хочется  есть.
Здесь так темно, сюда совсем никто не приходит, и  мне  это  не  нравится,
Джордж, мне не нравится здесь ни чуточки. Я хотел  бы  снова  оказаться  у
профессора. Я был тогда очень  _счастлив_.  Профессор  обращался  со  мной
по-хорошему, и принцесса, и мадам Опал, и генерал тоже. Только они и знали
про тайну, пока ты не проведал".
   Джордж резко обернулся и посмотрел на него. Блеснул глаз, отражая огонь
свечи.
   - Мы устраивали чаепития, а когда  приходила  мадам  Опал,  она  всегда
приносила шоколадки, даже если приходила одна, еще она читала мне  истории
про  любовь  из  журнальных  подшивок  с  картинками,  и  все   они   были
взаправдашние. Почему мне нельзя опять вернуться к профессору?
   Джордж проглотил слюну и, слегка  причмокнув,  открыл  рот.  "Профессор
Уитмэн умрет от сердечного приступа", - сказал он.
   Сейчеверелл смотрел на него, приподняв голову. "Приступа..."
   - Значит, _умер_ он! Значит, забудь об нем и  думать!  -  слова  рывком
вылетели изо рта человека. Он  зашлепал  через  всю  комнату.  Сейчеверелл
попятился, насколько позволяла цепь.
   - Что мне на хрен делать, не знаю... Через несколько недель эту  гнилую
постройку снесут. Может, - с хитрецой сказал он, наступив на цепь ногой, -
я продам тебя в зоопарк. Там тебе самое место. - Он с кряхтением  нагнулся
и подобрал цепь.
   У Сейчеверелла застучали зубы. "_Нет_! - взвизгнул он. - Мне _не место_
в зоопарке! Маленький народец, который там держат, _глупый_,  они  все  не
умеют _себя вести_, они даже _говорить_ не умеют!"
   Джордж закрыл  один  глаз,  кивнул  и  медленно,  очень  медленно  стал
подтягивать  к  себе  цепь.  "Ну-ка  давай,  -  сказал  он,   -   скажи-ка
по-честному. Там у профессора Уитмэна имелось себе славное дельце.  Так  с
чего он все бросил, снялся с места и явился сюда?" Он потихоньку перебирал
цепь. Сейчеверелл дрожал, но не сопротивлялся.
   - Мы собирались пойти в колледж, в лабораторию,  -  сказал  он.  -  Так
объяснил мне профессор. Жалко тратить время на  глупые  фокусы  с  Коко  и
Моко, раз я такой умный. Он говорил, это уже давно надо было сделать.
   У Джорджа уголок  рта  приподнялся,  сквозь  щетину  пролегла  складка.
"Не-а, Сейчеверелл, - сказал он. - Не вижу смысла. Знаешь,  что  делают  с
обезьянами в как их там лабораториях? Режут, их там. И все. Я-то _знаю_. Я
был в одной и узнавал. Дают  за  них  долларов  так  пятнадцать,  а  потом
режут". Он сложил пальцы наподобие ножниц: "Кх-х-кх-кх-кх..." Сейчеверелла
передернуло. Джордж опять наступил ногой на цепь и схватил его  за  горло.
Ткнул ему  в  живот  заскорузлым  пальцем.  Стало  еще  холоднее,  дыхание
человека повисало паром в затхлом  воздухе.  Он  еще  раз  ткнул  пальцем.
Сейчеверелл издал такой звук, будто его вот-вот вырвет, забрыкался. "Ну-ка
давай, - сказал Джордж, - скажи-ка по-честному.  На  тебе  как-то  завязан
миллион долларов, мелкая ты пачкучая обезьяна. _Наверняка_.  Только  я  не
знаю, _как_. Вот и объясни мне".
   Сейчеверелл захныкал: "Я _не знаю_, Джордж. _Не знаю_".
