ловьем. Она спасала ситуа-цию.
   А произошло вот что: исчезла коллекция платьев, выполненных из трикотажа,
которая  была  подготовлена  к  показу.  Полуголые  девицы,   не   обнаружив
выставочных моделей, заметались по примерочной, как потерявшее вожака стадо.
Сбой, происшедший в  хорошо  налаженном  механизме,  выбил  всех  из  колеи.
Начался настоящий бедлам.
   Реакцией на появление Нины Ивановны были жалобные вопли.
   - Тихо! - рявкнула она. - Сейчас пойдут пеньюары.
   - Как? - изумился кто-то.
   И  в  то  же  мгновение  жалобные  возгласы  стихли.   Все   завертелось,
закрутилось в обычном порядке. Растерявшееся было стадо снова обрело вожака.
   Нина  Ивановна  помогала  что-то  завязывать,  надевать,  поправлять.  За
считанные секунды "летучий отряд" был полностью экипирован.
   - Живо! Живо! - подгоняла Пономарева послед-нюю зазевавшуюся модельку.
   - А теперь, - раздался невозмутимый  голос  Аллочки,  -  мы  покажем  вам
коллекцию пеньюаров. Красивая женщина в прозрачном одеянии  возле  камина  -
это ли не сказка?..
   Зубкова не скупилась на эпитеты и сравнения: загадочный шифон,  кружевные
волны, ниспадающий  прозрачный  водопад...  Здесь  и  вправду  было  на  что
полюбоваться - подиум напоминал  газон  с  цветочными  клумбами.  Прозрачная
ткань, отделанная мехом, позволяла видеть плечи,  грудь,  ноги  девушек,  их
хорошенькие попки. Вот розовый пеньюар,  отделанный  розовым  мехом,  а  вот
голубой - с голубой меховой  оторочкой.  Мелькали  наряды  бирюзовые,  алые,
палевые, желтые...
   Публика в зале явно была взбудоражена. Теперь уже не только мужчины, но и
женщины пожирали глазами летящий шифон.
   Пономарева, затаив дыхание, смотрела в зал на этот ослепительный хоровод.
Вдруг сердце у  нее  упало.  Только  сейчас  она  заметила,  что  у  желтого
пеньюара, в котором крутилась Лиза, вышита лишь одна пола - правая... Твою ж
мамашу! Хоть бы эта дуреха догадалась незаметно исчезнуть!
   - Этот наряд сделает каждую женщину феей...
   Хорошо одетый мужчина покосился на рядом сидящую спутницу жизни,  которая
затащила его на это мероприятие, закатив предварительно скандал, потому  что
по доброй воле благоверный сюда не шел. Теперь он не жалел об  этом.  Хороши
девочки! Он наметанным глазом успел рассмотреть все, что  его  интересовало.
Вон с той куколкой неплохо было бы развеяться...
   - Папочка, без такой роскоши я отсюда не уйду, - твердым голосом  заявила
супруга.
   Господин в дорогом костюме поморщился.
   - Это же выставочный экземпляр, - вяло возразил он.
   - А ты договорись.  Заплати  побольше.  Подумаешь!  -  Дама  презрительно
повела плечом. - У самого  Кардашева  модель  после  просмотра  покупала,  а
здесь, в каком-то "Подмосковье"... Ты давно мне ничего  не  дарил.  Палевый,
думаю, пойдет.
   "Как же, пойдет тебе палевый! С такими габаритами надо  чехол  для  танка
покупать, а  не  пеньюар..."  -  подумал  муж.  Но  вслух,  понятно,  ничего
подобного не сказал.
   Он с сожалением смотрел вслед удалявшейся куколке. "Весь кайф  супружница
испортила!.. Надо будет на презентацию сегодня остаться, -  вспомнил  он.  -
Приглашали после показа".
   Скандал с коллекцией трикотажа возник не на пустом месте. Все исчезнувшие
из примерочной модели  своими  руками  выполнили  опытная  мастерица  Галина
Петровна Панина и ее  ученицы.  В  разработке  принимал  участие  и  Тимофей
Сазонов, но основная нагрузка легла на Галину Петровну. И вот  когда  модели
были готовы, Панина жутко поругалась с Пономаревой.  Трикотажными  изделиями
еще до показа коллекции заинтересовался торговый центр. Когда Галина узнала,
какую прибыль это  сулит,  она  потребовала  часть  денег  себе.  Пономарева
пообещала ей надбавку, но такую мизерную, что Панина буквально взбеленилась.
   - Не позволю эксплуатировать меня! - орала  мастерица.  -  Привыкла  всех
иметь! Я - автор!
