ма  и  никогда  больше
сюда не  возвращаться,  но  он  не  мог  себе  этого  позволить.  Томми  был
домовладельцем. В дом были вложены немалые средства, и бросать их просто так
было бы неразумно. Что касается договора купли-продажи, то он  вряд  ли  мог
быть расторгнут только  на  основании  того,  что  в  доме  завелись  адские
тряпичные куклы.
   Томми почувствовал себя в западне. Одновременно ему было отчаянно  стыдно
за свою нерешительность. А вот крутой детектив  Чип  Нгуэн,  чьи  выдуманные
приключения Томми старательно фиксировал на бумаге,  никогда  не  знал,  что
такое сомнения. Ему всегда было ясно, как лучше всего поступить  в  той  или
иной запутанной ситуации. Как правило, при решении проблемы  он  чаще  всего
полагался на  свои  кулаки,  пистолет  или  на  какой-нибудь  тупой  тяжелый
предмет, который подворачивался ему под руку, но на худой  конец  годился  и
нож, предварительно выбитый из рук напавшего на него маньяка.
   Пистолет у Томми был. Очень  неплохой  пистолет,  да  что  там  говорить,
просто первоклассный. Но, хотя его потенциальный  противник  был  не  больше
десяти дюймов ростом, Томми не мог заставить себя открыть проклятую дверь. И
вряд ли ему могло служить оправданием то обстоятельство, что все  противники
Чипа Нгуэна, с которыми он без страха вступал в единоборство, были за  шесть
футов ростом (если не считать спятившей  монашенки  из  романа  "Убийство  -
дурная привычка"). Особенное пристрастие Нгуэн питал к накачанным стероидами
культуристам и гигантам с такими чудовищными бицепсами,  что  рядом  с  ними
Шварценеггер казался бы мальком-приготовишкой.
   Гадая, сможет ли он когда-нибудь написать хоть  две  строчки  о  человеке
находчивом и деятельном  после  того,  как  сам  повел  себя  в  критических
обстоятельствах как нюня, Томми сумел наконец отринуть сковывавшие его  цепи
страха и медленно повернул дверную ручку. Хорошо смазанный механизм даже  не
скрипнул, но Томми подумал, что если  кукла  наблюдает  за  дверью,  то  она
сможет заметить любое движение. И тогда.., тогда она может броситься на него
в тот самый момент, когда он откроет дверь!
   Когда он повернул ручку до упора, дом  сотряс  такой  силы  оглушительный
удар,  что  оконные  стекла  жалобно  задребезжали.  Томми  ахнул,  выпустил
латунный шар  и,  отпрыгнув  от  двери,  принял  стрелковую  стойку.  Широко
расставив согнутые в коленях ноги и удерживая  пистолет  обеими  руками,  он
направил оружие на дверь, готовый в любую секунду открыть огонь.
   Потом он сообразил,  что  громоподобный  удар  был  именно  таким  просто
потому, что это и был гром.
   Когда первый раскат грома затих где-то вдалеке, Томми  бросил  осторожный
взгляд в дальний конец коридора, где плясали  за  окном  отсветы  желтоватых
молний. В следующую секунду раздался новый удар.
   Почему-то  он  отчетливо  представил  себе  черные,  как   смоль,   тучи,
набегающие с моря и скрывающие луну. Скоро пойдет дождь, подумал Томми.
   Смущенный  собственным   страхом,   который   он   испытал   при   звуках
обыкновенного грома, Томми довольно неосторожно приблизился к двери кабинета
и рывком распахнул ее.
   Но никто на него не прыгнул.
   Настольная лампа, по-прежнему освещавшая кабинет, отбрасывала по сторонам
густые, зловещие тени, в которых таилась неведомая  опасность.  Несмотря  на
это, Томми сумел разглядеть, что тряпочное чудовище  вовсе  не  подстерегает
его за дверью.
   Он шагнул через порог, нашарил  на  стене  выключатель,  включил  верхний
свет, и тени, как сонмища черных крыс, бросились спасаться под мебель.
   Но даже при полном освещении Томми не увидел своего противника.
   На столе его,  во  всяком  случае,  не  было,  если,  конечно,  тварь  не
притаилась за массивным  монитором  компьютера,  ожидая,  пока  он  подойдет
поближе.
   Прежде чем войти в кабинет, Томми решил, что оставит  дверь  открытой  на
случай, если отступление покажется ему самым разумным решением, но теперь он
понял, что, если он позволит кукле  вырваться  из  кабинета,  на  то,  чтобы
обыскать весь дом, ему потребуется гораздо больше времени.