   Человек нахмурился, потом хитро ухмыльнулся. "Это ты так  говоришь.  Не
больно я тебе верю. Если Они догадаются, сразу тебя отберут, думаешь, я не
понимаю? Конечно. Миллион долларов... С чего же меня выслеживают, если они
не знают?  Сначала  бородатый  малый,  потом  паренек  в  красном  детском
комбинезоне. Видал я их вместе. Слушай, ты, мартышка рукосуйная,  давай-ка
_думай_, говорю тебе, думай давай хорошенько". Он еще  раз  ткнул  в  него
заскорузлым грязным пальцем. И еще раз. "Я всегда знал, понимаешь,  всегда
_знал_, что где-то меня ждет миллион баксов, надо только не зевать. Какого
хрена парень вроде меня должен грузить на рынке ящики с фруктами,  ведь  у
меня виды на миллион? И тут... - глаза его прищурились, он понизил  голос,
- ...возник этот самый профессор Уитмэн и поселился в отеле "Орел". Я  его
с этим делом разом усек, не вчера на свет родился. _Сначала_ я решил,  что
он чревовещанием занимается, а _потом_  сообразил  насчет  _тебя_,  второй
голос в комнате был _ты_! Вот тогда-то я и..."
   Он неожиданно смолк. Наружная дверь отворилась со ржавым скрипом,  и  в
прихожей раздался звук шагов. Кто-то постучал. Попытался повернуть  ручку.
Кто-то сказал: "Сейчеверелл? Сейчеверелл?"  Джордж  заткнул  пленнику  рот
грязной волосатой рукой. Сейчеверелл дергался, извивался и вращал глазами.
Голос разочарованно хмыкнул, шаги зазвучали неуверенно, начали  удаляться.
И тогда Сейчеверелл лягнул Джорджа в пах. Тот крякнул, выругался, выпустил
его из рук...
   - На помощь! - закричал Сейчеверелл. - На помощь! На помощь! Спасите!
   В дверь забарабанили кулаки,  стекло  в  окошке  на  двор  разбилось  и
полетело на пол, старческое морщинистое  лицо  заглянуло  в  дырку,  затем
скрылось.  Джордж  побежал  к  двери,  потом  развернулся  и  погнался  за
Сейчевереллом; тот уворачивался, истерически визжа.  Крошечная  фигурка  в
красном детском комбинезоне протиснулась между прутьями оконной решетки  и
метнулась к двери, чтобы  вытащить  засов.  В  комнату  ворвался  некто  в
ботинках, куртке из  шотландки  и  шерстяной  матросской  шапочке;  в  его
огромной черной бороде поблескивали тающие снежинки.
   - Спасите меня! - орал Сейчеверелл, метавшийся из стороны в сторону.  -
Он напал на профессора Уитмэна, он сбил его с  ног,  и  профессор  _так  и
остался лежать_...
   Джордж нагнулся, схватил было стул, но красный комбинезон прошмыгнул  у
него между ног, и он споткнулся. Стул вырвали из его рук; он  распрямился,
сжав кулаки, но бородатый человек обрушил стул на него. Удар  пришелся  по
переносице, раздался хруст, Джордж упал,  перевернулся  и  больше  уже  не
встал. Тишина.
   Сейчеверелл  икнул.  Потом  спросил:  "Принцесса  Зага,  почему  вы   в
_мужской_ одежде?"
   - Бородатый мужчина и так  бросается  в  глаза,  благодарю  покорно,  -
сказала принцесса, снимая  цепь.  -  Реклама  нам  ни  к  чему...  Давайте
выбираться отсюда.
   Она взяла его на руки, и все трое  вышли  на  безлюдную  темную  улицу;
заколоченные окна слепо таращились вслед. Шел густой снег, его заметало  в
разгромленную прихожую и в комнату, где кровь Джорджа, натекшая  маленькой
лужицей, стала уже замерзать.
   - Вот наша машина, Сейчеверелл, -  сказал  мужчина  в  красном  детском
комбинезоне, со старым,  измученным,  маленьким,  как  у  ребенка,  лицом,
засовывая сигару в рот. - Ну и времечко...
