каждый отправился по своим делам: кто к жене и детям, кто
к родителям, многие поспешили в  злачные  заведения  побаловать  желудки
после осточертевших сухарей и вяленой рыбы чем-нибудь вкусненьким,  про-
мочить как следует горло и отвести душу игрой в карты или в кости. В мо-
ре азартные игры строжайше запрещались, дабы не ставить под угрозу  дис-
циплину на корабле.
   Уже на следующий день адмирал Карфангер представил отчеты о  плавании
адмиралтейству и казначейству. Особенно досаждал ему  своим  бесконечным
брюзжанием и придирками Лоренц Ворденхофф. Счета за всевозможные издерж-
ки он нашел слишком длинными, приветственный салют встречным кораблям  в
море и портовым укреплениям в заморских городах назвал пустой тратой по-
роха, обеды в честь именитых гостей, данные Карфангером в чужих  портах,
и кое-какие подарки, преподнесенные губернаторам, - мотовством и  фанфа-
ронством. Господин Ворденхофф не желал понимать, что Карфангер  поступал
при этом в полном соответствии с обычаями и традициями  и,  как  он  сам
настоятельно подчеркивал, исключительно в интересах вольного города.
   А когда Карфангер потребовал предоставить ему канаты и тросы для  ре-
монта пострадавшего в сражении с пиратами такелажа "Леопольда  Первого",
а также парусину на новый фок, Лоренц Ворденхофф и вовсе вышел из себя:
   - Да в своем ли  вы  уме?!  Как  у  вас  только  язык  поворачивается
предъявлять городу такие требования? Пусть испанский  король  платит  за
то, что вы растранжирили!
   - А те, что со вчерашнего дня сидят в Башне стенаний,  разве  они  не
сэкономят городу тысяч пятьдесят талеров, а то и больше? - спросил  Кар-
фангер. - Что в сравнении с этим деньги на новый такелаж или на порох  и
ядра, которые мы израсходовали?
   - Постойте-постойте, господин адмирал! - запротестовал Ворденхофф.  -
В дела выкупной кассы я не вмешиваюсь, меня заботят только расходы,  ко-
торые понесет казна. Если я вас правильно понял, нынешний такелаж уже ни
на что не годен? Неужели нельзя ничего больше сплеснить? Если у вас  та-
кой никудышный такелажный мастер, то я бы на вашем месте  давно  прогнал
его с корабля в шею. Так обходиться с дорогой утварью...
   - О моем такелажном мастере я не могу сказать ничего, кроме хорошего;
этот человек достоин всяческих похвал за усердие и  сноровку,  -  твердо
отвечал Карфангер, - конечно, ему ничего не стоит сплеснить  все  концы,
так что такелаж еще послужит. Но вы забываете, что тяжелый фрегат  -  не
какая-нибудь каботажная шаланда. От прочности и надежности его  такелажа
зависит безопасность всего каравана. А если вы считаете, что сражение  с
пиратами не принесло городу никакой пользы, то спросите лучше у команды,
у матросов, насколько возросла их вера в собственные силы  и  укрепилось
их мужество! Но, конечно, - всего этого не измерить никаким безменом,  и
уже тем более не пересчитать на талеры и гульдены.
   Лишь после того, как в спор вмешался Иост фон Ленгерке, а Клаус Коль-
бранд подтвердил, что без надежного такелажа нечего и думать о  сражении
с кем бы то ни было, Ворденхофф согласился удовлетворить требования Кар-
фангера.
   Новый такелаж нужен был "Леопольду" немедленно: уже  через  несколько
недель следующий караван отправлялся в Архангельск, а китобойная  флоти-
лия - еще дальше на север, до самого Шпицбергена. Китобоям надежная  ох-
рана была необходима, как воздух: нередко корабли  французов  и  басков,
шотландцев и голландцев, датчан и норвежцев оспаривали друг у друга наи-
более богатые районы промысла. При этом часто в качестве  аргумента  ис-
пользовались пушки конвойных фрегатов. В силу всех этих причин у Карфан-
гера осталось очень мало времени для семьи; вскоре он вновь простился  с
близкими и отправился на свой корабль.
   Уже скрипел кабестан, наматывая на барабан толстый якорный канат, ко-
гда со стороны альстерской гавани показалась шлюпка, шедшая под  парусом
по направлению к "Леопольду Первому". Один из сидевших в  шлюпке  мужчин
держал румпель, другой управлялся с парусом, а на носу  стояла  женщина.
