ам и пообещав прислать второе благодарственное письмо их отцу.
  В следующий понедельник миссис Беннет имела удовольствие принять у себя
брата и его жену, которые прибыли, чтобы, по обыкновению, провести в
Лонгборне Рождество. Мистер Гардинер был рассудительным и достойным
человеком, неизмеримо превосходившим свою сестру умственным развитием и
душевными качествами. Незерфилдским дамам было бы трудно поверить, что
человек, занятый торговлей и проживающий неподалеку от собственного склада
товаров, мог быть так хорошо воспитан и так приятен в обращении. Умная,
приветливая и изящная миссис Гардинер была на несколько лет моложе миссис
Беннет и миссис Филипс. Лонгборнские племянницы ее обожали. Особенно
близкая дружба связывала ее с двумя старшими мисс Беннет, которые нередко
гостили у нее в Лондоне.
  Первым делом миссис Гардинер по приезде в Лонгборн было раздать
привезенные подарки и описать новейшие столичные моды. Покончив с этим,
она должна была исполнить более скромную роль слушательницы. Миссис
Беннет, горько сетуя на судьбу, сообщила ей о множестве печальных событий.
Со времени последней их встречи все они натерпелись стольких обид и
огорчений! Подумать только, две ее дочери уже вот-вот должны были выйти
замуж. И вдруг все пошло прахом...
  - Мне не в чем упрекнуть Джейн, - продолжала она. - Если бы она могла, она
бы вышла за мистера Бингли. Но Лиззи! Вы не можете себе представить,
сестра, как тяжело сознавать, что, если бы не ее дурной нрав, она уже
сейчас называлась бы миссис Коллинз! Он сделал ей предложение в этой самой
комнате, а она ему отказала. И теперь у леди Лукас дочь окажется замужем
раньше, чем у меня! А Лонгборнское имение так и уйдет по мужской линии.
Эти Лукасы - удивительно ловкий народ, никогда не упустят своего. Мне
грустно говорить о них подобные вещи, но, увы, это в самом деле правда. Я
и так совсем больна и издергана, а мне то и дело перечат в собственном
доме. Да еще под боком живут соседи, которые думают прежде всего о
собственной выгоде. Как хорошо, что вы приехали именно сейчас, - иначе от
кого бы мы вовремя узнали, что теперь опять носят длинные рукава!
  Миссис Гардинер, уже знакомая по письмам Джейн и Элизабет с большинством
этих новостей, постаралась ответить возможно более кратко и из сочувствия
к племянницам переменила тему разговора.
  Оставшись с Элизабет наедине, она снова заговорила о прошедших событиях.
  - По-видимому, это и в самом деле была бы для Джейн прекрасная партия, -
сказала она. - Как жаль, что она расстроилась! Но такие вещи часто
случаются. Молодые люди, подобные мистеру Бингли, - я его себе представила
по вашим рассказам, - легко могут влюбиться на короткое время в
хорошеньких девушек. А затем, - стоит им только куда-нибудь уехать, - так
же легко их забывают. Непостоянство этого рода наблюдается на каждом шагу.
  - Прекрасное утешение при описанных вами обстоятельствах, - сказала
Элизабет. - Но к нам оно не применимо. Мы пострадали не случайно. Не так
часто вмешательство друзей заставляет вполне независимого молодого
человека перестать думать о девушке, в которую он был влюблен по уши.
  - Выражение "влюблен по уши" настолько избито, обманчиво и неопределенно,
что почти ничего не означает. Его одинаково часто употребляют, описывая
чувство, возникшее в результате получасового знакомства, и истинно
глубокую привязанность. Скажи мне, пожалуйста, мистер Бингли в самом деле
был очень влюблен в . Джейн?
  - Мне еще никогда не приходилось наблюдать более явного увлечения. Он
становился все невнимательнее по отношению к окружающим, и его мысли
сосредоточивались на ней одной. С каждой их встречей это становилось
заметнее. Устроив бал в своем доме, он обидел двух или трех девиц, не
пригласив их танцевать. Я сама дважды заговаривала с ним и не получала
ответа. Можно ли требовать более убедительных признаков? Разве невнимание
к окружающим - не лучшее доказательство влюбленности?