   - Полагаю, вы по-прежнему сотрудничаете в  передвижном  цирке,  генерал
Пинки?
   - Нет, детка.  Новые  владельцы  не  пожелали  признать  наш  профсоюз,
поэтому мы уволились и перешли на соцобеспечение в Саросоте. Не  то  чтобы
профсоюзы были намного лучше, заметь себе: уловки в духе Бисмарка с  целью
разубедить трудящиеся классы в необходимости индустриального правления  на
подлинно  марксистско-лейбористско-социалистической  основе.  У  нас  есть
телевизор, детка.
   - Посмотри-ка, кто тебя тут дожидается...
   Принцесса Зага открыла дверцу "универсала" и  передала  Сейчеверелла  с
рук на руки. Внутри на заднем сиденье расположилась самая огромная,  самая
необъятная, самая толстая женщина в мире.
   - Принцесса Опал! - закричал Сейчеверелл, прыгая к ней  в  объятья;  он
затерялся среди безбрежных просторов ее груди, купаясь  в  теплых  потоках
готских слез. А она говорила: "Мой драгоценный, мой маленький мальчик, мой
ненаглядный Питер Пэн".
   - Это мадам  Опал  составила  план  всех  наших  действий,  -  заметила
принцесса Зага, включила зажигание и повела машину  прочь.  Генерал  Пинки
зажег сигару и развернул номер "Уикли Пипл".
   - Составила,  составила,  -  ворковала  Мадам  Опал,  целуя  и  обнимая
Сейчеверелла. - Ой, до чего же ты неухоженный!  Ой,  какой  худенький!  Мы
устроим чаепитие, совсем как раньше, с самым  лучшим  кукольным  сервизом;
позаботимся, чтобы ты хорошо кушал, и вымоем тебя, и причешем,  и  повяжем
на шею бантик.
   Сейчеверелл заплакал. "Ах, у Джорджа было так _ужасно_", - сказал он.
   - Ничего-ничего, он просто не понимал, что к чему,  -  успокаивала  его
мадам Опал.
   - Не понимал он, как же! - бросила принцесса Зага.
   - Хищнический капитализм... - начал генерал Пинки.
   - Ничего-ничего, милый, забудь об этом, это был просто страшный сон...
   Сейчеверелл  утер  слезы  о  грандиозный  бюст  мадам  Опал,  прикрытый
бархатом с блестками. "Джордж вел себя очень _подло_ по отношению ко  мне,
- сказал он. - Он _очень_ подло со мной обошелся. Но, знаете, мадам  Опал,
хуже всего было то, что он _обманывал_ меня, он все время меня  обманывал,
и я чуть было не поверил ему, это и было ужасней всего:  я  чуть  было  не
поверил, будто я - обезьяна".



    Эйв Дэвидсон.
    Выстрел

   -----------------------------------------------------------------------
   Avram Davidson. A Shot from the Dark Night (1958). Пер. - М.Кондратьев.
   В кн:. "Эйв Дэвидсон, Грэния Дэвис. Марко Поло". СпБ., "Азбука", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 3 October 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   В той части нашей  страны,  где  вечер  наступает  "после  полудня",  а
фейерверк устраивают  раз  в  год,  на  25  декабря,  есть  провинциальный
окружной центр, в котором можно увидеть большую,  покрытую  белой  краской
постройку, фасад которой украшает надпись:

   ДЖЕЙМС КАЛВИН "ДЖЕЙСИ" УИЛЬЯМ
   БАКАЛЕЙНАЯ ТОРГОВЛЯ ЗА НАЛИЧНЫЕ

   Уильям  также  владеет  большей  из  двух  хлопкоочистительных   машин,
автомобильным агентством, единственной приличной  гостиницей,  продуктовой
биржей и немалым количеством коммерческих предприятий, а заодно  кое-какой
недвижимостью. Но было бы ошибкой предположить, что он "владеет  городом".
