Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
ершал
конфуцианские обряды поклонения душам предков, молился в буддийских
монастырях и обращался за помощью к чарам даосов или шаманок.
Подобная ситуация всегда приводила в изумление европейцев, привыкших к
совсем другим принципам организации религиозной жизни. Европейцам было
невозможно представить, каким образом один и тот же человек может
исповедовать три религии сразу. Для корейца и китайца ничего странного в
этом не было, ведь у каждой религии была своя, четко очерченная,
"экологическая ниша". Когда человек думал о долге перед страной или семьей,
когда его беспокоили этические проблемы, он шел к конфуцианцам. Буддизм
давал ответы на вопросы о смысле жизни и вообще специализировался на
всяческих высоких и очень высоких материях. Шаманы и шаманки занимались
вещами простыми и полезными: колдовством, изгнанием злых духов и
приворотными зельями (недаром, как и у колдуний большинство народов,
аудиторию корейских шаманов составляли в основном женщины).
Все три основные религиозные системы старой Кореи -- конфуцианство,
буддизм и шаманизм -- дожили до наших дней, хотя и претерпели определенные
изменения, и во многом уступили стремительному натиску христианства.
Буддизм, пожалуй, оказался подвержен переменам в наименьшей степени.
Проникновение буддизма в Корею началось еще в конце IV века. Традиционно
отсчет истории буддизма начинается с появления буддистских проповедников в
северокорейском княжестве Когуре. Произошло это, как принято считать, в 372
г.н.э., хотя у некоторых ученых эта дата вызывает сомнения, и они полагают,
что всерьез распространение буддизма началось примерно столетием позже. С
самого начала в Корею проникал буддизм более позднего и, в целом, менее
строгого направления, так называемой школы Махаяны ("большая колесница
спасения"). Классический буддизм (школа Хинаяны) был известен в Корее
первого тысячелетия, но впоследствии исчез. Передача буддизма происходила
через Китай. Именно оттуда пришло в Корею большинство первых миссионеров,
именно туда ездили за мудростью прославленных наставников и книгами монахи.
Некоторые корейские буддисты, правда, в своих странствиях по священным
местам добирались даже до Индии, но таких странников было немного, и в целом
буддизм попал в Корею в китайском варианте, и его священным языком здесь
является не санскрит и пали, а древнекитайский.
На протяжении правления династий Объединенная Силла и Коре (правили с
VI в. по XIV в.) буддизм был государственной религией Кореи. В течение это
тысячелетия была создана замечательная буддийская культура: тысячи храмов,
статуй, икон, огромный массив философской и богословской литературы.
Замечательным памятником этого буддийского "золотого века" является пещерный
храм Соккурам под Кенджу. В течение первого тысячелетия корейские
проповедники в больших количествах отправлялись в Японию, и именно они стали
основателями японского буддизма. Однако с течением времени популярность
буддизма стала снижаться. Во многом это объяснялось мирскими ухватками
иерархов, которые не только активно вмешивались в политику и окружили себя
всей мыслимой роскошью, но и превратили буддийские монастыри в крупных
землевладельцев.
Это вызывало недовольство как у дворянства, так и у народа, тем более,
что распространившаяся в XII-XIII веках новая разновидность конфуцианства,
так называемое "неоконфуцианство", относилась к буддизму куда критичнее, чем
конфуцианство классическое. Пришедшая к власти в 1392 г. ультраконфуцианская
династия Ли стала проводить политику ограничения влияния буддизма.
Буддийские монахи были включены в состав низшего сословия "чхонмин", к
которому также относились крепостные и проститутки, а храмовое
землевладение, которое вызывало особо большое недовольство в конце периода
правления династии Коре, было ограничено. Однако династия Ли никогда
формально не запрещала буддизм и даже не преследовала его по-настоящему. Из
буддистов не делали мучеников, но проводившаяся в течение пяти веков
правления династии политика постепенного вытеснения буддизма из общественной
жизни оказалась достаточно успешной, и к началу нашего столетия буддизм
находился в состоянии глубокого упадка. При всей условности такого
сравнения, можно сказать, что отношение корейских властей к буддизму в
XIV-XIX веках напоминало отношение советских властей к православной церкви:
она напрямую не запрещалась, и власти в определенных ситуациях были даже
готовы сотрудничать с ней, но в целом слишком тесные связи с церковью не
поощрялись, а ее права и влияние -- всячески ограничивались.
