где  она  набирала  на
специальной панели код системы безопасности.
   - Должно быть, аренда обходится недешево, - заметил он.
   - Никакой аренды, никаких других выплат. Этот дом - мой, - ответила  Дел,
отпирая замок ключами, которые выудила из сумочки.
   Когда они закрывали тяжелую калитку за  собой,  Томми  заметил,  что  она
сделана из покрытых патиной медных панелей различной формы. Образованный ими
геометрический орнамент напомнил Томми модерновую раскраску фургона.
   Следуя за Дел по  дорожке,  освещенной  низкими  галогеновыми  лампами  и
засыпанной  лунным  кварцем,  в  котором,  точно  бриллианты,   поблескивали
слюдяные чешуйки, Томми сказал:
   - Но ведь такой дом стоит целое состояние.
   - Совершенно верно,  -  небрежно  заметила  Дел.  Дорожка  привела  их  в
романтический внутренний дворик, вымощенный тем же светлым кварцем и укрытый
кронами нескольких королевских пальм, освещенных  еще  более  эффектно.  Под
пальмами покачивали  тяжелыми  резными  листьями  сочные  папоротники,  а  в
воздухе сильно и терпко пахло жасмином.
   - Я думал, что ты - официантка, - растерянно пробормотал Томми.
   - Я уже говорила тебе, что работа официантки - это то, что я делаю, и что
на самом деле я - художница.
   - Ты продаешь свои картины?
   - Нет. Пока нет.
   - Но ведь ты купила этот дом не на чаевые?
   - Это точно, - согласилась Дел, но больше ничего объяснять не стала.
   В одном из окон первого  этажа,  выходившем  во  внутренний  двор,  горел
мягкий свет, но, как только Томми и  Дел  подошли  к  парадной  двери,  свет
неожиданно погас.
   - Стой! - Томми застыл как вкопанный. - Кто-то погасил свет.
   - Все в порядке, Томми, не волнуйся.
   - Но может быть, тварь...
   - Нет, это просто Скути так со мной играет, - уверила его Дел.
   - Собака может включать и выключать свет? Дел хихикнула.
   - Подожди, сам увидишь.
   Она отперла дверь и, шагнув в темную прихожую, громко скомандовала:
   - Свет!
   Тут же на потолке и на стене вспыхнули светильники.
   - Если бы мой сотовый телефон не остался в фургоне, - пояснила она,  -  я
могла бы  позвонить  на  свой  домашний  компьютер  и  выбрать  любой  режим
освещения и кондиционера, включить музыкальную систему и любую телевизионную
программу. Все эти мелочи полностью автоматизированы. Что касается Скути, то
существует специальная программа, которая позволяет ему включать и выключать
свет в любой комнате. Для этого ему  нужно  только  гавкнуть  соответственно
один и два раза.
   - И ты сумела обучить его этому? - спросил Томми, закрывая за собой дверь
и запирая замок на "собачку".
   - Конечно. В других случаях  Скути  вообще  не  лает,  чтобы  не  сбивать
систему с толку. Бедняжка, ему приходится часами сидеть одному, особенно  по
вечерам, поэтому я решила, что он должен иметь  возможность  погасить  свет,
если ему хочется вздремнуть, и зажечь, если ему станет одиноко или страшно.
   Томми ожидал, что собака будет ждать их за дверью, но легендарного  Скути
нигде не было видно.
   - Где же он? - спросил Томми.
   - Прячется, - пояснила Дел, кладя  свою  сумочку  на  столик,  столешница
которого была сделана из черного гранита. - Хочет, чтобы я его искала.
   - Пес, который играет в прятки?
   - Не имея рук, довольно трудно играть в пятнашки.
   Мокрые кроссовки Томми отчаянно чавкали и скользили  по  каменному  полу,
выложенному отполированными травертиновыми плитами.
   - Мы наследили, - огорченно заметил он.
   - Ничего, это не Чернобыль.
   - Как-как?
   - Все это можно убрать.
   В дальнем конце  великолепной  прихожей  Томми  заметил  открытую  дверь.
Оставляя на мраморе мокрые следы. Дел направилась к ней.
   - Где мой маленький пушистенький зайчик?  -  проворковала  она  нежно.  -
Неужели в туалете? Опять этот скверный мальчишка спрятался от своей мамочки?
   Дел открыла дверь, включила свет - на сей раз вручную,  -  но  в  туалете
собаки не оказалось.