Город принадлежит всем, кто в нем проживает,  а  его  жители  -  гордые  и
независимые люди. Они выбрали  Джеймса  Уильяма  своим  мэром  и  намерены
выдвинуть его на пост сенатора штата либо окружного судьи - по его выбору,
но не потому, что многие работают на  него,  а  потому  что  они  любят  и
уважают Уильяма. Никто не завидует его  успеху.  Люди  чувствуют,  что  он
заслужил его своей тяжелой работой.
   Дом мистера Уильяма находится неподалеку от его конторы,  а  его  жена,
двое дочерей и повар всегда рады сварить ему чашку  кофе  перед  полуднем.
Впрочем, обычно мистер Уильям посещал с  этой  целью  кафе  Тэрбифулла  на
противоположной стороне улицы. В утро, о котором  идет  речь,  он  немного
постоял у двери, чтобы поболтать с хозяином  кафе.  Когда  Уильям  наконец
уселся на табурет, человек за  стойкой  уже  налил  ему  кофе.  Попробовав
напиток, Уильям нашел, что тот вполне соответствует его вкусу.
   - Вижу, тебе уже сообщили, что мне нравится, - заметил он буфетчику.
   - Так точно, сэр, они и впрямь сказали мне, - проговорил мужчина,  чуть
улыбаясь. У него было красное помятое лицо и довольно кривая улыбка.
   Рядом с Уильямом уселся тощий посетитель с лукавой физиономией и седыми
волосами.
   - Ты уже решился, Джейси? - спросил он. - Будет ли это "сенатор" Уильям
или "судья" Уильям?
   Это был шериф Том Уиллер, хороший старик, но болтун по натуре.
   - Ты узнаешь об этом первым... - Уильям отпил  глоток  кофе.  -  Только
дело в том, что мне не хочется торчать в  столице  штата.  Ведь  я  старый
деревенский трудяга.
   Шериф заказал сладкое молоко и пирог.
   - Законодатели собираются лишь раз в пару лет, - заметил он, после чего
они продолжали обсуждать этот вопрос, пока  не  покончили  с  завтраком  и
напитками.
   У двери Уильям помедлил и спросил у шерифа и хозяина кафе:
   - Кто этот новый буфетчик? Кажется, я где-то встречал его раньше.
   Оба покачали головами. На другом конце  зала  буфетчик  запел,  нарезая
сыр:

   Есть на небе Божье Око,
   то, что видит всех насквозь...

   Мужчины улыбнулись, Тэрбифулл потер тяжелый подбородок и пробормотал:
   - По-моему, он чуток  простоват.  Но  он  хорошо  работает.  Звать  его
Джемми, а привел его вчера наш проповедник.
   - Он поет гимны, как настоящий святоша, - кивнул Уильям. - Ну, пока.
   Пересекая улицу, он не мог избавиться от  мысли,  что  где-то  встречал
этого человека.


   Мистер Джейси - так звали его все, включая жену,  -  не  был  уроженцем
города (вернее, поселка) Калхоун. Он прибыл сюда лет тридцать  тому  назад
из другой части штата с пятью тысячами долларов. Джейси купил лицензию  на
торговлю тракторами и маленькую  ферму.  Местные  фермеры  тогда  все  еще
предпочитали  мулов,  но  успех  Джейси  Уильяма  убедил  многих  из   них
попробовать трактора. Он так и не упустил удачу,  хотя  в  годы  депрессии
нередко еле сводил концы с концами.
   Но все это было в прошлом,  а  он  редко  говорил  о  прошлом.  Жителям
Калхоуна было известно о его ранней жизни только то, что он вырос на ферме
и побывал на первой мировой войне, хотя она закончилась прежде, чем Уильям
отправился за океан. На параде в День памяти союзных войск  он  щеголял  в
форме местной организации ветеранов. Единственный родной брат Уильяма умер
несколько лет назад, и он уезжал на  его  похороны.  Но  вообще-то  Джейси
редко покидал округ.
