюсь,  Тимофей.  Неужели ты даже в  субботу не можешь
прийти пораньше? Я извелась в этом детском учреждении.
   -- Ой, я совсем забыл, что в субботу можно раньше...
   Валентина  посмотрела на  аккуратно зачесанные,  но  все  еще  мокрые
волосы брата.
   -- Искупаться ты почему-то не забыл.
   Они поднялись по узкой лестнице,  стиснутой белыми стенами, в которых
глубоко  сидели  зеленые калитки.  Со  стен  спускались плети  ползучего
кустарника. Лестница называлась "улица Камчатского люнета".
   Наверху был  новый  квартал.  Тим  показал на  самый  высокий дом  --
девятиэтажный:
   -- Мы на четвертом этаже живем. Вон балкон, слева...
   Квартира у  Тима оказалась большущая.  От пола до потолка поднимались
книжные стеллажи.  Среди стеллажей висели индейские и африканские маски.
Многие книги были непонятные:  физика, электроника. Но зато стояли томов
полтораста библиотеки приключений, собрание фантастики и романы Фенимора
Купера в старинных обложках с золотыми узорами.
   -- Тут я и помру, -- жалобно сказал Славка.
   Тим  сказал,  что  помереть Славка еще  успеет,  и  повел  показывать
корабельный конструктор, который отец привез из Англии.
   Славка думал,  что конструктор -- это железки и кубики, чтобы строить
игрушечные пароходы.  Но  увидел  совсем  другое  --  детали для  модели
галиона "Мэйфлауэр" --  старинного парусника, который доставил в Америку
первых переселенцев из  Европы.  Все  было отштамповано так  аккуратно и
тонко,  что  казалось  настоящим.  Даже  прожилки и  сучки  виднелись на
коричневых досочках обшивки.  Даже  швы  на  выпуклых парусах  из  белой
пластмассовой пленки.
   -- Корпус я почти склеил, -- объяснил Тим, -- а рангоут одному трудно
ставить. Надо, чтобы кто-то держал.
   -- Давай попробуем!
   Они провозились больше часа.  Зато на "Мэйфлауэре" встали три мачты с
марсовыми площадками и вантами.
   -- Хватит,  --  решительно сказал Тим. Славка разогнулся. И заметил в
углу  на  столике  пишущую машинку.  Это  был  "Рейнметалл" с  латинским
шрифтом.
   -- Такая же, как у нас! Мы еще не распаковали.
   -- Это папина... Вообще-то и наша с Валентиной. Мы играем иногда.
   Славка удивился. Мама его не подпускала к машинке. Какие тут игрушки?
   -- В  сигналы играем,  --  объяснил Тим.  --  У  нас  есть  два  тома
трехфлажного "Международного свода"... Знаешь?
   Славка кивнул:
   -- Знаю. Только он устарел, сейчас двухфлажный.
   -- Для игры-то не устарел.  Мы знаешь как играем?  Я Вальке диктую по
три  буквы наугад...  Она  у  нас  ученый товарищ,  все  латинские буквы
знает...  Она печатает, а потом я по книге разбора расшифровываю. Иногда
так смешно получается! Хочешь, попробуем?
   Тим выволок с книжной полки толстенный синий том.
   -- Называй какие-нибудь флаги. Любые три буквы.
   -- Тим... -- сказал Славка.
   -- Что?
   Славка рассмеялся:
   -- Ничего. Просто ТИМ. Тангоу, Индия, Майк.
   -- Ой, а мне и в голову не приходило!
   Они плюхнулись животами на ковер, начали поспешно листать книгу.
   -- Вот,  смотри. Славка! ТИМ... "Облегчать вес, осадку..." Что бы это
значило?..  А,  знаю!  Это меня стащили с  "Сатурна" и  облегчили у него
осадку. Все правильно. Теперь посмотрим про тебя.
   -- У меня же шесть букв.
   -- Разобьем на два сигнала.
   -- Точно. Сла.. Сьерра, Лима, Альфа... Что будет?
   -- Сейчас... Вот это да! "Освобождать"!.. Ты кого-нибудь освобождал?
   Славка  вспомнил  толстого  мальчишку,  которого  отбил  у  крикливой
соседки.
   -- Да. Кажется, освобождал.
   -- А кого?  Сейчас узнаем...  Викта,  Кило,  Альфа... Что получается?
Странно. Эти флаги означают слово "как"... Как ты освобождал?
   Славке неловко было  рассказывать об  этом случае.  Получится,  будто
хвастается, а героизма-то никакого тут нет. Он вздохнул:
   -- Военная тайна.
   -- Тайна?  Хорошо,  --  сказал Тим.  Зачем-то  пополз по-пластунски к
широкой тахте  с  подушками вместо спинки.  Выволок из-под  тахты желтую
пластмассовую трубу с  двумя пистолетными ручками.  Славка такие видел в
"Детском мире" --  это был пневматический автомат, стреляющий теннисными
шариками.
   -- Заряжен, -- предупредил Тим. -- Будешь открывать военную тайну?
   Славка укрылся за томом сигнальнного свода:
   -- Вероломное нападение на мирных жителей...
   -- Не вероломное! Я честно предупредил.
   -- А я без оружия!
   -- Можешь кидаться подушками.
   -- Могу?
   -- Можешь.
   Славка прыгнул на тахту.
   -- Пускаю в ход тяжелую артиллерию!
   -- А я скорострельную!
   Шарики  застучали  о  стену  вокруг  Славки.  Славка  пустил  в  Тима
увесистой подушкой.  Тим ее поймал и бросил в Славку.  И прыгнул следом!
Со  стены с  гулом сорвался боевой барабан какого-то племени из джунглей
Ориноко.
   Через минуту Славка лежал на полу,  носом в  ковер.  Тим сидел на нем
верхом.  Славке было хорошо. Он чувствовал, что может скинуть легонького
Тима одним движением плеч,  но не хотел.  Он был счастлив, что лежит вот
так,  а  Тим победно смеется над ним и упирает ему между лопаток широкий
автоматный ствол.
   -- Откроешь тайну?
   -- М-м... -- сказал Славка. -- Ни за какие сокровища.
   -- Что с тобой сделать?
   -- Как что? В сигналах же сказано: освобождать.
   -- Как? -- насмешливо откликнулся Тим.
   -- Облегчить вес и осадку. Слезть с меня.
   -- Тебя спасло