   - А на чьи денежки, позволь узнать, выполнены твои замечательные  модели?
Кто тебя финансировал - Папа Римский? Кто дело повел с размахом и  импортное
оборудование  закупил  под  твои  идеи?  Нет,  голубушка,  ты   всего   лишь
исполнитель. Вот и знай свое место!
   - По моим эскизам все изготовлено! Я  сама  на  фабрику  ездила  закупать
сырье, вот копии накладных!  -  Панина  трясла  перед  носом  Нины  Ивановны
какими-то  бумагами.  -  Двух   учениц   бесплатно   подготовила,   Сазонова
натаскивала...
   - Ну и что с того?
   - Я в суд, в прокуратуру...
   - Ори больше. Где договор? Где? - открыто насмехалась Пономарева.
   - Нина, Нина! - Галина Петровна пыталась усовестить Пономареву. - Я глаза
сломала на этих платьях. А ты говорила, что пока денег нормальных  заплатить
не можешь, но обещала: потом заплатишь, когда прибыль будет. Да  если  бы  я
знала... - едва не плакала Панина.
   - А не знаешь, тогда закрой рот и сиди молча. Главное, все умеют  прибыль
считать, убытки же делить  никто  не  хочет.  Я,  между  прочим,  рисковала,
проплачивая твои задумки... Нет, подумать только! -  продолжала  возмущаться
Пономарева. - Курочка, как говорится, еще в гнезде,  яичко  еще...  известно
где, а она уже все подсчитала! Не нравится работа - я тебя не  держу:  давай
чеши отсюда, мелкими шагами, да почаще.
   Панина    грозила    судебным     разбирательством.     Нина     Ивановна
проконсультировалась с нужными людьми. "И-и, голубушка, - сказали  ей,  -  у
нас авторское право в таком загоне, что, даже имея договорные обязательства,
ничего не добьешься, а здесь  и  договора  нет.  Таких  правдолюбцев  знаешь
сколько сейчас пороги обивает?.."
   Панина ушла, хлопнув дверью.  Нина  Ивановна  успокоилась,  да,  выходит,
рано... Эта стерва Галина проникла в Дом моды и, застращав Тимофея тем,  что
модели, дескать, не готовы, перед самым показом перетащила  их  все  в  цех.
Вынести  совсем   не   решилась,   видимо,   потому   что   это   могло   бы
квалифицироваться как кража.
   - Я эту уголовницу так прищучу, что не отмоется! - От жгучей злобы у Нины
Ивановны началась изжога.  (Стоило  ей  понервничать,  давал  о  себе  знать
застарелый гастрит.)
   В  примерочной  появилась  Зинка  с  ворохом  трикотажных   платьев.   Ее
сопровождал Тимофей.
   - Почему мне ничего не сказал? - накинулась на него Нина Ивановна.
   - Вас на тот момент не было. Панина убедила, что вы  в  курсе.  Трикотаж,
говорила, с показа снимается. Я думал...
   - Ладно... - устало махнула рукой Пономарева. (Мягкотелый Тимофей не  мог
служить помощником в таких делах.) - Как только эта сучка еще раз  появится,
немедленно мне сообщить! - Нина Ивановна повернулась к притихшей Зинаиде.  -
А ты куда смотрела?! - прорычала Пономарева. - Помощнички,  мать  вашу!  Так
весь Дом моды растащат, а вы и не заметите...
   Кудрявцева благоразумно помалкивала, изо всех сил стараясь услужить.
   К трикотажной коллекции зал поначалу отнесся сдержанно. После пеньюаров -
где   все   блестело,   струилось,   переливалось   -   выпускать   трикотаж
представлялось неразумным: нарушалась  целостность  всего  показа.  Но  Нине
Ивановне было сейчас не до композиции.
   Сазонов, увидев пеньюары после показа вблизи, ужаснулся:
   - Да они не готовы  к  демонстрации!  На  некоторых  вышивка  недоделана,
второй накладки нет, бисер...
   - Какая накладка, какая вышивка, дорогуша? Главное - мы выкрутились. И на
том спасибо. - Лихорадочный румянец постепенно сходил со щек Пономаревой.
   - Трикотажные изделия напоминают палитру художников-импрессионистов...  -
изощрялась Аллочка Зубкова. Наконец-то ей ничего не  требовалось  выдумывать
на ходу: в дело пошли заранее заготовленные фразы.
   "Эк она! - скривилась Нина Ивановна. - Как заворачивает-то... Только  эти
скороспелые богатеи и слов таких не знают -  про  импрессионистов,  надо  бы
чего-нибудь попроще".