  - О, да! Именно такой влюбленности, которую, по моим представлениям,
должен был испытывать мистер Бингли. Бедная Джейн! Мне так ее жаль - при
ее характере она не скоро оправится, лучше бы это случилось с тобой,
Лиззи! При твоем чувстве юмора ты бы справилась с этим гораздо быстрее. Но
как тебе кажется, не сможем ли мы уговорить Джейн поехать с нами в Лондон?
Перемена обстановки и некоторый отдых от домашних забот могут
подействовать на нее благотворно.
  Это предложение очень обрадовало Элизабет, и она была убеждена, что Джейн
охотно на него согласится.
  - Надеюсь, - добавила миссис Гардинер, - она не будет связывать эту
поездку с мыслями о молодом человеке. Мы живем в другой части города и не
имеем с ним общих знакомых. Ты знаешь, мы настолько редко выезжаем из
дому, что их встреча в Лондоне кажется почти невероятной - разве только
ему самому вздумается ее навестить.
  - Это совершенно исключено. Он находится под надзором своего друга. А
мистер Дарси не допустит, чтобы его приятель отправился с визитом в такие
места. Тетя, дорогая, как вы могли об этом подумать? Быть может, мистер
Дарси что-то и слышал о Грейсч„рч-стрит"Улица в одном из районов Лондона,
где жили так называемые средние слои". Но он наверняка считает, что ему и
за месяц не удалось бы очиститься от грязи, которая пристала бы к нему в
этих местах, доведись ему когда-нибудь там побывать. А относительно
мистера Бингли вы можете быть совершенно спокойны - он и шагу не смеет
ступить без позволения своего наставника.
  - Ну что ж, тем лучше. Надеюсь, они больше не встретятся. Впрочем, разве
Джейн не переписывается с его сестрой? Мисс Бингли все же не сможет
уклониться от визита.
  - Я думаю, она вообще покончит с этим знакомством.
  Хотя Элизабет высказала последнюю мысль, - как и более важную предыдущую,
что мистеру Бингли не позволят встретиться с Джейн, - достаточно
решительно, ей бы хотелось продолжить обсуждение этой темы. Поразмыслив,
она поняла, что дело вовсе не кажется ей безнадежным. Могло случиться, и
иногда это представлялось ей вполне вероятным, что в душе мистера Бингли
снова заговорит чувство к Джейн и он преодолеет влияние своих близких под
действием более сильной и естественной привязанности к ее сестре.
  Мисс Беннет с радостью приняла приглашение тетки. Так как Кэролайн жила
отдельно от брата, Джейн могла надеяться изредка проводить с ней утренние
часы, не рискуя встретиться со своим бывшим поклонником, - питать другие
связанные с этой семьей надежды она себе не позволяла.
  Гардинеры прожили в Лонгборне неделю. Благодаря Филипсам, Лукасам и
офицерам ***ширского полка за это время не прошло дня без какого-нибудь
визита. Миссис Беннет так усердно старалась развлечь брата и невестку, что
им ни разу не пришлось пообедать в узком семейном кругу. Если компания
собиралась в Лонгборне, там непременно присутствовало несколько офицеров и
в их числе, разумеется, мистер Уикхем. Восторженные отзывы Элизабет об
этом молодом человеке показались миссис Гардинер подозрительными и
заставили ее пристальнее приглядеться к нему и к своей племяннице. Хотя на
основании этих наблюдений нельзя было предположить, что они питают друг к
другу серьезную привязанность, их очевидная взаимная склонность не могла
ее не встревожить. И миссис Гардинер решила непременно поговорить перед
отъездом с Элизабет, объяснив ей, насколько неблагоразумно с ее стороны
было бы дать волю подобному увлечению.
  Случайное обстоятельство стало причиной того, что мистер Уикхем
заинтересовал миссис Гардинер не только своей внешностью. Лет десять -
двенадцать тому назад, еще до своего замужества, она довольно долго
прожила в той самой части Дербишира, откуда Уикхем был родом. У них
поэтому оказалось много общих знакомых. И хотя за последние пять лет, с
тех пор как умер отец мистера Дарси, Уикхем почти не бывал в родных краях,
он все же мог сообщить миссис Гардинер более свежие сведения о ее прежних
друзьях, чем те, которыми располагала она сама.