   Поэтому он поспешно закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной.
   Благоразумие требовало, чтобы он вел себя примерно так же, как и во время
охоты за крысой, случайно попавшей в комнату.  Ему  предстояло  методично  и
тщательно обыскать  весь  кабинет.  Сначала  посмотреть  под  столом.  Потом
заглянуть под диван. Поискать за шкафчиками с бумагами и во  всех  остальных
возможных убежищах, в  которые  только  может  протиснуться  мерзкая  тварь,
стараясь выгнать ее на открытое место, а уж тогда...
   Пистолет, конечно, был не самым подходящим оружием  для  охоты  на  крыс.
Кочерга или лопатка для угля были бы во многих  отношениях  более  удобными.
Например, лопаткой крысу можно было забить насмерть, а вот  попасть  в  нее,
увертливую и быструю, из мощного пистолета было  сложной  задачей  даже  для
такого умелого стрелка, как Томми.
   Да, он много занимался в платном  тире  и  наловчился  довольно  уверенно
поражать картонные мишени, но сейчас Томми понимал,  что  чудовище  вряд  ли
позволит ему тщательно прицелиться и произвести хорошо рассчитанный выстрел.
Ему придется действовать, как солдату на войне, полагаясь  исключительно  на
инстинкт и быструю реакцию, а Томми вовсе не был уверен, что у него хватит и
того и другого, чтобы добиться успеха.
   - Да, я не Чип Нгуэн... - негромко пробормотал он.
   Кроме того, Томми подозревал, что кукла - или во что она там превратилась
- умела двигаться быстро. Очень быстро. Гораздо быстрее любой крысы.
   Он испытывал почти непреодолимое желание  спуститься  на  первый  этаж  к
камину и вооружиться лопаткой  для  угля,  но  в  конце  концов  решил,  что
пистолета будет все же достаточно. Главным образом потому, что Томми был  не
вполне уверен, что ему хватит мужества вернуться в кабинет, если  он  отсюда
уйдет.
   Странный звук, похожий на топот  маленьких  лапок,  мгновенно  насторожил
Томми. Он взмахнул пистолетом и повернулся сначала влево,  потом  вправо,  и
только потом сообразил, что это барабанят по черепичной крыше первые крупные
капли дождя.
   Невольный вздох  облегчения  сорвался  с  губ  Томми,  хотя  он  все  еще
чувствовал себя так, словно его желудок наполнился едкой кислотой, способной
в мгновение ока растворить гвозди, если бы  ему  пришла  в  голову  фантазия
проглотить несколько штук. Впрочем, какие там несколько штук?  У  него  было
такое ощущение, словно он съел по меньшей мере фунт гвоздей, и теперь  Томми
запоздало жалел, что на ужин у него были чизбургеры с жареным  луком,  а  не
ком-тай-кам с соусом "НуокМам".
   Оторвавшись  от  двери,  Томми  осторожными  шагами  двинулся  к   столу.
Исчерканная красным карандашом рукопись и бутылка из-под  пива  лежали  там,
где он их бросил. Скорее всего их никто не трогал. За  монитором  компьютера
тоже никого не было, и никакая зеленоглазая тварь не скрывалась в засаде  за
лазерным принтером.
   Но  под   настольной   лампой   Томми   обнаружил   два   обрывка   белой
хлопчатобумажной ткани. Они были измяты, но тем не менее все  еще  сохраняли
свое сходство с варежками. Несомненно, это была ткань,  покрывавшая  руки  -
или верхние конечности? - странной твари. Судя  по  неровным,  обмахрившимся
краям, можно было подумать, что они были оторваны или отгрызены  примерно  у
запястий, чтобы освободить настоящие руки страшного существа.
   Чего Томми никак не мог понять, так это того, как какое-то живое существо
могло скрываться в кукле. Он бы почувствовал это сразу, как только поднял ее
на крыльце! Тогда  ему  показалось,  что  мягкое  тряпочное  тело  наполнено
песком;  во  всяком  случае,  никаких  твердых  предметов  внутри  куклы  не
прощупывалось. Ни намека на скелет, череп или хрящи; ничего, хоть  отдаленно
напоминающего  живую  плоть,  только  что-то  мягкое,   сыпучее,   аморфное,
безжизненное...
   Фраза "КРАЙНИЙ СРОК - РАССВЕТ" больше не  мигала  на  экране  компьютера.