В 1910 г. Корея стала колонией Японии -- страны, где позиции буддизма в
те времена были куда сильнее. Колониальные власти пытались насадить в Корее
японские варианты буддизма, но они не очень прижились в стране. Заметная
часть буддийских иерархов сотрудничала с колонизаторами, и во время войны
буддийские монастыри даже жертвовали немалые суммы на строительство
истребителей и танков для японской армии. Это и понятно: поскольку японские
колониальные власти стремились представить себя защитниками буддизма, то и
буддистское духовенство относилось к колониальному режиму достаточно
благосклонно. Вдобавок, японский буддизм к началу нашего века сумел
разработать новые богословские концепции, которые куда лучше традиционных
сочетались с требованиями современного общества и с достижениями современных
наук. Понятно, что эта новая теология привлекла внимание корейских
буддийских богословов, перед которыми тогда стояли такие же задачи.
Однако это сотрудничество и прямая поддержка колониальных властей не
очень помогли корейскому буддизму вернуть утраченные позиции, а, наоборот,
серьезно повредили ему. То, что буддизм в массовом сознании оказался связан
с японской колониальной администрацией, в итоге нанесло ему немалый вред.
Как это ни странно, но с тридцатых годов роль "национальной религии" в Корее
во все большей степени стало играть христианство, в первую очередь --
протестантизм американского образца. Хотя большинство населения вплоть до
войны и исполняло буддийские религиозные обряды, мало кто воспринимал их
всерьез. Именно за счет бывших буддистов, охотно принимавших христианство, и
происходило в тот период быстрое расширение рядов протестантов и католиков.
1950-е гг. стали для буддизма, как и для других корейских религий,
эпохой расколов и внутренних раздоров. Причины распрей среди буддистов была
политика и попытки ответить на извечный вопрос "кто виноват?" Друг против
друга выступали те фракции, которые в прошлом сотрудничали с колониальной
администрацией и поддерживали насаждавшимся японцами варианты буддизма, и
те, кто в колониальный период стремился сохранять корейскую религиозную
традицию, а теперь, после восстановления независимости, рвался расправиться
с "коллаборационистами". Главным пунктом противоречий стал вопрос о том,
могут ли представители буддийского духовенства иметь жен. Японская
буддийская традиция обычно разрешала это, в то время как корейская,
напротив, запрещала. Конфликт в целом закончился, как и следовало ожидать,
победой сторонников исконных начал (хотя некоторые из направлений корейского
буддизма так до сих пор и не признали безбрачия), но он во многом отвлек
буддийских иерархов от борьбы за паству, которая тем временем во все больших
количествах уходила к христианам.
Положение изменилось только после 1970 г. В середине семидесятых
буддисты резко активизировали свою миссионерскую деятельность внутри страны
и даже предприняли попытку выйти на международную арену, начав и там
пропаганду корейского буддизма. Конечно, и по энергии, и по размаху, и по
вложенным средствам и, следовательно, по результатам буддийская
миссионерская деятельность существенно уступала христианской, но, тем не
менее, она не пропала втуне. Количество храмов стало быстро расти и к 1989
г. достигло 8.892 (против 1.300 в 1950 г.). В настоящее время можно сказать,
что буддизм в Корее находится на определенном подъеме, хотя едва ли его
скромные достижения можно сравнить с впечатляющими успехами христианства.
В организационном отношении корейский буддизм состоит из независимых
"сект" (весьма неудачный, но закрепившийся термин), которых в конце 1980-х
гг. было 18. Каждая из "сект" обладает полной автономией, сама решает все
вопросы своей деятельности, хотя при необходимости могут созываться и
общекорейские буддийские съезды. По сути, "секта" является самостоятельной
автономной церковью. Между "сектами" имеются немалые различия и в ритуалах,
и в теологии. Однако, в отличие от направлений христианской церкви,
буддийские "секты" не считают друг друга еретическими.
3.4 КОРЕЙСКОЕ ХРИСТИАНСТВО: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Большинство русских, приезжающих в Южную Корею, быстро убеждаются в
том, что это страна, по преимуществу, христианская. Об этом напоминает
невероятное обилие церквей, встречающиеся на каждом шагу уличные
проповедники, толпы народа на воскресных службах и многое другое. Хотя
статистика и утверждает, что христиане составляют чуть менее половины
религиозно активного населения страны, эти цифры не отражают главного:
характерного для корейских христиан, в особенности -- протестантов, "усердия
в вере". Корейские буддисты, как правило, ограничиваются тем, что объявляют
себя таковыми, и в "своих" храмах никогда не появляются. Христиане же
относятся к религиозным обрядам с полной серьезностью.