  Когда-то миссис Гардинер довелось побывать в Пемберли, и она много знала о
его покойном владельце. Это могло служить неисчерпаемой темой для беседы
между ними. Обоим доставляло немалое удовольствие сравнивать сохранившиеся
у нее воспоминания о Пемберли с более точным описанием поместья, которое
мог предложить ее собеседник, и обмениваться восторженными отзывами о
покойном мистере Дарси. Узнав, как жестоко поступил с Уикхемом молодой
мистер Дарси, она попыталась восстановить в памяти все, что слышала о
наследнике Пемберли в то время, когда он был еще подростком. И в конце
концов она убедила себя, что припоминает разговоры о гордом и неприятном
характере юного Фицуильяма Дарси.


                                  ГЛАВА III


  Миссис Гардинер не забыла о своем намерении предостеречь Элизабет и при
первой же возможности поговорить с племянницей наедине деликатно
поделилась с ней своей тревогой. Откровенно высказав все, что ее
беспокоило, она продолжала:
  - Ты достаточна умна, Лиззи, чтобы влюбиться только из-за того, что тебя
от этого предостерегают. Поэтому я не боюсь говорить напрямик. Мне бы
очень хотелось, чтобы ты была начеку. Не увлекайся сама и не старайся
увлечь его - это будет весьма неблагоразумно, принимая во внимание, какими
ничтожными средствами вы оба располагаете. Мне не в чем его упрекнуть.
Разумеется, он весьма интересный молодой человек. И если бы он был так
богат, как того заслуживает, я считаю, ты не могла бы сделать более
удачного выбора. Но при существующих обстоятельствах ты не должна давать
воли своему воображению. У тебя есть здравый смысл, и мы все уверены, что
ты сумеешь им руководствоваться в своих поступках. Я знаю, как твой отец
полагается на твой рассудок и хорошее поведение. Он не должен в тебе
разочароваться.
  - Тетя, дорогая, вы говорите о таких серьезных вещах!
  - Конечно. И я надеюсь, что ты так же серьезно их воспримешь.
  - В таком случае вы можете не тревожиться. Я позабочусь о себе и о мистере
Уикхеме. И он ни за что в меня не влюбится, если только я смогу этому
помешать.
  - Элизабет, ты пытаешься отшутиться.
  - Прошу прощения. Начну сначала. Сейчас я не влюблена в мистера Уикхема.
Могу это заявить вполне уверенно. Но он безусловно - самый привлекательный
молодой человек из всех, которых мне приходилось встречать. И если бы он
всерьез почувствовал ко мне склонность... я полагаю, было бы гораздо
лучше, если бы сего не случилось. Я очень хорошо сознаю, насколько это
неблагоразумно. Ах, этот ужасный мистер Дарси!.. Отцовское доверие,
конечно, обязывает меня ко многому. И я чувствовала бы себя несчастной,
если бы мне пришлось его обмануть. Однако отец весьма расположен к мистеру
Уикхему. Короче говоря, тетя, дорогая, мне было бы очень больно
кого-нибудь из вас огорчить. Но ведь мы чуть ли не каждый день бываем
свидетелями того, что никакая нужда не препятствует влюбленным молодым
людям связывать свои судьбы. Как же я могу дать слово, что окажусь перед
подобным искушением мудрее моих сверстниц? И ведь мне даже неизвестно,
действительно ли я поступлю мудро, заставив себя перед ним устоять.
Поэтому все, что я вам могу обещать, это - не торопиться. Я не буду
спешить с выводом, что действительно завладела его сердцем. Находясь в его
обществе, я не буду к этому стремиться. Короче говоря, я сделаю все, что
смогу.
  - А не стоит ли ему намекнуть, что он не должен так часто бывать в этом
доме? По крайней мере, тебе не следует напоминать матери, чтобы она его
приглашала.
  - Как я поступила вчера, не так ли? - спросила Элизабет со смущенной
улыбкой. - О да, вы правы. С моей стороны было бы гораздо разумнее этого
не делать. Но не подумайте, тетя, что он всегда проводит у нас столько
времени. На этой неделе его приглашали так часто только из-за вашего
приезда. Разве вы не знаете, как мама заботится, чтобы наши друзья были
всегда окружены обществом? Право же, даю вам слово по возможности
поступать так, как мне будет казаться наиболее разумным. Надеюсь, вы этим
довольны?