Она что-то кричала и махала платком.
   - Это же Анна, - вырвалось у Карфангера.
   Едва лишь шлюпка подошла к фалрепу, Анна закричала мужу:
   - Победа, Берент, победа! Бранденбуржцы разбили шведов! Даже  дважды:
сначала под Ратеновом, а потом и под Фербеллином!
   То, что Карфангер издали принял за платок, оказалось свитком  бумаги.
Адмирал быстро спустился в шлюпку и взял его у Анны. Наскоро  поблагода-
рив жену за эту новость и поцеловав ее еще раз  на  прощание,  Карфангер
поднялся на борт. Распустив белоснежные  паруса,  фрегат  заскользил  по
Эльбе навстречу морю.
   Офицеры собрались на шканцах. Корабельный писарь громко прочел содер-
жание свитка. В нем описывалось, как бранденбургский курфюрст  со  своей
армией форсированным маршем прошел от Рейна до Эльбы, как он храбро  на-
летел под Ратеновом на шведов и нанес им  сокрушительное  поражение  под
Фербеллином, причем на подмогу ему пришли крестьяне из  окрестных  дере-
вень с вилами и цепами, с лошадьми и подводами.  Полный  разгром  шведов
довершили рейтары фельдмаршала Дерфлингера.
   Раздались крики "Ура!". Капрал Хейн Вредэ спросил у своего соседа:
   - Я не ослышался? Хафельские крестьяне помогали молотить  шведов?  Те
самые крепостные крестьяне? Значит, шведы их и вовсе  дочиста  обобрали,
похуже чем господа помещики, а иначе...
   Что было бы иначе, сосед не услыхал: голос Хейна Вредэ потонул в  но-
вом взрыве криков "Виват!" и "Гип-гип ура!".
   Тем временем Венцель фон Стурза тряс Карфангера за рукав:
   - Как, Георг Дерфлингер жив? И по-прежнему храбро дерется, как в  бы-
лые времена?
   - Вы знаете его? - с интересом спросил Карфангер.
   - Как же мне его не знать! Не раз и не два сводила нас судьба. Снача-
ла, когда я служил в императорской армии, потом - у саксонцев.  Приходи-
лось мне и скрещивать с ним шпаги - это когда он  перешел  на  службу  к
шведам. О, этот человек умеет вести в бой конницу, как никто  другой.  А
теперь он, стало быть, фельдмаршал у курфюрста? И это при  том  что  ему
уже лет семьдесят, не меньше!
   - Как и вам, господин Венцель, - подхватил Михель  Шредер,  -  и  ваш
клинок до сих пор чертовски скор на расправу. Гром и молния! Другого та-
кого рубаку еще поискать!
   - Вот только не стал я ни фельдмаршалом, ни адмиралом, не снискал  ни
высоких чинов, ни победных лавров...
   - Несмотря на ваше мастерство? - не отставал Михель  Шредер.  -  Или,
если служишь императорам, королям и  князьям,  надо  больше  иметь,  чем
уметь? Иметь землю, влиятельных друзей или родственников при дворе?
   - Дерфлингер родом из бедных  австрийских  крестьян,  -  отвечал  фон
Стурза, - и начинал он коноводом в императорской армии.  Что  он  всегда
хорошо умел, так это пользоваться благоприятным моментом - и в бою, и  в
любом другом деле. А кроме того, не стеснялся переметнуться на службу  к
вчерашнему противнику, если это сулило выгоду. Я же всегда делил с моими
полководцами и победы, и поражения. Может быть, потому и не удалась  моя
карьера... Однако же вы недалеки от истины: если у вас нет  никого,  кто
превозносил бы ваши заслуги в нужное время и в  нужном  месте,  то  ваша
слава не выйдет за пределы круга самых близких  друзей.  Только  поймите
меня правильно: пример Дерфлингера - это не правило, а  скорее  исключе-
ние. У него талант полководца.
   - А у вас нет никакого таланта? - спросил Бернд Дреер.
   - Не знаю... Если и есть, то скорее по части исполнять  приказы,  чем
отдавать их.
   - Что, однако, ни в коей мере  не  вредит  вашему  престижу,  дорогой
друг, - подытожил Карфангер. - Что толку в полководческом таланте,  если
у командира нет в распоряжении мастера, который может научить его солдат
искусству сражаться? Поэтому, дорогой друг, мне бы  хотелось  как  можно
дольше не расставаться с вами. Где, скажите мне, найдется еще один такой
виртуоз, умеющий делать все одинаково хорошо?