   - Я знала, что его там нет, - сказала она, ведя Томми в гостиную.  -  Это
было бы слишком просто. Впрочем, Скути знает, что иногда меня можно  поймать
именно на самом простом варианте.
   Огромная гостиная с мраморными полами была заставлена  диванами  в  стиле
Роберта  Скотта,  креслами,  задрапированными  платинового  цвета  блестящей
тканью с золотом, светлыми столиками из редких  пород  дерева  и  бронзовыми
светильниками в уже знакомом Томми стиле арт-деко в виде  нимф,  держащих  в
руках большие светящиеся шары. Огромный персидский ковер на  полу  отличался
таким сложным орнаментом и такими изысканными, мягкими, как будто выцветшими
красками, что почти наверняка был подлинной антикварной редкостью.
   Устная  команда  Дел  заставила  включиться  скрытые   источники   света,
достаточно  слабые,  чтобы  блики  на  стеклянной  стене  не  мешали   Томми
разглядеть едва видные за дождем небольшую каменную терраску-патио,  частную
лодочную пристань и далекие огни над заливом.
   Скути не было и в гостиной, как не было его ни в кабинете, ни в столовой.
   Пройдя за Дел  сквозь  широкую  двустворчатую  дверь,  Томми  оказался  в
стильной кухне с мебелью из  светлого  клена  и  рабочими  поверхностями  из
черного гранита.
   - И здесь его нет,  -  снова  проворковала  Дел  голосом,  который  начал
раздражать Томми. - Где же мой Скути-пути? Может быть,  мой  зайчик  погасил
свет и побежал наверх?
   Взгляд Томми был прикован к настенным часам с зеленой неоновой подсветкой
вокруг циферблата. Часы показывали без пятнадцати два.
   - Давай ищи свою собаку, - нервно сказал  Томми.  -  Нам  надо  убираться
отсюда.
   - Ты не подашь мне веник? - спросила Дел, указывая Томми на высокую узкую
дверцу, возле которой он стоял.
   - Веник?
   - Да. Это кладовка для метел, швабр и прочего инвентаря.
   Томми послушно отворил дверь.
   Прямо за дверью сидело что-то огромное, черное, мохнатое и скалило  белые
зубы, между которыми свешивался длинный розовый язык.
   Томми отпрянул и, поскользнувшись на собственных мокрых следах, шлепнулся
на пол. Не сразу он понял, что это не жуткая тварь,  преследовавшая  его,  а
крупный черный Лабрадор.
   Дел весело смеялась и хлопала в ладоши.
   - Я  знала,  что  ты  здесь,  мой  маленький  озорник!  Скути  дружелюбно
оскалился.
   - Я знала, что ты как следует  напугаешь  этого  бесстрашного  пожирателя
тофу, - сказала Дел собаке.
   - Да, этого мне как раз не хватало, - заметил Томми,  вставая  и  потирая
ушибленный зад.
   Скути пыхтя выбрался из кладовки. Она оказалась такой узкой, а  собака  -
такой большой, что Томми невольно подумал о  пробке,  покидающей  бутылочное
горлышко. Сходство было настолько  велико,  что  он  почти  ожидал  услышать
характерный хлопок.
   - Как он туда залез? -  спросил  Томми.  Неистово  виляя  хвостом,  Скути
подскочил к Дел, и она опустилась на колени,  чтобы  обнять  его  за  шею  и
почесать за ушами.
   - Ты скучал без своей мамочки, да? - просюсюкала она. - Ты  грустил,  мой
мохнатенький песик, мой Скути-пути-ути!
   - Он не мог здесь развернуться,  -  вслух  размышлял  Томми.  -  Кладовка
слишком узка.
   - Наверное, он вошел в нее задом, - откликнулась Дел, продолжая прижимать
к себе крупную голову собаки.
   - Собаки - как и мотоциклы - не умеют давать задний ход, -  наставительно
сказал Томми. - Кроме того, хотелось бы мне знать, как он  закрыл  за  собой
дверь после того, как вошел?
   - Дверь закрывается сама, - ответила  Дел.  -  Там  стоит  пневматическая
пружина.
   Действительно, дверь, пропустив пса из  кладовки  в  кухню,  закрылась  с
легким шипением.
   - О'кей, пусть так, но как же тогда он открыл ее?
   - Обыкновенно, - Дел пожала плечами. - Лапой. Он очень умный, мой Скути.
   - Зачем ты научила его этому?
   - Чему - этому?
   - Прятаться во всяких неожиданных местах.
   - Я его не учила. Ему всегда нравилось играть в прятки.
   - Это странно.
