омочь хочу!

    - Давай встретимся! - С трудом выговорил Андрюха непослушными губами.

    - Приезжай  срочно ко мне! Я тебя с одним человеком познакомлю. Необычным.
Возможно, она тебе поможет. Адрес помнишь?

    - Уже еду! - Сидоров положил трубку. Потом открыл сейф, достал пистолет, и
сунул в боковой карман куртки.

    У Вали в гостях сидела жгучая брюнетка, одетая в черный строгий костюм. На
бледном е„ лице сияли огромные зеленые глаза.

    - Знакомься,  Андрюша!  Это  моя хорошая знакомая. Фатина. Она экстрасенс.
Колдунья.  В  общем, ясновидящая. - Андрюха, сдерживая внутреннюю дрожь, пожал
протянутую  ему  руку.  Ощущение  было  такое,  словно  он взял в руку горящий
угол„к. Он даже посмотрел на ладонь - не осталось ли ожога?

    - Мы  с  ней  случайно  познакомились.  Ещ„ в прошлой жизни! Я тогда замуж
собралась  по большой любви. - Рассказывала Валя. - И как раз в день свадьбы у
меня  приступ острого аппендицита начался! Уже операцию назначили. Приходилось
вс„  отменять.  Фатина  была  среди гостей жениха. Она прямо в приемном покое,
после того, как у меня уже все анализы взяли, и десяток врачей посмотрел - все
аппендицит подтвердили - положила свою руку мне на живот. И боль прошла! Никто
не  верил!  Меня  стыдили, говорили, что без операции я могу умереть! Незачем,
мол,  притворяться ради свадьбы. Но через пять минут взяли анализы повторно, а
они  нормальные.  И профессор посмотрел, и сказал, что я здорова! А ещ„ как-то
она  мне  рожистое  воспаление на ноге заговаривала. Но дело не в этом. Фатина
может по фотографии очень многое о человеке узнать!

    - А  Вы, Андрей, меня не бойтесь! - Сказала молодая женщина. - Я совсем не
опасна.  Ради меня не стоило брать с собой оружие. - Андрюха чуть смутился, но
подумал, что та заметила отвисающий карман куртки.

    - Доставайте  фотографию вашей жертвы! Она у Вас у сердца, в блокноте. Там
изображен  бородатый  мужчина  с  женщиной  и тремя мальчиками! Это его жена и
дети.  -  Невероятно!  Сидор,  за  минуту  перед уходом, из десятка Думкинских
фотографий, выбрал именно эту, где семья снята целиком! И сунул в блокнот! Как
она  догадалась?  Фатина  впилась  в  фото  глазами.  Зрачки  е„  расширились.
Казалось,  она  перестала  дышать.  Так  продолжалось  минут  пять.  Затем она
откинулась  в  кресле  и  закрыла  глаза. На лбу выступили крупные капли пота.
Фатина заговорила тусклым усталым голосом:

    - Этот  человек  умер  счастливым. Его убил ради денег его ближайший друг.
Мужчина.  Немец.  Сильный,  умный.  Одет был в белую рубашку, джинсы и кожаную
куртку.  Куртка,  точно  как у Вас, Андрей. И самое страшное, что эти мальчики
тоже скоро умрут.
    

    
    Глава одиннадцатая.
    
    Немец, перец, колбаса, кислая капуста.

    
    - Ну,  Валюшка! Ну, спасибо! Помогли вы мне с Фатиной! Еще немецкий киллер
какой-то  нарисовался!  - Закричал я им после этих туманных откровений. - Ещ„,
чего доброго, в Германию мне ехать придется!

    - Ещ„  как придется! - Из последних сил выдавила из себя Фатина, и тут же,
в кресле, уснула.