   - А как насчет адмирала де Рюйтера? - спросил Михель Шредер.
   - Много ли вы знаете таких адмиралов? - парировал Карфангер. - И даже
такому мастеру не обойтись без толковых подмастерьев.
   Караван из тридцати китобойцев и двенадцати "купцов",  направлявшихся
в Архангельск, бороздил воды довольно приветливого в эти  летние  месяцы
Северного моря. Настроение у офицеров и команд было приподнятое. Караван
благополучно прошел Норвежское море, оставив далеко  за  собой  Северный
полярный круг. На траверзе мыса Нордкап "россияне" повернули на  восток,
в Баренцево море; Карфангер сопровождал китобойцев до  скалистого  Шпиц-
бергена.
   Промысел в этом году был удачный. Через несколько недель трюмы  кито-
бойных судов были доотказа набиты бочками с китовым жиром. Настала  пора
собираться в обратный путь, на юг. Без всяких приключений дошли  они  до
Хаммерфеста, где к ним присоединились "россияне".
   Когда они наконец легли на курс зюйд-зюйд-ост, задул сырой,  промозг-
лый норд-вест. Казалось, что паруса наполняет не  только  он,  но  и  то
внутреннее беспокойство, которое гнездилось в  душе  каждого  гамбуржца.
Что их ждет в Ритцебюттеле, какие новости  с  театра  военных  действий?
Или, может быть, уже заключен мир?
   Над устьем Эльбы повисло затянутое тяжелыми октябрьскими облаками не-
бо. И Эльба, и ее берега, и ритцебюттельская гавань  выглядели  хмуро  и
неприветливо; в противоположность им новости, доставленные на борт флаг-
мана, оказались довольно благоприятными. Бранденбуржцы отобрали у шведов
остров Рюген. Рейхстаг наконец объявил от имени  империи  войну  Швеции.
Датский король Кристиан V открыто перешел на сторону Бранденбурга.  Ган-
новерцы заняли Штаде и прогнали шведов с берегов Эльбы. И только на  за-
паде войска французов по-прежнему опустошали Нидерланды и Эльзас.
   - А Гамбург? Какую позицию занимает совет? - нетерпеливо расспрашивал
Карфангер коменданта ритцебюттельского порта. Но тот лишь пожимал плеча-
ми; кроме того, что французский посланник еще не покинул  город,  комен-
дант не знал ничего.
   - Как? Он все еще в городе? - Карфангер стукнул кулаком по  столу.  -
Когда же наконец будет покончено с этой нерешительностью?
   Портовый комендант опять пожал плечами и  кивнул  головой  в  сторону
герба города Гамбурга, прикрепленного к поручням полуюта:
   - Совсем как с этой белой крепостью, господин адмирал, что  красуется
на гербе, - ее ворота то открыты настежь, то заперты на замок.
   И действительно, до сих пор Карфангер не замечал, что крепость в гам-
бургском гербе изображают по-разному: то с открытыми, то с закрытыми во-
ротами.
   - Не берусь судить, - сказал он, - какое из  двух  изображений  более
достоверно, скажу лишь одно: во время войны надо знать точно,  для  кого
держать ворота открытыми, а для кого - запертыми. Вы мне лучше  скажите,
как обстоят дела с бранденбургским флотом?
   - Каперские корабли Беньямина Рауле базируются в  Глюкштадте;  оттуда
они совершают дерзкие вылазки против шведов. В  Северном  море  они  уже
захватили несколько шведских парусников. В настоящее  время  Бранденбург
имеет восемь военных кораблей, правда, все они размерами уступают  "Лео-
польду Первому": фрегат "Берлин", которым командует Корнелис Реерс, име-
ет шестнадцать пушек, "Наследный принц" - тридцать две, "Потсдам" - все-
го двенадцать, двухмачтовый гукер "Клеве" - восемь, и  флейт  "Троммель"
они используют как транспорт. Остальные три фрегата Бранденбург  зафрах-
товал на неопределенный срок.
   - И они тоже базируются в Глюкштадте?
   - Базы у них в Глюкштадте и Эмдене, - отвечал комендант,  -  но  пока
что они ничего особенного не совершили.
   - Наверное, адмирал у них подкачал? - спросил Михель Шредер.
   - Не знаю, может быть, оно и так, - отвечал портовый комендант. -  Во
время неудачной попытки взять Карлсбург Симон де Болсей называл себя ад-
миралом и генералом флота курфюрста, однако, по правде  сказать,  он  не
был ни тем, ни другим, а всего лишь полковником.