  Тетка заверила ее, что полностью удовлетворена ответом Элизабет,
племянница поблагодарила миссис Гардинер за дружескую заботу, и они
расстались, вполне расположенные друг к другу, явив миру редчайший пример
того, как может быть принят, и притом без всякого негодования, совет столь
деликатного свойства.
  Мистер Коллинз вернулся в Хартфордшир вскоре после отъезда Гардинеров и
Джейн. Но так как на этот раз он уже поселился у Лукасов, его приезд не
причинил миссис Беннет больших неудобств. Бракосочетание его теперь быстро
приближалось, и хозяйка Лонгборна наконец настолько смирилась, что стала
относиться к этому событию как к неизбежному и даже время от времени с
кислым видом говорила, насколько ей бы хотелось, чтобы этот брак оказался
счастливым.
  Свадьба была назначена на четверг, а в среду мисс Лукас нанесла прощальный
визит в Лонгборн. Когда она собралась уходить, Элизабет, устыдившись
скудных и нелюбезных напутствий, высказанных на прощанье миссис Беннет, и
чувствуя себя искренне взволнованной, проводила подругу до крыльца. На
лестнице Шарлотта сказала:
  - Обещай, Элиза, что будешь мне часто писать.
  - Конечно, можешь быть в этом уверена.
  - И прошу тебя еще об одном одолжении. Не согласишься ли ты меня навестить?
  - Надеюсь, мы будем часто встречаться в Хартфордшире?
  - Едва ли я смогу покинуть Кент в ближайшее время. Поэтому обещай мне
приехать в Хансфорд.
  Элизабет не смогла ей отказать, хотя не предвкушала никаких радостей от
подобной поездки.
  - Мой отец и Мария должны побывать у меня в марте, - добавила Шарлотта. -
Надеюсь, ты сможешь приехать вместе с ними. Поверь, Элиза, твой приезд
обрадует меня не меньше.
  Бракосочетание состоялось, молодые отбыли в Кент прямо из церкви, и, как
обычно, по поводу этого события было немало толков. Вскоре Элизабет
получила от подруги письмо. И они стали обмениваться мыслями и
наблюдениями не менее часто, чем в прежние времена, хотя и без прежней
откровенности. Принимаясь за письмо, Элизабет никогда не могла избавиться
от ощущения, что вся прелесть их старой душевной близости утрачена
безвозвратно. И, заботясь о постоянстве переписки, она сознавала, что
делает это не ради настоящей, а лишь ради их прошлой дружбы. Первые письма
Шарлотты прочитывались, разумеется, с большим интересом. Было весьма
любопытно узнать, что она расскажет о своем новом доме, как ей понравилась
леди Кэтрин и в какой мере осмелится она говорить о своем семейном
счастье. Однако, читая их, Элизабет замечала, что по каждому поводу
Шарлотта высказывается именно так, как можно было заранее ожидать. Письма
были бодрыми, в них говорилось, что она живет, окруженная всеми
удобствами, и не упоминалось ничего, что не заслуживало одобрения. Дом,
обстановка, соседи и дороги - все пришлось ей по вкусу, а отношение к ней
леди Кэтрин было самым дружеским и любезным. Картина, которую рисовала
Шарлотта, выглядела так, будто это было разумно смягченное ею изображение
Хансфорда и Розингса, вышедшее из-под пера самого мистера Коллинза. Было
очевидно, что правильное представление о жизни подруги Элизабет сможет
получить, только навестив Хансфорд сама.
  Джейн сразу прислала сестре несколько строк, извещая о своем благополучном
приезде в Лондон. Элизабет надеялась, что в следующем письме она уже
сможет сообщить что-нибудь о семействе Бингли.
  Нетерпение, с которым она ждала второго письма, было вознаграждено так,
как обычно вознаграждается всякое нетерпение. Проведя неделю в столице, ее
сестра ни разу не встретилась с Кэролайн и ничего о ней не слышала. Джейн
объяснила это тем, что ее письмо, отправленное подруге еще из Лонгборна,
по какой-то причине затерялось.
  "Тетушка, - продолжала она, - собирается завтра побывать в той части
города, и я воспользуюсь случаем, чтобы нанести визит на Гровнор-стрит".
  Следующее письмо было написано после этого визита и встречи с мисс Бингли.