    - И пришлось таки мне ездить в Германию! И не мне одному. Фатима вс„ точно
определила.  Приключений  будет  ещ„  много!  Что Вы говорите? Рассказать? Ну,
потом  не обижайтесь! Сами попросили! Но это уже будет КНИГА ВТОРАЯ. Однако не
волнуйтесь.  Будет  ещ„  и  КНИГА  ТРЕТЬЯ.  Вс„  вам расскажу.... если время и
настроение будет.



Валерий Олегович Мисилюк


                         "Он в операционной"


                        ("Рассказы о врачах")

    Сер„га  Петров и Андрюха Сидоров вдумчиво пили пиво. Они уже давно дружили
своими холостяцкими домами. Врач и следователь.
    - Ты  представляешь,  какая  ерунда  получается! - С изумлением и тоской в
голосе  говорил  Петров.  -  Мы  уже  десять  лет  приучаем  наших медсестер и
санитарок к одной простой мысли. Если кто-то звонит к нам в травматологическое
отделение,  особенно  вечером или ночью, и женским голосом спрашивает доктора,
то, если врача нет - ответ должен быть один:
    - Он  в  операционной!  Даже  если  он  не дежурит. Даже если его вообще в
городе  нет!  Не  бегать,  выясняя,  где  доктор?  А  ч„тко и ясно, как солдат
параграф  устава,  отвечать - он в операционной! Всего то три слова! Не трудно
запомнить.  -  Сидоров смаковал пиво и внимательно слушал. Его тоже эти тезисы
брали за живое. Сер„га продолжил мысль:
    - Это  положительно скажется на семейном климате! Жена, или там любовница,
будет знать, что е„ мужчина трудится в поте лица, спасая жизнь больного, и вс„
у  них будет хорошо и прекрасно! Никаких волнений, ревности и прочих стрессов.
Одни   сплошные   горячие  обеды!  И  это  не  обман  какой-нибудь,  а  просто
психотерапия  такая! Я вчера, представляешь, честно дежурил. Но в графике меня
не  было,  с  товарищем поменялся. И медсестру как раз угораздило новенькую на
мо„  дежурство  случиться!  И  для полного комплекта несчастий дежурный хирург
выпил  чуть,  и  устал.  Заснул.  А  его напарник меня на аппендицит сфаловал.
Ассистировать.  А я тут недавно с Олей познакомился. Уже месяц у не„ жил. Даже
понравилось.  Готовит  она  здорово  и  вообще...  Знаешь  е„?  -  Петров косо
посмотрел на Андрюху, а тот простодушно заявил:
    - Кто  ж  Ольгу  не  знает!  Ураган  баба!  -  Петров огорченно крякнул, и
продолжил.
    - Вот звонит этот ураган в одиннадцать вечера в отделение, весь в любовных
чувствах. Захотелось ей узнать, что мне на завтрак больше всего хочется? А эта
мымра бестолковая, медсестра, смотрит в график, и заявляет:
    - Петров  сегодня не дежурит! - Собака! Она на смену пришла, когда я уже с
хирургом  ковырялся.  Ольга  ноги  в  руки,  и в больницу, у не„ подруга у нас
работает.  Сунулись  они  в  травматологическую  операционную,  а там темнота!
Только  мыши  шуршат!  И  самое  главное,  мне  медсестра про их визит сказать
забыла! Склеромаразматичка! Представляешь, что утром было?
    - Догадываюсь. С тех пор ты опять дома?
    - Точно.  И пожрать никто не приготовит! Приходится всухомятку питаться. И
ведь дежурил я! И был в операционной! Но не верит! Анамнез у меня отягощенный!
Два развода. Ну, что ты на это скажешь?
    - А  что  говорить?  В  милиции  с  психотерапией  строго.  У нас, правда,
начальство  это дело корпоративной солидарностью зов„т! И у нас тоже три слова
запомнить  надо. - Подтвердил Андрюха. - Мы всегда дежурному сообщаем, где нас
вечером  искать. И если баба какая звонит, а меня нет на месте, дежурный ч„тко
отвечает:  Сидоров  в засаде! А уж потом мне перезванивает. И я, в зависимости
от того, кто звонит - либо к ней, либо налево. Но никогда не обманываю! Иду, и
засаживаю!