   - Позвольте себе быть женственной! Трикотажные вещи всегда  востребованы.
Они удобны, практичны и соблазнительны. Для тех,  кто  занимается  бизнесом,
для тех, кто живет активной жизнью...
   Пономарева, однако, не теряла уверенности, что трикотажная коллекция свое
возьмет. Она лишь на мгновение нахмурилась: сумеет ли  Тимофей  после  ухода
Паниной выполнить все как надо?  По  предварительному  договору  с  торговым
центром заказ предполагается немалый! Сама она к дорогим импортным вязальным
машинам и близко не подходила. Кроме того, могут быть  и  частные  заказы...
Тимофей сумеет, успокаивала себя Нина Ивановна,  этот  парень  на  лету  все
схватывает - уже не раз она в этом убеждалась.
   В самом конце показа, как это и принято в Домах  моды,  демонстрировалось
платье  невесты.  Наташа  Богданова  вышла  впереди  прочих   манекенщиц   в
умопомрачительном  белом  наряде  и  с  небольшим  букетиком  в  руках.   Ее
каштановые волосы украшала гирлянда искусственных,  но  искусно  выполненных
цветов. Еще со времен  Фуфлыгиной  здесь  работала  великолепная  мастерица,
которая заработала на своих цветочках целое состояние.  Ни  одна  свадьба  в
районе  не  обходилась  без  ее  участия:  что  при  социализме,   что   при
перестройке, что  при  демократизации  -  а  невесты  все  равно  продолжали
выходить замуж. "Вот молодец тетка Вера! - подумала Нина Ивановна.  -  Лепит
свои цветочки и ни о каком авторском  праве  не  заикается,  а  копеечка  ей
капает да капает".
   Фата легким облачком окутывала лицо "невесты", и та плыла по подиуму  под
торжественные звуки свадебного марша. За "невестой" следовали  "гости"...  В
общем, Пономарева поставила целый спектакль.
   На подиуме появились и мужские костюмы, выполненные закройщиком  Вадимом:
его, впрочем, давным-давно пора было называть по отчеству -  Петровичем,  но
никто почему-то этого не делал.
   Вадим  стажировался  у  великолепного  закройщика  мужской   одежды   еще
фуфлыгинских времен - Егора Семеновича Андреева,  которого  помнили  до  сих
пор. Вот был мастер так мастер! Вадиму удалось у  него  кое-чему  научиться,
подсмотреть секреты мастерства.
   Три парня, которых привел Вадим, впервые участвовали в  показе  одежды  и
чувствовали  себя  несколько  скованно.  Немногочисленные  мужские   костюмы
потонули в изобилии женских нарядов.
   - В такой торжественной обстановке уместно проявить максимум фантазии, но
главное - вовремя остановиться...

   Показ закончился. Нина Ивановна  ликовала...  Триумф,  настоящий  триумф!
Конечно, есть отдельные недостатки, но  в  целом  все  прекрасно.  Коллекция
многообразная, может быть, даже слишком. Приходится  выпускать  щупальца  во
все стороны, потому что никогда не знаешь,  какая  из  предложенных  моделей
вызовет особенный интерес.  (Нина  Ивановна  здесь  руководствовалась  своим
особым нюхом.)
   Прошло всего два часа, а ей показалось - целая  вечность.  По  оживленным
лицам именитых гостей Пономарева видела, что  задуманное  удалось...  А  эта
мерзавка Панина хотела помешать ей - она еще горько пожалеет об  этом!  Пока
еще никому не удавалось обойти Нину Ивановну.
   Она расцеловалась со всеми,  кто  принимал  участие  в  показе.  Молодцы,
молодцы! Пономарева даже помолодела.
   - Нинок ликует, - поделилась своими наблюдениями с Тамарой Надежда. - Еще
бы, такой успех!
   - И слава богу!
   - Ты слышала про скандал с трикотажной коллекцией?
   Тамара не успела ответить.
   - Девочки, не задерживайтесь! Через несколько минут  всех  приглашают  на
презентацию... - Рядом с подругами стояла вездесущая Зинаида.
   - Так уж и всех, - ухмыльнулась Надя.
   На банкет приглашались только нужные люди. Но  участие  топ-моделей  было
обязательно.
   Стол, накрытый в соседнем с демонстрационным залом помещении, от  закусок
не ломился, но и бедным не казался.
   - Лапочка, боишься растолстеть? - Рядом с Надей стоял уже  положивший  на
нее глаз супруг дамы-кубышки. (Сама она что-то очень оживленно обсуждала  со
знакомыми в другом конце зала.)
