го  никто  не  посмеет  назвать
авантюристом.  Такие  становятся  королями  и  тиранами,  полководцами   и
губернаторами открытых ими земель. Это победители! Но как тонка  грань  от
победителя, человека, соразмерно оценившего свои силы и тяжесть  выбранной
задачи,  до  авантюриста,  взявшегося  за  заведомо  невыполнимое  дело  и
проигравшего. Был ли  авантюристом  царь  Куруш,  покоряя  один  народ  за
другим?  Нет!  Ведь  он  был  удачлив.  Но  он  стал  им,  проиграв  битву
кочевникам-массагетам, вдоволь напоившим царя кровью.  Хотя  осмелится  ли
кто назвать  его  поход  авантюрой?  Ведь  Куруш  собрал  огромную  армию,
обеспеченную оружием и продовольствием, его  лазутчики  разведали  дороги,
его послы привлекли на сторону парсов многих  союзников.  Это  была  четко
спланированная и подготовленная акция. Но Куруш попал в засаду и проиграл.
Кто сделал его авантюристом? Судьба!  А  победи,  и  она  б  увенчала  его
лаврами. Пойми, Менандр, человек не рождается авантюристом, его делает  им
судьба.
     Мне по душе многое из того, что превозносите вы. Я отнюдь не аскет. Я
люблю красивых девушек и отменное вино, хороший стол  и  добрую  беседу  с
друзьями. Значит ли это, что я такой же как вы? Может  быть.  Но  я  люблю
коня и лук, погоню и ветер. И вот я уже совсем другой. Так кто же  я?  Где
мое истинное лицо? А может ли человек жить жизнью, подобной  вашей.  Может
ли он провести свои годы, лежа на кушетке и услаждая  себя  разговорами  с
друзьями? Его мускулы ослабнут, а  кровь  станет  похожей  на  патоку.  Он
потеряет радость движения, радость  свежего  воздуха,  он  лишится  самого
сладостного  из  чувств  -  яростного  ожидания.  А  придет  время,  и  он
перестанет получать удовольствие от вина и пищи, а еще раньше - от женщин.
Он пресытится. И тогда наступит апатия...
     Скилл внезапно упустил мысль и замолчал. Увлеченный своей  речью,  он
лишь сейчас обнаружил, что из всей компании его слушает лишь Лаоника.  Две
парочки покинули залу, Леониск и Менандр тихо перешептывались, Герон  спал
в обнимку с кифарой.
     - Ты хорошо говорил, дружище Скилл! - торопливо, словно  уличенный  в
чем-то неприличном, воскликнул Менандр. - Ты очень здорово говорил. Выпей!
Кто много говорит, тому надо время от времени освежать горло. Так  значит,
ты любишь приключения? Но и не против наслаждений? Тогда не все  потеряно!
Оставайся с нами и ты будешь любить лишь наслаждения.  Оставайся  с  нами,
дружище Скилл!
     То были последние слова, сказанные Менандром. Он и Леониск  поднялись
и вышли из залы.
     - У них мужская любовь, - шепнула Лаоника.  Не  обращая  внимания  на
спящего кифариста, девушка обняла шею Скилла и увлекла его вниз...
     На следующий день Скилл не уехал. И через день -  тоже.  Проснувшись,
он бродил по городу, вежливо разминаясь с такими  же  праздными  гуляками,
сидел в трактирах,  любовался  красотами  храмов  и  дворцов.  Вечером  он
возвращался в дом Менандра и начиналась новая ночь, наполненная дружескими
беседами, тонким запахом вина и любовью. Любовью... Сам того  не  замечая,
Скилл не на шутку привязался к Лаонике.
     Его лук валялся в комнатушке  на  чердаке  трактира  "Сон  Аполлона",
разъедаемый плесенью. Так же и душа Скилла  разлагалась  под  воздействием
речей Менандра. Летели дни, и скоро Скиллу стало безразлично все,  что  не
касалось ночных застолий. Словно напоенный  дурманом  он  бесцельно  мерил
шагами улицы Серебряного города, чтобы вечером вновь вернуться к  дому  со
львом. И сладкий яд слов Менандра проникал в его мозг.