  "Кэролайн, по-видимому, была не в духе, - говорилось в письме, - но она
очень обрадовалась встрече со мной и упрекнула меня за то, что я не
сообщила ей о своем приезде из Лонгборна. Я поэтому была права,
предположив, что мое последнее письмо до нее не дошло. Разумеется, я у нее
спросила, как поживает ее брат. Он здоров, но так много времени проводит с
мистером Дарси, что его сестры почти с ним не видятся. В этот день у них
должна была обедать мисс Дарси. Признаюсь, мне очень хотелось на нее
посмотреть! Визит мой продолжался недолго, так как Кэролайн и миссис Х„рст
куда-то спешили. Смею надеяться, что скоро увижу их теперь у себя".

  Прочтя это письмо, Элизабет покачала головой. Было ясно, что о приезде ее
сестры в город мистер Бингли сможет узнать только случайно.
  Четыре недели прошли со времени приезда Джейн в Лондон, но ей так и не
довелось его повидать. Джейн пыталась уверить себя, что нисколько этим не
огорчена, но уже не могла не замечать невнимания к себе его сестер. Целых
две недели она провела в ожидании мисс Бингли, каждый вечер придумывая для
нее новые оправдания, пока наконец Кэролайн не появилась у Гардинеров.
Краткость визита и сухость ее манер лишили Джейн возможности обманывать
себя дольше. Ее чувства достаточно отразились в письме, которое она
написала после этой встречи:

  "Я уверена, моя любимая Лиззи не станет торжествовать, убедившись, что она
оказалась права и что я глубоко заблуждалась, принимая за чистую монету
дружбу мисс Бингли. Но, дорогая сестра, хотя жизнь и доказала твою
правоту, не считай меня упрямицей, если я утверждаю и сейчас, что,
основываясь на ее прежнем поведении, мое доверие к ней было не менее
естественным, чем твоя подозрительность. Для меня остаются непонятными
причины, из-за которых она старалась со мной сблизиться. Но если бы
прежние обстоятельства повторились, я, несомненно, была бы во второй раз
введена в заблуждение. Визит мой не был возвращен Кэролайн до вчерашнего
дня. И за все это время я не получала от нее никаких известий, ни одной
строчки. С самого ее прихода было очевидно, что встреча ее нисколько не
радовала. Она холодно и небрежно извинилась, что до сих пор не удосужилась
меня навестить, ни слова не сказала о намерении впредь со мной видеться и
казалась настолько изменившейся, что после ее ухода я твердо решила не
продолжать с ней знакомства. К моему глубокому сожалению, я не могу ее не
осуждать. Ей вовсе не следовало завязывать со мной такую дружбу - уверяю
тебя, каждый новый шаг к сближению делался с ее стороны. Но мне ее жаль,
потому что она должна сознавать, как нехорошо поступает. А еще потому, что
ее поведение, несомненно, вызвано беспокойством за брата. Нет нужды
объясняться более подробно. И хотя мы с тобой знаем, что беспокойство ее
ни на чем не основано, но, если Кэролайн его испытывает, это вполне
объясняет ее обращение со мной. При том, что брат так заслуживает ее
любви, всякая ее забота о нем кажется естественной и простительной. Меня,
однако, удивляют ее опасения в настоящее время, потому что, если бы он
хоть немножко меня помнил, мы бы уже давно встретились. Он знает о моем
приезде, я в этом уверена, - она даже сама что-то об этом сказала. И все
же, судя по ее тону, ей приходится убеждать себя в том, что он на самом
деле любит мисс Дарси. Мне это непонятно. И если бы я не боялась судить
слишком резко, у меня был бы большой соблазн сказать, что все это слишком
похоже на двойную игру. Но я постараюсь отогнать от себя все мрачные мысли
и думать только о радостных вещах: о нашей с тобой дружбе и о бесконечной
доброте ко мне моих дорогих дяди и тети. Напиши мне как можно скорее. Мисс
Бингли дала мне понять, правда, не совсем уверенно, что ее брат никогда не
вернется в Незерфилд и откажется от аренды. Об этом, пожалуй, лучше дома
не говорить. Меня очень обрадовали хорошие вести от наших друзей в
Хансфорде. Непременно проведай их вместе с сэром Уильямом и Марией.
Уверена, что тебе там понравится.
  Твоя и т. д."

  Это письмо причинило Элизабет некоторую боль.. Но она воспрянула духом,
когда