   Дел вытянула губы и издала чмокающий звук. Пес  понял  намек  и  принялся
облизывать ей лицо.
   - Отвратительно, - заметил Томми.
   - Готова поспорить, что его рот гораздо здоровее, чем у тебя, - хихикнула
Дел.
   - Очень сомневаюсь.
   Дел отстранила от  себя  Скути  и  серьезно,  словно  цитируя  статью  из
какого-то медицинского журнала, сказала:
   - Благодаря своему особому химическому составу собачья  слюна  создает  в
ротовой  полости  собаки  крайне  неблагоприятные  условия  для  обитания  и
размножения большинства видов болезнетворных  микроорганизмов,  опасных  для
человека.
   - Чушь.., собачья.
   - Это правда, - обиделась Дел и, повернувшись к Скути, проворковала:
   - Не обращай на него внимания, он  просто  ревнует.  Ему  самому  хочется
облизать мне лицо.
   Томми покраснел до корней волос и в замешательстве посмотрел на настенные
часы.
   - О'кей, мы нашли твою собаку. Давай убираться отсюда.
   Дел выпрямилась и сделала шаг по направлению из кухни. Собака шла за  ней
по пятам.
   - Форма официантки - не самая  подходящая  одежда  для  девушки,  которой
предстоит бежать, спасая свою жизнь. Мне нужно пять минут,  чтобы  влезть  в
джинсы и свитер. После этого мы можем отправляться.
   - Послушай, - заволновался  Томми,  -  это  не  годится!  Чем  дольше  мы
остаемся на одном месте, тем больше вероятность того, что тварь  нападет  на
наш след.
   Один за другим - женщина, собака, Томми - они пересекали гостиную,  когда
Дел сказала:
   - Расслабься, Томми. Если ты думаешь, что времени у тебя  достаточно,  то
так оно, как правило, и бывает.
   - Я этого не понимаю.
   - То, чего  ты  ждешь,  обязательно  сбудется,  поэтому  главное  вовремя
подумать о чем-нибудь другом, - загадочно проговорила она.
   - И что это значит? - раздраженно буркнул Томми.
   - Это значит только то, что это значит, - был ответ.
   В гостиной Томми сделал еще одну попытку.
   - Послушай, Дел, - начал он. Дел повернулась и посмотрела на него  долгим
взглядом.
   Собака тоже повернулась. Томми со вздохом сдался.
   - О'кей, давай переодевайся, только поскорее. Дел потрепала пса за ушами.
   - Побудь здесь и познакомься с мистером Томми Туонгом.
   С этими словами она вышла в коридор и стала подниматься по лестнице.
   Скути рассматривал Томми, слегка приподняв голову, как  будто  перед  ним
было какое-то удивительное  и  забавное  существо,  какого  он  не  встречал
никогда прежде.
   - Твоя ротовая полость не может быть чище, чем  моя  ротовая  полость,  -
заявил ему Томми. Скути слегка приподнял одно ухо.
   - Ты прекрасно слышал, что я сказал, - пристыдил его  Томми.  Он  пересек
гостиную и, встав у  широкой  стеклянной  двери,  стал  смотреть  на  залив.
Большинство  домов  на  островах  и  на  его  противоположной  стороне  были
погружены во тьму. Лишь огни причальных фонарей и  ландшафтных  светильников
пробивались сквозь ненастную тьму и  ложились  на  поверхность  черной  воды
длинными золотыми и серебряными дорожками.
   Неожиданно он почувствовал,  что  на  него  смотрят,  но  не  снаружи,  а
изнутри.
   Томми повернулся и увидел, что это Скути. Пес спрятался за  диваном,  так
что видна была только его голова, и внимательно наблюдал за Томми.
   - Я тебя вижу, - сообщил ему Томми.
   Скути скрылся.
   У одной из стен стоял  длинный  банкетный  стол  с  несколькими  книжными
полками над ним, и Томми подошел к нему, чтобы рассмотреть его получше. Стол
был сделан из какого-то странного дерева, которого Томми никогда  прежде  не
видел. Приглядевшись, он обнаружил, что великолепная мелкозернистая  фактура
древесины очень напоминает миниатюрные волны, которые словно оживали, стоило
только сделать движение головой.
   Томми услышал за спиной шорох, но поворачиваться не  стал,  залюбовавшись
великолепной отделкой стола. Его безупречная  лакированная  поверхность  как
будто просвечивала, казалось, она излучала тепло.
   За его спиной кто-то громко пукнул.
   - Ах ты, скверная собака, - укоризненно сказал Томми.