Вместо этой таинственной и в то же  время  угрожающей  надписи  на  мониторе
появилось единственное слово:
   "ТИК-ТАК".
   Томми почувствовал, что проваливается в какой-то чужой и странный  мир  -
не как бедная Алиса, которая падала в кроличью нору, нет. Это гораздо больше
походило на видеоигру.
   Отпихнув некстати попавшееся ему под  ноги  кресло  и  направив  пистолет
прямо перед собой, Томми с опаской обошел стол  и  заглянул  под  него.  Его
внутреннее пространство, ограниченное двумя тумбами и  загороженное  спереди
непрозрачной декоративной панелью, скрывалось в тени, но  он  все  же  сумел
рассмотреть, что куклы под столом нет.
   Правда, столовые тумбы поддерживались короткими толстыми ножками, так что
Томми пришлось опуститься на колени и наклониться почти к самому полу, чтобы
заглянуть и под них, но зато теперь он был совершенно уверен, что там  никто
не прячется.
   С облегчением вздохнув, он снова поднялся на ноги.
   В правой  тумбе  стола  помещался  один  выдвижной  ящик  и  трехъярусная
картотека, скрытая за общей дверцей. В левой тумбе было три  простых  ящика.
Томми выдвинул их по одному,  каждый  раз  ожидая,  что  маленькое  чудовище
прыгнет оттуда прямо на него, но в ящиках лежали  только  принадлежащие  ему
письменные принадлежности, карточки для картотеки, папки,  дырокол,  катушка
скотча, ножницы, карандаши и прочие мелочи.
   Дождь, сопровождавшийся порывами жестокого ветра, стучал  по  крыше,  как
шаги бесчисленных марширующих солдат. Крупные капли ударяли в оконные стекла
со звуком, напоминающим  отдаленную  ружейную  пальбу,  и  Томми  неожиданно
подумал, что весь этот шум вполне способен заглушить  топот  маленьких  ног,
если кукла начнет кружить по комнате, прячась от него. Или  если  она  решит
зайти сзади...
   Он быстро повернулся, но сзади никого не было.
   Продолжая свои поиски,  Томми  пытался  убедить  себя,  что  существо  со
змеиными глазами слишком мало, чтобы причинить ему реальный  вред.  Вряд  ли
оно намного крупнее крысы, рассуждал он, а ведь крыса, при  всем  ее  уме  и
хитрости, вряд ли  способна  сражаться  на  равных  с  сильным  мужчиной.  В
большинстве случаев человек убивал крысу еще до того, как она  успевала  его
укусить. Кроме того, у Томми не было оснований предполагать,  что  маленькое
чудовище настроено по отношению  к  нему  агрессивно  и  враждебно.  На  его
взгляд, это было все равно что признать, что  обычная  домовая  крыса  может
обладать достаточной силой, умом и  сознанием,  чтобы  планировать  убийство
человеческого существа.
   Тем не менее ему никак не удавалось убедить себя в том, что  вылупившееся
из хлопчатобумажного кокона чудовище не угрожает его  жизни,  и  сердце  его
продолжало бешено колотиться, а грудь стискивало недоброе предчувствие.
   Должно быть, все дело было в том,  что  он  слишком  хорошо  помнил  злые
зеленые глаза с узким зрачком, которые смотрели на него с тряпичного лица  с
такой неприкрытой угрозой. Томми знал, что это глаза хищника.
   Стоявшая у стола латунная корзинка для бумаг  была  наполовину  заполнена
смятыми   листами   бумаги,   вскрытыми   конвертами    и    использованными
самоклеющимися этикетками. Для  начала  Томми  пнул  ее  ногой,  рассчитывая
напугать  существо,  если  оно  зарылось  в  этот  бумажный  мусор.  Корзина
качнулась,  бумаги  внутри  зашуршали,  но  в  этом  звуке  не  было  ничего
неестественного, и к тому же он сразу затих.
   Но Томми этого было недостаточно. Он выдвинул из  стола  неглубокий  ящик
для карандашей и, выудив оттуда металлическую линейку, несколько  раз  ткнул
ею в бумажный мусор, но в корзине никто не взвизгнул и не попытался  вырвать
линейку из его руки.
   Томми удовлетворенно улыбнулся, но сразу же вздрогнул в испуге, когда  за
окном вспыхнула целая серия ослепительно желтых молний, а по стенам,  словно
черные пауки, разбежались  стремительные  тени  терзаемых  ветром  деревьев.