   Сказав это, он выпил предложенный Карфангером стакан рому и спустился
по фалрепу в портовый бот, в котором и отбыл с "Леопольда".
   Полковник - и командует эскадрой? Карфангер покачал головой  и  молча
отправился в свою каюту.
   Несколько часов спустя караван поплыл дальше вверх по  Эльбе.  Вскоре
китобойцы ошвартовались возле салотопок, "купцы",  пришедшие  из  Архан-
гельска, бросили якорь в альстерской гавани, и  едва  "Леопольд  Первый"
собрался стать на якорь между Георгсвердером и Грасброком, чтобы привет-
ствовать город обычным салютом, как над Эльбой прогремели  два  пушечных
выстрела. Судя по звуку, это были орудия небольшого калибра - двух - или
трехфунтовые; стреляли ниже по течению, где-то на траверзе Альтоны.
   - Что это было, лейтенант? - обернувшись, спросил Карфангер.
   - Это не я, господин адмирал, - отшутился Михель Шредер,  -  на  этот
раз точно не я.
   - Оставьте ваши шуточки, лейтенант, -  одернул  его  адмирал  и  стал
взбираться на квартердек.
   С высоты его Карфангер разглядел ниже по течению два легких  фрегата,
шедших вверх по Эльбе. На шпринтове  шедшего  впереди  развевался  синий
флаг с золотыми лилиями, на  топе  фок-мачты  реял  длинный  раздвоенный
красно-белый вымпел, а на топе грот-мачты - белый флаг; это был француз.
Его преследователь шел под белыми флагами с красным бранденбургским  ор-
лом.
   - Вот так история! - воскликнул Карфангер. - Что же нам делать,  если
француз подойдет на выстрел? Всадить ему лаг в ватерлинию и отправить на
дно Эльбы?
   Империя по-прежнему воевала с Францией, и имперский город Гамбург, по
существу, не имел права стоять в стороне. С  другой  стороны,  Карфангер
обязан был подчиняться решению совета и адмиралтейства, которые всячески
избегали обострения отношений с Францией. Но, может быть,  за  последнее
время их позиция в этом вопросе изменилась, может  быть,  найден  лучший
выход из положения, о котором ни он, ни комендант порта пока не знают?
   - Какие будут приказания, господин адмирал?  -  Михель  Шредер  задал
этот вопрос как бы от имени всех офицеров, которые между тем тоже успели
подняться на квартердек.
   - Главный боцман! - крикнул Карфангер вместо ответа. - С  якоря  сни-
маться!
   - Есть сниматься с якоря, адмирал!
   - Лейтенант! Свистать всех наверх! Сигнал "К бою!"
   - Есть сигнал "К бою!" - Михель Шредер скатился с квартердека.
   - Старший штурман! Поднять бизань и верхние паруса! Право на борт!
   - Есть право на борт, господин адмирал! - Бернд Дреер сбежал вниз, на
шканцы, на ходу отдавая команды; через несколько секунд матросы уже  ка-
рабкались на мачты. Тем временем готлангеры под звуки боевых рожков  вы-
катывали пушки. Якорная команда налегла на вымбовки, и  толстый  якорный
канат начал наматываться на шпиль.
   - Вы хотите взять его в оборот? - спросил Венцель фон  Стурза  и,  не
дожидаясь ответа, воскликнул: - Правильно! Заставьте господ ратманов за-
нять ясную позицию, если они сами не могут на это решиться.
   - Однозначный приказ был бы мне больше по душе, -  отозвался  Карфан-
гер, не спуская глаз с обоих встречных кораблей,  которые  уже  миновали
укрепления Альтонских ворот.
   Якорь подняли, и "Леопольд Первый" задрейфовал вниз  по  течению.  Со
скрипом обернулись вокруг мачт и стеньг реи, и тяжелый  фрегат  послушно
развернулся форштевнем вдоль фарватера. Затем корабль лег на другой галс
и пошел в направлении  левого  берега  реки:  Карфангер  хотел  выиграть
пространство для маневра, а заодно не дать французу ускользнуть  в  один
из рукавов Эльбы.
   Но француз и не собирался этого делать; неожиданным маневром он  раз-
вернулся форштевнем и правому берегу и... проскочил  в  альстерскую  га-
вань.
   - Вот те на! - присвистнул Михель Шредер. - Теперь  попробуй,  вытащи
его оттуда!