   По утрам, за чашкой  кофе  у  Тэрбифулла,  его  беспокоили  слабые,  но
настойчивые отголоски воспоминаний, когда  он  смотрел  на  буфетчика  или
слышал, как тот пел:

   Господь, единственный мой пастырь,
   благослови мой путь домой,
   Веди меня в зеленые долины,
   где осенит меня покой...

   Однажды Джемми, заваривая кофе  с  обычной  для  него  кривой  улыбкой,
обратился к Джейси.
   - Ваши девочки, мистер Уильям, - сказал он, -  показались  мне  сегодня
утром парой ангелочков, когда малютки садились в автобус до Трех Родников.
Должно быть, они очень гордятся своим отцом, которого непременно  назначат
большим начальником.
   Джейси решился: он будет баллотироваться на должность окружного  судьи.
Ведь, как полушутливо заметили его друзья, Гарри Трумэн тоже был  окружным
судьей, прежде чем стал сенатором -  не  говоря  уже  о  достижении  более
высокого поста.
   - Я тоже горжусь ими, - с улыбкой поделился Джейси и, продолжая изучать
взглядом  буфетчика,  застенчиво  опустившего  глаза,  спросил:  -  А  ты,
случаем, не боксируешь, Джемми?
   Буфетчик кашлянул, и на вопрос  ответил  шериф  Уилер,  поставивший  на
стойку стакан сладкого молока.
   - Следы на его лице оставлены не боксерами,  -  пояснил  шериф.  -  Это
поработали охранники в тюрьме штата, верно?
   Буфетчик кивнул. Его улыбка не изменилась.
   - В те времена я строил из себя  крутого  парня,  -  сказал  он.  -  Но
полицейские были еще круче. - Он усмехнулся, будто вспоминая добрую шутку.
   - Джемми освободил досрочно старый губернатор  Анструтер,  -  продолжал
шериф. - За то, что тот помог потушить большой пожар в тюрьме...
   Джейси кивнул и сказал, что помнит тот большой пожар.
   - И за то, что он вытащил  троих  охранников,  потерявших  сознание  от
дыма.
   Уильям снова понимающе кивнул.
   - То-то твое лицо показалось мне знакомым, - сказал он наконец  Джемми.
- Наверное, я видел его тогда в газетах.
   - В молодости я был не прочь побузить,  -  равнодушно  произнес  бывший
заключенный, и в глазах у него промелькнул странный огонек. - Быть  может,
женись я тогда и остепенись - и у меня теперь была бы славная семья, как у
вас, мистер Джейси.
   Их глаза встретились, и буфетчик продолжал, не опуская взгляда:
   - Конечно, если бы я вначале  женился,  а  потом  попал  в  беду,  дети
стыдились бы меня... Ну а вашим детишкам, мистер Джейси,  и  вовсе  нечего
стыдиться за отца.
   На улице, движимый необъяснимым любопытством, Джейси Уильям  спросил  у
шерифа, за что именно угодил за решетку Джемми.
   Шериф задумался.
   - Он рассказывал мне, что пытался бежать и, само собой,  получил  новый
срок... Ты имеешь в виду - в начале? Кажется,  он  в  кого-то  стрелял.  -
Шериф повернулся к Уильяму. - Ты ведь родом из округа Крукшенк?  -  Уильям
кивнул. - Вот там это и случилось. В  начале  двадцатых.  Его  полное  имя
было... Джеймс Бакстон, точно. Ты слышал о нем?


   Мисс Лиззи, как все  звали  жену  Джейси,  никогда  не  запрещала  мужу
держать в доме бутылку спиртного. "Пусть уж выпивает хотя бы  часть  своей
нормы дома, у меня на глазах", - объясняла она. Не то чтобы  Уильям  много
пил  дома  или  где-либо  в  другом  месте.  Но  Лиззи  была   склонна   к
преувеличениям. В этот вечер, как  обычно,  глава  семьи  выпил  стаканчик
виски с водой за полчаса до отхода ко сну. Он выпил его медленно,  сидя  в
своем любимом кресле.