                                 * * *


                      Ветеринарная гинекология


                        ("Рассказы о врачах")



    Гинеколог  наш,  Паша  Гридин  -  большой  брехун!  Как начнет, только уши
затыкай.  Мы как раз с ним на охоту собирались. Вернее собирался я, искал хоть
пару  патронов,  а  он  стоял  в  коридоре,  ждал. Дубленка ладная нараспашку,
ботиночки  начищены,  шарф,  шапка ондатровая. Вроде и не на охоту, а к девкам
идем.  Однако  ружье на плече, и гончая его русская, Тюльпан, во дворе скулит.
Своего хозяина - татарина зовет.
    А тот при моей жене заливает:
    - Вот  добуду  сейчас  лисовина,  и твоей жене подарю! - Происходит это 23
февраля,  так  что  на  наши  веселые сборы жена смотрит сквозь пальцы. И даже
выставляет  господам  офицерам  бутылку шампанского! Шампанское мы забираем, -
пить  по  дороге.  Я  тоже  не  хочу  ударить  лицом  в грязь в этом гусарском
поединке:
    - А если я добуду лису, то твоей жене, Пашка, подарю!
    - У меня же нет жены!
    - Ну, будет.
    - Тьфу-тьфу, не дай Бог!
    Идем  по  дороге,  пьем  из  горлышка  холодное  шампанское. Слушаем песню
Тюльпана,  -  лису  погнал.  Дорога  ведет к ближайшей деревне через небольшой
лесок.  В этой деревне Паше нужно посмотреть бабку. Она позвонила, не подумав,
в  праздник, в больницу. Гинеколог ей, видите ли, нужен! И именно Гридин! Паша
отказать не мог, но одному ему, хитрому татарину, идти лень. Вот он и придумал
весь  этот  цирк  с охотой. Однако, если мы не охотимся, а пьем шампанское, то
Тюльпан работает на полном серь„зе. И вскоре выгоняет на нас небольшую лису! Я
как  раз  к бутылке приложился, а Паша среагировал, - выстрел, и рыжая лиска с
белым  ошейником,  забилась  прямо  на  дороге. Гридин подбежал, радостный, не
ожидал удачи. Но я его отрезвил:
    - Это,  -  говорю,  - моей жене! - Немая сцена! Но он слово свое гусарское
держит,  и  я  забираю  лису  в  свой  рюкзак.  Паша  отвернулся, чтобы запить
шампанским горькую мужскую слезу (от жадности). А неутомимый Тюля, как в кино,
опять  на  нас  какую-то мелкую лисишку выгоняет. Тут уж я не подкачал, благо,
руки от бутылки свободные были.
    - Ура!  -  Кричит  Гридин.  -  Это  - моей жене! (Забыл от счастья, что не
женат).
    - Да, - говорю, - повезло нам сегодня! Может, не пойдем к бабке в деревню,
это  ж еще четыре километра переть с полными рюкзаками!(Это я его на врачебную
совесть проверяю!). Но Паша своему татарскому Гиппократу клятву дал:
    - Не могу женщине отказать, особенно старушке! Такие вот врачи бывают, а с
виду не скажешь!
    Приходим,  взмокшие.  Ожидаем  увидеть  бабульку  с  каким-нибудь маточным
кровотечением. Е„ еще надо будет придумывать, как в больницу доставить. Шофера
то  на "Скорой" в честь праздника пьяны в стельку! Да и то сказать, участковая
больничка, какой спрос?
    Но Пашина бабка сидит во дворе на табуреточке, и вид имеет вполне румяный.
В руках у нее скалка, а у ног что-то меховое.
    - Павел  Батькович! (Даже я Пашино отчество произносить не научился!) Я же
с утра вам звонила, а там ничего не поняли! Я ж с рассвета его, собаку лесную,
стерегу!
    И  тут  мы  видим, что растянувшийся у бабкиных ног, огромный лис, (просто
огромный,  я таких сроду не видел), поднимает голову и открывает мутные глаза!
Бабулька бьет его скалкой по башке, вводит в рауш-наркоз, и продолжает:
    - Он  в  хорий  капкан  попал  одним  пальчиком! Я думала, хорь у меня кур
ворует.  А  это  вон кто. Я его утром первый раз пристукнула. Ровно на полчаса
хватает.  А  сейчас  смеркается уже! Забирайте его, доктор, я ж знаю, какой Вы
охотник знатный! Да пошли за стол, уж накрыто. Праздник же у вас!
    Не мог я удержаться, чтоб не спросить:
    - А этот, Паша, чьей жене?