   Звук повторился.
   Томми наконец повернулся.
   Скути сидел в кресле и глядел на него, приподняв  оба  уха.  В  зубах  он
держал большой резиновый хот-дог. Увидев, что  он  привлек  внимание  гостя,
Скути прикусил игрушку, и она разразилась целой серией непристойных  звуков.
Должно быть, когда-то хот-дог свистел или пищал, но теперь  он  износился  и
был способен только на громовые рулады вроде той, которую Томми  только  что
слышал.
   Сверившись со своими наручными часами, Томми нетерпеливо крикнул:
   - Ты скоро, Дел?
   Ответа не было, и он опустился в кресло напротив того, в  котором  сидела
собака, так что их разделял только журнальный столик. Это было  единственное
кресло, обтянутое толстой, словно тюленьей, кожей, и Томми  решил,  что  его
влажные джинсы не нанесут обивке серьезного урона.
   Некоторое время он и Скути внимательно разглядывали друг друга.  Глаза  у
Лабрадора были темными и на редкость осмысленными.
   - Странная ты собака, - задумчиво проговорил Томми.
   Скути слегка сжал зубы, произведя утвердительный звук.
   - Послушай, это в конце концов может надоесть.
   Скути ответил бойкой вызывающей очередью.
   - Хватит.
   Пес снова пукнул.
   - В последний раз предупреждаю.
   Скути сжал зубы три раза подряд, но с паузами.
   - Сейчас отберу.
   Скути разжал челюсти, выронил игрушку и пролаял два раза.
   Гостиная тут же погрузилась во тьму, и  Томми,  совершенно  позабыв,  что
этот звуковой сигнал был специально предназначен для  того,  чтобы  пес  сам
гасил свет, в испуге вскочил.
   Но не успел он как следует подняться, как Скути сиганул  через  столик  и
повалил его обратно мягким  толчком  в  грудь.  Томми  погрузился  в  мягкое
сиденье, а Скути утвердился у него на коленях и принялся дружески облизывать
сначала его лицо, а потом и руки, когда Томми  попытался  закрыться  ими  от
горячего мокрого языка.
   - Прекрати! - завопил Томми. - Слезь с меня сейчас же!
   Скути послушно соскочил на пол, но тут же схватил его  зубами  за  правую
пятку и потянул на себя, пытаясь завладеть кроссовкой.
   Томми мог пнуть пса свободной ногой, но  боялся  сделать  собаке  больно.
Вместо этого он наклонился и попытался оттолкнуть Скути руками.
   Размокший "рокпорт" неожиданно соскочил с ноги.
   - Дьявольщина!
   Держа в зубах свой трофей, Скути бесшумно растворился в темноте.
   Вскочив на ноги, Томми дважды прокричал "Свет!", прежде чем электричество
снова включилось. Пса нигде не было видно.
   Из смежного с гостиной кабинета донеслось однократное "Гав!", и в дверном
проеме вспыхнул свет.
   - Они оба спятили! - пробормотал  Томми  и,  обогнув  журнальный  столик,
подобрал с пола игрушечный хот-дог.
   Из кабинета вышел Скути, но уже без кроссовки. Увидев, что его  заметили,
он попятился.
   Томми заковылял через гостиную к кабинету.
   "Может быть, - рассуждал он, - пес не всегда был сумасшедшим. Может быть,
это она свела его с ума, точно так же, как рано или поздно она сведет с  ума
меня".
   Войдя в кабинет, Томми увидел, что  Скути  неподвижно  сидит  на  изящном
полированном  столике  вишневого  дерева.  Пес  был  разительно   похож   на
сувенир-переросток.
   - Где мой ботинок? - сурово спросил Томми. Скути слегка приподнял голову,
как бы говоря:
   "Какой ботинок?"
   Томми показал ему хот-дог.
   - Я возьму это с собой и выброшу в воду. Скути  пристально  посмотрел  на
игрушку и негромко заскулил.
   - Уже поздно, я  устал,  мой  "Корвет"  сгорел,  какая-та  чертова  тварь
гонится за мной по пятам, поэтому я не в настроении играть.
   Скути тихонько завыл.
   Томми обошел столик,  ища  кроссовку.  Скути  медленно  поворачивался  на
столе, следя за ним внимательным взглядом.
   - Если я найду  свой  башмак  без  твоей  помощи,  не  отдам  игрушку,  -
предупредил Томми.
   - Найдешь что? - осведомилась Дел, входя в кабинет.