А, между тем, христианство -- явление для Кореи новое. Распространение
этой религии началось здесь сравнительно недавно, в конце XVIII века. В тот
период Корея находилась в состоянии тяжелого морального кризиса.
Ортодоксальное конфуцианство, которое на протяжении долгого времени играло
роль официальной идеологии страны, многим казалось слишком схоластичным,
оторванным от реальной жизни и заблудившимся в лабиринтах собственных
умозрительных построений. Стремление найти какие-то новые идеи и привели к
тому, что некоторые представители конфуцианской интеллигенции стали обращать
внимание на христианские католические сочинения, которые (в переводе на
хорошо известный всем образованным корейцам древнекитайский язык) время от
времени попадали в Корею из Китая. В конце 1770-х гг. в Сеуле возник кружок
молодых дворян, занимавших изучением христианства по находившимся в их
распоряжении книгам. В 1784 г. один из членов этого кружка, Ли Сын Хун,
сумел добиться права посетить Китай в составе корейской дипломатической
миссии. Это было не так просто, ведь в те времена выезд из Кореи за границу
был ограничен. Ли Сын Хун встретился в Пекине с иностранным миссионерами,
принял крещение, и вернулся на родину с многочисленными католическими
сочинениями. Таким образом, в 1984 г. исполнилось 200 лет корейскому
христианству -- годовщина, которую местные католики отметили с немалой
пышностью.
Ли Сын Хун и его единомышленники начали активную миссионерскую работу,
и количество сторонников нового вероучения среди корейских дворян стало
быстро возрастать. Обеспокоенное проникновением чуждого и странного учения,
корейское правительство, обычно отличавшееся веротерпимостью, решило принять
решительные меры и под страхом смерти запретило пропаганду христианства.
Однако запрет не остановил сторонников новой веры, и в 1791 г. в Корее
появились первые мученики. С этого момента корейское правительство на
протяжении почти столетия вело отчаянную борьбу с католиками, организовав в
17851876 гг. десять крупномасштабных кампаний по искоренению "западной
ереси". Множество корейских христиан погибло на плахе и в тюрьмах. Судьбу их
разделили и иностранцы, главным образом французские и китайские католические
священники, нелегально проникавшие в Корею из Китая (въезд иностранцев в
страну был тогда категорически запрещен) и редко возвращавшиеся назад
живыми. Тем не менее, католическая община продолжала существовать и расти. К
моменту легализации христианства в 1870е гг. численность католиков в стране
превышала 10.000 человек. К середине XIX века появились и первые
корейцы-священники, которые были тайно отправлены общиной учиться в
семинарию в Макао и, пройдя там подготовку, нелегально вернулись на родину.
Если сравнивать Корею с другими странами Восточной Азии, то видно, что
история раннего корейского христианства достаточно нетипична. Во-первых,
католическое христианство проникло в Корею без непосредственного участия
западных миссионеров, через книги. Во-вторых, его распространение было
достаточно быстрым, успешным и, опять-таки, не являлось результатом
деятельности иностранных представителей.
Распространение протестантизма в Корее происходило по более стандартной
схеме. Решающую роль в его проникновении в страну сыграли западные
миссионеры, деятельность которых началась в Корее в 1880-е гг., вскоре после
"открытия страны" в 1876 г. Решающую роль в массовом распространении
протестантского христианства сыграли американцы, первым из которых был
просвитерианин Гораций Аллен, прибывший в Корею в 1884 г. Активная
деятельность миссионеров привела к тому, что к началу века в стране
сформировалась заметная протестантская община. В самом конце прошлого века
появились в Корее и православные миссионеры, но успехи их были весьма
скромными. Показательно, что сейчас корейцев-православных в двадцать раз
меньше, чем... корейцев-мусульман, хотя попавший сюда в 1951 г. ислам --
тоже не самая популярная в Корее религия.
Хотя в начале века христиане и составляли сравнительно небольшую часть
всего населения страны (1,5% в 1911 г.), они сыграли особую роль в тех
многочисленных преобразованиях, что тогда происходили в Корее. Миссионеры
открыли в Корее первые западные больницы и школы, способствовали
распространению современных научных и технических знаний. Христианами (в
основном протестантами) была очень заметная часть первых корейских
"западников", активным было участие протестантов и в
национально-освободительном движении.