     - Что наша жизнь? Ничто! Ничто, если в ней нет  места  удовольствиям.
Долой беды! Долой труды, хлопоты, болезни, тяготы и войны! Человек рожден,
чтобы наслаждаться. Пей, дружище Скилл!
     И Скилл послушно глотал вино, а затем утопал в волнах любви.
     Минуло немало дней, похожих на один. Однажды, прогуливаясь по городу,
Скилл встретил купца Калгума.
     - А, старый знакомый! - воскликнул тот, устремляясь навстречу Скиллу.
     - Здравствуй, купец.
     - Если я не ошибаюсь, ты собирался уехать из города?
     - Может  быть,  -  равнодушно  ответил  Скилл.  -  По-моему  подобные
намерения высказывал и ты.
     - Да, - согласился купец. Мгновение  они  стояли  друг  против  друга
молча, затем купец  вздохнул.  -  Сегодня  я  истратил  последнюю  монету.
Проклятый город! Он вцепился в меня  и  не  отпускает,  высасывая  деньги,
кровь, мысли!
     Скилл безразлично поинтересовался.
     - Тебя держат силой?
     - Если бы! Нет таких пут, чтоб смогли удержать купца-бронзовика.  Это
какое-то  наваждение.  Каждое  утро  я  просыпаюсь  и  говорю  себе:  пора
отправляться домой. Но стоит мне выйти на  улицу  -  эта  музыка,  которой
наполнены воздух и архитектура, благоуханные запахи,  приветливые  люди...
Все это пьянит мой мозг, и я остаюсь еще на день, клятвенно заверяя  себя,
что уеду завтра. А наутро история повторяется.
     - У меня по-другому, - задумчиво  произнес  Скилл.  -  Я  нашел  свою
любовь. Я нашел друзей. Я люблю и любим.
     - Любим! - Купец тихо рассмеялся. - Глупец!  Этот  город  любит  лишь
себя. Это иллюзия любви, подобная той, что  пытаются  создать  лжепророки,
клянущиеся в любви всему человечеству. Этот город не любит  никого,  кроме
себя. А люди здесь лживы и непостоянны.
     - Ты сам лжец! - воскликнул Скилл.
     - Я лгу? Если бы... Ты говоришь, тебя любят друзья. А не задавался ли
ты вопросом: почему?
     - Друг на то и есть друг, чтобы  любить  тебя  лишь  за  то,  что  ты
существуешь.
     Калгум нервно куснул губу.
     - А, может быть, все проще?  Может  быть,  они  любят  тебя  за  твои
деньги?
     - Ты вновь не угадал, купец. Я ни разу не  давал  им  денег.  Я  лишь
истратил немного на свою возлюбленную, но эта сумма смехотворно мала.
     - Значит, ты считаешь себя счастливцем! - желчно воскликнул Калгум.
     - Э, купец, я вижу ты завидуешь мне!  -  сказал  Скилл  и  повернулся
чтобы уйти. Калгум вцепился в его руку.
     - Постой! Прости меня. Мне хотелось бы  верить  тебе,  но  я  слишком
хорошо знаю людей. Они ничего не делают просто так. Я  разучился  доверять
им.
     - В этом твоя беда.
     -  А,  может,  счастье?  Допустим,  ты  встретил  настоящих   друзей,
допустим. Ты поверил им. Но: доверяй, но проверяй! Проверь их!
     - Не хочу! - Скилл вырвал руку из клешни Калгума.
     - Ты испугался! - торжествующе крикнул купец.
     - Чего?  -  удивился  Скилл.  В  это  мгновение  он  заметил  вдалеке
неторопливо идущего Менандра. - Кстати, вон идет мой лучший друг.