   Она переоделась в синие джинсы  и  клюквенного  цвета  свитер  с  высоким
воротом. В каждой руке у Дел было по пистолету.
   - Господи, что это? - вырвалось у Томми.  Дел  слегка  приподняла  орудие
смерти, которое она держала в правой руке.
   - Это короткоствольный помповый дробовик "моссберг" двенадцатого  калибра
с пистолетной рукояткой. Превосходное оружие для обороны жилища. А это...  -
Она показала Томми устрашающих размеров пистолет, который держала в левой. -
Это израильский пистолет  "дезерт  игл  магнум"  сорок  четвертого  калибра,
прекрасно подходит для того, чтобы взламывать  двери.  Пара  пуль  из  этого
крошки-пистолета способна остановить атакующего быка.
   - На тебя часто бросаются быки?
   - Ну не совсем быки, но все же...
   - Нет,  серьезно...  Для  чего  ты  держишь  у  себя  дома  такую  мощную
артиллерию?
   - Я же говорила: я веду интересную,  насыщенную  жизнь,  богатую  всякими
событиями.
   Томми вспомнил, как спокойно  Дел  отнеслась  к  ущербу,  нанесенному  ее
"Форду". "Фургон прилагается" - так, кажется, она выразилась.
   А потом, когда он волновался по поводу испорченной  обивки  сидений,  она
сказала, что с ней это часто случается и она привыкла...
   Неожиданно  Томми  ощутил  близость  сатори  -   внезапного   внутреннего
озарения, которое возникло перед ним как огромная  приливная  волна,  и  он,
затаив дыхание, ждал, пока она накроет его.
   Эта женщина совсем не такова, какой она показалась ему сначала. Он считал
ее официанткой, а она оказалась художницей. Потом он думал, что Дел - бедная
художница, которая работает официанткой, чтобы заплатить за студию и краски,
а она, оказывается, жила в доме стоимостью в несколько  миллионов  долларов.
Ее эксцентричные  манеры  и  привычка  придавать  пикантный  оттенок  любому
разговору, вставляя в него загадочные,  на  первый  взгляд  бессмысленные  и
несвязные фразы, почти убедила Томми, что у нее в  голове  не  хватает  пары
винтиков, но сейчас он понял,  что  совершит  огромную  ошибку,  если  будет
рассматривать  Дел  как  обыкновенную  ненормальную.  Даже  если  это   было
безумием, в нем чувствовалась какая-то глубина, которую Томми  только-только
начал постигать, и в этой безмятежной и темной глубине ему уже чудились тени
каких-то странных рыб, которые, в этом тоже можно  было  не  сомневаться,  в
свое время удивят и поразят его еще больше.
   Томми припомнил еще один фрагмент  из  их  разговоров,  который,  похоже,
только подтверждал то, что лишь сейчас пришло ему в голову.
   "Вопрос реальности  -  это  вопрос  восприятия.  Восприятие  меняется,  и
реальная жизнь изменяется вместе с ним. Следовательно, если под  реальностью
понимать осязаемые объекты и  предсказуемые  события,  то  такой  вещи,  как
"реальная жизнь", не существует. Когда-нибудь - когда  у  нас  будет  больше
времени - я тебе все объясню".
   Какими бы бессвязными и безумными ни казались на первый взгляд  заявления
Дел, при ближайшем рассмотрении в них оказывалось гораздо больше смысла, чем
бессмыслицы. Даже в ее самых легкомысленных, мимоходом сделанных  замечаниях
обязательно присутствовал неуловимый отблеск вечных истин.  Если  бы  только
ему удалось сделать шаг назад и посмотреть на Дел со стороны, он,  возможно,
увидел бы ее совсем другой, не такой, какой она представлялась ему сейчас.
   Томми  вспомнились  картины  Эшера   -   художника,   который   играл   с
пространственными отношениями и ожиданиями зрителей,  на  полотнах  которого
сонмища лениво падающих листьев могли обернуться игрой  резвящихся  в  садке
рыб, стоило только поглядеть на картину  под  другим  углом.  Так  и  внутри
Деливеранс Пейн определенно прятался совсем другой человек - таинственный  и
непонятный, едва различимый под маской экстравагантности, которая  бросалась
в глаза при первом знакомстве.
   Приливная волна обещанного озарения-сатори, которая, казалось, неслась  к
нему на всех парах и была уже совсем близко, вдруг стала отступать обратно к
недостижимому горизонту, а прозрение так и не осенило его. Должно  быть,  он
слишком старался забыть, что  просветление  часто  нас