Сопровождавший молнию гром грянул с такой силой, что Томми показалось, будто
расколотый молниями угольно-черный купол небес вот-вот обрушится на него.
   Он выпрямился и, убедившись, что по крайней мере на этот  раз  небеса  не
рухнули, с подозрением покосился на диван, стоявший у противоположной  стены
кабинета. Над ним висели в  рамках  рекламные  плакаты  двух  самых  любимых
фильмов Томми - "Двойной компенсации" Джеймса Кейна  с  Фредом  Мак-Мюрреем,
Барбарой Стейнвики  Эдвардом  Г.  Робинсоном  в  главных  ролях  и  "Темного
перевала" с Хэмфри Богартом и Лорейн Бэкол.
   Время от времени, когда ему  не  работалось  -  в  особенности  когда  он
застревал  в  хитросплетениях  сюжета,  -  Томми  ложился  на  этот   диван,
подкладывал под голову две красные  декоративные  подушечки-думки,  выполнял
несколько дыхательных упражнений и расслаблялся, позволяя своему воображению
поработать самостоятельно. Иногда ему удавалось решить  проблему  в  течение
часа, после чего Томми благополучно возвращался к работе, но чаще он  просто
засыпал, а проснувшись, испытывал стыд за свою беспробудную  лень.  В  таких
случаях ощущение неловкости и вины бывало таким сильным, что на лбу  у  него
проступала испарина.
   Шагнув к дивану и откинув в сторону обе подушечки,  Томми  убедился,  что
тварь не прячется ни под одной из них.
   Диван был низким, и его прямоугольное основание стояло прямо на  полу,  а
не на ножках, так что  зеленоглазая  бестия  не  могла  прятаться  под  ним.
Вероятно, она забилась в щель между стеной и спинкой дивана,  но  для  того,
чтобы сдвинуть диван с места, Томми  необходимы  были  обе  руки,  а  он  не
собирается расставаться с пистолетом ни на секунду.
   Он с беспокойством оглядел комнату.
   В ней ничто не двигалось, если не считать слабо фосфоресцирующих  потоков
воды снаружи, сбегавших по оконным стеклам.
   Подавив вздох, Томми положил пистолет на подушки, но так, чтобы  до  него
можно было легко дотянуться, и, покряхтывая  от  натуги,  отодвинул  тяжелый
диван от стены, совершенно  уверенный,  что  вот  сейчас  нечто,  обмотанное
изорванной белой тканью, с душераздирающим визгом бросится на него  из  пыль
ной темноты.
   С беспокойством он подумал о том, насколько уязвимы для маленьких  острых
зубов его лодыжки.
   Пожалуй, ему с самого начала  следовало  заправить  джинсы  в  носки  или
перехватить штанины тугими резинками, как он непременно поступил бы, если бы
охотился на настоящую крысу. При мысли о том, что какая-то юркая тварь может
проскользнуть под штанину и начать подниматься по ноге, отчаянно царапаясь и
кусаясь при этом, Томми содрогнулся.
   К счастью, маленькое чудовище не пряталось за софой.
   Чувствуя одновременно и облегчение, и легкое разочарование,  Томми  снова
взял пистолет. Ставить диван на место он  не  стал,  но  тщательно  проверил
большие подушки сиденья.
   Но и под ними никого не было.
   Капля пота скатилась по переносице прямо в уголок его глаза. Глаз  больно
защипало.  Томми  торопливо  вытер  его  рукавом  рубашки  и   быстро-быстро
заморгал.
   Единственным, что ему  оставалось  обыскать,  был  стоявший  возле  двери
шкафчик красного дерева, в котором Томми хранил запасы бумаги, картриджи для
принтера и прочие нужные для работы  вещи.  Шкафчик  был  совсем  невысоким,
поэтому он просто встал рядом с ним и заглянул сверху в  щель  между  ним  и
стеной. Но и там никого не было.
   Оставалось проверить  внутри.  Дверца  шкафчика  была  двойной,  и  Томми
испытал сильнейшее желание сначала прострелить  ее  в  нескольких  местах  и
только потом открывать, но он превозмог свой  страх.  Отворив  сначала  одну
половинку, потом другую,  он  порылся  в  бумагах,  но  под  ними  никто  не
прятался.