     - Где?
     Скилл молча указал рукой.
     - Куда это он? - поинтересовался купец. - Похоже, в Городской  Совет.
Что нужно твоему другу в Городском Совете?
     Скилл пожал плечами.
     - Моя  подруга  Лаоника  говорила,  что  Совет  платит  им  небольшое
пособие.
     - Пособие за что?
     - Какая разница! - Скилл рассердился.  -  А  почему,  собственно,  ты
задаешь такие вопросы!
     - Сам не знаю, - быстро ответил Калгум. - Должно быть,  хочу  понять,
где скрыты путы Серебряного города.
     - Ты опять о своем!
     - Опять... - задумчиво выдавил Калгум. Внезапно его глаза  оживились.
- Ты ведь воин, а значит должен уметь лазать по стенам.
     - Что ты еще надумал? - с подозрением спросил скиф.
     - Залезь  на  крышу  здания  Городского  Совета.  Оттуда  ты  сможешь
проникнуть в вытяжную трубу и подслушать, о чем твой друг будет говорить с
архонтами.
     - Ни за что! - воскликнул скиф. - Я не могу оскорблять  своих  друзей
подозрением.
     Купец не на шутку рассердился.
     - Идиот! Рассуди сам. Ты всего несколько дней в  этом  городе  и  уже
забыли о том, куда шел, забыл  о  своей  цели,  забыл  о  старых  друзьях,
которым ты наверняка нужен. Ведь у тебя прежде были друзья?
     - Да. Черный Ветер и Тента... - Скилл удивился  тому,  что  вспомнить
эти имена оказалось нелегким делом. Он  словно  вытянул  их  откуда-то  из
глубин памяти.
     - Вот видишь! Ты уже стал забывать о них. Где они теперь? Что делают?
     Кочевник потер ладонью лоб.
     - Вспомнил! - вдруг радостно воскликнул он  и  тут  же  осекся.  -  Я
должен был помочь им.
     Купец оживился.
     - Ты шел выручать друзей, сметая на своем пути все преграды, но попал
в этот город и позабыл обо всем на свете. Так же, как и  я.  Так  же,  как
сотни других, чьи трупы время от времени вылавливают из реки. Думай, скиф!
Пока еще не поздно. Пока мы еще можем все узнать!
     И Скилл поддался на уговоры.
     - Где находится Городской Совет?
     Обрадовавшись, Калгум хлопнул скифа по плечу.
     - Наконец-то! Молодец! Пойдем, я покажу.
     Вскарабкаться на крышу Городского Совета оказалось  несложным  делом.
Осторожно ступая по хрустящей черепице, Скилл достиг вентиляционной  трубы
и спустился по ней вниз - прямо в залу, где по словам  купца  должны  были
заседать архонты. В трубе было темно, припахивало гарью,  ноздри  свербила
мелкая пыль. Едва удерживаясь, чтоб не  чихнуть,  Скилл  прижался  ухом  к
глиняной стенке и стал жадно ловить слова, доносящиеся из комнаты. Сначала
до него долетали  обрывки  фраз,  но  постепенно  биение  крови  в  висках
прекратилось и скиф стал слышать весь разговор.
     - ...как ведет себя ваш гость? - У говорившего был бархатный голос.
     - Спокойно. Пьет вино и занимается любовью. Он позабыл  обо  всем  на
свете, даже о сундуке с серебром, оставленном на сохранение  в  кабаке  "У
пустокрыла".
     -  Великолепно.  Мыдники  сегодня  же  изымут  эти  деньги  в  пользу
городской казны. Мы довольны тобой, Гармал. Казначей, отпусти ему плату за
два месяца вперед.
     - Благодарю тебя, сиятельный архонт!
     - Не стоит. Мы служим городу, город воздает нам за эту службу. Можешь
идти.
     Послышалось шарканье, затем легкий стук закрываемой двери.  Бархатный
голос произнес:
     - Ваше мнение, господа архонты.