   - Нет! - Глаза Надежды смотрели дерзко, с вызовом. Она с  ног  до  головы
оглядела господина.
   Его  супруга  наконец  заметила  маневры  муженька   -   и   презрительно
сощурилась... Не может удержаться, кобелина: на глазах жены девочку снимает!
Она не двинулась с места, только подумала: "Пускай погусарит,  посговорчивее
будет, а то копейки из него не выжмешь". Хищно улыбаясь,  дама  прикидывала,
на что она может рассчитывать. Ладно, она ему покажет сегодня кризис  вместе
с дефолтом. На себя денег небось не жалеет!
   Катя скромно держалась возле  Наташи.  Однако  рядом  постоянно  вертелся
парень с неприятным выражением лица и не сводил  с  Кати  глаз.  Он  кого-то
смутно ей напоминал. Парень изо всех сил пытался привлечь к себе внимание.
   Наташа отвела Катю в сторону:
   - Знаешь, кто это?
   - Нет, - ответила Катя.
   - Сын Пономаревой, Боря Саватеев. Бо-ра! -  Наташа  сознательно  исказила
его имя. - По-моему, он на тебя запал. Раньше возле Надежды крутился... А-а!
- Наташа махнула рукой. - Держись от него подальше. Подонок  редкостный.  Он
ко всем новеньким клеится.
   К Саватееву подошли двое молодых людей. Увидев их, Богданова нахмурилась.
   Это были братья Садчиковы, Илья и Виталий, сыновья  владельца  роскошного
торгового дома - Садчикова-старшего, которого недавно взорвали в собственном
автомобиле. Наследницей Михаила Ивановича  Садчикова,  богатого  бизнесмена,
погибшего при так и не выясненных обстоятельствах, стала его последняя жена,
тридцатилетняя блондинка с роскошными формами - Ида  Борисовна.  Сыновья  от
предыдущего брака, вот эти самые Илья и Виталий, пытались оторвать кусок  от
папенькиного наследства. Тридцатилетний, но рано  начавший  лысеть  Илья  со
своим обозначившимся брюшком совершенно не  походил  на  двадцатисемилетнего
красавца братца - высокого,  стройного  блондина  с  роскошной  шевелюрой  и
наглыми глазами.  Братья  не  испытывали  особой  любви  друг  к  другу,  их
связывало  общее  дело:  оба  ненавидели  свою  молодую  мачеху  и  всячески
старались навредить ей. Особенно негодовал на нее Илья, которого  возмущало,
что ему, ровеснику Иды, приходится считаться с этой куклой.
   Богданова оглянулась, пытаясь отыскать в толпе знакомое лицо. Так и есть,
сделала она правильный вывод, если братья здесь, то мадам Ида  во  избежание
скандала отсутствует.
   Наташа недолюбливала обоих братцев  и  называла  их  хватами.  Богдановой
очень не нравилось, что в последнее время Илья и Виталий  всячески  пытались
наладить контакт с ее любовником - Николаем Линьковым.
   Садчиковы в компании с Саватеевым приблизились к девушкам.
   - Наташа, познакомь нас, пожалуйста, со своей очаровательной подругой,  -
вежливо попросил Борис.
   Богданова как ни в чем не бывало рекламно улыбнулась и сказала:
   - Катерина Царева, будущая супермодель.
   - О-о! - заулыбался Борис. - Я в этом ничуть  не  сомневаюсь.  По  такому
поводу надо выпить еще шампанского. - Он оглянулся в поисках  бутылки.  -  Я
мигом.
   Саватеев исчез.
   - Наташенька, а Николай сегодня не появится?  -  осторожно  спросил  Илья
Садчиков.
   - Нет, у него дела, - спокойно ответила Богданова.
   Ее всерьез беспокоило то, что  братья  интересуются  Линьковым.  Она  уже
говорила об этом Николаю, но тот отшучивался: не бери, дескать, в голову.
   Публика  вокруг  продолжала   веселиться   вовсю.   Большинство   деловых
переговоров закончилось, и  теперь  начиналась  самая  обыкновенная  пьянка.
Бизнесмены все более и болеее откровенно посматривали на манящие их  женские
прелести, можно сказать, выставленные здесь на всеобщее обозрение. Доступная
плоть была совсем рядом - стоило только  протянуть  руку.  На  потных  лицах
возбужденных мужчин ясно прочитывались их мысли:  "Какого  черта?  Работаешь
без продыху, надо и оттянуться, в  конце  концов,  воспользоваться  услугами
красоток!  Не  задаром,  конечно..."  Резвящиеся  девушки   большей   частью
приветствовали заигрывания толстосумов.