   Округ  Крукшенк.  Фермерский  край?  Нет,  почва  там  уже  истощилась,
вымывается дождями. Может, край  лесозаготовок?  Но  лес  был  почти  весь
вырублен, а новый не насажен. Место  было  скудное.  Да  и  времена  тоже.
Джеймс  Бакстон?  Да,  Уильям  его  помнил.   Бакстон   ограбил   дорожное
управление, взяв жалованье. За ним была  погоня,  и  он  ранил  одного  из
преследователей - но не смертельно. Потом преступник исчез, и все  обросло
слухами. Слухи  приписывали  ему  руководство  бандой  с  запланированными
налетами на местные банки и прочие вопиющие  разбои,  -  один  из  слухов,
кстати,  касался  единственной  действующей  лесопилки.  Все   они   позже
оказались ложными, но сработали: за поимку Бакстона была назначена сумма в
5000 долларов. И случилось так, что получившим эти  деньги  человеком  был
Джеймс К.Уильям.
   Прикончив свой стакан "тодди", Джейси смешал себе новую порцию, на этот
раз с меньшим количеством воды. Прошло тридцать лет, и никто еще  ни  разу
не упомянул при нем о деле Бакстона. Никто не знал о нем, потому что  дело
было в дальнем уголке штата. Никто и не подозревал, что основанием "удачи"
Джейси Уильяма послужили деньги, полученные им за сдачу властям  Бакстона.
Но теперь существовала опасность, даже угроза того, что  скоро  все  могут
узнать об этом.
   Джейси  попытался  вспомнить  черты   молодого   парня   тридцатилетней
давности, чтобы сравнить их с лицом прототипа-буфетчика в кафе Тэрбифулла,
но слабеющая память могла лишь подсказать ему, что он где-то  видел  этого
человека. Когда он в последний раз вспоминал Джеймса Бакстона? Он  не  мог
припомнить и этого. Ведь тот  поступок  не  относился  к  тем,  о  которых
постоянно напоминала совесть. Он получил  премию,  приехал  с  деньгами  в
Калхоун, потом усердно работал, женился, создал семью...  он  был  слишком
занят, чтобы размышлять о прошлом.
   "Ваши девочки... должно быть, они очень гордятся  своим  отцом..."  Так
сказал Бакстон. "Ну а  вашим  детишкам,  мистер  Джейси,  и  вовсе  нечего
стыдиться за отца". Какие  странные  у  него  были  глаза,  когда  он  это
говорил, подумал Уильям, холодея от страха.
   Что замышляет Бакстон? Почему он  приехал  именно  сюда?  Это  явно  не
случайно.  Может,  он  собирается  попросить   денег?   Шантажировать   за
потерянные в тюрьме годы, за избиения, за скотскую  жизнь  за  решеткой  в
течение долгих-долгих лет? Или его месть примет более определенную  форму?
Насилие. Выстрел темной ночью. В голову  Джейси  вдруг  пришла  мысль,  от
которой у него дрогнули сомкнутые на стакане пальцы.
   Бакстон упомянул его дочерей, и сделал это дважды. Что, если таков  его
замысел? И что в этом случае может сделать Джейси?  Чем  вообще  он  может
ответить? Рассказать шерифу. Попросить защиты у властей.  Уильям  поднялся
из кресла. И тут же снова сел.
   Если он поговорит с  шерифом,  ему  придется  рассказать  все.  Бакстон
освобожден не условно, а по амнистии. Он никому  открыто  не  угрожал,  не
нарушал закона. Шериф удивится и скажет: "Не понимаю, Джейси.  С  чего  он
захочет расквитаться с тобой или твоими дочерьми?"
   Потому что  тридцать  лет  назад,  вынужден  будет  сказать  Уильям,  я
поговорил с шерифом округа Крукшенк так, как сейчас с тобой, и сказал ему,
что Джеймс прячется в амбаре своего дяди.  После  этого  шериф  Лонстоф  с
тремя помощниками пошли туда и взяли Бакстона без с