     - Выждем еще несколько  дней,  а  затем  уберем  этого  купца.  Пусть
исчезнет, как и остальные. - Легкие говорившего астматически хрипели.
     Третий был осторожней, его тоненький голосок выражал сомнение.
     - Но это может вызвать нежелательные  осложнения.  Стратеги  Золотого
города уже не раз обвиняли  нас,  что  мы  потворствуем  исчезновениям  их
людей.
     - Пусть попробуют доказать! - буркнул бархатный голос. - Ответим  как
всегда. Мол, пожелал остаться в нашем  городе  и  найти  его  нет  никакой
возможности. Ведь купец, хе-хе, не проговорится!
     - Мыдники спрячут его следы!
     - Давай следующего! - велел обладатель бархатного голоса.
     Скрипнула дверь, затем послышались легкие шаги.
     - А, Менандр! Ты как всегда бежишь на запах денег.
     Голос Менандра:
     - Здравствуй, сиятельный архонт!
     - Здравствуй, здравствуй!
     Менандр! У Скилла возникло сильное желание не только  слышать,  но  и
видеть. Не заботясь о чистоте хитона, он опустился на  колени  и  медленно
приоткрыл печную заслонку. Его глазам предстала  зала,  богато  украшенная
фресками и бархатными портьерами. Посреди залы за  столом  сидели  трое  в
красных хитонах, перед ними, заискивающе улыбаясь, стоял Менандр.
     - Ну, какие дела у тебя?  -  спросил  обладатель  бархатного  голоса,
сидевший  посередине.  Лицо   его,   изборожденное   морщинами,   выдавало
властность.
     - Все в порядке, светлейший архонт. Он забыл обо всем на свете, кроме
наших вечеров. - Менандр хихикнул. - Слушает, словно баран, мои  побасенки
да тискает девчонок. Думаю, он вполне созрел и с ним можно покончить.
     - Думаю здесь я!  -  резко  оборвал  Менандра  архонт.  -  Пусть  все
остается по-прежнему. Нам приказано, чтобы он жил в Серебряном городе.  За
него щедро платят. Надеюсь, он не слишком надоел тебе?
     Менандр переступил с ноги на ногу.
     - Честно говоря, меня от него тошнит.
     - Так вырвись! - захохотал бархатный голос. - Ладно, снисходя к твоим
мучениям, мы удваиваем плату. Держи.
     Архонт бросил Менандру туго набитый мешочек. Юноша ловко поймал его и
оценивающе подкинул на ладони.
     - О, благодарю тебя, сиятельный архонт!
     Бархатный голос небрежно махнул рукой.
     - А теперь можешь идти. Придешь как всегда через пять дней.
     - Через пять дней, - эхом отозвался Менандр. Низко  поклонившись,  он
вышел.
     - Ну что скажете? - спросил обладатель бархатного голоса.
     Сидевший справа от  него  тощий  как  жердь  человек  пожал  плечами.
Заговорил сидевший по другую руку толстяк.
     - По-моему здесь все ясно, - сказал он тоненьким голоском. - За  него
платят, пусть живет сколько угодно.
     Толстяк хихикнул:
     - А перестанут - камень на шею и в реку!
     - Однако он порядком надоел  Менандру  и  его  компании,  -  напомнил
бархатный голос. - Ребятки могут сорваться.
     - Пока им платят, они будут выполнять наши приказы! - грозно  пискнул
толстяк.
     Сиятельный архонт не стал возражать.
     - Следующий!
     Любопытства ради Скилл выслушал и этого посетителя. Он оказался таким
же подлецом, как и его предшественники. Дальнейшее скифа не  интересовало.