   Встав в середине комнаты, Томми медленно огляделся по сторонам,  стараясь
сообразить, куда он еще не заглядывал. Он совершил полный оборот  на  триста
шестьдесят градусов, но ему так и не пришло в голову ничего путного. Похоже,
Томми обыскал все места, где  могла  бы  укрыться  крыса  или  любое  другое
существо таких размеров, и теперь терялся в догадках,  куда  могло  деваться
странное существо.
   Он был уверен, что маленькое  чудовище  с  зелеными  глазами  все  еще  в
комнате. Вряд ли оно  могло  выскользнуть  из  комнаты,  пока  он  ходил  за
пистолетом. Кроме того, Томми буквально физически ощущал хищное  присутствие
затаившейся где-то твари и ненависть, которую она излучала.
   Даже сейчас он чувствовал на себе злобный взгляд  зеленых  змеиных  глаз.
Жуткая тварь продолжала наблюдать за ним.
   Но откуда?
   - Ну давай, покажись! - проговорил он. Несмотря  на  выступившую  на  лбу
обильную испарину и на дрожь, которая продолжала время от времени  сотрясать
его тело, Томми чувствовал себя теперь гораздо увереннее. Ему казалось,  что
он справляется со странной ситуацией и ведет себя мужественно и  расчетливо.
Даже сам Чип Нгуэн не мог бы его не одобрить.
   - Вылезай! - снова сказал Томми. - Где ты прячешься, мерзкое существо?
   За окнами снова сверкнула  молния,  черные  тени  деревьев  метнулись  по
залитым водой стеклам, а трескучий раскат грома, раздавшийся  подобно  гласу
свыше, заставил Томми обратить свое внимание на оконные занавески.
   Они были достаточно короткими и свисали лишь на два или  три  дюйма  ниже
подоконника, поэтому сначала Томми даже в голову не пришло, что тварь  может
прятаться за ними. Теперь он, однако, подумал  о  том,  что  она,  возможно,
каким-то образом вскарабкалась на подоконник, находящийся на высоте  двух  с
половиной футов от пола, или просто  подпрыгнула  достаточно  высоко,  чтобы
уцепиться за ткань, а потом подтянулась и повисла на  занавеске  со  стороны
окна.
   В кабинете было два окна, и оба выходили на восток. На каждом из  них  на
простых латунных карнизах висело по две занавески  из  синтетической  ткани,
имитирующей красно-золотую парчу. Обращенная  к  улице  подкладка  занавесок
была сделана из белого полотна.
   Складки на всех четырех полотнищах выглядели аккуратно, и было  вовсе  не
похоже, что какое-то существо размером с крысу прицепилось к ним со  стороны
окна.
   Впрочем, плотная парча была достаточно тяжелой,  и  маленькому  чудовищу,
вылупившемуся из чрева тряпичной куклы, возможно, все же  не  хватало  веса,
чтобы нарушить строгую геометрию красно-золотых складок.
   Томми  посильнее  сжал  рукоятку  пистолета  и,  взведя  ударник,   легко
прикоснулся пальцем к спусковому крючку. Держа оружие наготове, он осторожно
приблизился к первому окну и, взявшись за драпировку свободной рукой, сильно
и резко встряхнул ее.
   Никто не заворчал в ответ, никто не свалился на пол, никто не  завозился,
стараясь взбежать по занавеске повыше.
   Тем не менее Томми отвел  полотнище  довольно  далеко  от  стены,  слегка
расправил, насколько это можно было сделать одной рукой, и заглянул за него,
но на белой полотняной подкладке никого не было.
   Тогда  он  повторил  операцию  со  второй  драпировкой,  но  с   тем   же
результатом. И за ней тоже не пряталось маленькое злобное чудовище с глазами
змеи.
   У второго  окна  внимание  Томми  на  мгновение  привлекло  обесцвеченное
выражение его собственного бледного лица, отразившегося в  залитом  дождевой
водой стекле, и он со стыдом отвел взгляд. В  своих  собственных  глазах  он
увидел страх, отнюдь не сочетавшийся с уверенностью и мужеством, с  которыми
Томми так недавно себя поздравил. Правда, он не чувствовал  себя  напуганным
настолько,  насколько  это  можно  было  предположить   по   отражению   его
перекошенного лица, однако вполне вероятно, что он просто  временно  подавил
свой ужас в надежде, что все происходящее в конце концов окажется просто  не
слишком удачной шуткой. На данный момент Томми  решил  об  этом  не  думать,
боясь, что если он даст волю чувствам, отразившимся в его глазах, то страх и
нерешительность снова парализуют его волю.
   Тщательная разведка, произведенная со всеми пред