                                * * *


                        Волшебная сила оргазма


                        ("Рассказы о врачах")



    Ромка  Пряхин  у  нас  вечно  замороченный был. Всю учебу в медицинском он
где-то  работал  ночами.  То  санитаром  в  морге, то медбратом в каком-нибудь
отделении,  то  фельдшером  на  "Скорой".  Все  старался побольше практических
знаний ухватить.
    А  на  лекциях потом спит, храпит даже. Очень много конфузов у него на эту
тему  случалось.  Например:  любил  у  нас  профессор  по физиологии поднимать
невнимательных  студентов.  И  заставлял повторять последнюю, произнесенную им
фразу.  По  его мнению, это дисциплинировало студентов, а его прерванные мысли
вновь  собирались  в  кучу.  Вот  чешет  он нам что-то про кроликов, а Ромка в
наглую  на  втором  ряду  сидя  спит,  уронив  голову  на  скрещенные  руки, и
всхрапывает. Даже слюни пустил из угла рта.
    - Пряхин,  встань! - Ромка вскочил с выпученными глазами, ничего понять не
может. Видно, сон ему эротический приснился.
    - Повтори, пожалуйста, что я только что произнес?
    - Ромка молчит. Я рядом, шепчу:
    - Каждый половозрелый кролик...
    - Ромка молчит. Шепчет весь ряд:
    - Каждый половозрелый кролик...
    - Опять тишина.
    - Уже вся аудитория ему громким шепотом:
    - Каждый половозрелый кролик...
    Профессор нервничает, его это раздражает.
    Вдруг в образовавшейся тишине Ромка неуверенно произносит:
    - Каждый половозрелый кролик?...
    Но профессор уже в гневе:
    - Что каждый половозрелый кролик? - кричит он.
    Пряхин  проснулся  окончательно,  понял, что экзамен ему с первого раза не
сдать, и уже спокойно отвечает:
    - А  что  кролик?  Каждый  половозрелый  кролик  хочет  бабу!  - Вот такой
сексуальный юморист у нас Ромка.
    Мы перед вторым курсом поехали на месяц на картошку. В совхоз, карельского
названия  которого  я  не  помню, но раньше по-русски он назывался Хрущевка. В
честь Хрущева. Это была самая занюханая и отдаленная деревня. Пряхин отоспался
за неделю от своих бесконечных дежурств ...
    И  вдруг  захотелось  ему  того  же,  что  и  его знаменитому на весь курс
половозрелому кролику.
    То  есть  любви.  Он  ведь  романтик.  А объекта подходящего рядом нет. Из
местного  населения  там  только  бригадир, невысокий, косоглазый мужичек, лет
пятидесяти.  Он не ходил, а почти бегал, низко пригибаясь к земле, будто нюхал
что-то.  Вторым  бригадиром  была  его  жена, а еще была у них дочка. Расскажу
сначала  о  жене,  потому  что  мы,  все семнадцать мужиков (восемнадцатым был
Пряхин)  пользовались  исключительно  ее  секс - услугами. Тетка была довольно
симпатичная,  лет  сорока,  небольшого  роста,  крепкая.  Но  главное - глаза!
Страшно  блудливые! Ленька Миронов, большой спец в этом деле, увидев ее глаза,
тут же прокомментировал:
    - Хоть счас стели! - И ушел на разведку боем. Муж ее вечно ездил закрывать
наряды  на  центральную  усадьбу. Возвращался поздно, пьяный. Так что доступ к
телу был свободный.
    Ленька  вернулся  через  три  часа  счастливый,  пьяный.  В одной руке нес
сковородку  с  жареной  ряпушкой,  в  другой  - полстакана водки. Не забывал о
коллегах.  Он  то и предложил, во избежание сперматоксикоза и пьяных разборок,
установить  график  посещений. Мы его совместно начертили, вывесили на стену и
строго соблюдали. Доценту, руководителю группы, сказали, что это график уборки
помещения. Он спросил:
    - А почему Пряхин не участвует?
    - А Ромка у нас романтик, он любви хочет.
    И  Рома  выбрал  дочку.  Надо  отдать  должное  его  мужеству, так как это
двадцатипятилетнее   дитя   картофельных   полей  весило  около  ста  двадцати
килограммов.  Но  при  этом обладало удивительной, звериной какой-то, грацией.
Звалось  дитя  Марией.  И  как ее тезка, тоже оказалось девой. О чем Маша, как
старший товарищ, предупредила в первый же вечер:
    - Я  еще девушка, так что без глупостев, до свадьбы никому не дам, даже не
надейтесь!
    Но  романтик  -  это  не  клинический  идиот.  Пряхин жениться на Марии не
собирался.  Он  хотел  любви,  то  есть  постели.  Или  применительно к данной
конкретной местности - сеновала.
    Услышав:
    - До  свадьбы не дам! - он выругался на свой манер, считая это проявлением
своей "врачебности" -
    - Вот  мандибуля!  - Это по латыни так нижняя челюсть называется, но Мария
услышала и обиделась.
    - Да  что  ты,  Маша, это же комплимент, это по латыни - фиалка полевая. -
Ворковал  Ромка,  терпеливо,  каждый вечер, выгуливая Машу вокруг вожделенного
сеновала. Если врач хочет выругаться, продолжал он, то говорит:
    - Сулькус  тендинис  мускулис  флексорис  халлюцис л„нги! - Правда, грозно
звучит?
    Так называется одна маленькая бороздка на стопе - бороздка сухожилия мышцы
длинного  сгибателя  большого  пальца.  Но  Марию латынь завораживала, и Ромка
терпеливо раздражал эту ее эрогенную зону.
    - А  что,  Маша,  -  спрашивал он, - слышали ли Вы выступление итальянской
певицы Риммы Пуденди? (рима пуденди - половая щель по латыни).
    - Нет, - отвечала Мария, - а что, классно поет?
    - Я думаю, Вы еще ее пение услышите!
    Маша  млела, однако не давала притронуться даже к своей могучей груди. Тут
еще  папаша  ее  косоглазый  стал  под  ногами  путаться.  Что-то  заподозрил,
наверное.
    Рома   пытался   с  ним  вежливые  разговоры  заводить,  да  как-то  кисло
получалось.
    Видит, тот в выходной возится во дворе, вежливо его спрашивает:
    - Это Вы глину мешаете?
    - Нет, - строго отвечает папаня, - я ее палкой размешиваю!
    - Или в другой раз:
    - Это Вы баньку топите?
    - Нет, я ее дровами растапливаю!
    В  общем,  ни  с  папой,  ни с дочкой - никакого взаимопонимания. А к маме
Пряхин  не  идет  принципиально,  неинтересно  это  ему.  Да и не включен он в
график.
    Уже   прошло  больше  полмесяца,  и  Роман  решил  перейти  в  решительное
наступление. Он очень просил нас помочь ему. Отчего ж не помочь.
    И началось:
    - Маш, ты знаешь, что такое оргазм?
    - Не-а!
    - Это вершина женского блаженства! - Начинает Пряхин.
    А мы, при каждом удобном случае продолжаем Ромкину тему. Грузим на трактор
мешки с картошкой. Маша вместо бати, ходит рядом, считает.
    - Оргазм,  Мария,  -  это  одновременное ритмичное сокращение мышц половых
органов, возникающее в момент оттока от них крови, прилившей туда в результате
стимуляции эрогенных зон!
    - Оргазм,    Машенька,    сопровождается    ощущениями   сладострастия   и
возникновением чувства удовлетворенности.
    - В столовой Леня ей:
    - А  ты  знаешь,  Маня,  какой замечательный оргазм бывает при возбуждении
клитора языком? Называется клиторальный оргазм!
    - Еще, Манюня, есть вагинальный оргазм! И даже множественный оргазм! Волны
удовольствия накатывают на тебя, каждая ярче предыдущей!
    - Ученые описывают у женщин, Мария, даже внегенитальный оргазм!
    - Богохульник Петька добавляет:
    - Еще,  Маня,  бывает  религиозный  оргазм!  Это,  когда женщина в экстазе
кричит:
    - О, Боже!
    - А когда слышишь:
    - О, да! Да! Да! - Это называется позитивный оргазм.
    - А когда стонет:
    - О, Рома! Рома! - Это фальшивый оргазм.
    Но девку не пронять.
    Все. Отвальная. Картошку убрали. Все напились, Ромка больше всех!
    Столько трудов целого коллектива - и в результате целый месяц воздержания.
    Пошел  Пряхин  в  кустики  поблевать. Только завершил промывание желудка -
железная рука схватила его за шиворот и поволокла к сеновалу.
    - Не  знаю,  что  еще  за  одазма  такая  у  вас, но если я ее не получу -
придушу! - Страстно прохрипела Мария.
    Утром вернулся Рома. Несколько, правда, озадаченный, но живой.
    Видно, получила Машка от него свою "одазму"!
    А может, спела ей напоследок, итальянская певица Римма Пуденди.