Он знал уже достаточно много. Услышанное открыло  ему  глаза.  Калгум  был
прав - Серебряный город ловил гостей в  свои  невидимые  тенета,  а  затем
безжалостно расправлялся с ними. Интересно,  думал  Скилл,  карабкаясь  по
отвесной стене вентиляционной шахты, а кто за него платит? Ариман? Но ведь
это не его город. Кто-то другой? Но Менандр...  Каков  подлец!  Неужели  и
Лаоника заодно с ним? Неужели?!
     Оставшись незамеченным,  Скилл  спустился  с  крыши  и  отправился  к
поджидавшему его купцу. Из домов доносилась тихая музыка.  Но  теперь  она
раздражала скифа. Он кратко пересказал Калгуму суть услышанного.
     - Так я и думал! - воскликнул купец. -  Нам  надо  срочно  бежать  из
города.
     - Нет! - возразил скиф. - Сначала я сведу кое с кем счеты.
     - С Менандром?
     - С ним. А, может, и не только с ним!
     -  И  чего  ты  этим  добьешься?  Серебряный  город  кишит  подобными
Менандрами. Я завтра же возвращаюсь домой. Если хочешь, мы можем  покинуть
город вместе.
     Скилл упрямо покачал головой.
     - Нет, я уйду через день.
     - Ну что ж... Удачи тебе! На всякий случай: где ты остановился?
     - Я снимаю комнату в трактире "Сон Аполлона". Но не ищи меня там.
     - А где же?
     - Дом со львом. Около храма Нике. Знаешь?
     - Найду, если понадобится. Прощай!
     - Прощай, купец.
     Этой же ночью Скилл объявил "друзьям", что завтра он покидает  город.
Менандр обеспокоился.
     - Тебе у нас не понравилось?
     - Что ты! - улыбнувшись широко как только мог,  воскликнул  Скилл.  -
Все было просто  великолепно!  У  меня  никогда  в  жизни  не  было  таких
преданных друзей. Но человек не всегда волен распоряжаться своей  судьбой.
Меня ждут важные дела.
     - Жаль... -  Менандр  попытался  принять  равнодушный  вид,  но  было
заметно, как за маской безразличия проскальзывает беспокойство. - Но  хотя
бы перенеси свой отъезд на день, чтобы мы могли достойно проводить тебя.
     - Хорошо, - согласился Скилл. Предложение Менандра как  нельзя  лучше
соответствовало его планам.
     На  следующее  утро  он  поцеловал  искренне  огорченную,   как   ему
показалось, его предстоящим отъездом  Лаонику  и  вышел  из  дома.  Отойдя
совсем немного, он вернулся и спрятался меж колоннами храма Нике.  Менандр
не заставил себя долго ждать. Убедившись, что он идет в  Городской  Совет,
скиф опередил доносчика и повторил вчерашний трюк.
     Судя по всему  Менандр  был  не  на  шутку  напуган  решением  Скилла
покинуть город. Его голос подрагивал. Встревожились  и  архонты.  Выслушав
Менандра, они долго молчали, затем обладатель бархатного голоса сказал:
     - Придется принять меры. Задержи его сколько сможешь. Побольше  вина.
Пусть порошок забвения усыпит его разум. Под утро к тебе  придут  мыдники.
Отдашь им скифа. Они знают как с ним поступить.
     Зоркие глаза скифа не оставили без внимания,  что  при  упоминании  о
мыдниках Менандр задрожал всем телом и едва не грохнулся в обморок.
     Когда доносчик ушел, архонты еще долго не могли успокоиться.  Толстяк
причитал, что их ждут крупные  неприятности,  бархатный  голос  подавленно
размышлял. Трезвее всех мыслил жердь, заявивший:
     - Теон, пусть мыдников будет не менее десяти. Этот скиф расправился с
драконом Аримана. Он лучший в мире лучник.
     Бархатный голос усмехнулся и заметил:
     - Даже лучшему в мире лучнику не совладать  с  призраками.  Но  пусть
будет по-твоему. Кроме  того  я  сейчас  же  прикажу  мыдникам  взять  под
контроль все выходы из города. На тот случай, если скиф попытается бежать,
не дожидаясь завтрашнего утра.