   Богданова  машинально  наблюдала  за  тем,  как  развивались  события,  и
продолжала думать о Николае.
   Наташа познакомилась с ним год назад. Линьков откликнулся  на  просьбу  -
подвезти ее в своем автомобиле. Об этой первой их встрече  она  до  сих  пор
помнила во всех подробностях. Только  женщины  способны  запоминать  все  до
мелочей. В особенности влюбленные женщины.
   Статный русоволосый красавец сразу вошел в ее жизнь, да так  прочно,  что
остальные поклонники перестали для Натальи существовать.  Никогда  Богданова
не думала,  что  может  появиться  мужик,  которому  она  так  безоговорочно
поверит. Сама не ожидала от себя такого, не подозревала даже,  что  способна
влюбиться с первого взгляда. Наташа привыкла к тому, что любой представитель
мужского пола, с кем она оказывалась рядом, тут  же  пытался  познакомиться,
взять номерок телефона. А этот, посадив в салон "БМВ" красивую женщину,  всю
дорогу молчал.
   Потом Николай признался, что, едва увидев ее,  будто  окаменел  -  только
слушал, как бешено стучало собственное сердце. Баб, что ли, красивых  он  не
знал? Всегда одна головная боль  была  от  них.  Эта,  севшая  в  машину  на
пустынном шоссе, была не похожа  на  других.  Линьков  боялся,  что  девушка
исчезнет так же внезапно, как появилась.
   - Интересно, что можно делать вечером в  этой  дыре?  -  переборов  себя,
спросил наконец он. И добавил: - Опасно  садиться  в  машину  к  незнакомому
мужчине.
   - Не пешком же мне идти, если я поругалась с любовником! -  прозвучало  в
ответ.
   Николай опешил. Девицы, с которыми ему доводилось иметь дело, практически
никогда не говорили правды. А в манерах незнакомки не было ни капли наигрыша
или кокетства. Надо сказать, что Линьков терпеть не мог женского кривлянья и
вранья... Если уши развесить, считал он, эти куколки  такого  наплетут,  что
только держись. Николай смотрел на незнакомую девушку - и не мог понять, что
с ним происходит. Почему-то возникало ощущение, что он  все-таки  знает  ее,
причем давным-давно.
   В тот вечер Богданова тоже принимала участие в показе моделей. И  Николай
остановил машину, чтобы подобрать голосовавшую поздним вечером именно  возле
Дома моды. А потом... Ни тот ни другая не были новичками в сексе, но  Наташе
испытанное ими  в  первую  ночь,  проведенную  вместе  на  загородной  вилле
Линькова (вилла располагалась на берегу Клязьминского водохранилища, в  селе
Никульском), напоминало сказочный сон.
   Наталья с изумлением обнаружила, что существуют мужчины, которые в первую
очередь думают о том, как подарить  радость  возлюбленной,  а  потом  уже  о
собственных удовольствиях. Привыкнув к потребительскому отношению со стороны
мужиков, она думала, что ничего иного просто не существует.  Однако  Николай
оказался другим. Никогда и ни с кем Наташе не было еще так хорошо.
   Линьков,   считавший,   что   не   создан   для   долговременной    связи
("Перепихнулись разок-другой - и хорош!" - любил говорить он), с  удивлением
обнаружил, что эта  молодая  женщина  невидимыми  нитями  с  первой  встречи
накрепко привязала его к себе.
   Они идеально подходили друг другу.
   - Ты -  прелесть!  -  восторженно  шептал  он.  -  Понимаешь  каждое  мое
движение.
   Он смотрел на роскошное женское тело, раскинувшееся перед ним.  Мерцающий
свет горевшего камина превращал обнаженную Наташу в сказочное существо - так
она была прекрасна. Стоило лишь  протянуть  руку,  чтобы  свободно  гладить,
целовать, ласкать ее... Они даже  шампанского  почти  не  пили  в  ту  ночь:
настолько обоих опьяняла близость друг друга.
   - Ты сам - чудо! - твердила Наталья. (Ей  пришлось  по  нраву  повелевать
этим сильным мужским телом. И вместе  с  тем  быть  послушной,  как  рабыня,
исполняя каждое желание любовника.) - Никогда... Не приветствовала... Старым
дедовским способом... - задыхаясь, говорила она и  нежно  кусала  твердую  и
гладкую, словно высеченную из мрамора, шею партнера. - С тобой все -  как  в
первый раз!
   - Похоже, мы нарвались друг на друга. - Николай целовал ее  губы,  грудь,
плечи. (Никогда ни с одной из жен