                                * * *


                   Главный гинеколог Северного флота


                        ("Рассказы о врачах")



    Семен  поступил на медицинский факультет после армии. Вернее, после флота.
Северного.  Высокий,  мощный,  загорелый  до черноты. Это ж понимать надо, его
северный корабль на Кубе базировался.
    Боксом  он  увлекся  еще  в  детстве,  а  попал на Кубу - тут его талант и
раскрылся.
    Там,  оказывается, бокс в школе, как у нас футбол или лыжи - вместо уроков
физкультуры.  Вот  он  и футболил кубинцев все три года службы. Но, конечно, и
своим  доставалось.  Матчи там "дружеские" между кубинскими моряками и нашими,
между нашими кораблями. В общем, имел он заслуженное звание чемпиона Северного
флота по боксу в тяжелом весе.
    -А  и  просто  местная  шпана подваливает, - рассказывал, - на лодках, как
мартышки на борт лезут.
    - Камарадо! Камарадо! Бокс! Бокс!
    - Хрясть по зубам камарадо, он и летит за борт. Понимать надо - на военный
объект прешься, не шутки.
    Он вообще, парень вологодский, шутить не любил. Да и с ним мало кто шутил.
Как-то  в  колхозе,  на картошке, пошутил с ним наш бригадир. Этот бригадир из
местных,  воровал,  видно,  полагавшееся  нам  на питание мясо. Продавал его в
райцентре,  ходил  вечно  пьяный  и  довольный.  А  нас  кормил  картошкой  да
турнепсом. Кто-то не знает, что такое турнепс? Это такие корнеплоды для скота,
вообще-то  съедобные.  Поел,  -  живот  раздуло, вроде сыт. Вышел из-за стола,
пукнул - и снова есть хочется. Вот стали мы бунт поднимать:
    -М