     Но Скилл не собирался этого делать. Спустившись  с  крыши  Городского
Совета, он направился в "Сон Аполлона" и потребовал свое добро.  Затем  он
занялся луком. Щедро смазав его  медвежьим  салом,  он  перетянул  тетиву,
тщательно выверил ее упругость, пересчитал стрелы.  У  купца  из  Золотого
города был приобретен отличный стальной меч.  Сложив  оружие  и  деньги  в
походный мешок, Скилл направился к Менандру.
     Вечер начался как обычно. Лишь Менандр был чуть более разговорчив  да
чаще подливал вино. Добродушно улыбаясь, он говорил Скиллу:
     - Жаль, что ты нас покидаешь, дружище Скилл. Ты пришелся нам по душе.
     - Значит тебе не было со мной скучно? - кривовато  улыбаясь,  спросил
скиф.
     - Нет, что ты! - воскликнул Менандр, и голос его звучал  искренне.  -
Можешь не верить мне, но я давным-давно  не  встречал  такого  интересного
собеседника как ты. Твое здоровье, дружище Скилл!
     Они в какой раз потянулись друг к другу чашами и сомкнули  их,  издав
мелодичный звон. Делая глоток, Скилл смотрел, как двигается кадык  на  шее
доносчика. Свое вино скиф незаметно вылил в вазу с  цветами,  поставленную
им неподалеку специально для этой цели.
     Постепенно вечер превратился в самую заурядную пьянку. Не успел месяц
отмерить половину своего пути, а все уже были мертвецки пьяны.  Вскоре  за
столом остались сидеть лишь Скилл, Менандр и загрустившая Лаоника.
     - Что-то вино не берет тебя сегодня,  скиф,  -  внезапно  пробормотал
Менандр заплетающимся языком.
     Скилл мгновенно отреагировал:
     - А откуда ты знаешь, что я скиф?
     - Откуда? - Глаза Менандра забегали. - А... Лаоника мне сказала.
     Скиф обернулся к девушке.
     - Это правда?
     - Он врет! - не колеблясь ни мгновения, ответила Лаоника.
     - Интересно... - протянул Скилл. - А ответь мне, друг Менандр, почему
тебе так хочется напоить меня сегодня?
     - Напоить тебя? Мне? Тебе почудилось, дружище Скилл!
     Отбросив  кресло,  скиф   одним   прыжком   подскочил   к   мгновенно
побледневшему Менандру и приставил к его горлу нож.
     - Если хочешь жить, отвечай и немедленно!
     - А... О... О чем? - забормотал Менандр. -  Спрашивай!  -  заорал  он
мгновение спустя, чувствуя как острие ножа прокололо кожу.
     - Так-то лучше! - усмехнулся Скилл. - Кто тебе платит за то, чтобы ты
держал меня здесь?
     - Городской Совет!
     - Три архонта. Толстый, длинный, словно жердь, и поседевший красавчик
с бархатным голосом? - Менандр сдавленно кивнул. - Вот видишь, я знаю куда
больше, чем ты думаешь. Поэтому будь пооткровенней. В чем заключаются чары
вашего города?
     Менандр тряс головой, не в силах вымолвить ни слова.
     - Вино?
     - Д-да.
     - Что в него добавляют?
     - Порошок забвения.
     - Дурманит лишь одно вино?
     - Нет, все. Музыка, здания, воздух. Все  создано  с  таким  расчетом,
чтобы человек пожелал остаться в нашем городе.
     - Хороший мальчик! - похвалил скиф. - Кто такие мыдники?
     - Я не знаю!
     - Лжешь! - Размахнувшись, Скилл ударил доносчика по лицу. - Спрашиваю
еще раз: кто такие мыдники?
     - Я правда не знаю!
     Лаоника тронула плечо Скилла.
     - Он боится. Мы все знаем, кто это, но боимся говорить о них.
     - Та