   - Что ж, пусть теперь совет думает, как  уладить  инцидент,  -  решил
Карфангер и приказал бросить якорь у входа в альстерскую  гавань.  Бран-
денбургский фрегат "Берлин", преследовавший француза,  проделал  тот  же
маневр, и вскоре на борт "Леопольда Первого" поднялся его капитан Корне-
лис Реерс.
   - Дальнейшее уже зависит не от меня, а от решения совета, капитан Ре-
ерс. - Это было все, что мог ему сказать Карфангер.
   На следующий день в совете и адмиралтействе вспыхнули горячие  дебаты
по поводу требования бранденбургского посланника фон Герике выдать фран-
цузский корсарский корабль "Дюнкерк". Ратманы, стараясь сохранять споко-
йствие, выслушали посланника, а затем принялись размышлять, как им выпу-
таться из этой истории с наименьшими потерями. Все аргументы и ссылки на
нейтралитет Гамбурга бранденбургский посланник  вежливо,  но  решительно
отверг, заявив, что войну с Францией ведет вся империя и никому не  дано
права занимать в этой войне какую-то особую позицию.
   Господину фон Герике было обещано, что совет подробнейшим образом об-
судит ситуацию и известит посланника о принятом решении. Едва  за  бран-
денбуржцем закрылась дверь зала заседаний совета, как почтенные  ратманы
повскакали с мест и затеяли ожесточенную перепалку. Каждый пытался  сва-
лить ответственность за создавшееся положение на других. И только  адми-
рал Карфангер неподвижно сидел в своем кресле и молчал, словно все  про-
исходящее его не касалось. В конце концов Иоханн  Шульте  потребовал  от
него высказать свое мнение.
   - Что бы вы хотели сейчас от меня услышать? Какой совет вам вдруг по-
надобился - ведь до сих пор все вы оставались глухи к моим  предупрежде-
ниям? Все что я могу посоветовать, это - удовлетворить требование  бран-
денбургского посланника и выдать французских корсаров.
   - А что будет с французской торговлей! - закричали несколько ратманов
одновременно. - Кто нам будет продавать соль, господин Карфангер, уж  не
португальцы ли? А дополнительные расходы на более длительное плавание вы
нам возместите?
   - И расходы на постройку новых кораблей, - ввернул  Утенхольт,  также
приглашенный для участия в обсуждении в качестве представителя  судовла-
дельцев. - Ведь нашим караванам придется всякий раз плыть через Бискайс-
кий залив и дальше на юг, то есть - прямо под  дула  пушек  берберийских
пиратов, поджидающих добычу у входа в лиссабонскую гавань!
   - Я полностью согласен со старейшиной наших судовладельцев, -  заявил
Лоренц Ворденхофф. - Страховые сборы в этом случае возрастут  настолько,
что нам скоро придется продавать нашу сельдь себе в  убыток,  иначе  она
протухнет прямо в пакгаузах.  Может  быть,  господин  адмирал  потребует
постройки еще нескольких конвойных фрегатов, чтобы мы могли защищать на-
ши караваны и от французских корсаров? Ибо если мы испортим отношения  с
Францией, то гамбургским "купцам" лучше вообще не появляться в Ла-Манше.
   - Прочный мир со всеми странами, в том числе и с Францией, лучше  лю-
бых конвойных фрегатов! - воскликнул Карфангер. - Однако  если  французы
предпочитают выступать против нас с оружием в руках, то надо платить  им
той же монетой. Но как может империя вести успешную войну,  если  каждая
из немецких земель, каждый вольный город будет при этом втихомолку обде-
лывать свои собственные делишки. Тогда каждому придется самому расхлебы-
вать заваренную кашу; Гамбург, например, занят этим уже сейчас, и госпо-
да ратманы не станут утверждать, что это занятие - из приятных.  Поэтому
я считаю первейшим и наилучшим средством против засилья французов заклю-
чение прочного союза со всеми приморскими немецкими государствами и  го-
родами: с Временем, Любеком, с графствами Ольденбург и Фрисланд, с  гер-
цогством Мекленбург, в особенности же  -  с  курфюршеством  Бранденбург.
Тогда объединенный флот союзников может дать в море отпор любому против-
нику, как это было во времена Ганзы. Да-да! Надо объединяться, а не рас-
пылять свои силы, иначе мы рискуем стать игрушкой  в  руках  даже  таких
отъявленных разбойников, как алжирцы.
   - А-а! Вот откуда дует ветер! - закаркал Ворденхофф.  -  И  во  главе
этого объедин