Любопытно, что протестантство и католицизм в современной корейской
статистике рассматриваются как разные религии. Вызвано это, отчасти, и
лингвистическими причинами: протестанты именуют свое вероучение "кидокке"
("Учение Христа"), в то время как католики именуют себя последователями
"чхончжуге" ("Учения Небесного владыки"). Сказывается это и на переводах.
Когда кореец, говоря по-английски или по-русски, называет себя
"христианином", это почти всегда означает, что он является именно
протестантом, а не католиком или, скажем, православным.
В период колониального владычества корейское христианство столкнулось с
немалыми трудностями. Японцы с понятным подозрением относились как к самому
христианству, опасаясь, что оно может стать источником проникновения
западных идей, так и к миссионерам, в которых они видели потенциальных
западных агентов. В противовес христианству власти пытались внедрять в Корее
японские варианты буддизма, но без особого успеха. Еще меньшего успеха
добились колониальные власти в своих попытках насаждения японского язычества
-- синтоизма, который оставался для большинства корейцев религией не просто
чуждой, а глубоко враждебной.
В двадцатые и тридцатые годы с христианством в Корее произошла важная
метаморфоза, которая во многом определила его последующую судьбу: оно стало
восприниматься как национальная религия, полностью потеряв тот оттенок
"западности" и "чуждости", который был характерен для него ранее. В этом
заключается коренное отличие между судьбами христианства в Корее -- с одной
стороны, и в большинстве стран Азии -- с другой. Во многом это было связано
с тем, что в Корее в качестве колонизаторов выступали не европейцы, которые
в те времена очень любили подчеркивать свою приверженность христианству, а
язычники -японцы. Поэтому в Корее, в отличие от колоний западных держав,
миссионеры подвергались преследованиям и воспринимались народом не как
идеологические агенты власти, а, наоборот, как противники колонизаторов.
Практически вся новая корейская интеллигенция, включая и большинство лидеров
антиколониального движения, состояла из людей, получивших образование в
христианских учебных заведениях и, как правило, вынесших оттуда преданность
этому вероучению. Наконец, церкви были в колониальный период тем местом, где
продолжала звучать корейская речь, их издания выходили на разговорном языке,
набранные национальным шрифтом.
1945 г. принес кардинальные изменения в положении корейского
христианства. С этого момента христианство, которое на протяжении почти двух
столетий было религией либо прямо запрещавшейся и преследовавшейся, либо же,
как минимум, не поощрявшейся властями, приобрело полуофициальный статус.
Разумеется, корейская конституция предусматривает отделение государства от
церкви, но в условиях огромного влияния протестантско-католической Америки и
явных христианских симпатий корейских верхов, христианство, особенно
протестантское, оказалось в особо благоприятных условиях. Способствовали
этому и проповедники, во множестве прибывавшие в Корею из США. После
Корейской войны количество христиан в Корее стало быстро возрастать. Если в
1940 г. христиане составляли только 2,2% населения страны, то в 1962 --
12,8%, а в 1990 -- 23% (надо помнить, что примерно половина корейцев не
исповедует никакой религии).
В период правых диктатур (1948-1987), отношения христианства и властей
были достаточно противоречивыми. С одной стороны, основная масса корейского
духовенства придерживалась последовательно антикоммунистических взглядов,
чему, в частности, способствовали и гонения на христиан в Северной Корее.
Традиционные связи христиан с Америкой также сказывались на политической
ориентации протестантских церквей. Наконец, доля христиан среди корейской
экономической и политической элиты в период после 1945 г. была очень велика
и продолжала расти, что тоже делало христианские церкви сторонниками
сохранения существующей системы. В то же время, корейское христианство не
стало придатком светской власти. На практике корейские христиане, особенно
католики, играли самую активную роль в оппозиционных движениях, а
католические соборы, которые в Корее пользуются неофициальным, но на
практике обычно соблюдаемым правом убежища, часто становились ареной
антиправительственных выступлений. Эти действия существенно поднимали
авторитет церкви, особенно среди интеллигенции и извечно оппозиционного
корейского студенчества.
Как бы то ни было, но Корея, наряду с Филиппинами, является
единственной преимущественно христианской страной Восточной Азии, и это
обстоятельство накладывает немалый отпечаток на всю ее жизнь.
3.5 КОРОЛЬ И ЕГО ЖЕНЩИНЫ...
Гарем... С давних времен слово это поражало воображение наших
соотечественников, которых христианская церковь вот уже тысячу лет упорно (и
не всегда успешно) воспитывает в духе единобрачия. Однако за пределами
христианского мира гарем